ГЛАВА 5
ПРОЩАЙ, КАРБЕРД!
Место оказалось хлипким пустующим домишкой, осевшим и с дырявой крышей. Я уже успел привыкнуть к хлипким постройкам эльфийского квартала, но наше убежище выделялось даже на их фоне. Собственно говоря, это и домом можно было назвать лишь с натяжкой. Внутри было пусто - ни людей не мебели, но места как раз хватило для нашего отряда и даже немного осталось.
- Клевый флэт! - заметил ничуть не запыхавшийся Вельз, устраивая в сухом углу гитару, - Долго мы на вписке?
- До утра, - сказал я, - С рассветом выходим. Мы не можем жить здесь неделю.
- Легко сказать выходим, - Дарвин невозмутимо набивал свою трубку, - Только как? Ментавг’ы навег’няка будут каг’аулить вог’ота. Наши описания у них уже есть, можно не сомневаться. Навег’няка по всему гог’оду ходят патг’ули, а возле тг’актиг’ов и постоялых двог’ов - ищейки. Мы хог’ошо вляпались, шеф.
- А из-за кого началось? - не упустил возможности сказать слово Кварог, заболиво протирая тряпицей лезвие своей секиры, - Уголовничка спросите!
Эльдар был настолько подавлен, что даже не огрызнулся.
- Начальник, гадом буду, не хотел, - оправдывался он смущенно, пряча руки за спину, - Бабла на дорогу решил взять. Ты сам сказал, что путь неблизкий, ну я и проверил, как руки слушаются…
- Пг’овег’ил! - передразнил Дарвин, - Не умеешь - не бег’ись!
- Ладно, это уже неважно, - Я поднял руку и все затихли, - Не будем рассуждать, кто виноват, лучше придумаем, как нам покинуть город. Какие будут предложения?
Предложений было много. Кварог настаивал на явке с повиной к страже и рассчитывал на снисхождение закона. Эльдара такой поворот никак не устраивал и он высказался в том плане, что мусорам слова не давали и нефиг, в натуре, такие базары разводить, за них можно и петуха пустить. Кварог заметил, что в его конторе таких как Эльдар Склизкий к ногтю брали за минуту и те пели как соловьи. Оба докладчика стали хвататься за оружие и нам с Дарвином и Вельзом стоило больших трудом их успокоить и рассадить по местам, прервав таким образом зарождавшуюся дискуссию.
Эдельвейс предложил уничтожить часть стены заклинанием, но это предложение было отметено после непродолжительной дискуссии большинством голосов - после неудачного дебюта со стражей магическим способностям эльфа не очень-то доверяли. Также не нашло поддержки и предложение Вельза вступить в рукопашную схватку с охранниками и проложить себе путь из города. Это предложение даже не обсуждалось - очевидно было, что на стороне стражи не только численное превосходство, но и техническое. Услышав, что потасовки не будет, Вельз заметно приуныл и прекратив участвовать в совещании, занялся настройкой гитары.
Дарвин предложил было подкоп, но сам отказался от этой идеи, высчитав, сколько времени уйдет на устройство тоннеля под городской стеной. Тем более, что у нас не было ни инструмента, ни денег на его приобретение. Все взгляды обратились ко мне.
- Значит, так… Будем выбираться как получится. Дарвин, ночью караулы у ворот есть?
- Спг’аишиваешь! - фыркнул гном, - Куда они денутся? Разжигают костег’ у вог’от и сидят.
- И много их в ночную смену?
Он что-то прикинул в уме.
- Человек десять точно. После сегодняшего навег’няка больше.
- Без шума управимся?
- И с шумом не упг’авимся - г’ядом каг’аулка, там дневная смена спит. Один звонок - и наг’оду сбежится столько, что и за год не пег’ебить. Нет, шеф, мог’добой - это не наш путь.
- А что замок? - заинтересовался Эльдар, - Замок есть?
- Не замок, а засов. Если убг’ать стг’ажников - откг’оем без тг’уда. За стенами никого нет, ночные патг’ули только в гог’оде ходят. К тому же остается ткг’ытым вопг’ос с пг’овиантом и всем пг’очим. Денег у нас больше не стало.
- О провианте и всем прочем придется забыть, - решительно сказал я, - Будем прорываться с минимумом.
Отряд глухо зароптал, выражая неудовольствие, но я был тверд.
- После того, как окажемся за городом, переходим на подножный корм. Лошадей не будет, так что придется идти своим ходом. Если без задержек, то дня за три-четыре должны успеть. С оружием хуже, всего одна секира, но нам оружие и не должно понадобится, если все пойдет по плану. Так что главная задача - миновать ворота.
- Стга’тег, блин… Ты лучше объясни, как за вог’ота выйти!
Вопрос был не из легких. Действительно, как имея всего пятерых человек, без оружия, денег и технических средств пройти через охраняемые ворота? Наиболее заманчивым был способ Эдельвейса, но я не без оснований остерегался пускать мага в дело. С него станется стену на нас обрушить или дыру в параллельный мир проломить. Я постарался вспомнить все прочитанное и написанное собственноручно, но отгадка не стала ближе. Все герои, оказавшиеся запертыми в четырех стенах, имели либо подходящую физическую подготовку, либо технический арсенал и смекалку, наш же отряд по всем пунктам был здорово ограничен. Можно было, конечно, напустить Кварога на стражу, а самим потихоньку просочиться через ворота, но это было рискованно - неизвестно, сколько стражников сбежится на шум. Покинуть город следовало тихо, без лишнего шума и хвоста и виде стражи. Значит… Какая-то неясная мысль скользнула, как молния, но я успел ухватить ее за хвост и задержать.
- А стражники в карауле пьющие, не знаешь?
- Не пьющие в охг’ане не г’аботают, - он потеребил бороду, задумавшись, - Споить, значит, г’ешил?
- Была такая мысль. Как думаешь, выйдет?
- Если одного или двух - получилось бы, но десяток жлобов - ты уж, Дим, извини. На две бутылки вина мелочи у нас, может, и хватит, но не ящиками же им бухло таскать, в самом деле… А вот какого-нибудь клофелинчику сыпануть - это можно.
- Ты сможешь достать снотворное?
- Да без пг’облем. Мой бг’ат аптеку в двух кваг’талах отсюда дег’жит, пг’итащу хоть два пуда. Ты лучше подумай, как это снотвог’ное в ментавг’ов засыпать.
- Можно купить несколько бутылок вина и насыпать снотворное туда, - сообщил Эдельвейс с ясной улыбкой озарения, - А потом оставить бутылки возле ворот. Стражники выпьют его и свалятся, а когда проснутся - мы уже будем далеко.
