Глава 13
Хотелось стоять под струями долго долго, может быть даже всю ночь. Но оставаться в душе дольше десяти минут — плохой выбор. Это ясно укажет на мои страхи и растерянность. Поэтому, просто смыв с себя всю пыль, относительно быстро выключил душ и, насухо вытеревшись, переоделся. Выходить из санузла не хотелось, но не жить же мне в нем!
Дошел до своей кровати, делая вид, что вытираю голову. Сосед, такое ощущение, перестал обращать на меня внимание. Так, мазнул равнодушным взглядом и продолжил читать правила поведения в общежитии.
Сел на кровать. И что мне делать?
Оптимальным и самым безопасным, на первый взгляд, выбором будет смириться. Перетерпеть неделю, а затем, когда пойдет настоящая учеба, заселиться в другую, пусть и менее комфортабельную общагу. Я так бы и поступил, если был бы уверен, что на этом “переезде” на другую кровать все и закончится. Но вот этой уверенности как раз и нет.
Силовой вариант, без подключения возможностей проекции, исключается. Драки не будет, меня размажут тонким слоем, стоит только намекнуть на попытку его ударить. Можно, конечно, притащить в комнату биту, и когда он уснет… Нет, это уже криминал и статья, так можно вообще вылететь из универа.
Поговорить и подружиться? Нет. Мне Слово не даст так много врать, как придется для выполнения подобной задачи.
Написать жалобу? Если за ним комендант, такой вариант не пройдет.
Спровоцировать на конфликт и выставить его инициатором, желательно при свидетелях? Пока приму эту концепцию как основную. Надо только придумать, как провернуть все так, чтобы остаться при этом живым и здоровым.
Ноги гудят от ходьбы целый день, но спать не хочу. Адреналин бурлит, сидеть ровно, не подавать вида и то сложно. Думай, голова, думай, новую кепку с роботами куплю!
Варианты проносятся в голове, но все или рискованные или с неоднозначным финалом, либо меня остановит Чистота. Да, этот чертов клинок на корню хоронит многие планы! А еще и Слово с его нелепым ограничением на ложь.
Вспомнилась история, рассказанная одним спецом на привале около Пальмиры, перед первым штурмом города сирийской армией. Его группа устраивала новеньким своеобразный розыгрыш, заодно проверяя новичка на стрессоустойчивость.
Новенького хорошо встречали, но не полным составом, один боец группы на встрече обычно отсутствовал. После душевных посиделок новичку говорили: “Мы ребята нормальные, но есть у нас один боец… Он контуженный на всю голову. Не говорит ни с кем. Главное, ты с ним взглядом не пересекайся, и все будет в норме”.
Разумеется, по “случайному совпадению” койка новенького оказывалась как раз рядом со спальным местом “контуженного”. А дальше начиналась игра. Ранее отсутствующий боец приходил, садился и начинал смотреть на новичка. Постоянно, не отрываясь. Час за часом, день за днем. Новенький встает ночью и видит взгляд. Засыпает, чувствует взгляд, просыпается, на него по-прежнему смотрят. Первый день, второй, третий… Как говорил рассказчик, на четвертые сутки ломается примерно половина, лезет в конфликт, разборки или жалуются. Таких ставили на отчисление. Тех, кто выдерживал неделю, оставляли. Разумеется, они хитрили, новичка нагружали, прессовали и помимо этого теста, а “контуженый” днем отсыпался.
Попробовать? Или это была просто байка, навешенная развесистой лапшой на благодарные уши? И все же, насколько я знаю психологию, даже если рассказанное было просто красивой историей, под ней есть определенный базис.
Собравшись с духом, принялся беззастенчиво разглядывать соседа. Сработает на нем подобное или нет? Да, на вид он самоуверен. Но это ни о чем не говорит. Его вещи… Все чистые, опрятные, но явно дешевые. Кажется, это зацепка. Если он не может себе позволить даже среднюю по качеству одежду, чемодан и технику, то вряд ли он или его родители способны оплатить учебу. Нет, конечно, есть вариант, что долго копил, отказывал себе во всем. Но у него даже щитки, что торчат из чемодана, и кроссовки и те какой-то нонейм. А ведь эта амуниция – его хлеб, судя по всему. То есть, велика вероятность, что этот громила поступает по спортивной стипендии. Игрок в местный вариант регби, если ничего не напутал.
Если я прав, то прямой конфликт со мной ему невыгоден. Ну, точнее, драка, инициированная им, может повлечь его отчисление. На этом можно сыграть. Но нужно ли?
Может ну все это? Съесть оскорбление и сделать вид, будто ничего не было?
Нет.
Не пойдет.
Я — Рыцарь Излома. Меня не напугали гигантские роботы. Я сражался против призрачных скелетов с легендарного парусника… И что, вот так просто сдамся сейчас перед этой горой мышц? Да, я последние остатки самоуважения потеряю!
