Глава двенадцатая
Музей. Усталый выход. Утренняя бодрость. Встреча со старым знакомым
И вновь я под землей.
Но на этот раз все по-другому. Нет и намека на нервное напряжение, что съедало меня там – в подземелье старого храма. Тут все иначе. Тут все родное. Радушно принявшая меня городская канализация жила. Дышала. Шумела. Торопилась по своим важным делам. Ей было плевать на нового гостя. Меня заметили, оценили… и забыли. Много тут таких. Приходят и уходят.
Я заметил двух игроков, исследующих подземелья Тишки.
Первый, вооруженный мечом и странной киянкой, целеустремленно долбил стену. Стоящий рядом с ним «местный» гулко говорил, заверяя что за стеной-то и находится подвал залитый соленым огуречным рассолом и поселившимся в нем бешеными зегмарами, созданиями похожими на обычные малосольные огурчики.
Когда я, незаметно для них, прошел мимо, за моей спиной послышался грохот рушащихся кирпичей, дружное изумленное оханье, а следом дикий многоголосый визг, панические крики «местного» и яростная ругань игрока. Игрок добился своего и бешеные зегмары прорвались сквозь пролом в стене…
Второй исследователь не скрывал своего увлечения подземельями. Весь его вид говорил об этом – высокие сапоги, кольчужные длинные перчатки, шлем совмещенный с фонарем, отчего игрок Маленький Бродяжка выглядел самоходным маяком. Опираясь на длинный посох, Маленький Бродяжка уверенно шагал по темному коридору, бегущий за ним болотный кот охотился на различную живность. Вскоре они скрылись за поворотом – так меня и не заметив, для чего пришлось приложить немало усилий. Отлежавшись на карнизе под потолком, я осторожно спустился и, двигаясь по памяти, продолжил свой путь.
А путь мой лежал к фундаменту городского музея.
Многие здания Вальдиры походят на айсберги – видимая над землей часть здания является лишь малой его частью. Правда, об этом я пока только слышал большей частью. Виденное лично подобное здание – королевская тюрьма Альгоры. Один из нижних уровней, где в заключении томится Крутован Сказочник. Я пока неопытный диггер. Зато начитанный. И про невероятные здания Вальдиры читал немало – а там описывались такие постройки как скромное двухэтажное здание с подвалом в пятьдесят с лишним уровней – из изведанных. Здание называется Обитель Эха и расположено в небольшом городке Лагенброк к югу от Альгоры. Если я не путаю. Хотя память подводит редко.
К чему это я все?
А к тому, что я истово верил – мой любимый способ добираться до нужных мне мест не подведет и на этот раз. И пока что все свидетельствовало в пользу того, что моя вера в подземные тропы не поколеблется и на этот раз. Я выбрал достаточно широкий проход идущий в нужном мне направлении. У меня не имелось карты. Специально не стал ее покупать. Не из желания улучшить навыки подземного ориентирования на местности. Вдруг я там нашумлю примерно так же громко как в Великой Сторожевой? И меня начнут дружно искать озлобленные игроки. У них хватит ума пробежаться по местным картографам и, пользуясь репутацией и давя на гражданскую совесть, вызнать имена или внешние приметы тех, кто покупал карту последние за последние два дня. И как быстро всплывет мое описание? Да почти мгновенно – учитывая намечающиеся народные гуляния большинство игроков предпочтет половить рыбку, а не шастать по затхлым подземельям. А мне такая популярность совсем не нужна.
Впрочем, шуметь я не собирался.
Рискну ли что-то украсть, а не просто осмотреть?
Ответить не могу. Я нарочно не заглядывал так далеко вперед – ибо сильно сомневался в том, что подземная защита музея значительно слабее наземной. Музей – это музей. Ценности там всякие. Доспехи и снаряжение. Охраняются такие штуки хорошо.
Чего я тогда вообще перся в подземные дали? На что надеялся? Опять на авось?
