Доисторические кошки

Самые ранние контакты людей с кошками полностью отличаются от тех уютных отношений, которые у нас сложились с маленькими домашними кисами на сегодняшний день. Кошки появились в доисторические времена – раньше, чем настоящие люди, – и большинство этих кошек были огромными.

Например, современный гепард – это бледная тень Acinonyx pardinensis, гигантского предшественника современного вида, который распространился по всей Европе и Азии в эпоху плиоцена и плейстоцена. Несмотря на то что он, по всей видимости, внешне напоминал свой нынешний аналог, он вырос до размеров африканской львицы, а его вес доходил до 150 килограммов. Более длинные ноги и более крупные сердце и легкие, видимо, позволяли ему развивать скорость, близкую к той, что развивает современный гепард.

Но гигантский гепард, вымерший во время последнего ледникового периода десять тысяч лет назад, был почти карликом по сравнению с некоторыми из крупных кошек, которые уже соседствовали с людьми. Ископаемые останки, найденные в Германии, Франции, Испании, Нидерландах и Великобритании, свидетельствуют о том, что европейский ягуар весил более 210 килограммов. Древняя разновидность льва выросла до размера сибирского тигра – крупнейшего из современных больших кошек и весила около 300 килограммов.

Ряд доисторических кошек вообще были значительно крупнее, чем сегодняшние сибирские тигры. Одна из них, Homotherium, или саблезубая кошка, обитала в разных местах в Европе, Азии, Африке и Америке, достигая веса 400 килограммов. Эти кошки охотились стаями в дневное время, и, хотя их любимой добычей были мамонты, из-за способности быстро передвигаться они, должно быть, представляли постоянную опасность для людей. Саблезубые кошки тоже вымерли в конце последнего ледникового периода.

Самая большая кошка всех времен, по крайней мере самая большая из до сих пор обнаруженных, – Panthera atrox, или американский лев. Этот монстр жил на территории от Аляски до Перу, был более 2,5 метра в длину, рост до лопаток составлял 1,2 метра, а весил он (по разным оценкам) от 350 до 500 килограммов.

Что за отношения были у человека с этими и другими гигантскими кошачьими (если они были, конечно)? То, что мы знаем о положении кошки в Древнем Египте, опирается на письменные источники. Как известно, доисторические времена представляют собой обширный временной отрезок, предшествующий изобретению письма. Но мы все равно можем извлечь важную информацию из источника, который так же по-своему надежен, как текст, хотя и в большей степени зависит от толкования. Этот источник – наскальная живопись.

В холодный день более двадцати тысяч лет назад, в том месте, где сейчас находится северо-восток Испании, одинокая фигура ползла по узкому коридору в темноте, в недоступные глубины сложной и запутанной пещеры. Она была маленького роста, коренастой и плотной, завернутой во множество звериных шкур и мехов. Лицо ее было бледным и плоским, с узкими глазами, как у современных эскимосов. Она освещала свой путь плоской каменной лампой, в которой горел животный жир.

На ее шее на длинной веревке из сухожилия и кишок, которые, по всей вероятности, были извлечены из горного козла, висел амулет. В нем были палочки из древесного угля и минеральные карандаши из желтой охры, красной охры, марганца и оксида железа, а также влажная глина, несколько корней туберозы и несколько веточек, пережеванных с одного конца, чтобы получились волокнистые кисти. В другом мешочке, плотно завернутом в теплые шкуры, она несла воду в виде небольшого куска льда.

Женщина достигла конца коридора, который теперь сузился так, что был чуть шире трещины в окружающих скалах. Она положила каменную лампу на удобный выступ и начала доставать из своей сумки кисти и пигменты. Можно вообразить, что она, возможно, мешкала, возможно, даже произносила молитву, но в конце концов начала рисовать. Сюжет картины на стене пещеры в черных и красных тонах она почерпнула из воспоминаний и воображения. Она показывала охоту на льва.

Спустя тысячелетия, в 1879 году, дон Марселино де Саутуола поднял свой факел, чтобы осмотреть настоящую галерею доисторического искусства, настолько сложную в исполнении, настолько технически продвинутую по стилю, что специалисты того времени единодушно признали находку современной подделкой. Затем были обнаружены другие, похожие на эту, разрисованные пещеры, и мнение пришлось пересмотреть. На сегодняшний день известно около 340 пещер, в которых найдены наскальные рисунки. Подавляющее большинство европейских образцов находится во Франции и Испании, но примеры таких же рисунков были найдены в Италии, Португалии, России и совсем недавно в Великобритании. А открытие наскальной живописи в таких местах, как Австралия и Индонезия, отбросило их датировку примерно до сорока тысяч лет назад. Картины в этих пещерах демонстрируют различные техники. Некоторые из них выполнены в виде набросков. Другие заполнены однотонными красками или цветными штрихами. По всей видимости, рисунки были сделаны пальцами, погруженными в мокрую глину или краску. Использовали краски естественного происхождения: из минеральной руды, смешанной с животным жиром, соком овощей, водой или кровью. Затем они наносились палочкой или кистью.