Некоторое время мы ворчали, обсуждая эту идею, но больше по инерции - других вариантов у нас все равно не было. Вопрос поставили на голосование и при одном “против” - Вельзу не импонировала столь тихая операция - и пяти “за” мое предложение было принято. Дарвин со вздохом покопался в кармане и извлек пяток золотых монет, с которыми и был послан в аптеку, остальные устроились поудобней и задремали в ожидании ночи. Солнце уже садилось.
- Вижу, идут!.. - прошептал Вельз, припадая одним глазом к щели, - Четверо.
- Патг’уль, - кивнул Дарвин, - Шестег’о должны быть у вог’от.
- Сворачивают…
- Заметили?
- Пока нет.
Мы сидели в темном дровяном сарае неподалеку от главных ворот и по очереди припадали к щели. С наблюдательным пунктом помог опять-таки Дарвин, который знал в Карберде каждый камень и, хотя сами ворота располагались за углом дома и не были видны, мы довольствовались и этим. Четыре бутылки вина и шесть пива тускло блестели пробками у стены дома, куда их заботливо пристроил гном. Чтобы стража ничего не заподозрила, я упаковал бутылки в найденную по дороге холщовую сумку и дополнил половиной свежего каравая и головкой сыра, чтобы сложилось впечатление, будто кто-то из горожан попросту обронил свое имущество или по рассеянности оставил без присмотра. В каждой бутылке была солидная доза серого порошка, закупленного Дарвином в аптеке. Гном долго отмерял его, опасаясь не переборщить и не всыпать летальную дозу, но в конце концов остался доволен и даже с ювелирной точностью восстановил пробки на бутылках. Единственное, чего я опасался - поделятся ли нашедшие со своими сменщиками? С них станется самим все выпить…
- Нашли! Идут… - хоббит заерзал на бревне, не отрываясь от глазка, - Смотрят… Поднимают. Взяли!
Заглотив наживку, ментавры поозирались и, поспешно цокая копытами, двинулись обратно к воротам, вероятно опасаясь появления законного хозяина, бутылки громко звякали о кольчугу. Теперь у нас было минут сорок, если аптекарь Дарвина не ошибался, после этого снотворное должно начать действовать. Эффект должен был быть мгновенный или близкий к тому.
Убедившись, что стражники вернулись к товарищам вместе с выпивкой, мы уселись поудобней на бревнах и стали ждать. Эльдар предложил скоротать время за картами, но мы отказались. Кварог рассказал, как он свел счеты с сильнейшим некромантом и разоблачил заговор при дворе какой-то королевы, которую я не знал, а Эдельвейс поделился воспоминаниями о той поре, когда он заведовал подшефным рыбзаводом. Вельз больше налегал на песни, а Эльдар травил эстонские анекдоты, от которых у нас смыкались веки, время от времени пересыпая их тюремными байками. В общем, час пролетел быстро.
Наконец на улице снова появился патруль. Это было странно - ментавры должны были видеть уже десятый сон. Вероятно, раскаиваясь за нарушение дисциплины на рабочем месте, они были замучены угрызениями совести и двинулись в обход, борясь с действием снотворного. Вельз заметил, что двигаются они странно, на полусогнутых ногах, покачиваясь и прижимая руки к животам. Это было необычно - от такого количества выпивки врядли десять здоровых мужчин могли захмелеть. Пошатываясь, они свернули за угол, но почти сразу показались обратно. Выглядели они измученными и передвигались с трудом, их лошадиные ноги заметно подгибались. Негромко постанывая, они вернулись на боевой пост, так и не закончив патрулирование, причем наблюдательный Вельз заметил, что все четверо как-то странно дергаются при ходьбе, словно пытаясь делать танцевальные па. Я потребовал у Дарвина объяснений. Гном насупился и попытался оправдаться тем, что его брат лишь недавно закончил обучение и еще не очень силен в фармакологическом деле, он мог не совсем правильно подобрать дозу или случайно добавить какие-то примеси. Это звучало достаточно логично и мы просидели еще один час. Ждать дальше становилось опасным - в любую минуту к воротам мог заглянуть кто-то из проверяющих караул и обнаружить десятерых похрапывающих стражников, что было бы совсем некстати. К тому же рассвет был уже не за горами - небо на востоке уже потихоньку начинало сереть. Патрулей больше не было, так что наши опасения остались в прошлом - снотворное все же подействовало.
Первым за дверь выскользнул Эльдар. Ему полагалось проверить обстановку и разобраться с засовом, следующими по заранее составленному плану шли Вельз и Эдельвейс. Потом наступала очередь Дарвина, а замыкали процессию мы с Кварогом. Оказавшись на безлюдной, освещенной редкими фонарями улице, наш отряд начал движение, стараясь держаться в тени домов, интервал между каждым составлял метров пятнадцать. Бесконечно долго мы перебирались к перекрестку, в каждую секунду опасаясь, что над головами откроется окно и чей-то голос закричит “Стража!”, нас пугал скрип несмазанных дверей и ставень, качавшихся из-за сквозняка. Один раз нам на встречу попался пьяный. Не выказав никакого удивления, он два раза упал, попытался стрельнуть у Дарвина сигарету и исчез в каком-то закоулке. Дальнейший путь был свободен.
Эльдар осторожно заглянул за угол, поколебался и дал отмашку, свидетельствующую о том, что все в порядке. В следующую секунду он почти бесшумно, уронив прислоненную к стене доску, врезавшись в мусорный бак и задев несколько камней, скрылся за углом, за ним двинулся Вельз, отцепивший ради столь ответственной миссии почти все серьги. Потом настала очередь Эдельвейса, Дарвина и Кварога. Наконец, за угол заглянул и я.
То, что я увидел, не совсем соответствовало ожидаемому. Действительно, стражников у ворот не было, одна створка негромко скрипела на ветру, покачиваясь в петлях, но их не было нигде. Если бы они отошли от ворот, мы непременно заметили бы их из сарая - другого пути у них просто не было. Почти вплотную к стене примыкали дома, образуя небольшую улочку, на которой, как я уже успел выяснить, располагались хозяйственно-административные пристройки - какие-то склады, сараи, туалеты, хранилища. Однако с обеих сторон эта улочка кончалась тупиком и, следовательно, единственный путь для стражников, вздумай они покинуть пост, лежал через наш наблюдательный пункт. Но их не было! Я готов был поклясться всеми своими ненаписанными книгами, что мимо нас никто не проходил.