Нет. Действовал из надежды на то, что на охрану провинциального музея никто особо тратиться не стал. Хотя бы потому, что нет в его залах реально редких и дорогих экспонатов.
Тут же почти деревня!
Чего здесь найдется интересного?
Скелет пойманной лет триста назад гигантской щуки?
Портрет первого мэра?
Отпечаток сапога первого поселенца?
Вещи, не спорю, интересные. Но кому они нужны и важны кроме местных старожилов? Всегда найдется пара старичков с большим душевным трепетом относящихся к прошлому родного города и могущих часами рассказывать о гнутом медном гвозде выпавшем из сапога их пра-пра-пра-пра-пра-дедушки – который отличался великой скопидомностью! – посему спешился дабы поднять гвоздик и, когда прятал его в кармашек жилетки, мельком огляделся и вдруг понял – вот место для будущего селения! Вот где проживут свои жизни как они сами так и их потомки! И так появилось село Сапогвоздье… что выросло через век в городок Большое Сапогвоздье…
Стоп…
Это я скомандовал и ногам и мыслям.
Мягко ткнувшись плечом в стену, остановился. Фонарь тушить не стал. Он так и покачивался мягким светящимся шаром над моей дурной головой. И в его свете я увидел крысиное гнездо. Немало их повидал. И узнаю их мгновенно, как бы не прикидывались они кучами склизкого мусора. Это большое крысиное гнездо. Занимало середину коридора. Именно в прошедшем времени. Кто-то прошел с к в о з ь гигантское крысиное гнездо, пробив в его середке немалых размеров дыру. Очертания дыры чем-то похожи на человеческие. Но получше рассмотреть мне не дали – разъяренно визжащие вокруг уничтоженного дома крысы заметили меня и тут же решили, что в случившемся горе виноват я. И рванули ко мне.
Я попятился.
И отступал до тех пор, пока нога не нащупала замеченную по дороге неглубокую стенную нишу. Я хорошо усвоил дорого давшийся мне опыт сражений – мало что может сравниться в пользе с надежно защищенным тылом.
К походу в канализацию Тишки я подготовился неплохо, хотя и не по высшему разряду. Пожалел свое лучшее имущество и удовольствовался рядовыми предметами.
За спиной копье на шестидесятый уровень. На поясе два тяжелых кинжала. На бедрах закреплены метательные дротики. По пути набрал больше двух десятков камней и кирпичей, выбирая те, что поувесистей.
Уровни атакующих крыс разнились. От смешной мелочевки пятнадцатого уровня – как я их когда-то боялся! – до матерых крысаков пятьдесят шестого уровня. Эти уже представляли собой серьезную опасность. Но они жирнее и медленнее собратьев. Первыми до меня доберутся самые шустрые и легкие.
Смертнички…
Ватага визгливых смертников волочащих голые хвосты…
Первой бежала крыса пятого уровня. Следом за ней крыса седьмого. Они обе погибли почти одновременно. Бросать камни я навострился неплохо. Третьего и четвертого врага добил опять же камнями – камней у меня много и их не жалко. Стоя рядом с нишей, я с максимальной скоростью опустошал метательный арсенал. Надрывающаяся визгом толпа врагов теряла воинов одного за другим. Закончив с камнями, я взялся за дротики. Кинжалы следующие. Когда дело дойдет до рукопашной – возьмусь за копье. А пару мелких крысенышей возьмет на себя Ползун.
Отличный план боя…
К разоренному крысиному гнезду я подошел спустя одну быструю, но яростную битву. Я подрос на уровень. Обозленные потерей родного дома крысы обращаться в бегство не пожелали и расправиться пришлось с каждым грызуном. В этом я убедился едва подошел к гнезду – оно было покинутым и разрушалось на моих глазах. Вблизи дыра оказалась высотой около двух метров, может чуть ниже. Ширина чуть больше метра. Проход сквозной. Им я и воспользовался. Воняло в гнезде жутко. Но я и не такое нюхивал… меня больше другое удивляло – кто проделал крысам вентиляцию в гнезде?
