Мы пересеклись с Антоном еще один раз, когда тренинг закончился.

– Спасибо, что организовали такое великолепное мероприятие и дали мне возможность поучаствовать в нем, – сказала я на прощание. Он неожиданно по-дружески обнял меня и ответил:

– Может быть, как-нибудь встретимся и пообщаемся?

– С удовольствием, я снова буду в Москве через пару недель.

Я вернулась в Иваново с ясным чувством, которое мне было знакомо: это очень важный человек. Я чувствовала его чистоту. Такую редкую для Москвы «вибрацию». Он как будто бы только что сошел с Гималайских гор или вынырнул из океана на побережье Гавайев. От него исходила смесь энергий, которых в одном человеке я раньше не встречала. Достоинство в сочетании с сильным внутренним светом. Я точно знала: я хочу иметь Антона среди своих друзей, возможно, даже среди самых близких.

На следующий день, когда я вернулась в Иваново, я сильно заболела. Спустя неделю я поделилась этим с Гилом, а вечером этого дня получила сообщение от Антона: «Гил сказал, что вы заболели. У нас всю команду по организации семинара накрыло после семинара. Если вы будете в Москве, я могу вас полечить».

Тогда я узнала, что Антон на самом деле не организатор и не переводчик, а врач западной и китайской медицины. Он очень быстро становился одним из самых интересных людей, которых я встречала в своей жизни.

Я приехала в Москву на неделю до запланированной череды свиданий, чтобы поработать гидом. В Россию впервые приезжал мой хороший друг Крис, и я гарантировала ему, что покажу ему такую Россию, которую он даже не мог представить.

Но сначала мне надо было окончательно выздороветь, поэтому я с благодарностью приняла приглашение Антона меня долечить. Когда он вошел в квартиру, которую я сняла на Старом Арбате, я снова почувствовала то самое сладкое облако, прямо как на тренинге Геше Майкла. Антон снял верхнюю одежду и спросил:

– Можно на ты?

– Конечно.

– Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше, но есть еще остаточные явления.

Он попросил меня присесть и попросил поднять рукава джемпера, чтобы послушать мой пульс. Я села на диван, а он напротив меня на стул, наклонился ко мне и взял меня за ладони, а затем деликатно вложил их в свои.

– А еще тебя что-то беспокоит? – он задал вопрос с такой глубокой нежностью, какую от врача я никогда прежде не получала.

Я описала свои симптомы – горло, кашель, заложенный нос.

Затем он взял мои запястья, закрыл глаза и прислушался к моему пульсу. И в этот момент по моим рукам побежал электрический ток. Я молча смотрела на него и пыталась понять: «Что это за ток? Это он так считывает мое состояние здоровья?»

Через 2 минуты он открыл глаза и сказал мне 3 вещи про мой организм, которые мог знать только мой личный врач, который накануне составил полную диагностику моего организма. Месяцем ранее я впервые в жизни прошла комплексное исследование в областной больнице, где меня в течение двух недель изучили вдоль и поперек.

Например, когда я глотала лампочку, у меня обнаружили легкую эрозию в желудке, которую я заработала сыроедением, а сейчас лечила печеными овощами и легкими супчиками. Ничего критического в моем обследовании не было, но как шутят врачи: «Нет здоровых людей, есть только недообследованные». Вот у меня было три небольших отклонения. Каждый из них Антон перечислил, после двух минут прослушивания пульса.

ПОСЛЕ ДВУХ МИНУТ.

То, на что передовой современной медицине потребовалось две недели, сдача трех анализов крови и МРТ всех органов, Антон определил, послав по моему телу легкий ток.

В этот момент я поняла, что могу ему доверять.

Крис прилетал уже на следующий день, и, так как я планировала для него не только культурные мероприятия, но и общение с классными людьми, я пригласила Антона присоединиться к нам на дружеский ужин в «Москва – Дели», который тогда еще был не трендовым местом на Патриках, а очаровательной избой с тремя столами на Хохловке.