Животные были любимым сюжетом. Те художники, которые последовали за нашей пещерной женщиной в пещере Альтамира, изображали бизонов, козлов, оленей, серн, зубров, лошадей и кого-то, кто кажется большой кошкой. Также были найдены многие символы – линии, спирали, зигзагообразные абстракции – и некоторые замаскированные человеческие фигуры. Теории, связанные с верованиями, магией, являются среди ученых основными, доподлинно никто не знает настоящей цели наскальной живописи.

Сегодня живопись используется для украшения наших домов и, более официально, для демонстрации того, что призвано возвысить человеческий дух. В доисторические времена такого быть не могло. В разрисованных пещерах, подобных Альтамире, нет признаков того, что они когда-либо использовались в качестве жилья. Предположение о первобытной художественной галерее не выдерживает критики. В то время как скульптурное пещерное искусство обычно встречается в неглубоких укрытиях в скале или у входа в пещеру, большинство картин находится глубоко внутри. Например, в пещере Нио во Франции первые картины находятся примерно в пятистах метрах от входа. От входа до великолепной рыбы в пещере Пилета в Испании расстояние еще больше – 1,2 километра. Главная особенность еще одной пещеры в том, что она настолько недоступна, что вам придется рисковать жизнью и конечностями, свешиваясь из скального «окна» и опираясь одной ногой на уступ, прежде чем ее вообще можно будет разглядеть. Очевидно, что эти работы не предназначены для массового просмотра.

«В древние времена кошкам поклонялись как богам; и они этого не забыли».

Терри Пратчетт. © Vostock Photo Archive

Но они также не были случайными творениями. Их создание требовало огромных усилий. Художники часто – точнее, как правило, – работали в стесненных, трудных условиях. Некоторые картины находятся настолько высоко, что, разумеется, необходимо было использовать лестницы или леса: это немалый подвиг для периода, в котором не было технических приспособлений. Краски наносились во мраке и полумраке, при свете факелов или ламп с животными жирами. На стенах все еще видны пятна копоти.

Сами произведения искусства были сложными. Они могли быть высечены с высоким или низким рельефом, смоделированы в глине или выгравированы глубоко или не очень, а затем заштрихованы. Изображенные животные нарисованы умело и изящно, что требует много времени.

Удивляет то, откуда у художников было столько свободного времени для создания таких шедевров. Они жили в интересные времена, в середине плейстоценового ледникового периода. Вся Скандинавия лежала под ледяным щитом, как и большая часть сегодняшней Арктики. Почти во всей Северной Европе не было лесов, холодные пустоши тундры изредка разбавлялись редкими группами сосен. Балтийское море, отрезанное от Северного моря, было не более чем глубоким солоноватым озером. Гольфстрим имел другое направление – на юг. Область, где сейчас стоит Лондон, являлась открытой степью, в которой обитали мамонты, зубры, шерстистые носороги, львы и гиены. В ледниках удерживалось столько воды, что уровень моря был значительно ниже: Британские острова соединялись с континентальной Европой, Австралия связана с Новой Гвинеей, Суматрой, Борнео, Явой и Филиппинами, примыкающими к Юго-Восточной Азии, и существовал наземный мост через Берингов пролив, позволивший заселить Америку.

Для нашего пещерного художника окружающая его действительность была суровой, во многом схожей с сегодняшней полуледниковой Сибирью.

Огромные стада бизонов и северных оленей, ныне вымершие мамонты и шерстистые носороги бродили по равнинам Центральной и Западной Европы. Маленькие кочевые группы охотников-собирателей, перемещающиеся за стадами, жили в лагере из навесов и хижин. Чтобы строить свои убежища, они часто использовали кости мамонта, так как древесина была почти недоступна.

