Взрослые и дети каждый день сталкиваются с ситуациями, когда им приходится делать выбор «или – или». Должны ли мы быть верными себе (то есть своим личным границам и потребностям) или надо идти на компромисс ради сохранения отношений (следовать внешним требованиям из страха быть отвергнутым и наказанным или из желания придерживаться общественных норм)? Может ли этот конфликт быть преобразован в «и то и другое», зависит от семьи, от культурных традиций диалога и от способности каждого отдельного человека выражать себя. Я вернусь к этой теме позже.

В конфликте между личностной целостностью и взаимодействием дети, даже при малейшем давлении, предпочитают взаимодействие. Мы же всегда оказываем на них давление, выбирая метод воспитания, детские сады и школы, место жительства и свой режим работы.

Еще сильнее на детей (по крайней мере, пока мы их растим) влияют факторы, которые плохо поддаются нашему контролю. Это перипетии нашей семейной жизни, колебания нашего темперамента и эмоций, болезни и смерть близких, проблемы на работе, экономические кризисы, войны и т. д.

Основа физических границ ребенка – право получать еду, когда он в ней нуждается, и не есть, если он этого не хочет. Но и оно часто нарушается.

Обычно пятимесячная Сара послушно съедает на обед большую порцию овощного пюре. Однажды, проглотив четыре полные ложки, она отказывается открывать рот для пятой. Мать сначала действует уговорами, потом переходит к старой игре: «Смотри, Сара, трррр… трррр… Смотри, это маленький самолетик… Он летит тебе прямо в ротик…». После нескольких попыток Сара начинает хныкать. Мама гладит ее по голове, говорит несколько успокаивающих слов и снова принимается за самолетик. Сара сдается и глотает все, что попадает к ней в рот.

Мама Сары разделяет убеждение всех начинающих родителей: хороший аппетит ребенка – показатель правильного ухода. Она сознательно давит на дочь.

Лаура, тоже пятимесячная, отказывается от молока, хотя мама подносит ее к груди и уговаривает поесть. Неожиданно рассердившись, мать поднимает Лауру и трясет ее, приговаривая: «Хватит! Мне некогда сидеть и ждать, пока ты решишь, что ты хочешь. Или ешь сейчас, или все!» Лаура делает несколько глотков и засыпает.

Мама Лауры – несчастная, безработная, малообразованная мать-одиночка. Ребенок – единственное, что придает смысл ее жизни. Часто она не видит разницы между своим желанием близости и нежности и потребностями Лауры. Поэтому она часто не дает Лауре уснуть, когда та хочет спать, и кормит ее, когда она не голодна, таким образом оказывая ненамеренное давление.

Обе эти женщины заботятся о своих детях и хотят, чтобы те ели достаточно. Но они совершают большую ошибку – игнорируют знаки, которые подает ребенок.

Не бывает идеальной семьи и идеального общества. Конфликт между личными границами и взаимодействием, если он не разрешается, в конечном итоге приводит к болевым симптомам у всех нас. Качество семейной жизни определяется тем, как взрослые реагируют на сигналы, которые подают другие члены семьи, и насколько они готовы обсуждать чужую боль.

Чем чаще мы жертвуем своими границами ради взаимодействия, тем больше боли испытываем. Мы можем научиться так хорошо подавлять ее, что ни мы сами, ни окружающие ничего не заметят. Но мы все равно подаем вербальный или невербальный сигнал о том, что нам плохо. Если мы или наши близкие принимаем этот сигнал всерьез, понимаем его важность и что-то меняем, проблема решается и боль стихает. Когда этого не происходит, сигналы усиливаются или меняют свою природу (например, становятся поступками вместо слов). В общем, симптом так или иначе проявится. Самый первый сигнал – усталость, последним может стать убийство или самоубийство.

Нет ничего странного в таком функционировании психики. Наше тело работает точно так же. У каждой клетки есть свои лимиты и уникальный гармонический баланс с другими клетками. Когда мы нарушаем ее границы – с помощью табака или других вредных веществ, – тело приходит в состояние разбалансированности, заболевает или испытывает боль. Можно излечиться от небольшого, ограниченного во времени разрушения, но чем дольше оно продолжается, тем более стойкие последствия мы рискуем получить.

Наша культура осуждает далеко не все формы психологического насилия. Это касается не только детей и взрослых, но и мужчин и женщин.

Личностная целостность ребенка может быть разрушена тремя путями:

• Физическое или сексуальное насилие, отсутствие необходимого ухода – это то, что осуждается обществом;

• Применение «правильных» и «необходимых» методов воспитания, большинство которых общество одобряет;

• Принудительное навязывание идеологической позиции, например политических или религиозных взглядов.

То, что принято считать моральным, вполне может оказаться неэтичным! Поэтому я призываю взрослых критически относиться к «обычному», «нормальному» и «принятому» в их культуре – то есть к тому, что «все делают».

Дети и подростки всегда подают сигналы о том, что баланс между их личными границами и взаимодействием нарушен и им больно. Далее я расскажу, как родители и другие взрослые могут помочь детям научиться охранять свою личностную целостность.