За 5 дней даже я показала ему ту Москву которую люблю сама. «Москва – Дели» и кафе «Пушкинъ», Большой театр и Кремль, настоящая русская баня с вениками у нашего друга в Подмосковье, посещение телеканала «Россия» и пение «Есть только миг между прошлым и будущим» на пустой Красной площади в 2 часа ночи.

На каждом мероприятии была какая-то комбинация Криса и моих друзей. И практически везде нас сопровождал Антон, который любезно предложил стать нашим водителем и гидом на время визита Криса.

Когда мы встретились с Крисом на обед четвертого дня, он критически осмотрел меня. На мне были теплые шорты, плотные колготки и сапоги. Крис одобрительно кивнул:

– Anton’s gonna like THAT look.

– Whaaaat? – сказала я. – We are ONLY friends.

– I don’t think so, I think he is interested way beyond that.

Я пожала плечами и ответила что-то мало связное, типа: «Это настолько хороший человек и мне так дорога дружба с ним, что я не хочу рисковать выходом из френд-зоны.»

Крис ухмыльнулся в ответ, поднял одну бровь и утверждающе пробубнил:

– We’ll see.

В этот вечер мы большой компанией оказались на мажорной тусовке одного гостеприимного парня в центре Москвы. Мы пили шампанское, закусывали профитролями и слушали впечатления Криса о Москве:

«Туалетная бумага мягкая, улицы чистые, еда лучшая, что я ел в мире, а люди очень-очень теплые и открытые», – одним предложением Крис развенчал все мифы о России, которые всю жизнь закладывали в его голову американские СМИ.

В этот момент я увидела Антона, который стоял один возле окна от потолка до пола. В его бокале была вода. Мне стало не по себе от того, что он не веселится с нами, и я подошла к нему.

– Тебе не весело? – спросила я его.

– Нет, наоборот, все очень круто, – ответил мой доверенный врач.

Я уже следовала его предписаниям (много горячей воды, аскорбинка, не есть молочного и сахара), но сегодня не удержалась и слопала профитролей.

Пока я думала о том, видел ли он это и стоит ли мне признаваться, он деликатно положил руку на середину моей спины. Не на низ спины или на шею, что было бы фамильярно, а на середину. Этот галантный жест как будто говорил: «Я здесь, если тебе нужна какая-то помощь».

По спине пошел такой же легкий ток, который я почувствовала от его рук, когда он слушал мой пульс. Я не знаю, о чем мы говорили, но я помню, что, когда я снова вернулась мыслями в тело, оказалась, что моя рука тоже на его спине. Но все равно это ничего не означало. Точно так же в обнимку я могла бы постоять и с Крисом, и с Родионом.

Поэтому я снова отбросила мысль, что это, может быть, нечто большее, чем дружба.

Когда на следующий вечер я приехала в отель Four Seasons, чтобы проводить Криса, он пожелал мне удачи с Антоном.

– No-no-no, – снова протестовала я. – We are really, just friends.

– Oookey, – протянул Крис. Затем крепко обнял меня и сказал со слезами на глазах: «My dear, it was the most memorable and joyful trip of my life, I cannot thank you enough for it».

– It was truly epic, – ответила я, тоже еле-еле сдерживая слезы. Крис был мне как брат, и я не знала, когда мы увидимся снова.

– But please consider Anton. He really is a great guy, – сказал он на прощание, усаживаясь на заднее кресло черного «Мерседеса». Я закрыла за ним дверь и пошла по направлению к своей квартире на Арбате.

Там Антон собирался серьезно взяться за мое лечение с помощью иглотерапии. На третью встречу мне стало неудобно, что он ездит ко мне через пол-Москвы и у меня нет никакой возможности отблагодарить его за его заботу.

– Что я могу сделать для тебя? – спросила я наконец.

– У меня сейчас очень непростой период, и есть одна большая дилемма, – ответил он мне. – Может быть, ты как коуч поможешь мне разобраться в этом.

– Конечно, – радостно ответила я. Я была счастлива отплатить добром за его добро.