Забираюсь на кровать, сажусь в позу лотоса, прислоняюсь спиной к стенке и приступаю к выполнению плана. Следить за соседом надоедает очень быстро, но заставляю себя. Когда становится совсем невмоготу, расфокусирую взгляд и начинаю думать о своем.
Долго я так продержусь? Двое суток без сна достаточно легко. Если найду безопасную возможность выходить в Излом, то еще больше. Да и не обязательно вот совсем не смыкать глаз. Жизнь меня научила спать достаточно чутко. К тому же, я могу уснуть, сидя, стоя и даже в седле неторопливо бредущего по горной тропе мула. Случалось со мной и подобное.
Я не буду нарываться на конфликт, но постараюсь довести соседа до такого состояния, что он сам будет не рад своей выходке. Конечно, возможно, он толстокож как бегемот, и подобным его не пронять, но он выдал себя тем, что слушает классику. Скорее всего, внешний вид эдакого туповатого громилы – не более чем отыгрываемый образ.
Что же, сыграем в игру, чьи нервы крепче. Мне в плюс идет также то, что за все время я так и не проронил ни слова. Он вообще не слышал мой голос.
— Чо? – в одиннадцать вечера он не выдерживает. – Я тебе так понравился, что взгляда не отвести? Гык.
Улыбаюсь. Самой милой из натренированных улыбок.
– Ты надеюсь не из этих? — Он передергивает плечами.
Молчу.
— Ты учти, я не по мальчикам. – О, куда его несет. Правильно говорят, оставь людям фантазию, они такого напридумывают! — Ночью полезешь ко мне в кровать, челюсть сверну. Гык.
Новая улыбка от меня в ответ.
Поняв, что отвечать я ему не буду, он затыкается и, отложив наконец-то правила, достает книгу. “Моя игра” название, и автор какой-то знаменитый тренер, о нем даже не интересующийся спортом Изао и то краем уха слышал. Я прав, не такой ты тупица, как желаешь казаться.
Через полчаса, зыркнув на меня недобрым взглядом, Том поднялся и, не спросив моего согласия, выключил свет. После чего лег в кровать.
Черт! На это я не рассчитывал! У парня нервы, как канаты. Не успел лечь, одеялом накрылся и сразу вырубился. Причем не обманывает, реально уснул. Кажется, мой план начал покрываться сеткой трещин. Но не отступать же в самом начале пути?
Настроив себя, будто нахожусь в зоне боевых действий, закрыл глаза и попробовал уснуть сидя. В начале ничего не выходило, но к часу ночи все же получилось отключиться. Проснулся один раз за ночь, когда сосед вставал в туалет. Проследил за ним, выдержал его взгляд, полный желания меня закопать за окном, и когда он опять заснул, отключился и я.
На утро мне было даже не так плохо, как представлялось. Разве что ноги затекли, и спина с шеей ныли. Как и думал, Том проснулся намного раньше, чем надо было для продолжения экскурсии. Он умылся, надел спортивный костюм, кроссовки и отправился на пробежку.
Едва дверь за ним захлопнулась, как я наконец-то лег и вытянул ноги. Хорошо-то как! Еще бы в Излом скользнуть, восстановиться…
Так бы и сделал, если бы не разыгравшаяся паранойя. Камер в комнате точно нет, я бы заметил. Правда, есть большое “НО”: звук перехода в состоянии проекции, тот самый “Рейг!!!”, слышат все Рыцари. Тут стены не особо тонкие, но все равно, стоит мне совершить переход, как по Излому разнесется характерный рев, который будет слышен во всех соседних комнатах, в том числе сверху и снизу. А вдруг в одной из них проживает студент, который также избран Изломом. Вот это будет всем проколам прокол. Не стоит так рисковать.
Провалявшись полчаса, собрался и вышел из комнаты. Было желание проверить вещи соседа, но не стал этого делать. Не столько из-за Чистоты, сколько из-за подстраховки. Слишком он мутный этот Том. Кто знает, может какие-то метки оставил.
Меня сложившаяся ситуация изрядно напрягала. Нет, даже не самим фактом столь явного наезда со стороны соседа, а потому как я не понимал причин. И вот это непонимание и давило, как тяжелая бетонная плита.
До времени, обозначенного Софи, оставалось почти сорок минут. Ждать в комнате, опять встречаясь с Томом, не хотелось, вот и вышел на свежий воздух. Погулял, расходился, посмотрел на окрестности, не выходя с территории жилого комплекса. Отметил то, что камеры здесь если не на каждом фонарном столбе, то через два на третий это точно. Причем, как и в случае с вестибюлем, вроде как не спрятаны, но и не на виду. Грамотно и ненавязчиво расположены…
Честно, я думал, что второй день будет не настолько загружен. Как бы не так.
Софи пришла минута в минуту, поздоровалась со всеми и тут же потащила нас к центральным учебным корпусам. Выглядела девушка заспанной, явно гуляла как минимум половину ночи. Увы, это никак не сказалось на её неумолкающей болтовне. У неё не язык, а вечный двигатель какой-то. Что она делает на факультете робототехники, ей на философии самое место.
