Глава 27
ГЛАВА 27: КАЖЕТСЯ, ЧТО МЕНЯ ВСЕ ЛЮБЯТ ТАК, ЧТО ДАЖЕ ГОТОВЫ ОТКРЫТЬ САМЫЕ СОКРОВЕННЫЕ ТАЙНЫ
Постоялый двор, в сущности, оказался настоящим посёлком из полусотни жилых домов и пары десятков хозяйственных построек. Однако, даже такое количество зданий не могло справиться с нынешним наплывом посетителей. Поэтому большая часть простолюдов расположилась на улице, за оградой. Впрочем, они не претендовали на особые удобства и хлебосолы и больше налегали на своё, заказав, в основном, огромное количество выпивки. Весь вечер шустрые жилистые парни сновали через ворота, то толкая бочки с пивом и вином, то волоча на плечах булькающие баклаги с огненным пойлом местного производства. За частоколом вопили, пели и плясали вокруг здоровенных костров.
Внутри, естественно, оказалось много тише. Те простолюды, что позажиточнее, набились в огромный сарай, освещённый большими факелами. На полу лежало свежее сено, а вдоль стен тянулись столы с прикреплёнными к ним скамьями. Здесь прислуживали приземистые толстозадые девицы. Все – на одно, не слишком симпатичное, лицо. Как выяснилось чуть позже, обслуга походила на хозяина «Жаб» - Ларуста. Судя по всему, трясущийся от ветхости старикан, в молодости был весьма охоч до женского пола.
Королеве выделили центральное здание постоялого двора – круглую двухэтажную постройку. На первом этаже здания размещался пиршественный зал, а на втором – спальные комнаты. Деревянные полы, устланные мягкими половичками, масляные светильники на всех стенах, камин за вычурной решёткой и всего пять овальных столов. Сидели все в кожаных креслах, а с пищей сражались при помощи столового серебра.
Как сказал мужчина, поддерживавший дёргающегося Ларуста под локоть, хозяин невероятно поражён, столь невероятной возможностью, прислуживать самой невероятной из всех королев Кроффа. Как показалось лично мне, хозяина давно поразил громовой удар и сейчас он прилагал невероятные усилия, чтобы удержать слюни во рту. Не знаю, понимал ли Ларуст вообще, где он находится, и кто сидит перед ним.
Впрочем, кормили тут вкусно и даже пресловутые жабы, чьё появление на блюде повергло в ужас фрейлин и постельничего, оказались выше всяких похвал. Как выяснилось, Найдмир уже доводилось пробовать болотных крикунов, и она похвалила повара, признав, что приготовлено даже лучше, чем в Ланс – родине этого кушанья.
Кир казался измождённым, однако к еде почти не притронулся, как и питью, чуть пригубив вино из большого бокала. Грард, приглашённый к столу, пить не мог, однако наелся, как следует. Впрочем, жаб он тоже игнорировал и прищурившись следил, как я обгладываю длинную ножку. Отец Найд выглядел задумчивым, поэтому употребил целое блюдо дымящегося мяса, вышел из задумчивости, осенил себя звездой и отдал должное вину. Наверра жеманно тыкал вилкой в тушку фаршированной рыбы и бросал масляные взгляды на девиц в коротких белых халатиках. Те стояли у стен, ожидая, пока освободится посуда на столе. Кажется, выпитое вино пробудило в колдуне некие, романтические желания. Первый раз видела его таким.
Разговоров почти не было. Изредка Найдмир что-то тихо говорила Киру, а тот так же тихо ей отвечал.