Что же это получается? Стражники выпили адскую смесь и исчезли, не оставив и пуговицы? Впрочем, кое-что они все-таки оставили. Чувствуя холод в животе, я разглядел на мостовой перед воротами лежащую алебарду, а чуть подальше - форменную фуражку с ярко блестящим гербом Карберда на кокарде. Это уже было слишком. Неужели они растворились без следа?
Но времени размышлять не было, как ни жаль мне было несчастных охранников, падких на халяву, а двигаться стоило в темпе. Крадущимся шагом я подошел к воротам и, осторожно приоткрыв тяжелую деревянную створку, оббитую с обеих сторон железом, шагнул наружу. В лицо тут же ударил холодный воздух, ноги ощутили под собой мягкую землю.
Сзади что-то лязгнуло по булыжникам. Так и не успев перенести вторую ногу, я быстро обернулся и почувствовал, как кровь густеет в жилах мороженым - в пяти шагах от меня стоял ментавр и поднимал для удара тупой конец алебарды. Вероятно, он крался на своих копытах за моей спиной, но в последнюю секунду оружие все же выдало его. Засада!
- Ну, п-попался… - выдохнул он и на его бледном и покрытом каплями пота, словно после тяжелой болезни, лице появилась торжествующая улыбка. Не в силах сдвинуться с места, я смотрел, как он приближается, с покорностью кролика. Где-то за воротами слышались быстрые шаги бегущего Кварога.
Но опустить уже занесенную алебарду стражник не успел. В его лице случились новые трансформации. Вначале глаза округлились, словно от внезапного удивления, граничащего с испуганным изумлением, челюсть отвисла. Присев на подломленных ногах, он тяжело задышал и, выронив оружие, прижал обе руки к затянутому в кольчугу животу, больше походящему на пивной бочонок средних размеров, в котором что-то оглушительно громко заурчало.
Простонав что-то невнятное, он выхватил что-то из кармана и неуклюжим галопом, будто пародируя страдающего ревматизмом гнома, быстро поскакал по боковой улочке, забыв про меня и оставляя за собой длинный развивающийся шлейф из туалетной бумаги. Алебарда осталась лежать на мостовой.
Несколько секунд я провожал его взглядом, напрочь забыв, что стою в дверном проеме, потом очнулся и, резко повернувшись, бросился в шелестящую ночь, вслед за удаляющимся топотом множества ног.
Наш славный отряд благополучно покинул пределы Карберда и солнце действительно застало его уже в пути.
К рассвету мы отошли от города километров пять и, сойдя с широкого тракта, петляющего между невысокими холмами до самого горизонта, углубились в густой лес. Недостаток подготовки к походу сказался очень быстро - прежде всего остро не хватало компаса и подробной карты. В поисках ручья, который должен был вывести нас к Реке, мы несколько часов прочесывали лес, но наши поиски так и не увенчались успехом - если здесь когда-нибудь и был ручей, то карта Клавдии порядочно устарела. Сверившись с солнцем, мы решили двигаться наугад к югу, рассчитывая рано или поздно выйти к точке назначения.
Лес с самого начала произвел на меня довольно гнетущее впечатление. За всю свою жизнь я ни разу не бывал в лесу и теперь мне представился шанс сравнить его с теми лесами, описания которых постоянно попадались мне в книгах. Не знаю, как выглядели те леса, по которым шли навстречу опасности и славе отважные герои, но мне они всегда представлялись чем-то вроде разросшегося парка, единственно с тем отличием, что в них отсутствовали лавки и фонари. Наш же лес был колючим, частым и в высшей степени неуютным. Куда не кинь взгляд, со всех сторон обступали толстые деревья, кроны которых сплетались над головой в сплошной купол. Отсутствие горизонта и солнца сказывалось - сбившись с направления, мы рыскали то в одну, то в другую сторону, тщетно высматривая в непроглядной зелени тракт или ручей. В авангарде шли самые зоркие - Вельз и Дарвин, а тыл прикрывал Кварог, небрежно несущий на плече свой знаменитый топор. Меры предосторожности, однако, пока не пригодились - за все время мы не встретили ни души. Когда солнце все-таки было обнаружено, оказалось, что оно стоит в зените и в выборе направления помочь не может.
Моральный дух отряда сразу же резко упал - все начали ворчать и обвинять друг друга во всех возможных грехах. К счастью, я заблаговременно разделил Кварога и Эльдара, так что до нанесения травм дело не дошло.
- Дал Бог в пг’оводники идиота, - брюзжал Дарвин, - Моисей с Сусаниным в одном обличье… Ну, что дальше делать будем?
- Ждать и молчать, - огрызался я, теряя остатки терпения, - Пойдем по солнцу, как только спустится. Кто из нас местный?
- Как планиг’овать, так сам, а как по лесам шататься, так, значит, уже местный нужен…
- Юг там, - указал Эдельвейс, обследовав кору одного дерева, - Значит, если мы пойдем туда, то будем на юге.
Подхватив небогатые пожитки, мы двинулись в указанном направлении. Через часа пол ходьбы Вельз неожиданно замер, прислушиваясь к чему-то.
- Пиплы, знакомый звук… - сказал он, почесывая ухо, - Впереди.
Дарвин тоже прислушался.
- Да чего там знакомый… Это ж ог’очьи баг’абаны! Ог’ки пг’ямо по куг’су, шеф.
”Ну вот, - подумалось мне, - Ни за грош пропали. Только заблудились, как уже напоролись”.
Однако внешне я оставался спокойным. Командир не имеет права поддаваться панике.
- Достать оружие! Рассредоточиться! Первыми не атаковать, без команды не бить… Может, пронесет.
Однако никто не спешил доставать оружие и становиться в боевой порядок. Мои ребята переглянулись с удивлением.
- Начальник, ты чо? - поинтересовался Эльдар, - Это ж орки!
- Вот именно! Приготовиться к бою!
Все посмотрели на меня как на душевнобольного, но тактично промолчали.
- Без измен, брат, - непривычно тихо высказался Вельз, - Что с тобой? Говорят же, орки это! Нормальный народ, можно сказать, кореша…
- По понятиям живут, - поддержал Эльдар, - Это тебе не отморозки южные. Хапнем чифирьку, дорожку узнаем и разбежимся чин чинарем. В натуре, мы же заблудились - вот и узнаем, как выбраться.
По тому, с каким энтузиазмом поддержали это предложение остальные члены команды, стало ясно, что кроме эльфов этот мир припас мне и другие сюрпризы. Выходит, орков здесь не боятся? Причем настолько, что даже не допускают мысли о схватке? Бывает ли такое?
- Им действительно можно доверять? - спросил я строго, не намереваясь так быстро сдавать позиции. Руководитель отряда не может терпеть, чтобы подчиненные помыкали им, как угодно.
