Мы стали репетировать в Риверсайд Студиос, потому что отец Уолли Найтингейла там работал. Он нам сделал пару копий ключей, чтобы мы могли туда попасть. У Стива была потрепанная аппаратура, которой мы и пользовались. Мы стали относиться ко всему этому с большей серьезностью. Тогда пел Стив.

Малкольм мотался в Штаты и обратно, покупая старые вещи, и как-то завязался с New York Dolls. Когда это дело не пошло, он умудрился развалить их и сказал, что ищет группу для Силвейна Силвейна.

Уолли Найтингейл был похож на персонажа из фильма «Итальянская Работа», на Ноэла Коварда в тюрьме, который всем говорил, что им делать. Он был заводилой, крестным отцом! Было непросто отделаться от Уолли, потому что это была вроде как его идея. К тому времени Стив уже играл на гитаре прилично, вынашивая несколько идей. Мы играли песни Small Faces, Рона Вуда, «A Day Without Love» Love Affair. Ник Кент, бывший звездой журналистики в NME, тусовался в магазине Granny Takes A Trip, где Rolling Stones покупали свою сценическую одежду. Ник приходил туда, потом шел к Малкольму, где мы перекидывались парой слов. Он был интересным парнем и мог играть на гитаре.

Также, поскольку он был журналистом, он брал кассеты у людей, и он сказал, что у него есть копия альбома одной группы, которую нам нужно послушать, альбом, спродюсированный Джоном Кейлом. Этот альбом вышел только через полтора года. Это был альбом Modern Lovers, и на нем была песня «Roadrunner», так что мы так вот и делали.

Это совпало с нашими прослушиваниями нескольких певцов. Вы должны помнить, что это было время, когда длинные волосы были у всех, даже у молочников, и вот что мы делали. Если мы видели на улице кого-то с короткими волосами, мы спрашивали его, не хотел ли он быть вокалистом. Однажды они поехали в Глазго по какому-то делу и зашли в музыкальный магазин, и там работал Мидж Юр, пытавшийся собрать в кучу Slik. Я поговорил с ним по телефону, и он сказал: «Спасибо за предложение, но у меня тут своя тема». И в конце концов он записал вещь, ставшую Номером Один в чартах.

Примерно в то время Берни Роудс заметил Джона Лайдона. Малкольм присваивает всю славу себе! Берни сказал: «Есть один парнишка, который приходит в магазин». Тогда все проводили субботу между двумя магазинами на Кингз Роуд. Был другой магазин, Acme Attractions, принадлежавший Джону Крайвину, где работали Дженетт Ли и Дон Леттс. Джон был одним из этих тусовщиков, и он приходил в магазин Sex — мы знали, кто он такой, потому что Берни нам рассказал о нем.

Мы встречались с Берни в пабе. Он был старше нас, и у него в голове бродило много идей и умных вещей. Он был странноватым персонажем, и нас это в нем привлекало. Малкольм знал его еще с шестидесятых годов, и у них были странноватые отношения, они постоянно ругались и одновременно были друзьями. У них постоянно были идеи, и они вроде как оттачивали их на нас. Тогда у нас еще не было того типа лирической позы, которой нас потом обеспечил Джон. У меня было несколько идей, но я не певец. Мы нуждались в фокусе, в ком-то, кто мог бы дать нашим ощущениям практическое воплощение каким-то образом, и Джон отлично подошел для этой задачи. Я хочу сказать, с ним не просто — он не придерживается традиций, не правда ли? (Смеется.)

Sex Pistols были кучкой туповатых парней из Шепердс Буш, которым позарез нужен был вокалист, потому что так им сказал Малкольм. Берни, возможно, назло решил, что я буду забавным, и Малкольм посчитал, что я подхожу. Он изменил свое мнение, когда понял, что мной не так легко управлять, как остальными. Никакого к ним неуважения — просто мне нравится говорить, как есть. Стив, Пол и Глен известны тем, что плывут по течению, а я не такой. Мне не наплевать на то, что я пишу, и это была моя первая возможность выйти из убожества и нищеты рабочего класса Британии. Я себя не считаю тупым, так что использую это для лучшей из моих способностей, и парень сделал все круто 30 лет спустя!

Когда Sex Pistols заметили меня на Кингз Роуд в моей футболке I Hate Pink Floyd, они подумали, что я подойду. Не думаю, что они понимали, что именно они получают. Чего они на самом деле хотели, так это паб-роковую группу, потому что паб-рок был в то время вроде как модным: Eddie and the Hot Rods, группы типа этой. То были группы, которые впоследствии утверждали, что были панками, но это не так. И Стинг тоже не был панком. Они играли баллады в пабах.