Вот интересно, после пятого бокала в голову пришла забавная мысль, а если всё же попытаться уговорить королеву? Ну, как-то по-тихому, чтобы никто не узнал? А там, может и Кир согласится? Ведь мужчина временами ведёт себя ну очень странно. Я перехватила его взгляд. Любимый казался сумрачным, точно сотня зимних вечеров. В ушах плеснуло, а ноги обожгло холодом, точно они оказались по щиколотку в ледяной воде. Нет, глупости всё это…
Когда я отправилась на второй этаж, Грард любезно предложил провести даму до двери её комнаты. Я, так же любезно, предложила ему проводить Вопрошающего. Кир угрюмо заметил, что не мешало бы обеспечить безопасность королевы. Это, естественно было абсолютно лишним: «Большие жабы» охраняла настоящая армия, с неплохим оружием и доспехами. Однако Грард поклонился и безмолвно удалился. Не знаю, что сыграло большую роль в его торопливом уходе: замечание Кира или мой отказ. Но, думаю – последнее.
По ступеням, навстречу мне, весело журчали ручейки тёмной жидкости и где-то, за спиной, обеденный зал медленно погружался в непроглядный мрак чёрных глубин. Пока ещё был жив Лоус, я спросила у него, в чём смысл распроклятых видений, которые не отстают ни днём, ни ночью. Зельевар долго плямкал своими оттопыренными губами. После сказал, дескать в записях магистра Гурама имелись намёки на причины странных галлюцинаций у Теней. Однако Лоус, сколько не вчитывался, так и не смог до конца понять. Какие-то граничные состояния разума, близкие к погружению в иные сферы. Я очень вежливо поблагодарила за доступное объяснение, причём, ни разу не повторилась. Лоус не обиделся.
Комната, которую мне указала девочка с физиономией Ларуста, выглядела весьма уютно. Думаю, именно здесь местные шлюхи обслуживали проезжающих мимо дворянчиков и состоятельных купцов. Широкая кровать под золотистым балдахином, на потемневшей деревянной стене – две картины с пейзажами: горы и море. На полу – лохматый половик, а рядом с кроватью – низкий столик и трельяж. Ну точно – всё, для шлюх.
Мальчуган с рожей Ларуста притащил мой мешок и сделал большие глаза, словно хотел по большому. Я засмеялась, швырнула ему мелкую монетку и сказала, чтобы притащил вина, да получше.
Сделал глоток Чёрной, стянула сапоги и отшвырнула их в угол. Сбросила плащ и некоторое время размышляла, снимать свою защитную шкурку или обождать.
Хотелось помыться и большое деревянное корыто в углу как бы намекало на имеющуюся возможность. Всё сразу начало чесаться, точно последний раз я мылась ещё до пришествия Отдавшего. В дверь шмыгнул знакомый паренёк и поставил на стол глиняный кувшин и два фужера. Этим он настолько меня озадачил, что я даже не сообразила приказать ему принести воды в корыто.
А потом услышала шаги в коридоре и вообще забыла обо всём на свете.
Ноги перестали держать, точно их набили соломой, и я тяжело опустилась на кровать. Послышался тихий стук в дверь. Ну вот, а раньше он никогда не стучал. Я хотела что-то сказать и обнаружила, что горло пересохло. Поэтому, сипло кашлянула и лишь после смогла выдавить:
- Входи.
И Кир вошёл.
Прошёлся по комнате, поглядывая по сторонам. Постоял перед картинами, вздохнул, точно вспоминал что-то и подошёл к столику. Осторожно разлил вино по бокалам и повернулся. Всё это время я сидела неподвижно, точно окаменела, не зная, что говорить и делать.
Кир сел рядом, вложил в мои пальцы фужер с вином и пристально вглядываясь в лицо, провёл ладонью по моим волосам. Так приятно и больно одновременно! Захотелось прижаться щекой к этой, такой ласковой ладони и закрыть глаза. Словно мы вернулись в далёкие дни, исчезнувшие семь лет назад.
- Дар, - тихо сказал Кир. Его блестящие глаза словно тонули в тумане. А может, я просто плакала, не знаю. – Дар…
Во всём этом было нечто, что давало понять: любимый пришёл положить конец тем дурацким надеждам, что ещё таились в глубине моей души. Даже после всего, что произошло, даже после разговора с королевой, я продолжала верить в чудо. Откроется дверь и войдёт Кир. Как сегодня вечером.
