Будучи из Дерри, мы понятия не имели о том, что происходит в Белфасте. Возможно, по политическим соображениям мы были ближе к Дублину. Белфаст — большой город, однако мы туда никогда не ездили. Он куда более сектантский, чем Дерри, и в Белфасте происходили ужасные убийства. Наше первое знакомство с Дублином произошло, когда мы сыграли там концерт. Большая часть нашей программы состояла из каверов.

Я учился в исправительной школе. До панка в моей жизни ничего не происходило. На малолетке панк стал саундтреком к происходившему в то время. До тех пор, пока я не услышал Pistols и Adverts, музыка для меня ничего не значила. В Дублине особого движения не происходило. Группы вроде Boomtown Rats и Radiators From Space ушли. Группам негде было играть. Все смотрели Top Of The Pops, брали пример с Англии. Не было единства. Многие дублинские панки перебрались в Англию.

Дублинская сцена была очень маленькой. Там был единственный магазин пластинок Advanced Shop, где продавались импортные пластинки, и другой магазин No Romance, где сестра Джонни Фингерса продавала правильные шмотки. Как ни странно, как раз в то время в Дублине появился Макдональдс. Мы там тусовались и ели бургеры. На пароме я плавал в Англию покупать пластинки. Я спрашивал, скольким людям нужна пластинка Pere Ubu, и потом ездил в Probe Records в Ливерпуль, где работал Пит Бернс, и покупал пятнадцать копий.

Я ездил покупать синглы. А потом Джонни Лайдон сказал: «Это может делать каждый. Создай группу, вопи…» Эта лицензия, данная нам, была прекрасна — панк был подарком от бога. Я воспринял DIY очень серьезно: не пытайся копировать кого-либо. Мы собрали группу в 77 году — все влияния были как на ладони. В том возрасте не понимаешь, что ты делаешь, просто придумываешь все на ходу. Ирландия была очень репрессированной страной как сексуально, так и политически. Мы боролись со многими вещами. Мы также экспериментировали с андрогинностью.