- Да то отряд Уфтхыга, дружбана моего, - еще раз прислушавшись, уверенно заявил Вельз, - Олдовый чувак, настоящий неформал. Мы с ним раньше тусовались, потом как-то разошлись.
- И что они делают в лесу, в стороне от тракта?
- Ну как что? В поход, наверно, намылились. Они ребята спортивные, туризмом занимаются. В городе они редко бывают - там попса одна, в основном по лесам бродят… Клянусь шестой струной, я чувствую запах вермута!
- А я - шашлычков… - задумчиво подхватил Дарвин, - Хог’ошие шашлычки, поджаг’истые, кошег’ные…
Все оживились и, подхватив вещи, ждали моего слова. Даже старикашка Эдельвейс беспокойно вертел носом и блестел глазами. Мне ничего не оставалось, кроме как дать согласие. Впрочем, чисто формальное. Мы двинулись вперед, следуя за Вельзом.
Через несколько минут и я уже разобрал низкие ритмичные звуки далеких орочьих барабанов, звучащие довольно устрашающе. Звуки эти были рокочущие, вибрирующие, чем-то похожие на рев дикого зверя, чем-то - на скрип передвигаемой по паркету мебели. Со временем мне даже показалось, что я различаю мелодию. Вероятно, барабанов было несколько, но сколько именно - сказать было сложно. Чувствуя неясное волнение, я вел свой отряд на эти звуки, подсознательно ожидая, что зеленая стена перед нами вдруг расступится и на поляну высыпет дюжина разъяренных орков с ятаганами в цепких лапах.
Неожиданно, миновав обширную березовую чащу, мы вышли на просторную поляну. Лагерь орков стоял здесь - прежде всего в глаза бросились потрепанные брезентовые палатки, груды свежесрубленных дров, валяющиеся на траве коврики, котелки, топоры и предметы одежды. Кострище было аккуратно обложено камнями, к широкому бревну удобно прислонились торпеды пива. Видно было, что лагерь стоит здесь не первый день и туристы основательно обжились.
- Хай, народ!
Орки сидели у костра и их действительно было не меньше дюжины. Развалившись на рюкзаках, они громко беседовали и передавали по кругу большую эмалированную кружку, отложив в сторону пустые миски. Барабаны обнаружились тут же - высокие тумбы из дерева, затянутые с обоих сторон толстой кожей, на которой причудливым узором чернела татуировка из непонятных рун. Один из орков сидел возле барабанов, время от времени лениво ударяя по нему ладонью, другой, привалился к дереву и, не выпуская изо рта папиросу, перебирал когтями струны гитары. Атмосфера была веселая, шумная, как будто здесь отмечали какой-то праздник или встретились друзья после долгой разлуки.
Познакомившись с эльфами, я уже не был шокирован наружностью орков, хотя, чего скрывать, некоторое время разглядывал их с немалым любопытством, отчего они несколько смутились и замолчали. Внешне орки походили на крепких, развитых в плечах людей, однако достаточно было увидеть лицо чтобы понять отличия. Кожа у них была светло-зеленого, как молодая трава, оттенка, что необычайно шло к их открытым лицам и лишенным признаков растительности головам. Чем-то они отдаленно напоминали гномов, но темные глаза были быстрыми, в них блестели озорные искорки, а из-под нижней губы поднималась пара белоснежных клыков, сделавших бы честь и кавказской овчарке. Одеты все были просто и по-походному, в джинсы, комбинезоны, камуфляжки различных оттенков и берцы, никакого оружия, если не считать туристических топоров и перочинных ножей, я не заметил.
- Ба! Вельзевулыч! - сидящий у костра орк в бандане отбросил сигарету и поднялся навстречу, - Сколько зим! Какими судьбами?
Орк с хоббитом обнялись, гулко похлопали друг друга по спинам, словно родные братья, не видившиеся по крайней мере год.
- Уфтхыг, старое чучело! Что вы тут делаете?
Орк, которого Вельз назвал Уфтхыгом, широко улыбнулся, отчего мне сделалось слегка не по себе.
- Да вот, выбрались с ребятами на природу. Думали в начале к скалам двинуть, но говорят, гопота в этом году совсем обнаглела, никакого спасу нет. А к северу, ты же знаешь, нормально не посидишь - только лагерь разобьешься, тут же откуда ни возьмись, приносятся повозки из города. Ставят зонты, раскладывают столики, иногда даже целые оркестры с собой привозят… Какие-то ремесленники с бритыми затылками, тут же начинаются шашлычки, танцульки, гребля… Не, к северу от цивилов нет прохода, хоть отстреливай, здесь-то, в стороне от тракта, потише чуток. А вы тут как оказались?
Орк обвел наш отряд взглядом, уважительно покосившись на меня и Дарвина. Оглянувшись, я обнаружил, что не хватает Кварога. Бесстрашный майор, припав к земле, наблюдал за легерем издалека, пришлось поманить его пальцем.
- Экспедиция, - бодро соврал Вельз, не забывая по очереди представлять нас, - Выпускники геофака, по горам лазить будут. Я у них вроде как рабочим.
- А, ну это дело, - Уфтхыг пожал каждому из нас руку, - Наука - это хорошо. Подсаживайтесь, ребята, у нас как раз обед. Еще казан каши остался, да и шашлычков найдем… Вы как, на транспорте или своим ходом?
На меня Уфтхыг смотрел с уважением, как на начальника, даже немного робея. Орки освободили нам место у костра, дали каждому в руки по миске с гречневой кашей и килькой в томате. Через десять минут мы уже были знакомы и вели оживленную беседу относительно леса, погоды и всего прочего. Орки радовались нам как дети и так часто подливали в кружку вина из канистры, что к концу трапезы все мы немного окосели. К хоббиту они относились с уважением, чувствовалось, что он пользовался в этой кампании значительным авторитетом. Сидя по-турецки на коврике и подбрасывая время от времени сушняка в огонь, он вливал в себя одну кружку за другой и общался со скоростью пулемета, в то время как орки внимали каждому его слову. Эдельвейс также заслужил симпатии публики, сообщив секретный алхимический рецепт выцеживания карбида из вина, даже нелюдимый эстонец чувствовал себя здесь своим, выдывая одну байку за другой. Один лишь Кварог, нахмурившись, сидел поодаль, брезгливо держа в пальцах третий или четвертый шампур, по его лицу было видно, что орки для него - элемент в высшей степени сомнительный, темный и даже уголовный.
Мы с Уфтхыгом на правах предводителей отрядов сидели поодаль на бревне и отложив пустые миски, вели неспешную беседу, покуривая трубку.