Официальная часть началась ровно в девять утра. Нас построили красивыми рядами, а затем ректор закатил приветственную речь на полтора часа. Я думал, стоя так и усну. И уснул бы, если бы Софи, мило улыбаясь, не била бы меня локтем в бок, стоило мне закрыть глаза. Как только ректор сошел с трибуны, не успел я вздохнуть с облегчением, как к микрофону поднялся седовласый старик в свободных одеяниях, но при галстуке.
У меня сердце ёкнуло, как его увидел. Шарль Боку -- профессор математики, лауреат множества премий, почетный член каких-то там академий и прочего.
Созидающий.
Тут же спрятался за спиной сопровождающей, стараясь казаться меньше. Говорил старик долго, но внушительно. О вере в себя, том что наука двигает мир, о важности хорошего образования. Слава Всевышнему, уложился он всего в полчаса. Как мне показалось, сенс на меня внимания не обратил. Вообще, он мало смотрел на задние ряды, больше обращаясь к тем, кто стоял около трибуны: к элите, клановым и богатым.
По завершении этой приветственной части, Софи потащила нас на завтрак.
Попробовал за столиком завести знакомство со своей группой, но получилось это как-то совсем формально. Имена друг друга мы знали еще со вчерашнего дня, а общего разговора не вышло. Да и вряд ли могло, так как сопровождающая все говорила и говорила, даже когда её рот был полностью набит едой. Вот честно, эта девушка раздражает меня одна так, как Том и мистер Редтлифф вместе взятые!
Завтрак завершился, и сопровождающая повела нас к лабораторным корпусам, где мы, встретившись с еще несколькими группами нашего факультета, выслушали еще пять приветственных лекций от наших будущих преподавателей. Собственно, так незаметно подошло и обеденное время.
В этот раз Софи уговорила нас пойти в частную кафешку, где, как она уверяла, кормят вкусно и недорого. Обманула, на половину. Было и правда вкусно, но цена почти в два раза выше официальных столовых. Дождавшись, пока Софи запихнет в себя очень большой кусок и замолкнет на мгновенье, спросил о спортивных командах университета.
Все парни, за исключением “фермера”, тут же на меня косо посмотрели, но я их проигнорировал. Сопровождающая, будто получив заряд бодрости от новой темы, затараторила с такой скоростью, что ненадолго мне показалось, будто мои мозги не способны обработать такой поток болтологии.
“Ах, они такие крутые!”. “Ах, они так много тренируются!”. “Ах, какие они молодцы!”. “Ах, столько наград принесли университету!”. “Ах, мы вот тут сидим, а они тесты сдают, бегают, подтягиваются, штанги тягают!”. “Ах…” И так на весь обед. Чудо женщина! Много я повидал в жизни болтливых особ, но ни одна из них этой Софи даже в подметки не годится.
После того как поели, девушка повела нас в зону отдыха. На территории оказался даже целый парк развлечений. Правда дорогой жутко, но некоторые аттракционы были интересны. Дав нам час на отдых, Софи удалилась. Чтобы не выделяться, взял билеты на водный пароходик, сел подальше от всех и мило подремал пятнадцать минут. После чего оплатил еще три круга и практически выспался.
До позднего вечера мы “изучали” лаборатории и учебные корпуса. Сопровождающая буквально вбивала в нас знания и понимание планировки университета. И надо признать, каким-то чудом у неё это получалось. Даже я, который прилагал титанические усилия, чтобы не слышать её голос, и то запомнил все важные места на острове.
Поужинав, наша группа выслушала очередную порцию наставлений, и наконец-то Софи отпустила нас. Мол, занимайтесь чем хотите, у вас свободное время. Часы на тот момент показывали половину девятого вечера.
В свой корпус я не пошел. Не потому, что не хотел встречаться с Томом, хотя и не без этого. Но, все же, основная причина в ином. Мне нужно было заранее и сразу формировать привычки. А точнее, видимость привычек. Пусть остальные думают, что я люблю, вот прямо жить не могу без того, чтобы в одиночестве, вдали от чужих глаз прогуляться перед сном часик или полтора. Ключевое тут было, разумеется, “в одиночестве”. Я уже выяснил, что лесная и парковая часть острова не покрыта сетью камер. А мне нужны места, где я могу скрыться с глаз, скользнуть в Излом и пару часов заниматься своими делами. Благо, из-за скорости, доступной проекции, за это время могу и домой наведаться, с падаванами потренироваться, да и вообще многое успеть.
Так и гулял, отмечая подходящие места и зоны. Но, от выхода в Излом пока по-прежнему воздержался. Пока не пойму мотивы Тома, надо вести себя осторожнее и вообще не выделяться из толпы.
В десять подошел к своему корпусу. У входа комендант распекал какого-то новичка, судя по визитке на его шее. Кивнул вежливо и прошел мимо, не мое дело. Хотя лексикон Редтлиффа оценил по достоинству. Это нужно немалый талант иметь, чтобы ругаться столь изощренно, не прибегая к матерным выражениям.