Не много людей знает, что Малкольм мотался в Штаты и обратно, познакомился там с разными людьми, и когда Силвейн прилетел, чтобы играть с нами, он же и предложил нам этого парня, Ричарда Хелла. Но эта затея была обречена, потому что у нас не было денег, и он не мог полететь туда, и не мог привезти его сюда — просто не было бабла. Вы должны помнить, что никто не слышал ничью музыку, и когда Джон пришел в магазин, он выглядел точно как Ричард Хелл. У него была рваная футболка, стоящие дыбом волосы и все такое, и это было полнейшим совпадением. До сих пор Ричард Хелл думает, что Джонни Роттен украл его образ, и я могу понять почему, но Джонни не понял, и это странно. Вот так вместо Ричарда Хелла из Америки у нас появился Джонни Роттен из Финсбери Парка.

Я увидел объявление в Melody Maker насчет репетиционной базы на Денмарк-стрит. Оно принадлежало Биллу Коллинзу, менеджеру Badfinger. Льюис Коллинз из «Профессионалов» был его сыном.

Он был добродушным и хорошим парнем. Это была его идея сделать из «Without You» мощную балладу, и если вы послушаете оригинал этой песни в исполнении Badfinger, то увидите разницу с версией Нилссона, которая стала большим хитом. Но в любом случае, это было причиной их распада. Там были проблемы с деньгами и Пит Хэм из Badfinger покончил с собой, так что Биллу хотелось как-то разгрузить это место. Стив перебрался туда и жил в комнате наверху.

Мы много репетировали и слушали множество разных вещей. Через Малкольма мы подсели на Dolls, Stooges и панк шестидесятых, но Джону нравилось это хипповое дерьмо типа Van Der Graaf Generator и Can — мне они тоже нравятся — и Captain Beefheart. Это было смешение культур, что и сделало группу интересной.

Был период, когда я вообще музыку не слушал. Мне больше нравились шмотки. Я считал, что музыка мертва — в музыке не происходило вообще ничего. К тому времени, как я увидел Pistols, я уже год как не покупал никаких пластинок. Первый раз я узнал о Sex Pistols, когда я пришел на Денмарк-стрит. Я искал гитару во всех гитарных магазинах и наткнулся на Вивьен, что было абсолютным мозгоебством, потому что две эти темы — модная сцена с Кингз Роуд и музыкальная сцена — они не пересекались никак. Так что я подумал: «А что это Вивьен делает здесь, в центре музыкального бизнеса Лондона на Тин Пэн Элли?» Мне показалось это странным. Это не было гламурным местом. Она несла два пенопластовых стаканчика кофе и сказала: «Я тут с группой, и они репетируют». Я спросил: «Что за группа?» Она ответила: «Малкольм нашел новую группу». Тогда у них еще не было названия. Я пришел на их репетицию потом, в другой день — тогда она меня туда не пригласила.

Малкольм стал расспрашивать мою подругу, которую звали Джун Болан, насчет менеджмента. Она была неофициальной женой Марка Болана и многое знала о группах. Она работала в Blackhill Enterprises, занимавшихся менеджментом Pink Floyd и Марка Болана. Он постоянно трепался об этой группе тинейджеров, менеджером которых стал, и которые по его мнению должны были стать новыми Bay City Rollers. В конце концов у меня завязались отношения с Вивьен, потому что я просто мечтал о ней как безумный. Малкольм все понял и встал между мной и ней. Мы стали хорошими друзьями.

Малкольм был очарователен. Нас влекло друг к другу, потому что мы оба были одержимы искусством: он учился в Голдсмитс, а я закончил курсы ландшафтного дизайна в Барнет колледже. Мы просто понимали друг друга. Чтобы вытащить искусство из галерей на улицы, он открыл магазин. В то время ему нравились формы искусства, вовлекающие зрителя в процесс его создания, впрочем, как и мне. Малкольму нравится все и интересно все — он таким был, и таким и остался.

Малкольм думал, что будет менеджером группы, намного более мейнстримовой, чем оказались Pistols. У него был необычный вкус, потому он возможно не понимал, что Джонни Роттен не выглядел как Лес МакКеон из Bay City Rollers. Способность Малкольма понимать вещи неверно часто приводила к потрясающим результатам.