Но он пришёл, а я внезапно поняла: надежды нет.
Появилась мысль; плеснуть мужчине вином в лицо и выгнать. Однако, вместо этого я сделал крошечный глоток и посмотрела в глаза любимого.
- Зачем ты пришёл? – тихо спросила я.
- Потому что я всё ещё тебя люблю, - грустно сказал Кир и отставил свой нетронутый бокал. – Люблю и боюсь, что остаётся совсем немного времени, чтобы в этом признаться.
- И меня и…её? – чёртово вино наотрез отказывалось лезть в глотку.
- Да. Странно? – он взял мою ладонь в свои пальцы и принялся поглаживать, точно хотел согреть. – Но ты…Всегда оставалась единственной и неповторимой.
- Как кинжал. Помню, - я невесело усмехнулась. – Можно любоваться или показывать, но легко порезаться. Ты, наверное, всегда воспринимал и любил меня, как красивое оружие.
- Нет, - он поцеловал меня в лоб и от этого мурашки побежали по загривку. – Я всегда любил тебя, как Дар. Дар, которой никогда прежде не было и уже никогда не будет.
Я положила голову на его плечо. Не хотелось ни о чём говорить. Хотелось сидеть вот так целую вечность, и чтобы никто никогда не смог помешать. Кир обнял меня и прижал к себе. В этом жесте не было ни капли страсти, но какая-то, чисто отцовская нежность. То, чего у меня никогда не было.
- Я тебя люблю, - очень тихо сказала я. - Прости, что так получилось. Я не хотела тебя бросать.
- И я не хотел, - он поцеловал меня в макушку. – Но я очень рад, что у меня хотя бы были эти дни, когда я мог видеть тебя, говорить с тобой, чувствовать твой аромат.
- Жаль, что этого было так мало.
Его пальцы скользили по моему плечу, точно это был край пропасти, а сам Кир висел над провалом. И единственное, что его удерживало – я. Вот только, кто бы удержал меня…
Сколько мы так сидели – не знаю. Потом я осторожно высвободилась из объятий Любимый печально смотрел на меня и молчал.
- Иди к своей женщине, - сказала я и щёлкнула Кира по носу. – А то она ещё неизвестно что подумает. Иди! Но сначала…
Я поцеловала его в губы и когда ощутила приток возбуждения, идущий с обеих сторон, выпинала Кириона за дверь. Потом села на кровать и задумчиво уставилась в крохотное оконце. За зелёной занавеской плескалась ночь. Плакать, как ни странно, не хотелось, хоть я и ощущала грусть. Но это была чистая, светлая и спокойная грусть.
- Разреши тебя потревожить.
- Не думала, что королеве для этого требуется разрешение, - я хмыкнула. Появление Найдмир почему-то не вызвало обычного раздражения. – Пришла проверить, не шалил ли благоверный?
- Я верю. Вам, обоим.
- Пить будешь? – я кивнула на бокал, из которого Кир не сделал ни глотка. Потом вспомнила и покосилась на живот гостьи. Вот уж не помню, употребляла королева до этого спиртное или нет.
Найдмир подхватила бокал и очень осторожно присела на кровать. Видно было, что пузо доставляет ей неудобства при движении, однако женщина не казалась неуклюжей или излишне отягощённой. Напротив, она двигалась так, словно, показывала нечто, чем очень гордилась. И вот тут я ощутила настоящую зависть. Честно, мне тоже хотелось ощутить, как это, когда внутри тебя первый раз стукнет новое сердце и ребёнок шевельнётся, дёргая ножкой.
Чтобы Найдмир не смогла прочитать дурацкие мысли, я вновь повернулась к окну. Сквозь мутное желтоватое стекло едва пробивались лучи звёзд, а луна напоминала расплывчатое пятно.