Зашел в комнату, быстро оглядевшись с порога. Сосед был уже здесь и, судя по всему, буквально минут пять как из душа. Скинул обувь и прошел в комнату. Улыбка Тома мне не понравилась. На моей кровати валялось мокрое полотенце.
Моё полотенце.
Мокрое.
Он что? ...
А нет, не пройдет у него этот трюк. Он им не вытирался, только создал вид. Намочил немного, да скомкал. Вот же сволочь, явно провоцирует.
Равнодушно скинул полотенце на пол. Достал из чемодана новое и, мило улыбнувшись соседу, направился в душ. Тот ответил хищным оскалом. Но я то вижу, он явно разочарован моим спокойствием.
Вернувшись из душа, уселся с ногами на кровать и, беспардонно уставившись на соседа, не глядя на свои руки, собирал оригами. Том делал вид, что ему все равно, но ощутимо вздрогнул, когда я кинул себе на тумбочку бумажный нож. Нехитрый трюк, запомнил когда-то в одной из командировок. Сегодня один-ноль в мою пользу.
Спал мало. Сосед то и дело ворочался, просыпался. Все же он не настолько непробиваемый. Когда Том убегал на прогулку, под его глазами отчетливо были видны темные разводы. Еще лучшим для меня симптомом было то, что пока он переодевался, то ни разу даже не взглянул в мою сторону.
Вышел через десять минут после него. Выкинул старое полотенце в мусорку и, пристроившись на одной из лавочек, задремал. Разбудило меня только шумное приветствие Софи.
О! Всевышний, опять она!
Сегодня был первый реально полезный день. Нам читали не нотации, а лекции. Самые натуральные, образовательные. Сопровождающую мы почти не видели. Она только провожала нас из одной аудиторию в другую и не успевала так надоесть, как обычно. Математика, физика, история. Обед. Литература, химия, астрономия, философия. Ужин. У меня под конец дня голова раскалывалась. Но, надо признать, профессура и преподавательский состав в университете просто выше всяких похвал. Причем лекции были по последнему году школьной программы, а не по университетской планке. И все равно, учителей слушать было интересно.
День закончил снова прогулкой в одиночестве. Разве что, зайдя в магазин и купив упаковку лезвий для бритья, ровно в десять был уже у своей комнаты.
– У меня наушники сломались, я взял твои. – Почти доброй улыбкой встречает меня сосед. – Но они немного запутались. – Он протягивает мне клубок из проводов, явно спутанный специально, причем так, что на распутывание уйдет уйма времени, если вообще получится… – Ты же не в обиде? Говорят, соседям надо помогать.
Молча беру наушники и кидаю их в ящик тумбочки. Сажусь на кровать. Бумажный нож он не тронул, странно, его-то порвать было проще простого. Ну и ладно. Продолжим нашу “игру” в гляделки.
В половине двенадцатого, когда Том начал переодеваться ко сну, достал упаковку лезвий. Вскрыл её и демонстративно, заговорчески ухмыляясь, начал вкладывать одно лезвие за другим в бумажный нож. Немного прорезал так, чтобы образовалось своеобразное зубчатое лезвие из бритв. Сосед делает вид, что занят своими делами, но я то вижу, как он непроизвольно ложится чуть дальше к стене, чем обычно.
Собрав полностью конструкцию, громко цокнул языком, будто выражал удовлетворение. Затем неторопливо вытащив лезвия, сложил их обратно в коробочку. Разумеется, даже с бритвами бумажный нож – не оружие, я это прекрасно понимаю. Мне нужна была демонстрация, и она удалась на все сто. Сосед уснул только к трем часам ночи. Все ворочался и иногда, думая, что я сплю, злобно косился в мою сторону из-под одеяла.
Утром, собираясь на пробежку, Том не улыбался, вот совсем. Пятна под его глазами превратились в мешки. Мне-то что, сиди сопи на лекциях, а у него нагрузки, тесты, тренировки. Покажешь себя плохо, мигом лишишься спортивной стипендии. Даже любопытно, он свои результаты удержит с таким недосыпом?
То, что он на стипендии, это я уже узнал благодаря болтливой Софи. Точнее не от неё, она подсказала, где искать. Пара вопросов фанатам регбилинга, и я уже знал о своем соседе то, что он подающий надежды стипендиат и вообще чемпион каких-то школьных соревнований. Родом из какого-то захолустья, в сравнении с которым Труюсс – столица мира.
Четвертый день прошел все также в лекциях. С одним отличием, в этот раз нам давали более продвинутый вариант. Было интересно, но я с этой войной с соседом все же и сам вымотался. Поэтому, на последних четырех занятиях спал с открытыми глазами, не слушая. Наша небольшая группа поделилась на две кучки. Четыре ботана и я с “фермером”, который и правда оказался деревенским пареньком по имени Николас. Он, кстати, в отличие от всех остальных из группы, поступил на бесплатное, у него оказались поистине золотые руки. Собрал какую-то штуковину, прислал в университет, и его приняли без экзаменов.