На следующий день после лечения мы пошли в индийский ресторан на Старом Арбате. Мы заказали огромное количество еды и 3,5 часа говорили о его дилемме. Я глубоко погрузилась в нее, и мне показалось, что смогла ему помочь. Когда мы закончили ужин и разговор, я поняла, что вот теперь мы, действительно, подружились. Он знал все про мою медицинскую историю, а я про его личную жизнь.

Антон проводил меня домой, и, пока я готовилась ко сну, я получила от него смс: «Спасибо тебе огромное за разговор, он очень помог мне, теперь я знаю, какое решение принять».

На меня нахлынула такая волна благодарности за этого нового друга, что я отреагировала мгновенно: «Иногда ты живешь и чувствуешь себя абсолютно самодостаточной. Но потом в твою жизнь приходит особый человек, с особой энергией, и ты понимаешь, что это именно то, что тебе всегда не хватало».

Как только сообщение ушло, я сразу пожалела. Зачем, зачем, зачем? Зачем послала и не подумала, ведь он может интерпретировать это как флирт, а я имела в виду другое.

На следующее утро я получила от него смс: «В самый трудный момент моей жизни Бог послал мне Ангела. Спасибо тебе».

Это были лучшие слова, которые я когда-либо слышала в свой адрес.

«Ангел», – улыбнулась я про себя.

Ох, дорогой Антон, ты еще не знаешь моего дурацкого характера.

Это было похоже на то самое сладкое облако, в котором я всего пару недель назад оказалась с ним и Геше Майклом Роучем. Только теперь в этом облаке нас было двое.

Сеансы иглотерапии перетекали у нас в длительное общение. Так и в этот день, мы разместились на большом диване и несколько часов говорили обо всем – о нашей жизни, об интересах, о работе.

Несколько раз Антон нежно касался моей руки и с трепетом смотрел на меня своими чистыми голубыми глазами. Я уже чувствовала, что он делает романтические шаги мне навстречу, но я сомневалась в том, что это может привести к чему-либо серьезному, поэтому никак не отвечала ему. Когда я уже хотела попрощаться и готовиться ко сну, Антон снова взял мои руки в свои и сказал: «Я буду очень тебя беречь».

За эти две недели он стал мне чрезвычайно дорог, и если сердце ликовало от его трепетного внимания, то ум выстраивал аргументы против нашего сближения. Антон был:

1) моложе меня и вряд ли готов к серьезным отношениям и семье;

2) на старте своей медицинской карьеры в Москве, а значит, нам пришлось бы жить раздельно. Я не могла переехать в Россию, так как по условиям вида на жительство мне нужно было как минимум 6 месяцев в году пребывать в США.

Внешние обстоятельства были против нас.

– Я знаю, что наша встреча не случайна, – сказал мне Антон. – И теперь, когда мы встретились, я не хочу тебя отпускать. Я хочу быть с тобой и обещаю, что буду очень тебя беречь.

Я понимала, что это тот самый момент, когда я не могу в очередной раз в своей жизни допустить ошибку. И если ум все еще отталкивал перспективу совместного будущего, то душа хотела раствориться в этом глубоком, чутком и сильном мужчине. Она хотела этого уже несколько дней.

Я набрала в легкие воздуха и тихо ответила ему:

– Ты мне очень нравишься, но я в таком периоде своей жизни, когда мне не интересны просто свидания. Я уже все это проходила. Мне интересны только серьезные отношения, в которых мужчина возьмет за меня ответственность.

Этой фразой я оставила пространство для волшебства. А вдруг это именно те самые отношения, к которым я шла последние 10 лет? С другой стороны, я обезопасила себя от потенциального разочарования, если его намерения не были серьезными.

Мне было гораздо важнее сохранить с ним теплую, искреннюю дружбу, чем повстречаться пару недель и потом расстаться.

– Хорошо, я понял тебя, – сказал Антон. – Я подумаю над тем, что ты сказала.

Когда на прощание мы крепко обнялись, я еще раз подчеркнула то, что было для меня так важно:

– Я очень хочу, чтобы ты оставался в моей жизни. Я очень ценю нашу дружбу.