Группа абсолютно не стыковалась с Англией 1975 года. Да и как они могли соответствовать, если вышли из магазина Sex. Они просто были молодыми, сексуальными убийцами. Так я и придумал это название, Sex Pistols.

Говорят, что Sex Pistols позаимствовали образ из этого магазина. Благодарю покорно, но все было с точностью до наоборот.

Медленно, но верно у нас начинало что-то получаться. Первые три сингла Pistols датируются именно этим периодом. Все вносили свои идеи. Основная масса текстов принадлежит Джону.

Я устроил концерт. Я учился в колледже Святого Мартина на первом курсе. Со второго курса я должен был начать работать как социальный работник, но во время летних каникул я решил полностью посвятить себя группе, после того, как к нам присоединился в августе Джон, так что я отдал свое место кому-то еще, а уходя попросил, чтобы нам позволили выступить перед Bazooka Joe.

Я дружил с Гленом. Я видел, как репетировали Pistols немало раз еще до того, как в группу пришел Джон, когда у них еще на гитаре играл Уолли Найтингейл. На тот момент все было рудиментарно. Как бы объяснить. Они не были лучшими музыкантами в мире. Они это чувствовали. Джон задал им другое направление, когда пришел.

Мы с Дэниелом Кляйнаном были основателями Bazooka Joe. Начинали как группа, игравшая рок-н-ролльные каверы типа Sha Na Na. Дэниел один из моих лучших друзей, и он сказал: «Эта группа, Sex Pistols, будет играть с нами. Люди о них много говорят». К тому времени я уже ушел из группы, но все равно пошел на концерт.

Я учился в Лондон колледже на типографском курсе; один мой приятель сказал, что собирается на концерт Bazooka Joe в Сент Мартин. Мы пришли рано, где-то в половине седьмого. Концерт был на пятом этаже, в комнате для собраний без сцены. Там не было лифтов, только лестницы. Еще там было пусто — ни столов, ничего, очень темно. Там было не больше сорока человек. Продавалось дешевое белое вино по двадцать пенсов за стакан. Это была типичная дурацкая студенческая вечеринка.

Я знал Глена по колледжу, так что в любом случае слышал о Pistols. Я переключился на происходившее. Я видел их тусующимися на Тин Пэн Элли. Я также знал людей, знавших их. Концерты случались пару раз в месяц, но организация оставляла желать лучшего. Мы просто устроили в баре нечто вроде социального пространства. В подвале случались приличные концерты, на которых играли Killburn and the High Roads. У Bazooka Joe были свои поклонники, и они играли наверху.

Сначала настроили инструменты Bazooka Joe, а Pistols притащили свои. Подозреваю, между группами было некоторое напряжение, вроде дружеской, но резкой атмосферы, поскольку группам не нравится одалживать свои инструменты.

Мы пришли. У нас был свой аппарат. Мы настроились и устроили саундчек, и тут вваливается Малкольм со своими ребятами. Он сказал: «У нас проблема. Наш пикап сломался по дороге, а вся аппаратура осталась там». Они нас упрашивали. Все, что у них было, это гитары, и они хотели воспользоваться нашими усилителями и барабанами. Нам было их жаль, мы их понимали — такое с нами случалось раньше — и мы сказали: «Нет проблем. Действуйте. Делайте свой саундчек». Мы оставили там пару ребят, наших роуди, и свалили в Кембридж Армс выпить перед концертом.

На самом деле получилось так, что мы должны были воспользоваться их аппаратом. На саундчеке Bazooka Joe бывшие кучкой богатых ребятишек-рокабиллов, были недовольны тем, что мы им дали маловато амфетаминов и не позволили воспользоваться их аппаратурой.

Sex Pistols не должны были на самом деле играть. Мы просто вылезли из нашей берлоги на Денмарк-стрит. Я точно знал, что мы будем возмутительными. Это было натурой Зверя. Группа, по правде говоря, сформировалась из ребят, не знавших друг друга, и которые впоследствии невзлюбили друг друга.

В общем, нам пришлось тащить наш аппарат через толпу в час пик. Атмосфера была прохладной, и после четырех песен кто-то выключил аппаратуру, потому что мы играли ужасно, и начался небольшой дебош.

Перед тем, как они вышли, я подумал: «Что это за эксцентричный тип в странных штанах?» Это был Малкольм Макларен в «бананах». Его штаны были широкими в талии и сходили на нет в лодыжках. Очень странно выглядело. Он выделялся на милю. И он расхаживал туда-сюда. Я подумал: «Чего это он злится?» От него несло неприятностями. У них было такое отношение ко всему типа «Идите все на хер, мы Sex Pistols». Они все гнали в одном направлении на максимальной скорости.