У меня сложилось удивительное впечатление – тут никто не дрался. Просто некто как шел сим коридором вплоть до самого гнезда, так и дальше продолжил свой путь, не обратив внимания на преграду. И ведь прошел…
Крысиной матери не обнаружил – видимо ее убил тот самый «некто». Возможно просто раздавил как таракана. Внутри гнезда отыскал несколько крысиных шкурок, гнилые деревяшки, оловянные пуговицы и прочую дребедень. Не сыскалось ни единой монетки. Даже медной. Что еще странно – я не обнаружил крысиного мяса. Шкурки, хвосты, клыки – присутствуют. А мяса крысиного или еще какого – не обнаружилось.
Повздыхав, изучив пол прохода, но ничего не обнаружив, я пошел дальше. Свет фонаря чуть прикрутил. И во встречающиеся боковые проходы заглядывал с утроенной опасливостью – а вдруг оттуда выйдет этот «поезд» и проделает во мне сквозную дыру с летальным исходом? Да от меня только подошвы сапог останутся. И волосы с макушки…
О крысином гнезде думать будем позже. Скриншот я сделать не забыл. На одно надеюсь неистово – что неизвестный зверь пробивший крысиное гнездо уже закончил свои дела и ушел восвояси. Не хотелось бы с ним столкнуться…
Вперед, Шмыг. Вперед.
* * *
– Это было ожидаемо – признался я насмешливой темноте, стоя перед массивной железной решеткой – Так что не удивили!
Темнота не ответила. Но услышала. Темнота всегда все слышит. Каждое слово. Каждый звук.
Копаться в карманах не пришлось – я точно знал где находятся отмычки. Найдя столь важные набор инструментов, прижался грудью к решетке. Звякнул фонарь. Задрожал на пару мгновений свет. Когда тени перестали метаться, я уже нащупал обращенную в противоположную от меня сторону замочную скважину навесного замка и вставил в нее отмычки. Несколько напряженных секунд. Я действую предельно осторожно. Замок несложный. Амбарный. Мощный. Но начинка детская. Однако он висит с другой стороны решетки. Так что все делаю наощупь…
Щелк…
Замок успешно взломан!
Вытащив разомкнутую дужку из петель, опустил тяжелый замок на пол. Мягко надавил. Небольшая квадратная дверь послушно отворилась. Чуть выждав, перебрался на ту сторону. И неспешно зашагал дальше. Радоваться ой как рано…
Ну-да…
Вот и вторая решетка. Массивней предыдущей.
А замок?
А замок размерами такой же, но формой отличается. И внешний вид посерьезней будет.
Оценив замок, я задумчиво затеребил себя за подбородок. Попытаться стоит. Я читал об этой модели замков и знал – он пугает больше внешностью заклепистой, а не чересчур сложным механизма. Если честно – ожидал чего-то большего. Но при этом забыл – тут ведь провинция-с… еще бы простым поленом подперли! Березовым!
Мне понадобилось две минуты. В следующий раз отопру такой замок за минуту.
Щелк…
Замок успешно взломан!
За открытой решеткой обычный коридор. Источник света – только мой фонарь. Но мне вполне хватило и его, когда свернул за угол, чтобы увидеть тупик. Я возрадовался. Не самому тупику, само собой. А благословенной железной двери его украшающей.
Я добрался до фундамента местного музея. Из всех встреченных живых преград – не меньше полуста крыс, волосатые пауки, ядовитые слизни и еще парочка классических видов монстров. Из преград механических – две успешно вскрытые решетки и одна пока не вскрытая железная дверь.