Археологические раскопки стоянок показывают, что эти люди жили, питаясь олениной, рыбой и яйцами. Они использовали костяные и кремниевые копья для охоты, костные гарпуны для рыбной ловли, костяные иглы, чтобы сшить мех и шкуры, которые их согревали. Людей было немного. Племенные общины были небольшими. Природа была беспощадна. Если охота и собирательство были скудными, они голодали. Если они входили в пещеру, занятую львом или медведем, то погибали. Промах на охоте на слона или мамонта приводил к схватке с мощным животным и стоил им жизни. Если, оступившись, они ломали кости, то умирали. Заболев, тоже умирали. Слабый отставал от кочующего племени и погибал. Даже когда здоровье и сила, охотничьи навыки и удача сопутствовали им на протяжении всей жизни, условия были настолько экстремальными, что они все равно умирали задолго до достижения того, что мы теперь называем средним возрастом.

Однако с учетом всех этих безжалостных условий люди увидели нечто настолько важное в живописи, что нашли время, чтобы разрисовать стены нескольких сотен пещер. На сегодняшний день объяснения этому не существует.

На протяжении более чем ста лет, со времени серьезной находки Марселино де Саутуолы, эксперты высказывали свои догадки. Следы вокруг глиняного бизона во французской пещере Тюк-д’Одубер указывают на собрание племени, возможно на обряд инициации. В то же время, как мы уже отмечали, много наскальных рисунков скрыто в мрачных, недоступных глубинах, где их нельзя было увидеть более чем одному или двоим людям одновременно. Возможно Тюк-д’Одубер – единичный случай, церемония инициации или другие племенные собрания не могут быть общим объяснением. Во многих пещерах просто не хватило бы для этих обрядов места.

Обращали внимание и на верования. При изучении главным образом мест захоронения был сделан обоснованный вывод, что доисторические люди действительно исповедовали религию. Женские фигуры, такие как маленькая Венера Виллендорфская, найденная около Вены, свидетельствуют о наличии системы верований, связанных с богиней-матерью. Но, в то время как неолитическое поселение Чаталхёюк (приблизительно 7560 год до н. э.) в Анатолии служит доказательством того, что такая вера сохранялась на протяжении длительного периода, нет уверенности, что образ богини-матери использовался в доисторической наскальной живописи. Проблема в том, что и поверхностные, и процарапанные рисунки на стенах пещер часто выполнялись поверх других работ, уничтожая или, по крайней мере, портя их. Вряд ли такое могли проделать с изображением почитаемой религиозной фигуры.

Многие антропологи считают, что создание произведений искусства было само по себе магическим действием, особенно это касалось охотничьей магии. Вера в симпатическую магию, или «магию внушения», широко распространена в первобытных общинах и сегодня, поэтому представляется вполне разумным, что она была так же популярна в доисторические времена. Теория симпатической магии предполагает, что, если вы создадите представление о вещи, вы можете использовать это представление, чтобы влиять на вещь. Пресловутая кукла-вуду на острове Гаити, тряпичная кукла средневековой европейской черной магии и фетиши африканских племен – все это примеры симпатической магии.

На этом основании была выдвинута теория, что картины создавались, чтобы сделать охоту более успешной. Хотя там мало человеческих фигур, некоторые из животных изображены пронзенными стрелами или копьями, что, казалось бы, говорит в поддержку этой идеи. Тот факт, что старые картины закрасили, вроде бы тоже это подтверждает: нужно было создавать новую магию, если не для каждой охоты, то, по крайней мере, для каждого сезона охоты.

Но у этой версии тоже есть недостатки. Во-первых, как ни странно, охота была не так уж важна для кроманьонцев. Исследования культур каменного века, существующих в наши дни, таких как бушмены из Ботсваны, указывают на то, что на охоту обычно приходится лишь 20 % пищи племени. Остальные 80 % добываются в результате собирательства. Вопреки привычному представлению, что охотники выслеживают добычу каждый день, мужчины племени посвящают охоте от силы одну неделю в месяц, а остальное время, образно говоря, лежат задрав ноги. Большую часть повседневной пищи добывают женщины племени.

Во-вторых, даже если мы проигнорируем относительно малозначимую охоту, такое искусство не может стопроцентно работать как симпатическая магия. Например, известно, что северный олень является важным источником пищи, но его очень редко изображали. Если бы картины были задуманы как волшебные пособия для охоты, можно было ожидать, что олень станет самым заметным животным из всех.

Есть еще одно обстоятельство: некоторые из изображений составлены из различных элементов. В пещере Пиндаль на севере Испании, например, есть изображение форели с хвостом тунца. Даже самый восторженный маг не захочет наложить заклинание на существо, которого нет.

Наконец, есть изображения животных, которые просто несъедобны или настолько опасны, что было бы глупостью на грани безумия пытаться охотиться на них ради еды. Среди них огромные доисторические кошки.

И в этом заключается еще одна загадка.