Я пытался заставить их быть крутыми и не звучать как группа вообще.

Сент Мартин находится прямо через дорогу от Денмарк-стрит, где репетировали Pistols. Стив Джонс сказал, что не сможет использовать наш усилитель Orange и пошел с Джоном взять свой. Пока они ходили, мы вышли на сцену и сыграли. Я пел «Bonie Moronie», «Johnny B. Goode» и другие вещи. Пол играл на барабанах, а Глен на басе. Джон и Стив вернулись, и они начали. На Джоне Лайдоне был пуловер весь в дырках. Он был пугающим персонажем. Я уже его знал с тех пор, когда еще был диджеем. Он спрашивал, есть ли у меня Stooges, будто он один их слушал!

Мой друг поехал в Кембридж послушать Bazooka Joe. Я дождался, когда выйдут Pistols и пробрался вперед, чтобы на них посмотреть. Мне они не показались вызывающими. Хотя они мне понравились. Помню, даже почувствовал зависть: вот, мол, ребята моего возраста и играют в хорошей группе. Помню, Стив Джеймс подвел глаза. Поскольку мы все учились в арт-колледже, мы знали о New York Dolls и Roxy Music. Визуально мы были вдохновлены Dolls, а в музыкальном плане альбомом Berlin Дэвида Боуи. Странным образом, Sex Pistols были стопроцентной арт-школьной группой. Мне они показались не такими уж плохими. Одно я помню точно: там не было сцены, и группа находилась на одном уровне со зрителями. Они отыграли песен пять и их заставили остановиться. Sex Pistols в то время были так себе музыкантами. Это был их первый концерт, но они были в себе очень уверенными, такая наглая самоуверенность.

Там была пара дружков Джона. Джон Грей был там. Не думаю, что там был Сид. Дружок Джона, вечно грозившийся покончить с собой. Также там находился Билл Коллинз, сдавший нам репетиционную базу, со своей миссис.

Мы играли «Substitute», «Stepping Stone» и «Whatcha Gonna Do about It?» Мы хотели сыграть «Pretty Vacant», но кто-то выдернул шнур. Еще мы хотели сыграть «Did You No Wrong» и «Problems», но этого не случилось.

Sex Pistols играли очень громко и грязно. Они были очень неприятными, но ты не мог их игнорировать. Это было маленькое помещение со стоящими у бара студентами, которых было человек 100 максимум. Еще там было очень шумно, также, как на концерте Can, которые были самой громкой группой, услышанной мной до этого выступления.

Тогда это не казалось чем-то важным. Когда я туда пришел, они играли кавер Smal Faces «All Or Nothing». Учитывая их выбор материала, они казались средней панк-группой, но я не очень-то и смотрел. Через несколько месяцев я снова их увидел, и они были невероятно потрясающими, возможно, лучшей группой, которую я видел когда-либо.

Мы сидели в пабе, и туда прибежал один из наших роуди с криками: «Быстрее возвращайтесь! Они там аппаратуру громят, и все оттуда сваливают толпой». Мы рванули обратно. Они там устроили ужасный грохот. Они не отрепетировали как следует. Это был чистый панк, только я этого не знал в то время. Мы очень разозлились! Они пинали по усилителям, барабанщик крушил барабаны. Мы подошли и сказали: «Все. Достаточно!» Дэнни забрал микрофон у Джона, а я забрал усилитель у Стива и выдернул шнур, и за этим последовала драка, много летающих кулаков и пропущенных ударов и всякого такого. В конце концов, они перестали играть. Они здорово напугали аудиторию.

Пол Кук отложил свои палочки и сказал: «Ну, а теперь по-настоящему», — имея в виду Bazooka Joe, и вокалист Bazooka Joe подскочил к барабанам и завязалась потасовка.

У Пола есть такая способность говорить правильные вещи в неправильное время! Мы очень нервничали, когда играли. Малкольм купил бутылку водки, и она как раз вставила к тому времени.

Это было такой дракой, вроде тех, что происходят на школьном дворе. Антагонизм нарастал весь вечер, в основном из-за того, что Pistols позаимствовали аппарат у Bazooka Joe. Их отношение было таким мудацким, что Bazooka Joe сказали: «Тащите свои усилители».