Достав отмычки, я хрустнул пальцами и присел. Заглянул в замочную скважину и тихо фыркнул:
– Ну вот где смысл? Зачем делать сквозную замочную скважину? М? Чтобы дать лишний шанс воришке? Тогда спасибо от всей души моей воровской… Что ж… теперь потихонечку… полегонечку… главное понять принцип… полегонечку… полегонечку…
Замок успешно взломан!
– Как-то даже слишком легко – вынес я свой приговор вскрытому замку.
Убрав инструменты, взялся за кинжал. И мягко потянул дверь на себя. Та открылась беззвучно. Небольшая комнатка. И ступеньки. А на стене ровно горит магический светильник. В углу аккуратно составлен инвентарь. Веники, швабры, ведра с развешанными на краях тряпками.
Потушив фонарь, я перекинул кинжал в левую руку, правой вытащил из-за плеча копье. Чуть постояв у подножия лестницы, собрался, набрался решимости. И мягко начал подниматься по ступеням. Всего их оказалось семнадцать. Ступени каменные, неистертые – редко пользуются лестницей. Одно не понимаю – уборщику не надоедает мотаться за швабрами аж на семнадцать достаточно высоких ступеней вниз, а затем снова вверх? Точно могу сказать одно – если уборщику приходится протирать пол хотя бы несколько раз в день, сердце у него получает отличную физическую нагрузку. Надо избежать встречи с этим крепким мужчиной. Или не менее крепкой женщиной…
Дверь…
Деревянная. Хлипкая. Я потянулся за отмычками, но остановил руку на полпути. Тут оказалась банальная задвижка. И мне не составило труда отодвинуть ее лезвием кинжала. Мягким толчком распахнул дверь. Замер в ожидании. Если услышу хоть единый звук – например изумленный возглас совершающего обход охранника – сразу брошусь прочь. Попадаться мне не с руки. В этом городе осталось еще дела.
И снова – облегчение смешанное с разочарованием.
На моем пути никого и ничего.
Внутри здание оказалось пустым как гнилой лесной орех – практически ни одной внутренней стены. Во всяком случай первый этаж. Окружающее меня пространство могло с легкостью вместить достаточно крупный самолет. Чувствую себя муравьем в трехлитровой банке. Крадусь вдоль стенки и нервно ежусь. А стены не простые – на них невзрачные фрески изображающие, как я понял, знаковые для городка Тишайшая Нега события. И фресок хватает. Редкое пустое пространство заполняют мраморные подставки с горделивыми бюстами. Я мельком смотрел на блестящие таблички на подставках. Местный герой. Первый мэр. Основатель города. Лучший пожарник. Лучший ресторатор. Невероятное количество бюстов! И вряд ли кто знает сих достойных мужей и женщин за пределами городка!
Где чертова инфодоска? Должна же быть таковая в каждом музее!
О!
Доска оказалась в самом неожиданном месте – не перед дверьми, как положено, а у противоположной от них стены. Ну да. Сначала побродите вволю, поплутайте среди бюстов и фресок. А потом, когда выдохнетесь и окончательно заблудитесь в громадном зале, умирая от голода и жажды, наткнетесь наконец на указатель, что милостиво укажет вам путь…
Доску я сфотографировал. И тут же смылся от нее подальше – зал погружен в густой сумрак, горит каждый десятый светильник. Но над чертовой доской их светило аж две штуки! А у меня с собой нет бинокля – так бы пригодилось, чтобы не выходить на предательский свет.
Забившись в угол, внимательно вгляделся в скриншот. И быстро нашел куцее упоминание о нескольких «покрытых пеленой минувших веков» предметах извлеченных из развалин храма и бережно сохраненных для «безмерно благодарных потомков». Любят же они красочно изъясняться… Указатель отсылал на второй этаж. Ладно. Последуем. Благо лестница неподалеку.