- Не хорошее время выбрали, - заметил орк, - На юге шумно.
- Гопники?
- Они самые. Два раза мы уже попадали летом, когда с байдарками по Реке ходили. Пионеры, трусливые как мыши, но места те знают, только разожгешь костер - со всех сторон сбегаются. Если мало - сидят по кустам, только глаза сверкают, но если целая стая наберется - тут самое время уходить. Мы уже два казана и лопату потеряли в этом году, даже возвращаться не стали… Да, раньше тут оно спокойней было. Дмитрий, отменили бы вы экспедицию, горы и на севере есть.
- Не могу, - разводил я руками, - План сорвем. Нет, нам на юг. Постараемся просочиться, а если уж нарвемся… Что ж, будем выпутываться.
- Что-то смотрю, у вас вещей почти нет, налегке идете?
- Ага. Экстрим-поход, так интересней, да и экономия выходит.
Орк с озадаченным видом почесал когтем в затылке. Достав из рюкзака карту, он водрузил на нос очки в тонкой металлической оправе и сделался до того интеллигентен, что его можно было принять за молодого доцента, если бы не повязанная бандана и клыки.
- Сюда, значит? Та-а-ак… Долгий маршрут, справитесь?
- Будем надеятся. С ориентированием плохо - мы здесь еще не ходили, боимся в дебри зайти.
- Что ж вы так, без подготовки? Впрочем, да, план… Смелые вы ребята.
- Нам терять нечего, - беспечно ответил я, - Двумя смертям не бывать.
Орк посмотрел на меня со все возрастающим уважением и, спрятав карту, нерешительно попробовал на остроту левый клык. Чувствовалось, что он хочет что-то спросить.
- Дмитрий Андреич, - наконец решился он, - Извините, если лезу не в свое дело… Вам, часом, проводник не нужен?
Вопрос оказался для меня полной неожиданностью. С одной стороны расширение партии я не предвидел и знал молодого орка не больше часа, с другой - даже с картой мы были как с закрытыми глазами, если умудрились потеряться еще до Реки. С опытным туристом, знающим те места, будет куда легче пройти тихо, не наткнувшись на местных и не подняв шума. Без посторонней помощи мы имели все шансы блуждать между гор и лесов до второго пришествия Темного Властелина.
- Денег мне не надо, - поспешно сказал Уфтхыг, неправильно оценив мою задумчивость, - Инвентарь с собой. Давно мечтал я в тех местах побродить, да команда все никак не подбиралась. Красота там неземная, я от старых людей слышал, дикое все, никаких тебе трактов, постоялых дворов, харчевень… А, Дмитрий Андреич? Берете?
- А ребята твои что?
- Да что они, без меня не выживут? Вам я нужнее.
- Ну тогда считай, что принят.
Орк на радостях хлопнул меня по плечу и нацедил еще одну кружку вина.
- Здорово! - рыкнул он, отпив сразу добрую треть, - Не пожалеешь, Андреич! Выступаем хоть сейчас.
Но сейчас выступить не получилось - я с ужасом увидел, что моральное разложение за время моего отсутствия достигло небывалых высот - вся моя команда, нетрезво поводя затуманенными глазами, браталась с орками и признавалась в вечной дружбе. Вельз уже успел пристроить на колено гитару и, раскрасневшись от костра и выпитого вина, выводил, покачиваясь на бревне:
Бармен! Сколько литров за мной?
Но не пьян ни на шаг!
Бармен! Сколько лет, я смотрю,
Разбавляешь водой…
Сколько лет я пью вместо пива
Аш-два-О?
Сколько бабок забрал ты с меня
Вороватой рукой?..
Все остальные подхватили, обнявшись и покачиваясь в такт музыке:
Темное пиво у соседних ворот
Открывая бутылки, веселится народ
Сколько раз ушибившись, моя голова
С большого похмелья катилась сюда?..
Уфтхыг вздохнул.
- Н-да, теперь до вечера не выйдем. Переночевать бы…
- Ночевать не будем, - сказал я, едва сдерживаясь чтобы не устроить инструктаж своей команде, - Выходим через час. Если кто-то по пути упадет, останавливаться не будем! Прячь вино, посидели и хватит.
- Серьезный мужик, - пробормотал кто-то из орков, опасливо косясь на меня, Зверь!
- Намана, - едва шевеля языком, запротестовал Эльдар, обняв его за плечи, - Мировой мужик. Пахан. Ты меня уважаиишь?..
Кварог на спор рубил секирой дрова и уже успел разрубить для костра две палатки, чей-то рюкзак, топор и несколько камней. Дарвин боролся с кем-то на руках, Эдельвейс смешивал в котелке вермут и пиво, сетуя на недостаток алхимической лаборатории и обещая отпотчевать всех нектаром, Вельз не обращая ни на что внимания, лупил по гитаре, не слушая ее жалобных стонов.
- Через два, - сказал Уфтхыг, - Не раньше.
К Реке мы вышли на следующий день, ближе к полудню. Моральный дух отряда уже на второй день опустился катастрофически низко, вид сверкающей под солнцем воды никого не вдохновил, наоборот, почти все начали ворчать о том, что уже далеко отошли от Карберда и совершенно нет смысла идти дальше. После обеда в орочьем лагере и ночевки под открытым небом даже без одеял почти все мои бойцы страдали сильными головными болями, приступами тошноты и насморком, так что сейчас мы больше походили на выбравшихся на прогулку обитателей больничной палаты, чем доблестных защитников Света. Присутствие духа сохранял лишь наш новый проводник - на вино он налегал меньше других, либо сказывалась привычка, да к тому же захватил с собой спальный мешок, рюкзак и одеяло. Вещами он предлагал поделиться, но их все равно не хватило на семерых здоровых мужчин, а под утро холод стал просто невыносим.
С куревом дело тоже было плохо. Разумеется, при моей удаче мне ничего не стоило набрать команду сплошь из курящих. Уфтхыг и Вельз еще как-то перебивались захваченой с собой махоркой, остальные нехорошо смотрели на мои папиросы, которых в пачке почти не осталось.
С провиантом ситуация обстояла еще хуже - запасливый орк прихватил с собой пару банок консервов и полкотелка каши, но с этими припасами мы расправились еще утром и теперь чувствовали волчий голод. Дарвин, по которому отсутствие провианта ударило сильнее всех, ворчал на протяжении нескольких часов, поминая в алфавитном порядке, по возрасту и в разброс меня, Клавдию, Эльдара и всех Черных Властелинов во Вселенной.