Вся группа была в образе. Глен был в какой-то розовой фигне, насколько я помню, на Лайдоне был рваный джемпер. Но хватит, значит хватит, и я выдернул шнур. Они чертовски лажали и не попадали друг в друга. Я ничего другого и не ожидал. Это было чем-то другим, но они играли слишком громко, и там было мало места. Я не хочу показаться слабаком, и когда говорю, что они слишком громко играли, то так оно и было — именно поэтому я и выдернул шнур. Это было хаотично, а Bazooka Joe хотели выйти и играть. Это было типа: «Ваше время вышло, валите!»

Стюарт не ушел из группы на следующий день, но, возможно, именно тот концерт заставил его уйти в панк. Он здорово изменился, и в конце концов стал панком на 100 процентов. Он избавился от старых шмоток и от себя самого старого. Удачи ему. У него было свое видение того, куда ему хотелось бы идти.

Позже я столкнулся с Гленом Мэтлоком, и он сказал: «Извини, чувак». Он был самым спокойным из всех них. Я сказал: «Нельзя громить одолженный аппарат и пугать всех до усрачки!» Потом я узнал через друзей, что у них не было никакой сломавшейся машины с аппаратурой. Они просто решили вломиться на концерт и все. Я подумал: «Хитрые ублюдки, но какой умный ход!» Pistols были кучкой жуликов на самом деле. Они не были выдающимися. Никто и предположить не мог того, что произошло с ними впоследствии.

Мы наделали шуму. Те первые концерты в конце 1975 года — люди просто не понимали, что это было. Они узнавали каверы песен, которые мы играли, типа «Substitute» и больше понимали о том, что мы делали. Люди узнавали мелодию и понимали, что именно мы пытались сделать. Мы изо всех сил старались, чтобы эти песни звучали хорошо.

Это не было каким-то специальным планом, играть в арт-колледжах и избегать концертов в пабах. Я просто ненавидел пиво. А это единственное, что ты можешь получить в этих вонючих пабах на англо-саксонской земле. Арт-школы проповедовали благородное стремление к неудаче. Отчасти это было наследие, изложенное Уильямом Моррисом: искусство ради искусства, что мы и попытались сделать, и даже где-то преуспели. Мы сделали уродство прекрасным.

Помню, как-то пришел в Let It Rock, а Малкольм говорит: «Моя группа играет сегодня вечером в стрип-клубе в Сохо». Оно бы мне и на хер не нужно было, честно говоря. Затем кто-то сказал: «Иди в арт-колледж за Альберт-холлом», — и там проходил концерт Pistols. Это было забавно. Вообще-то я подумал, что Джон выглядел достаточно прикольно. У него было маленькое, очень милое лицо. Он очень классно выглядел в тех шмотках. Малкольм одевал их в вещи, которые продавал в своем магазине. Вивьен была их дизайнером, разрабатывая одежду специально для Pistols, все эти большие рубашки багги. Они их не продавали в магазине, просто делали специально для группы. Думаю, у нее была идея обкатать одежду сначала на группе, чтобы потом множество людей по всему миру носили их впоследствии, потому что это были вещи, которые носили Sex Pistols.

Когда я приходил в магазин, никто не упоминал о группе. Не знаю, насколько в этом участвовала Джордан, если вообще участвовала. Это было просто дурацким увлечением Малкольма. Это не было важным. Потом стали появляться черно-белые фотографии с концертов, и я решил пойти на них. Я даже представить себе не мог, на что они похожи. Джордан сказала: «Тебе нужно сходить в El Paradise. Ты просто должен пойти». Это был стрип-клуб, но классный. Внутрь я прошел бесплатно. Это был настолько мерзкий стрип-клуб, насколько можно себе это представить, и там было всего человек десять. Некоторых я знал — Джордан, Малкольма, Вивьен, Сида — кого-то из группы, и там еще были люди, которых никогда до этого не видел.

Мне Pistols не показались раздолбайской группой. Я подумал, что они очень даже ничего. Они были такими же хорошими, как Supertramp! (Смеется.) Играли ли они невпопад? Вовсе нет. На самом деле их музыка была очень крепкой. Внезапно я подумал: «А ведь я тоже мог бы это делать». И не потому, что они дерьмово звучали, а потому что это было легко. К тому времени я уже мог играть на гитаре. Наверное, к тому моменту я играл даже лучше, чем Стив, но Стив делал это по-своему, и я думал, как играть мне — как Лу Рид или как Мик Ронсон? У Стива явно не было такой дилеммы. Он играл лишь в том стиле, в котором мог играть. Вместо того, чтобы раздумывать над такими вещами, он просто взял и сделал это.