Любопытный юноша с очень необычным взглядом на мир. Мне с ним было интересно, вообще не чувствовал разницу в возрасте. Темы, которые мы обсуждали, разумеется роботов – в них он понимал больше моего. Ник, а он отзывался и на сокращенное имя, мечтал собрать марсоход. С учетом того, что в этом мире всего одна автоматическая станция долетела до красной планеты, – нетривиальная задача. Николас болел космосом и роботами.
Весь ужин мы с ним проболтали взахлеб, вообще игнорируя Софи, отчего та, похоже, немного обиделась. Несколько раз едва не проговорился, мои даже поверхностные знания о астрофизике были бы откровением для местных научных светил. После ужина было желание поболтать с Николасом, но все же отказал ему, сославшись на то, что хочу вечером побыть один и обдумать произошедшее за день в тишине. На удивление юноша не обиделся, а даже понял. Точнее подумал, что понял. Разумеется, я сказал ровно такую часть правды, на которую Слово не прореагировало.
Как обычно, без пяти десять подошел к своему общежитию. На одной из лавочек у самого входа сидел мистер Редтлифф и читал спортивную газету. Кивнул ему и прошел мимо. Мне очень не понравился взгляд, которым он меня проводил. Нет, не раздраженный и не злобный, наоборот очень спокойный, оценивающий. Мурашки от такого по спине пробежали.
Поднялся на свой этаж, вошел в комнату. Сосед явно был не в настроении. Его кроссовки валяются где попало. Спортивный костюм не сложен аккуратно, как обычно, а висит кульком на спинке кровати. Музыка из магнитофона более громкая, чем обычно. Он просто лежит на спине, уставившись в потолок.
Неужели сегодня он успокоится? Вроде, все мои вещи на месте… А нет, бумажный нож-оригами пропал. Впрочем, не велика потеря, сделаю новый, работы-то на десять минут не больше. На всякий случай проверил чемодан и вещи в тумбочке, все в норме.
Душ принимать не стал, было банально лень, да и за этот день не настолько был замучен бесконечной ходьбой, чтобы вспотеть. Просто переоделся в ночное и привычно забрался с ногами на кровать. Игра в гляделки, день четвертый. Надоело мне это хуже горькой редьки, но то, что эта методика работает, уже понятно, и я заставляю себя продолжить.
Новый бумажный ножик кладу на тумбу, рядом ставлю закрытую упаковку бритв. Том на это внешне не реагирует. По-прежнему лежит и смотрит вверх, будто кроме потолка больше ничего не существует. Жаль, в этом мире только совсем недавно пришли к идее смартфонов, и первые их модели очень примитивные и неудобные, на мой взгляд, только поступают в продажу. Да и то, по просто космическим ценам. Будь здесь мобильный интернет столь же развит, как на моей Земле, я бы сейчас уже знал, как проходят его тренировки и какие результаты он на них показывает. Соцсети – не всегда зло, иногда они просто кладезь полезной информации. Увы, пока до них тут не додумались. Так что приходится наблюдать и строить предположения.
Если правильно оцениваю настроение Тома, дела у него идут неважно. Скорее даже откровенно плохо. Надо было не шляться по лесу вечером, а дойти до спортивных площадок и поболтать с народом. Но от этой всей истории, постоянного недосыпа, я кажется немного тупею и подумал о таком варианте только сейчас.
Эту ночь я не спал, вообще. Нет, не потому как не хотел! Просто сосед не сомкнул глаз до самого утра. Так и лежал на спине, глядя на темный потолок. Жуть какая-то.
Когда он встал с кровати после звонка будильника, его немного качнуло. Кажется, я перестарался, парню реально плохо, как физически, так и психологически. Странно, сегодня он не так торопится на пробежку. Пошел зачем-то в душ и, судя по звукам воды, стоит под струями. Не понятно, душ же обычно принимают после утренней разминки.
Хлопнула дверь санузла. Том мокрый, не вытеревшись, только обернув полотенце вокруг пояса, шлепает босыми ногами по полу. Ой... Он не к своему месту идет, а ко мне!
Стоило больших усилий не подобрать колени к подбородку и не забиться в самый угол. Выглядит он зло, внушительно и опасно. С учетом того, что у парня психика на данный момент расшатана, история может закончиться для меня куда как плачевнее, чем рассчитывал. Взгляд на окно. Второй этаж, не так высоко. Может…
– Смелый, да? – Задает он вопрос, нависая надо мной, как скальный утес над маленьким камушком.
Молчание пора заканчивать. Нервы у соседа на пределе, неизвестно, что учудит, продолжай я играть в молчанку.
– Я просто сижу. Что тебе надо?
– Просто сидишь?!! – Срывается он на крик, переходящий в шипение. – Бритвы на тумбе, бумажный нож, они тоже просто так?!
– Люблю оригами... – За равнодушным тоном скрываю то, что мне немного страшно.
– И долго ты продержишься без сна? – Отступив на шаг, он пытается ухмыльнуться. Получается у него это довольно жалко.