Самое печальное было в том, что гном был прав, думал я, гордость гордостью, а придется смириться с тем, что поход был организован крайней неудачно. Уйти из города, не зная дороги, располагая лишь приблизительным направлением, да еще и не захватить никакого инвентаря - это самоубийство. Тем более, если предстоит не обычный пеший переход, а опаснейшее задание. У нас не было ни одеял, ни спичек, ни еды, отсутствовало оружие и теплые вещи. Проще говоря, не было вообще ничего. Обидней всего было то, что все это было моей виной. Мне следовало догадаться, что с пустыми руками до южных гор не доберешься, что надо озаботиться провиантом… Но я предпочел красиво покинуть город, в лучших традициях героического фэнтэзи и забыть про все остальное. Но герои, в том числе и мои, никогда не испытывали голода и холода, им достаточно было иметь меч на поясе и голову на плечах. Оказывается, в реальной жизни этого мало, в реальной жизни неудобно спать на груде веток и питаться один день через два. Хорошо, сегодня мы еще выдержим, но что будет дальше? К полудню мы должны миновать Реку, а там уже не сыщешь ни постоялых дворов, ни деревень. Что тогда? Я не знал. Но возвращаться в город было уже поздно, путешествие уже началось. Значит, придется рассчитывать на случай?
Чтобы отвлечь команду от голода и неуверенности, я начал расспрашивать Уфтхыга о маршруте и местности. Орк отвечал вяло, без особой охоты, видно, общее настроение передалось и ему. Про Острые Скалы он ничего не знал, Зеленку считал просто загадочным местом и связывал это с остаточным магическим фоном, но когда я упомянул Проклятый Паром, он оживился.
- Ты там никогда не был?
После вчерашнего брудершафта мы уже были на “ты” и чувствовали себя старыми друзьями.
- Ни разу. Отчего он проклятый? Это опасно?
Орк задумался.
- Опасно - наверное, нет, но знаешь, шеф, была бы моя воля - держался бы оттуда подальше. Место спокойное, но очень уж нервное. Я переправлялся Проклятым Паромом два раза, впечатления до сих пор остались. Лучше уж по старинке, на лодке…
- Уфтхыг, у нас нет лодки, - терпеливо объяснил я, - У нас нет даже веревки чтобы организовать плот. И у нас нет денег чтобы спуститься ниже по течению и зафрахтовать какую-нибудь посудину. Наш маршрут лежит через Паром и будет лучше, если я буду знать все с самого начала.
Уфтхыг присвистнул и изобретательно выругался.
- Ну и дела… Нет, ты это серьезно?
- Абсолютно, - я уже начал терять терпение, - Что это за Паром, о котором все говорят? Что в нем таинственного, черт побери?
- Не кипятись, - примирительно сказал Уфтхыг, - Просто я не думал, что остались еще те, кто не слышал о Проклятом Пароме. Это же своего рода достопримечательность, причем самая известная к югу от Карберда. Ничего опасного там нет, но… Проще говоря, самый обычный деревянный паром, которому уже несколько веков будет, а при этом пароме - хозяин, то бишь переправщик. Или паромщик, как правильней?
- Ну и? - насторожился я, - Что с этим паромщиком?
- Паромщиком там старый маг, - пояснил орк, - Настолько старый, что уже никто не помнит, откуда он взялся. Он следит за паромом и переправляет на ту сторону людей. То есть не только людей, конечно… Не бесплатно, вот что главное.
- За деньги? - этот поворот мне не понравился. Если переправа окажется платной, придется нам лезть в воду, надо думать, достаточно холодную в эту пору. А если течения?..
- Не, к чему ему деньги? Маг староват и крыша у него того… набекрень слегка. Старичок, в общем-то, милый, но цену просит необычную. Короче, за проезд он берет историями. Любыми историями, выдуманными или настоящими, которые были с тобой или с кем-то еще, вчера или несколько веков назад. Это все неважно. Если история ему нравится - он переправляет тебя на ту сторону.
- А если нет?
- Тогда не переправляет. В этом вся и заковыка, шеф.
- В чем же трудности? - не понял я, - Всего лишь рассказать историю! Я ему этих историй наплету на два месяца бесплатных перевозок…
Орк поморщился, словно моя непонятливость его раздосадовала.
- Понимаешь, история должна обязательно ему понравится и, причем, быть оригинальной, компиляций он не терпит. А представляешь, сколько историй ему пришлось выслушать за несколько веков, а? Не человек, а настоящая библиотека. Память, к сожалению, он с возрастом не утратил, хоть маразм крепчает… Вот и придется нам мучатся без толку черт знает сколько. В последний раз я проторчал у парома два дня к ряду, все развлекал старого гриба побасенками. Тогда мне повезло, но не думал, что доведется еще раз… Главное - историй придется придумывать две, обратно нам ведь этой же дорогой возвращаться, через Реку больше переправ нет. Не придумаем - останемся жить на той стороне.
- А переплыть? - предположил я.
- Гиблое дело. Водовороты и течения. Ну и хищная живность вроде пираний имеется. Так что путь у нас один.
- Значит, надо запасаться истог’иями? - спросил Дарвин.
- Ну да. Перейти ведь должны все, нельзя бросать кого-то на полпути.
- Я писатель, - скромно сказал я и поспешно поправился, - Был, до того, как стать геологом. На четырнадцать небольших сюжетов меня как-нибудь хватит.
- Лучше не зарекайся. Старика обычными сюжетами не удовлетворишь, а в последнее время его и вовсе на экзотику тянет… Одно хорошо - выпивку за свой счет ставит.
Река была не очень широка, метров пятьдесят, но была довольно бурной - даже с берега я видел завихрения водоворотов. На противоположной стороне все было как обычно, разве что лес казался не таким густым и цветов было меньше. Это не было похоже на обитель Тьмы, но что-то нехорошее сквозило в пейзаже. Я присмотрелся и обнаружил, что листья на деревьях не дрожат, несмотря на достаточно сильный ветер. Наверно, дело было не только в листьях, я чувствовал какую-то исходящую с того берега ауру, волнующую и непривычную. Или просто нервы разыгрались? Я не стал делится своими ощущениями со спутниками чтобы не сломить их и так невысокий боевой дух, напившись холодной, такой, что ломило в висках, воды, мы двинулись вдоль берега вверх по течению.
Паром мы увидели издалека, точнее, увидел Вельз. Когда подошли ближе, увидели и остальные. Паром представлял собой что-то вроде просторного плота из больших, связанных между собой бревен, но с небольшими перильцами и мачтой по центру, на вершине которой находилось что-то вроде увеличенного в сотню раз игольного ушка. Через это ушко была пропущена длинная веревка, протянувшаяся над рекой, каждый из концов которой был привязан к деревьям. На плоту лежало несколько длинных шестов и пара широких весел. В общем, система была достаточно примитивная, но изящная.