Бесшумно поднявшись на второй этаж – чему немало поспособствовала уложенная на лестницу толстая ковровая дорожка – я оказался в широком коридоре. И понял, что оказался в персональном небольшом воровском раю. Я всегда был неравнодушен к картинам. А тут картин оказалось пусть не особо много – но они все же были! И при этом полотна тут представлены на различные темы и различных размеров. Прильнув к первой же картине, я осторожно заглянул за раму. Растяжки не видно. Ладно… чуть приподнял портрет некоего бородача. Снял аккуратно с гвоздя. И замер с картиной в руках, напряженно вслушиваясь.
Завоет сирена?
Закричит охрана?
Не случилось ровным счетом ничего!
Да быть не может! Вы чего? Да, понимаю – это не музей даже, а пафосный зал славы провинциального городка пытающегося показать всем гостям – «Мы не хуже этих там! И тех там! Мы тоже ого-го!». Понимаю. Но не могу поверить, что вся охрана музея сосредоточена в лице одного насмешливого дедка полирующего кинжал перед воротами!
Должен быть еще хотя бы один охранник! Но где?
Засунув портрет бородача в инвентарь, содрал со стены еще одну небольшую картину. Убрал ее туда же. Метнулся по коридору, попутно сорвав небольшой пейзаж изображающий березовую рощу с алой листвой. Заглянул в небольшой зал. И замер. Вот он – охранник. Вернее, задница охранника и две мясистые ляжки-окорока. Задница покачивается в такт доносящейся снаружи музыке, сапоги оттопывают такт, слышно счастливое мычание. На перилах стоит просвечивающая бутылка вина – и в ней осталось совсем немного. К бутылке прислонена палочка с нанизанной лягушкой. И шампур такой тонкий, что мне на миг показалось, будто лягушка живая и сама встала на задние лапы, прислонилась плечиком к почти пустой бутылке и смотрит на бурлящую весельем улицу.
Пора мне принимать какие-нибудь лекарства от воображения. А то оно меня в такие дебри заводить начало, что из их темноты и просвета реальности уже не видать…
Мне надо было в зал напротив. Туда я и шмыгнул тихой мышкой. Едва не споткнулся о здоровенный каменный блок. Про него прочитал в указателе – это точная копия самого первого блока, положившего начало строительства города Тишайшая Нега. С оригиналом ничего не случилось, и копия не пригодилась. К ней присобачили табличку и поместили в музей – любуйтесь! Провинциалы! Вы совсем долбанулись?!
Успешно миновав все преграды, я наконец-то финишировал в дальнем углу. На стене были закреплены фрагменты немилосердно потрескавшейся фрески. Чуть ниже, на витрине с бархатной подстилкой, лежали какие-то металлические обломки. Левее них парочка непонятных безделушек. Еще левее, придавленные стеклом, кусочки бумаги с жалкими остатками текста на совершенно непонятном мне языке.
Ладно…
Ладно…
Оглядев нищенскую презентацию развалин храма, я взялся за дело. И для начала сфотографировал все от и до. Взял с запасом. Чтобы случайно ничего не пропустить. Отправив скрины на распечатку, подошел к витрине и пристально ее оглядел. Ну да. Кому нужен мусор? Потому ни следов какой-либо сигнализации. А мне мусор пригодится. Рискну… уже какой раз – если считать кражу картин.
Музеи и подобные им места – особая опасность для игроков-воришек. В случае срабатывания сигнализации первым делом блокируется возможность телепортации, а следовательно, и самый легкий путь отхода.
Хвать…
Хвать…
Хвать…
Я сгреб все кроме фресок. Их не утащить. А вот железяки, безделушки и зажатые между стеклами остатки текста я упер. И быстрым шагом направился на выход. Хватит с меня риска. Быстрее, Шмыг, быстрее!
Летящей походкой я миновал зал и… споткнулся о чертову копию самого первого каменного блока! Потерял равновесие, шатнулся, взмахнул рукой… и задел какое-то бронзовое блюдо висящее у самых дверей. Изогнулся котом, остановиться так быстро не мог, но попытался ухватить падающее блюдо. Куда там. Инерция вынесла меня в коридор.