- Давным-давно, - сказала гостья, - когда я была совсем маленькой девчонкой, меня первый раз привели на казнь. Папа считал, что королевские дети обязаны знать, как поступают с врагами короны. Я не знала, кто эти оборванные люди, на шеи которым цепляют петли, но думала, что теперь наша жизнь станет легче и безопаснее. Ну, раз врагов стало меньше.
Я повернулась. Найдмир сидела, задумчиво рассматривая своё отражение в зеркале. Я подумала, что за последние дни королева здорово похудела и осунулась. Под глазами появились тёмные круги, а цвет губ потускнел. Тем не менее, в глазах светился тот же доброжелательный огонёк, а в лице не было ни капли высокомерной спеси.
- Шло время, казни продолжались, однако врагов короны не становилось меньше. И я подумала: неужели люди настолько ненавидят нас, королевскую семью, что готовы идти на смерть, лишь бы нам навредить? Я не хотела, чтобы меня ненавидели. И не понимала, за что ненавидят маму и сестёр. Братья и отец – отдельный разговор…
Найдмир сделала маленький глоток и покачала головой. Чёрт, королева делилась со мной сокровенным, пыталась открыть душу. Что происходит в этом распроклятом мире?
Помедлив, я села рядом. Найдмир протянула руку с фужером, и мы чокнулись.
- За понимание. Так вот, я взрослела и мало-помалу начала понимать, что враги короны – по большей части – несчастные простолюды, повинные во всяких мелочах, типа уклонения от налогов или драки с патрулём. Истинные враги находились совсем рядом, сидели за одним столом и выкрикивали здравицу отцу. И что самое странное, папа отлично знал, как они к нему относятся, но терпел их присутствие. По разным причинам.
Найдмир печально улыбнулась, склонив голову к плечу.
- И я подумала, что если бы стала королевой, то всё изменила. Прогнала бы или казнила истинных врагов. Тех, кто ворует из казны, интригует без нужды или пользуется положением в своих целях. А провинившихся простолюдов наказывала бы штрафными работами и прочим, что пойдёт на пользу Кроффу.
- Идеалистка, - проворчала я. – Никогда таких прежде не было у власти. И думаю, не будет.
- Вот и Кир так говорит, - когда я хотела что-то сказать, Найдмир прижала палец к губам. – Молчи! Я много читала и нашла примеры таких же идеалистов. Как правило, они становились жертвами заговоров в первые же годы правления.
Я только кивнула. О чём тут говорить? Если король начнёт шерстить верхушку, да ещё и потворствовать простолюдам – он обречён.
- Но я поняла, как нужно действовать, - королева сделала ещё один маленький глоток, - и это могло сработать только с королевой. Притвориться, будто она находится под влиянием принца-консорта и пока злоба недоброжелателей низвергается на него, сделать своё дело. А потом, я думаю, будет уже слишком поздно.
Я едва не подавилась, изумлённо уставившись на рассказчицу. Она собиралась подставлять Кира, МОЕГО КИРА, под удары заговорщиков?! Да я…
- Молчи и слушай. Таков был план. Но его осуществление казалось невозможным: три старших брата и пара сестёр. Чтобы младшая Найдмир осталась единственной претенденткой, должно было случиться нечто небывалое. Немыслимое. И тем не менее, я готовилась: читала нужные книги, наводила необходимые знакомства, искала уязвимые места у возможных врагов.
Я прищурилась.
- И сколько же тебе было тогда лет, интриганка?
- Шестнадцать. Потом я встретила Кира, вытащила его из пьяного угара и объяснила, чего хочу. Я не собиралась ничего скрывать от того, кто примет основной удар, воплощая в жизнь мои планы. Кир согласился.
Я сделала очень большой глоток, почти опорожнив бокал. Итак, она призналась, а он согласился. У этой парочки имелись узы прочнее наших, с Киром. Кажется, я что-то начинала понимать.
- А потом я полюбила, по-настоящему, - Найдмир пожала плечами. – Уже не той, детской, влюблённостью. А той, когда хочется послать подальше все свои планы по изменению мира и просто остаться с любимым мужчиной. И да, я по-прежнему оставалась шестой в списке наследников.
