Представитель сел с бригадиршей и что-то ей нашептывал в ухо. Долго нашептывал. Пока наше любопытство не лопнуло и мы не потребовали объяснений, куда-таки пропала потеряшка и ради чего потратили половину суточных на апельсиновый сок в аэропорту. И только открыли рот, чтобы задать этот насущный вопрос, как меня ждало очередное потрясение…

Тихая и аморфная бригадирша, которая весь рейс сидела отдельно, молчала и читала журнал «Пчеловодство и кролиководство на приусадебном участке». И которая даже дьюти-фри прочесывала с абсолютно непроницаемым лицом – встала в проходе и разразилась речью в наш адрес.

Так как автобус периодически подскакивал на ухабах и она периодически билась головой об потолок, услышали мы не все. Но и этого хватило. «Коллеги! Я знаю, что вы хотите мне сказать. И знаю все ваши вопросы. Это только бездарность пролезет сама, таланту надо помогать. Настя – еще росток, его надо поливать и удобрять, удобрять и поливать». Было еще про то, что надо быть добрее, надо прощать, иначе в рай не попадем. И что-то еще. Но последние фразы потонули в очередном подскоке бригадира к потолку, и финал пламенного спича остался каким-то размытым. Закончив, бригадир обвела нас странным взглядом, как ни в чем не бывало достала из сумки свой журнал и углубилась в чтение.

Представитель, еще не отошедший от мужского туалета, прифигел. Мы тоже прифигели… Слышно было, как со стороны где сидел дед, в очередной раз звякнуло стекло в сумке с бутылками, выпущенной из рук от неожиданности. По салону микроавтобуса поплыл запах коньяка. Чтобы понять, почему настолько обалдели, что даже грохнули заветное спиртное, надо понимать специфику работы в авиакомпании. Если, допустим, я… задержусь на вылет минут на десять… И это время коллеги прождут в автобусе – меня съедят без соли. Без всяких оправдательных возможностей и презумпции невиновности с моей стороны. Представитель будет приплясывать рядом, подавая то горчицу, то кетчуп. В нашем случае – экипаж прождал в аэропорту полтора часа, пропустил обед. Кое-кому не дали выпить за обедом с таким трудом доставшийся коньяк. И тут, вместо того чтобы наблюдать спарринг бригадира-кикбоксера с грушей-Настей, мы слушаем речь агронома с наездами на нас, на нашу черствость и нежелание помочь ростку. Росточек тем временем сидел себе на заднем сиденье и бормотал под нос. Представитель быстренько пересел к Насте, стал теперь ей долго-долго шептать на ухо. И Настя затихла…

Минут через пять глаза девочки внезапно зажглись. Она нетвердой походкой быстренько перебралась на соседнее с бригадиршей сиденье, подергала ту за рукав и начала с жаром рассказывать что-то. Бригадирша, нервная от того, что прервали чтение, первые несколько фраз Насти выслушала с раздражением. Потом внезапно смягчилась, обмякла. Между ними завязалась весьма оживленная и приятная беседа, из-за шума двигателей в полном варианте нам недоступная. Доносились лишь обрывки про изгнание бесов, магические талисманы, Четвертую главу и так далее…

Мы испуганно переглянулись с мальчиком-здоровячком. Похоже, здесь только двое нормальных. И надо держаться вместе. Спиной к спине.

Мимоходом… В этой командировке бортпроводников селили по двое в номер. Мальчика с мальчиком, девочку с девочкой. Нечетного бригадира – в комфортное одиночество. Я стала призадумываться о перспективах прожить под одной крышей с неадекватной Настей пару дней, и эта перспектива пугала до чертиков. Лучше уж поступиться принципами и воспитанием и выбрать себе в соседи по номеру нашего здоровячка. Судя по всему, наши мысли сходились. Он, так же оторвавшись от окошка, кидал украдкой взгляды то на алкоголика, то на меня. И я в этом споре явно побеждала.

За окнами проплывала Африка, в которой была в первый раз. Маршрутки-микроавтобусы с козами, привязанными на крыше. Мальчишки, гоняющие мячик на пустырях, которых было много. И пустырей, и мячиков, и мальчиков. Разваливающиеся хибары и отсутствие светофоров на перекрестках. Где право проехать первым подтверждалось активной жестикуляцией и нажатием на сигнал. Все это тонуло в африканском мареве, запахах и неимоверном звуковом фоне, состоявшем из сигналов всех машин, которые желали проехать первыми, блеяния коз и ударов по мячу…

Тут, наконец, пришел в себя представитель. И занялся своим бизнесом.

– Ребята! А ананасы будете брать? Кому в отель привезти? По два доллара, сладкие. Заказывайте, к вылету будут.

Мы оживились. Я сразу вспомнила, зачем вообще здесь. И через что прошла именно ради этих ананасов.

– Мне десять штук!

– Десять? Что так мало? Ой, да они маленькие. Ты первый раз у нас? Все, кто прилетает, меньше тридцати не берут.

Это подтвердила и окончательно пришедшая в себя Настя. Хоть и была в первый раз в Конакри, но заказала именно столько. Я, сопоставляя свой птичий вес и вес тридцати ананасов, все же сомневалась…

– Не расстраивайся! – обернулась ко мне наша блаженная. – Еще в гостинице предлагать будут. Мне папа рассказывал. Еще возьмешь. Успеешь! – Представитель зыркнул на болтливый росток весьма нехорошим взглядом.

Кто что еще заказывал, не помню. Только опытные летчики молчали и угрюмо предоставляли представителю возможность делать свой маленький гешефт.