Старика-паромщика мы увидели позже, когда подошли почти вплотную. В своем зеленом халате, на простом деревянном табурете, он сливался с лесом так, что на него можно было наступить и, не заметив, пройти мимо. Увидев нас, он потянулся, широко зевнул и махнул рукой. Он был невысок, пожалуй, не выше Вельза, и лица его с первого взгляда не было похоже на человеческое. Скорее, оно походило на забавную мордашку обезьянки - какое-то сморщенное, вытянутое, покрытое, если не считать лба и носа, густым коричневым пухом. На голове пух был плотнее и спадал космами во все стороны, как шерсть на собаке, а нос и подавно был не человеческий - черный, мокрый и постоянно дергающийся. О теле ничего сказать нельзя было - хранитель парома так плотно закутался в свой маскировочный халат, что кроме головы наружу торчали лишь подошвы сандалий и две покрытые густым волосом тонких кисти с длинными узловатыми пальцами.
- Я думал, он человек, - сказал я шепотом Уфтхыгу, который шел рядом, - Кто он? Тролль? Оборотень?
- Человек он, - также тихо ответил тот, - Жертва экспериментов. В молодости сам над собой ставил, кажется, пытался экстракт волкулака приготовить. Несчастный случай на производстве.
Человечек смотрел дружелюбно и даже с каким-то оживлением. Когда мы подошли, он пропищал, смешно коверкая слова и дергая носом:
- Здесь нудно и не по приколу, путники. Поговорите со мной.
- Ритуальная фраза, - бросил орк в нашу сторону, - Традиционное приветствие.
Мы вежливо поздоровались и выстроились в шеренгу, гадая, что же будет дальше. Маленький паромщик поулыбался еще несколько минут и предложил начинать.
- Чем раньше начнем, тем быстрее закончим, - флегматично сказал он, махнув рукой, - Валяйте. Только, чур, без передираловки, этого не люблю. Количество попыток не ограничено.
Тут случилась небольшая заминка - никто из нас не хотел идти первым. Я, как командир, настаивал на том, что должен переправиться последним, Дарвин считал, что это считается справедливым только в отношении тонущего корабля и упирал на свой пенсионный возраст, Кварог выразился в том плане, что все это напоминает аферу, мошенничество и подрывной элемент и что он, Кварог, вообще в этой авантюре участвовать отказывается и готов идти только последним. Непонятно, почему, но в обществе странного хозяина переправы мы чувствовали себя скованно и не торопились садиться на стул, который по мановению руки возник из воздуха перед нами. Пришлось тянуть жребий, роль которого играли спички Вельза. Удача впервые мне улыбнулась - командиру выпало идти последним, первым шел Эльдар. За ним - Эдельвейс, Кварог, Вельз, Дарвин и Уфтхыг. Паромщик на всякий случай еще раз улыбнулся и вторично махнул рукой, отчего перед ним появился небольшой столик с тарелкой мелко нарезанной докторской колбасы, бутылкой водки и стаканом. Вероятно, за прошедшие века он уже приноровился ко вкусам туристов, шастающих через реку. Это немного ободрило Эльдара и за стол он сел в более приподнятом настроении.
Но паромщик напрасно предвкушал занятную историю. Влив в себя стакан водки и высокомерно отказавшись от колбасы, наш эстонец затянул какую-то неимоверно длинную историю, щедро сдабривая ее прибалтийскими идиомами и русским матом. На лице паромщика застыло напряжение, он тщетно пытался понять, кто кого поставил на счетчик, куда опустили кумовских и по понятиям чего жил пахан. Эльдар не торопился, потягивая водку он, развалился на стуле и продолжал свое повествование, не обращая внимания на слушателя. Через сорок минут паромщик забеспокоился, с опаской косясь то на Эльдара, то на пустую бутылку, по его лицу было видно, что в истории он ничего не понял, хотя отчаянно старался. Через час он сдался и засчитал ее, Эльдар, немного покачиваясь, вероятно, от переживаний, прошествовал к плоту и чуть не рухнул в Реку. Приведя рассказчика в чувство, мы продолжили процедуру.
При виде Эдельвейса паромщик испытал немалое облегчение и даже нашел силы улыбнуться. Но его ждало жестокое разочарование - Эдельвейс без особой спешки начал читать ему лекцию о специальных инструментах и процессуальных особенностях субъектов государственных правоотношений и, вероятно сбившись в процессе, незаметно перешел к теме значения социалистического реализма в художественных произведениях Тараса Григорьевича Шевченко. Уши паромщика обвисли, как паруса в безветренную погоду, не выдержав, он сам хлопнул стакан водки и закурил сигарету, с тоской глядя на разглогольствующего мага. Наша команда была в сравнительно лучшем положении - растянувшись на солнышке, мы загорали себе животы, слушая, как Вельз лениво перебирает струны.
Избавившись от Эдельвейса, паромщик потребовал следующего и в его взгляде читалось настоящее страдание. Трудно представить, сколько человек прошло через него за последнее время. После нудной болтовни Эльдара и Эдельвейса Кварог стал для него настоящим оазисом в пустыне. Не спеша попивая из стакана, наш майор принялся рассказывать, да так, что уши паромщика снова вытянулись и чуть не скатались в трубочки. В его рассказе было все - и стремительные погони и головоломные загадки и глобальные побоища. Главным героем, понятно, выступал сам Кварог. Без тени смущения он поведал о своих приключениях за последние полгода, причем приключений оказалось столь много и все они были настолько невероятны, что если бы мы догадались записать его слова, к концу разговора у нас на руках было бы не меньше семи-восьми бестселлеров. Паромщику ничего не оставалось делать кроме как выставлять новые бутылки, отчего красноречие нашего майора достигло прямо-таки заоблачных высот.
- …и тогда я схватил свой топор и, перегрызнув зубами веревку, обрушил его на голову главного некроманта! - Кварог треснул по столу так, что паромщик подскочил на стуле и мелко задрожжал, - Но не успел я освободить принцессу, как на меня набросилась стая голодных злых волкулаков…
Он сделал зловещую паузу, приблизив лицо к слушателю и, жутко усмехнувшись, продолжил.