- И тут началась война, а ты вдруг стала королевой, - медленно сказала я. – И внезапно немыслимое осуществилось. Так что, когда война закончится и ты вернёшься…Вы вернётесь…
- Будет много проще, - со вздохом сказала Найдмир. – Многие предатели и враги погибли, а оставшихся окажется не так уж трудно сместить. Под шумок. Но мне очень хотелось бы, чтобы ты осталась с нами.
- Вот этого я точно обещать не могу.
Внутри что-то происходило. Казалось, будто в животе медленно разгорается маленький костёр и его пламя становится всё ярче. А мне – всё больнее.
- Дар, что с тобой? Ты вся белая!
И вдруг я сообразила. Точно такое же ощущение, как тогда, в Кряжи. Где-то недалеко кто-то задействовал магию, чтобы осуществить Перемещение.
- Иди к Киру, быстро! – я вскочила ан ноги и подхватила Пену. Бокал улетел в угол, обратившись стеклянными брызгами. – И Наверру мне, немедленно!
Колдуна не потребовалось долго искать. Когда я выскочила в коридор, то обнаружила обнажённого и испуганного магика у открытой двери соседней комнаты. Из-за плеча чародея торчала девичья мордашка. Наверра открыл рот и уставился на меня.
- Оденься, - сказала я. Кир уже был тут как тут и обнимал Найдмир за плечи. – А вы – убирайтесь.
- П-перемещение, - едва сумел выдавить из себя колдун.
- Да ну? А я думала, бродяжки погадать приехали! – съязвила я. – Одевайся, говорю.
Грард был молчалив и сосредоточен. Предложил помощь, получил резкую отповедь, но не обиделся. К этому времени прискакал Наверра, путающийся в рукавах халата и сообщил, что Перемещение осуществилось где-то на болотах и тот, кто его проделал, уже здесь.
- Это – точно шаман, как я и предупреждал, - мы шли между домиками и магик трясся так, что зубы цокали. – Очень мощный колдун.
- Один? – уточнила я.
- Откуда мне знать? – он едва не плакал. - Да ты и с одним-то не справишься. А если их будет два…
Мы вышли на край посёлка и остановились. Здесь ограды не было. Да и какой в ней смысл, если уже в десятке шагов блестела тёмная вода болота. Кое-где из мутной жидкости торчали поникшие стрелы чахлой растительности. Солдаты шумно топтались за спиной и не оглядываясь я приказала им убираться.
- Бежать нужно! – скулил колдун. – Уже совсем близко, я чую…
- Ты говорил, можешь делать шаманов видимыми? – я вглядывалась в бескрайнее пространство смрадной трясины, но не видела ничего, кроме чёрной воды и чёрного же неба. – Валяй.
- Но, если их будет хотя бы двое, мы же убежим, да?
- Заткнись и работай.
Наверра глухо запыхтел, что-то пробормотал под нос и по затылку словно хлестнуло ледяным ветром. Потом воздух перед лицом пошёл рябью, замер и я ощутила давление на зрачки.
Колдун тихо завыл.
- Не вздумай бежать, - Пена выскользнула из ножен, а я глубоко вздохнула. – Держи их видимыми, что бы не случилось. Сдохни, но держи!
Их – это пять светящихся силуэтов, медленно приближающихся к нам из темноты. Нарх решил не рисковать и послал сразу пять шаманов.
- Я – буря! – сказала я, делая шаг вперёд.
Пять огоньков стали много ярче и теперь стало понятно, что впереди, над болотом, парят люди.
- Я – шторм! – взяла рукоять меча обеими руками и несколько раз резко выдохнула.
Плывущие над водой люди поднимали руки вверх. Воздух успел ощутимо нагреться, а по земле у ног бежали крохотные молнии.
- Я – ураган!
Мир рухнул вниз, а потом – поднялся и заколебался, пытаясь сбросить меня в непроглядную темень.
- Я – Тень Чёрной Волны!