– Я тоже, – ответил он и сжал меня еще сильнее в своих объятиях. – До завтра.

Утром Антон написал и предложил поужинать вечером снова. Когда мы встретились, он был взволнован. Так же взволнован, как в момент нашей первой встречи, когда на нем была организация большого ивента.

Мы заказали еду, и, пока нам несли чай, он взял меня за руку и произнес:

– Я все обдумал. Для меня наши отношения – не просто увлечение. Я готов взять ответственность и обещаю, что сделаю все, чтобы ты была счастлива. Переезжай сегодня ко мне.

Когда я позже спрошу его, почему он так быстро решился на этот шаг, Антон скажет: «Я понял, что, если я это не сделаю, я тебя потеряю. А у меня не было сомнений в том, что мы должны быть вместе».

– Но как переезжать? Мы же только начали встречаться.

– Ну, ты же хочешь моей ответственности? А как я могу ее взять, если мы не вместе?

Я подумала обо всем этом и решила сделать еще одно предупреждение, вдруг он не учел еще один нюанс.

– Но через полтора месяца мне надо возвращаться в США.

Он сделал паузу, а я внимательно изучала его лицо на предмет сомнений. Но их не было – ни растерянности, ни опасений.

– Тогда будем думать, как нам сделать это вместе.

В этот вечер Антон остался у меня. Под утро он стиснул меня в своих объятиях, прильнул к моему уху и произнес:

– Я люблю тебя.

– Я тоже, – прошептала я. – Я тоже тебя люблю.

На следующее утро он попросил меня собрать вещи, пока он забирал с парковки машину. Когда он вернулся, я не успела все закончить, и он спокойно помог мне собираться. Я почувствовала, что за последние 12 часов в нем что-то поменялось. Я наблюдала за ним и прислушивалась к своим ощущениям. Он был все так же нежен со мной, но теперь во всем его существе появилась уверенность. Он ходил по квартире как хозяин и деликатно, но твердо организовывал процесс сборов. Когда мы закончили, Антон сказал:

– Подожди меня здесь, пока я перенесу все вещи. Это займет минут 20, потому что близко на Арбате не припарковаться и мне надо будет несколько раз прогуляться.

– Давай я тебе помогу.

– Не надо, – сказал он. – Просто посиди и расслабься.

Через 20 минут он забрал последнюю сумку, взял у меня ключи от квартиры, сам запер ее и бросил ключи в почтовый ящик. Потом он взял меня за руку, довел до машины, открыл дверь, посадил в машину и закрыл дверцу за мной.

Я снова почувствовала шифт в отношениях. Это было настолько непривычное ощущение, что я не сразу поняла, что произошло. Только когда я позвонила маме и сказала: «Антон перевез меня к себе», я осознала.

Не я переехала к нему. Не мы съехались. А он пришел, помог мне упаковать вещи и все остальное сделал сам.

Он взял за меня ответственность на деле.

Жалею ли я, что раньше я не вела себя вот так с другими мужчинами? Конечно, нет. Возможно, если бы тогда я вела себя «правильно», мягко констатируя свои ценности и потребности, я бы никогда не встретила Антона. С другой стороны, я бы избежала большого количества отношений, которые причинили мне много боли.

С Антоном я впервые пережила, как мужчина реально поменял отношение ко мне за сутки. Теперь я была под его защитой, и он действительно берег меня, как и обещал.

Итак, правило для женщин, которые хотят серьезных отношений:

Не соглашайтесь на интимную близость и не начинайте жить вместе до тех пор, пока вы не проговорите свои ценности. До тех пор, пока мужчина не примет ваши потребности.

Вы можете ходить на свидания, но не допускайте близости, пока он не увидит в вас потенциальную жену. Это, конечно, не гарантия, что вы останетесь вместе. Но это убережет вас от страданий в случае, если вы сильно влюбились, а у мужчины нет серьезных намерений.

Сначала его ответственность за вас, затем все остальное.