- Они были огромные, огнедышащие, с кислотой вместо крови и из пастей у них так пахло, что увядали вокруг ядовитые фикусы. Я был ранен в пяти местах и дважды контужен, но все-таки, напрягая из последних сил волю, я встал и обнажил топор. Я знал, что судьбы всех жителей планеты зависят только от меня. Разумеется, я их всех перебил, снял шкуры и развесил на деревьях. Но это было еще не все. Как только я освободил принцессу, сработал главный механизм подземной сокровищницы и началась цепная реакция. И, в ту секунду, я взломал дверь… Ба-бах!
Паромщик рухнул со стула и инстинктивно спрятался под столом. Кварог нежно извлек его оттуда за шкирку и водрузил обратно.
- Хватит, засчитываю! - пискнул паромщик, напрасно стараясь юркнуть обратно.
- Не, это еще не конец, - Кварог сделал страшное лицо, - Как только ядерная бомба в сокровищнице рванула, я упал со скалы в реку, но чудом спасся. Не успел я выбраться на берег, как меня атаковали крошечные воины, каждый из них не больше пальца. Но я показал им, что значит старая школа! Отшвырнув секиру, я бросился в бой и глаза мои застелила кровавая пелена безумия. Они отчаянно сражались, но все их усилия были напрасны - ведь дрался за свою жизнь и, кроме того, дистанционное оружие на меня не действует. Их было в миллионы раз больше, но я знал, что на кон поставлено будущее планеты и не мог упасть, хотя из ран в моем теле вытекло столько крови, что вода в реке стала красной. Защищая Свет, я уничтожил всю дивизию и перешел в наступление. Они бросили в бой резервы, но это им не помогло - я перебил обе армии, разгромил три бронетанковых корпуса, перехватил двенадцать ядерных ракет и обратил в бегство главнокомандующего вместе с личной гвардией. После этого я уничтожил восемнадцать их городов, вытоптал сто пятьдесят тысяч гектаров пашни, сорвал два километра электропроводов и, ради окончательной победы Добра, забил естественным способом канализацию…
- Хватит! - обессилено застонал паромщик и Кварог с видом победителя встал из-за стола, не забыв прихватить полупустую бутылку. Нас осталось четверо.
Что рассказал Вельз - никто, в сущности, не понял. Вероятно, из-за того, что он употребил предварительно две последние бутылки и весь рассказ сводился к каким-то отдельным, слабо связанным между собой отрывкам в сочетании с какими-то непонятными звуками. Надо было отдать должное хоббиту, сюжет он завернул местерский. Настолько мастерский, что как мы ни ломали голову, одолеть его у нас не получилось и мы сошлись во мнении, что у нашего барда необычайно светлая голова. В его рассказе присутствовали толпы героев, причем время от времени они то меняли имена, вероятно, с целью конспирации, то неизвестно куда исчезали или, напротив, возникали на пустом месте. Но этого мало, рассказ был составлен в авангардном стиле - хронологически события были перемешаны как яйца в омлете, обрывались в самом неожиданном месте чтобы потом неожиданно закончится. На втором часу мы поняли, что слушаем что-то гениальное. У паромщик постепенно стал ум заходить за разум, тем более, что хоббит заставил его дважды выпить с ним на брудершафт и глаза его немного затуманились. Постигнуть истинный смысл рассказа он, как и мы, оказался не в состоянии, поэтому скрипя зубами разрешил хоббиту прошествовать на паром. Кажется, сегодня у него был далеко не лучший день.
Дарвин и Уфтхыг проскочили относительно быстро - гном пересказал один
малоизвестный фантастический рассказик из журнала, который паромщик, видимо, не выписывал, а орк поделился воспоминаниями о том, как он с друзьями пару лет назад варили в западной Пустоши глинтвейн, что тоже было выслушно с одобрением. Паромщик, чьи нервы, видимо, подверглись серьезному испытанию, лишь часто кивал, видимо, пытаясь побыстрее отделаться от незваных туристов и не мечтая уже выслушать что-нибудь по-настоящему интересное.
- Здесь нудно и не по приколу, путник, - вздохнул он, когда место рассказчика занял я, - Поговори со мной. Водки больше нет, колбаса тоже закончилась. Могу портвешку наколдовать.
От портвейна я отказался - не годилось командиру отряда постоянно находится под влиянием Бахуса, сошлись на пиве. Тут я и ипытал настоящее разочарование. Начал я со своего последнего романа, “Хранители Огненных Мечей”, тщательно расписал сюжет и даже добавил лишнюю главу, но паромщик, зевнув, буркнул:
- Ты не развеял мою нудноту.
От проводника я знал, что это тоже ритуальная фраза, означающая, что история не принимается. Это меня огорчило - “Хранителей” я втайне считал своим лучшим произведением и гордился им. Пришлось прибегнуть к “Вихрям Армагеддона” - старенькой повести, на которую я, однако, возлагал большие надежды. Она тоже потерпела фиаско. Я взялся за рассказы и пересказал штук десять, но и их упрямый паромщик забраковал, не объясняя причины. Я заволновался - других историй у меня не было. Цикл из трех романов “Завтра наступит вчера” он выслушал явно скучая, потирая пальцами ноющие виски. Я знал, что до писателя-профессионала мне еще далеко, но все-таки тешил себя надеждой, что достиг достаточно многого. Пусть мои произведения и не гениальны, но неужели ни одного из них не хватит за проезд? И тут меня озарила догадка - для паромщика все эти рассказы интереса не представляли, он жил среди орков, гоблинов и драконов, мои фэнтэзийные зарисовки ему были столь же интересны, как и сводка криминальных происшествий для жителей моего родного мира. Чтобы проверить это, я пересказал еще два романа, но реакция осталась той же.
Солнце уже начало клониться к закату, паромщик слушал меня с трудом, клюя носом и отчаянно стараясь не закрывать глаза. Чувствовалось, что моим творчеством он уже сыт по горло.
- Хорошо, тогда я расскажу еще одну историю…
Он не выдержал и заскрежетал зубами, а в его глазах вспыхнул такой огонь, что я испугался.
- Ты не развеял мою нудноту, пунтки, - взяв себя в руки или, точнее, лапы, сказал паромщик, совладав с собой, - Но, черт с тобой, катись на другую сторону. перевезу я вас…
С трудом встав, он заковылял к плоту, на котором давно сидели мои ребята. Я слишком устал чтобы радоваться, но все равно испытал облегчение. Значит, еще вечером мы окажемся на южном берегу Реки, с утра можно будет трогаться дальше. Но все же я не удержался.
- Почему вам не подошли мои истории? Другие вы приняли?
- Парень, я никогда не засчитываю историю, которую уже слышал или читал. Бросил бы ты выкладывать свои рассказы в интернет… - паромщик ступил на плот и взял в цепкие лапы шест, - Отправляемся сейчас, прошу занять места.