– Мне долго не надо. Да и на лекциях получается поспать. – Моя натренированная улыбка, напротив, получается почти естественной. – А вот твои результаты на тестах с каждым днем все хуже… – Да! Точное попадание в цель. – А завтра у тебя контрольная игра, ведь так?.. Поспать тебе надо.
Если я ошибся, и он просто тупой громила, то меня сейчас ударят. Нет. Пронесло. Том и правда не тупица, а то валяться мне бы в лазарете после этих слов.
– Поговорим? – Выпустив воздух, выдыхает он.
– Не вопрос. – Хлопаю по кровати рядом.
Присев вполоборота, сосед спрашивает.
– Чего тебе надо?
– Кровать верни.
– И все?
– Нет, со всей этой дрянью: полотенца, наушники и прочее – тоже завязывай.
– А может, я тебе просто руку сломаю?
– Попробуй. – Стоит огромных усилий произнести это равнодушно. – Я напишу заявление, и тебя исключат.
– Ты мешал мне спать! Довел до нервного срыва, вот я и сорвался. Меня поймут. – Показывает зубы в якобы улыбке.
– И чем же я тебе мешал?
– Ты… – Он не находит, что ответить. Хронический недосып он такой, мешает думать.
– Я не слушал музыку громко. Не сидел с включенным светом. Не пел песни. Не прыгал на кровати. Даже не храпел. Я просто сидел.
– Ты… смотрел…
– Эм… – Усмехаюсь в ответ. – И что?
– Постоянно! Четыре ночи подряд. Нервировал меня.
– И как ты это докажешь?
– Я… – Ну да, это же недоказуемо, и он только что это понял. – Нож на тумбочке. – Ищет он другой повод.
– Бумажный, я и птичку могу сделать. – Пожимаю плечами.
– Бритвы.
– Это не оружие, их можно купить в любом магазине.
Он кладет свою ладонь мне на плечо и сдавливает как тисками.
– Мы еще говорим или?.. – Поморщившись от боли, стараюсь вернуть разговор в более безопасное русло.
– Я понял. – Отпускает он меня. – Ты же не псих, только притворяешься.
– Все мы немного сумасшедшие. – Недоуменный взгляд мне в ответ. – Ну, так утверждают психологи. Нормальных людей не бывает. Психологическая норма – это просто абстракция.
– Что. Тебе. От меня. Надо? – Он произносит это рублеными будто топором фразами.
– Кровать верни.
– Да, ёп… – Вскидывает он руки. – По кругу пошли…
– Тебе же самому это не нравится. – Бью наугад.
– Мистер Редтлифф попросил прессануть тебя немного. Так… По мелочи. – Бинго. Только не понятно, зачем это коменданту.
– Может завяжем со всей этой историей? А?
– Он обещал помочь с командой. Говорил, знаком с тренером.
– Так просто скажи, что прессанул. Мол я струсил, ночами не сплю, так боюсь. – Предлагаю выход.
– Тут не так просто. Или ты съедешь из этого корпуса или я.
– Не пойдет, это ты громила, тебе плевать на слухи. А если я съеду, покажу что сдрейфил, мне все шесть лет обучения места не найдется в универе. Сожрут… – Я знаю молодежь, только дай повод.
– Ну вот и поговорили. – Со вздохом он встает и идет переодеваться.
В полном молчании надевает спортивный костюм, кроссовки и выходит на пробежку.
Сегодня намечался во многом разгрузочный день. Как обычно утром Софи собрала нашу небольшую группу и отвела учебные корпуса. Но после обеда нам предоставили свободное время. Это, увы, было не просто так. Нас “порадовали” новостью, что завтра нас ждут тесты. Правда и успокоили сразу. Мол, это тестирование – не последний дополнительный экзамен на вступление. Сказали, оно нужно для того, чтобы преподаватели лучше подобрали учебную программу первого семестра, ориентируясь на его результаты.
В принципе, я был спокоен, на средний балл эти тесты сдам точно. Выпрыгивать же из штанов, доказывать, что я лучший, мне подобного не надо. К тому же, выделяться из общей массы – не оптимальный выбор.
Отметил, что пока шли обратно, стараясь не слушать болтовню сопровождающей, только я и Николас выглядели расслаблено. Остальная четверка спорила о тесте и явно нервничала. Софи же громогласно их успокаивала, но как по мне, дела только хуже.
Доведя нас до жилого комплекса, сопровождающая сказала, что у нас свободное время до вечера. Затем в семь мы собираемся вместе и идем ужинать. После чего у нас какая-то развлекательная программа. Присутствие на которой “очень желательно” и вообще, она не потерпит в этот раз отказа. Похоже она серьезна, и придется пойти.
К своей комнате подходил с опаской. Что в этот раз учудит Том? Наш утренний разговор все же прервался, как-то не завершившись логически. Открываю дверь.
Тишина.
И соседа нет.
Вот это поворот! Вещей его тоже нет. Только листок бумажки на левой кровати.
Поднимаю и читаю всего одно слово.
“Возвращаю”.