Но у всех взрослых есть недостатки, а все дети разные. Искренне, с любовью, с самыми добрыми намерениями, мы все равно допускаем просчеты. Это простительно! Важно, чтобы люди брали на себя ответственность за свои ошибки, вместо того чтобы обвинять детей, как это происходит сплошь и рядом. Взрослые и так постоянно используют двойные стандарты: если отношения с детьми складываются хорошо, то это заслуга родителей, если нет – вина детей.

Понимая, что дети и подростки идут нам навстречу, мы можем иначе взглянуть на тех из них, кому традиционно навешивали ярлык «трудных» и «асоциальных».

• Когда ребенок ведет себя деструктивно и/или асоциально, это всегда означает, что он подражает одному или нескольким взрослым или взаимодействует с ним/ними. Часто подобное поведение взрослого считается в обществе «приемлемым». Но взрослые нарушения всегда становятся примером для детей. Иногда взрослый действует намеренно, чтоб «преподать ребенку урок», но чаще руководствуется собственными деструктивными мотивами.

• Когда ребенок сопротивляется или отказывается взаимодействовать, это происходит потому, что он либо слишком много и долго подстраивался под деструктивные проявления своей семьи, либо его личные границы были грубо нарушены.

Список сигналов, которые подают нам дети и подростки, поистине бесконечен. Вот лишь несколько классических комментариев, которые делают родители в адрес своих детей в ходе конфликта:

«Он просто не слушает нас!»

«Она никогда не приходит домой в то время, о котором мы договаривались!»

«Когда все садятся за стол, он не хочет есть, но через полчаса выясняется, что он проголодался».

«Я только и делаю, что убираю за ним!»

«Приходится все время бороться за то, чтобы он убрал свою комнату».

«Хуже всего, что она врет нам!»

«Его приходится каждый день силой усаживать за уроки!»

«Она не встанет утром, если ее не разбудить!»

«Их вечно нужно просить. Они никогда ничего не сделают сами!»

«Заставить ее одеться утром – целая история! С ней очень трудно!»

При такой формулировке не остается сомнений, кто тут прав, а кто виноват. Педагоги, психологи и другие профессионалы обычно видят конфликт глазами взрослых или, наоборот, обвиняют во всем родителей.

Но давайте разберем каждую проблему по отдельности. Как я уже говорил, каждая семья уникальна и невозможно объяснить чье-то поведение без знания ее особенностей.

«Он просто не слушает нас!»

Когда дети «просто не слушают», это обычно значит, что родительские слова для них не важны. Не поймите неправильно: родители могут говорить разумные, справедливые и даже гениальные вещи. Но они произносят их не так, не в том контексте или не вовремя. Возможно, например, что ребенок подчиняется им в агрессивных и деструктивных ситуациях, но оказывает сопротивление в те моменты, когда его бунт воспринимается спокойнее. Для большинства маленьких детей это неосознанный выбор, его делают интуиция и ситуация.

Может быть также, что ценности, которыми руководствуются родители, необходимо пересмотреть. До сих пор многие считают, что дети должны «научиться слушаться», хотя эти требования чаще всего приводят к «непослушанию», явному или скрытому. Это происходит потому, что для ребенка оскорбительно выполнять приказы, когда он сам готов идти вам навстречу.

Такое поведение легко понять, если мы задумаемся о наших отношениях с супругом или начальником. «Ему надо было просто вежливо попросить», – говорим мы в попытке спасти свою самооценку, когда босс унижает нас.

Никому не нравится получать приказы, даже военным. В ситуации, когда цель – научить людей нести разрушение, например в армии, – подчинение необходимо. Однако у семьи другие цели.

«Когда все садятся за стол, он не хочет есть, но через полчаса…»

У детей, которые не хотят есть со всеми вместе, возможно, свои биологические часы. Но они могут также подавать важный сигнал: «Я теряю аппетит, когда сажусь с вами есть. Атмосфера за столом напряженная и неприятная, и поскольку я не могу это выразить словами, я предпочитаю просто отказаться».

Совместная трапеза (в тех странах, где сохранилась такая традиция) – это часто единственная для семьи возможность собраться вместе. Естественно, в это время нерешенные конфликты выходят на поверхность. Многие из нас помнят, как мы чувствовали себя в детстве в таких ситуациях. То же самое происходит, когда мы садимся за стол с друзьями или знакомыми и неразрешенные споры проникают в застольную беседу.

Одно совершенно точно: дети вовсе не стараются осложнить родителям жизнь. Они делают это ради своей семьи, а не во вред ей.

Есть три типа сигналов, на которые я хочу обратить ваше внимание.

• Психоматические симптомы – головная боль, боли в животе и спине, напряженность мускулов в плечах и шее, снижение веса или, наоборот, его резкое прибавление и так далее.

• Разрушительное поведение вне дома: проблемы с поведением в школе, агрессия по отношению к другим детям, гиперактивность, трудности с концентрацией внимания, травля других или превращение в объект травли, прогулы, правонарушения, злоупотребление алкоголем, наркотиками и прочие зависимости.

• Попытки суицида, замкнутость, уход от общения, проявления насилия.