Неожиданно. Думал будет эскалация конфликта, но он просто ушел. Почему? Точно. Игра же у него завтра! Провалит выступление, и прощай любимое дело. Он оказался разумнее, чем я предполагал. Сообразил, какой выбор верен.
Плохо то, что сейчас-то он ушел, но это не значит, что конфликт исчерпан, и он когда-нибудь мне не припомнит своего отступления. Но когда это будет? Может к тому времени меня прибьет какая-либо тварь из Прорыва. Выкинуть из головы. Эпизод завершен, до начала учебного года как минимум. Больше меня волнует комендант, но думать тяжело. Надо поспать.
Завожу будильник на половину седьмого и валюсь в кровать прямо в одежде.
Отключился сразу. Нервы, переживания… Когда по-настоящему хочешь спать, тебя срубает моментально…
Разбудил меня стук в дверь.
Бросаю взгляд на часы. Ну кого принесло-то? Я мог еще дрыхнуть целых полчаса.
– Да, да. Иду.
– Мистер Вальян. – Доносится из-за двери голос мистера Редтлиффа. – Через пять минут в моем кабинете. – И удаляющиеся шаги.
Так. Приплыли. Что ему наговорил Том? Меня выселять будут? А, к чему думать? Слишком много вариантов. Надо просто идти.
Кабинет коменданта находится на первом этаже, сразу у вестибюля. Постучался.
– Войдите.
Ожидал увидеть небольшую каморку, а тут полноценный деловой кабинет, метров на двадцать квадратных. Все стены заставлены стеллажами с бумагами. На столе целых три монитора. Четыре стула, обычных, типовых для любой аудитории университета. Что примечательно, сам комендант сидит не в кресле, а на простой табуретке без спинки. Причем, с первого взгляда заметно, это не наиграно, он и правда привычен к такому минимализму.
– Присаживайтесь. – Он кивает на стулья.
Выбираю самый дальний от него стул и сажусь.
– Рассказывайте, мистер Вальян.
– Простите, что рассказывать?
– Хотите поиграть в слова, мистер Вальян? – Видел я такие улыбки у опытных военных следователей. Пробирает…
– Нет! Что вы, мистер Редтлифф. – Слово предостерегающе обжигает руку. – Что вы хотите услышать?
– Мистер Савайски прямо с утра попросил о переселении в другой корпус.
– Мы не сошлись характерами. – На эту фразу шпага не реагирует.
– И ушел он, а не вы? – Его прищур, не глаза, а рентген какой-то.
– Да, мистер Редтлифф.
– Как занимательно. – Сказав это он закладывает руки за затылок. – Именно занимательно и неожиданно. Так значит у вас вышел конфликт? Почему не обратились ко мне, согласно правилу три подпункт “Б”?
– Не хотел вас тревожить. – Думал добавить “по мелочам”, но опять помешало Слово.
– Мистер Вальян, вы не выучили правила?
– Выучил.
– Значит проигнорировали их?
– Да. – Слово, я тебя “нежно люблю”.
– Мистер Вальян, знаете какой типаж людей я плохо терплю?
– Догадываюсь, мистер Редтлифф.
– Да? Просветите меня.
– Тех, кто знает правила, но поступает по-своему, игнорируя написанное.
– Именно, мистер Вальян, именно! – Он кладет ладони на стол. – Согласно правилу семь “А”, вы должны предоставить мне отчет о произошедшем конфликте с соседом. Можно в устной форме. Слушаю вас, мистер Вальян.
– Мы не поделили кровать… Левую. – Зачем-то уточняю я.
– Дальше. И прекратите эту игру, мистер Вальян. У меня не так много времени!
Ничего не попишешь, пришлось рассказать ему урезанный короткий вариант развития событий, исключив последний диалог и бритвы на тумбочке.
– Значит, просто смотрели... – Почему он улыбается во всю ширину лица? Я что анекдот рассказал? – Четыре ночи подряд! Н-да… Ваши ключи, мистер Вальян!
Ну вот, а только вроде все начало налаживаться, и вот здравствуй переезд.
– А знаете. – Произносит комендант, забирая мой ключ. – Какие люди мне по душе, мистер Вальян?
– Нет, даже не догадываюсь, мистер Редтлифф. – И думать не хочу на эту тему.
– Мужчины с железными яйцами… Такие как вы, мистер Вальян. – Он ставит подпись на бирке и возвращает ключ обратно.
Вот это поворот! Комендант встает с табурета и протягивает мне руку.
– Добро пожаловать в лучшее общежитие университета, Изао… – У него крепкое рукопожатие, не силовое, просто крепкое, мужское.
– Спасибо. – Это все, что я могу ответить в этот момент, так удивлен.
– И, больше не задерживаю.
– До свидания, мистер Редтлифф.
– Да, да… – Машет он рукой, уже рассматривая что-то на одном из мониторов.
Закрыв дверь за собой, прислоняюсь к стенке. Меня потряхивает. Да какой это к черту комендант. Это особист, который меня прокачивал!
Не только прокачивал… Вербовал! Первая стадия. Зачем я ему?
Долго так стоять нельзя, выхожу на улицу и сажусь на первую же скамейку. Голова болит, будто в нее гвоздей напихали...
Ровно в семь пришла Софи. Я про неё и забыл уже. Голова все не проходила. А тут она над ухом, все болтает и болтает. За ужином почти ничего не ел, просто еда в рот не лезла.
– Изао. – Внезапно прервавшись, сопровождающая внимательно смотрит мне в глаза. – Тебе нехорошо?
– Голова болит. Сильно. Плохо спал в последнее время.
– Так, мальчики, вы кушайте. – Девушка встает из-за стола. – Мы не на долго. Изао, пойдем со мной.
И она потащила меня в аптеку, где заставила купить таблетки от головной боли и для лучшего сна.
– У тебя завтра тест, тебе надо выспаться. – Пояснила Софи.
– Спасибо.
– Так… – Она задумалась. – Сегодня в театральном зале постановка в вашу честь. Пропустить – значит показать неуважение к старшекурсникам, которые старались и репетировали. Но… – Она трет переносицу. – Завтра тест, а ты выглядишь таким разбитым… Иди в общежитие, выспись. Я тебя прикрою.
– Спасибо, семпай. – Здесь бывают в ходу подобные японские выражения.
– Выспись!
Кланяюсь, и она тут же убегает в кафе, в котором оставила остальных. Когда я разучился разбираться в людях? Столько проколов за последние дни…
Положив упаковки таблеток в карман, неторопливо зашагал в сторону своего корпуса. Но, как только тропа свернула, как тут же сошел с неё и углубился в лес. За прошлые прогулки в одиночестве мне приглянулось одно безлюдное местечко на побережье.
Через десять минут неспешного шага дошел, куда хотел. Резкий обрыв береговой линии закрывал выбранное место от посторонних глаз и экранировал от звука. К тому же, уже темнело, и с моря, чтобы что-то разглядеть, надо было приблизиться к берегу метров на двести, а то и ближе. Спустившись к волнам, оглядываюсь и прислушаюсь. Захожу за большой валун, теперь меня можно заметить, только уткнувшись носом мне в грудь.
Ре-е-е-е-й-й-г-г!!!
Десять минут в Изломе, и я вновь чувствую себя почти в норме.
Ре-е-е-е-й-й-г-г!!!
Вот! Отлично! Голова сразу прошла. Сил правда не особо прибавилось, но и спать уже не хочется столь сильно.
До моего корпуса, если напрямик, примерно километра полтора. Можно было бы погулять, но вдруг Софи проверит, в комнате я или нет? Скандал же будет. Так что направление у меня одно – в свою кроватку.
Иду по пустынным тропам. Давно заметил, что студенты предпочитают широкие улицы. Таких как я, “любителей одиноких прогулок”, по пальцам одной руки пересчитать. В основном, кстати, преподаватели, что меня немного удивляет. Каждый вечер встречаю на моем променаде как минимум пять профессоров.
Очередной поворот. Около живописной лужайки на лавочке сидит девушка. Кутается в плед, на голове что-то вроде шали, в руках учебник по физике, который она читает при неярком свете налобного фонарика. Раз сюда пришла, видимо, хочет побыть одна. Перехожу на дальнюю от неё сторону тропы.
Она поднимает взгляд от книги. Лица её мне не видно, фонарь слепит и мешает рассмотреть.
– Да, быть не может!! – Восклицает она.
И тут по моим ушам бьет протяжный рев.
Ре-е-е-е-й-й-г-г!!!
Учебник падает на лавочку, а девушка исчезает из вида, превратившись в едва мне различимую полупрозрачную тень.
Да, что с этим миром не так?!!
Мне дадут, пожить спокойно?
Наигранно изображая недоумение, оглядываюсь по сторонам, стараясь не задерживать взгляд на тени.
Обойдя три раза вокруг меня, проекция спешно удаляется в направлении моря.
Ну вот… Учебник-то забыла, а сегодня же дождь обещали.
Эх-х-х-х!! Майя, что ты так перепугалась-то?
Поднимаю учебник.
Щелк…
Вот реально в голове щелкнуло. Вся картина приобрела объем, связи, завершенность. Вся эта история с соседом, прессом, игрой коменданта и вербовкой стала понятна.
Да. Том-то не дурак, сообразил, что дело совсем не чисто, и свалил. Еще и подсказку дал в конце разговора. Разумеется, он не испугался меня и не спал скорее всего потому, как не понимал, во что его втягивают. Теперь мне отчетливо ясно: он проиграл бы при любом раскладе и стал крайним. Ударь он меня или сломай иным способом, комендант выступил бы моим спасителем. Ай да спортсмен, молодец! Голова на плечах есть. Отказался играть в чужие игры, плюнув на репутационные потери. Это я идиот, не он. Тупица.
Нет, стоп. У меня не было одной детали пазла. Я не мог понять всю игру без него. Теперь у меня есть, этот недостающий кусочек...