Б-А-А-А-А-М!
Святые домушники! Вот это грохот!
Я бежал дальше – в зал напротив. И отчетливо видел, как замерла танцующая задница, как напряглись мясистые ляжки. Лежащий на перилах охранник начал вставать. А я как раз добежал до террасы – уже намеренно поддав прыти. Добежал. Схватился за его ноги чуть ниже колен и резко выпрямился, молясь, чтобы у меня хватило сил.
Хватило.
Рывок. И толчок.
– М-м-м-а-а-а-а! – промычал обалдевший охранник и рыбкой нырнул со второго этажа.
Смотреть на его приземление я не стал. Через секунду после столь наглого деяния я уже был в коридоре. Через три – на лестнице, успев содрать со стены еще одну картину. Сбежал. Свернул. Промчался вдоль стены. Еще раз по лестнице – по семнадцати ступеням. Комнатушка с инвентарем. Сверху донесся дикий перезвон – подняли тревогу. Быстро они. Миновал решетку. Еще одну. Косясь на шкалу бодрости, понесся по подземному коридору на ходу зажигая фонарь.
Бежал до тех пор, пока не добрался до первого перекрестка. И только тогда перешел на быструю ходьбу. Не сбавляя темпа, порой переходя на бег, вернулся тем же путем. Через возрождающее крысиное гнездо прорвался штурмом, убив несколько крыс просто мимоходом. Ползун первый раз за долгое подал голос – изумленно хрюкнув, удивляясь моей прыти.
Бегом. Бегом.
Пусть воровская удача будет на моей стороне.
Пусть меня никто не встретит у пустившей меня под землю решетки.
То ли бог воровской удачи был на моей стороне, то ли искали меня в другой стороне, то ли просто не успели мобилизовать стражу, но когда я выскочил на улицу как черт из вонючей табакерки, рядом не обнаружилось никого. Захлопнув решетку, отряхнулся, оглянулся и, заставив себя замедлить шаг, покинул темный переулок. Еще через десять шагов смешался с веселой поющей толпой шагающей по ярко освещенной улице. Вместе мы миновали пару перекрестков. Мне досталось пару глотков из пущенных по кругу бутылок вина. А затем я отшагнул и оказался на ступенях гостиницы. Вежливо поздоровался с девушкой за стойкой регистрации. Поднялся по лестнице. Прошел по коридору и со стоном облегчения нырнул в Личную Комнату. Закрыл дверь. Прислонился к ней спиной. Обессиленно сполз на пол.
Все.
Операция удалась.
– Мы молодцы, Ползун – изрек я.
– Ур!
– Я ненадолго в реал, дружище. Буквально на несколько часов. Потом вернусь. Ладно?
– Ур!
– А ты пока покушай.
Плюхнув Ползуна в ведро, набросал сверху крысиного мяса. Слим взялся за поздний ужин – или очень ранний завтрак. Вывалил трофеи на письменный стол. Развесил оружие на стене. Огляделся. В ЛК идеальный порядок. Отлично.
Бескрайнее синее море с золотыми искорками приняло меня и на ласковых волнах понесло к ярком свету.
Вспышка.
Выход.
* * *
Реал меня встретил тишиной. Лишь игровой кокон устало шумел, гоняя свежий воздух. Едва опустилась крышка, кокон облегченно щелкнул и начал процедуру очистки эластичного ложа. Когда я вновь заберусь внутрь, меня будет ждать едва ощутимый запах утреннего соснового леса. Имя аромату давал не я – просто выбрал из списка в двадцать пунктов. Колебался между запахом прибрежных вересковых дюн и сосновым лесом. Победил более родной аромат.
Поймал себя на удивительном действии – я стоял у кокона в напряженной «воровской» позе. Пригнувшись, полусогнутые руки перед собой, ноги напружинены, взгляд цепкий, исподлобья, неотрывно смотрю на дверь, спина направлена к безопасному углу. Поза принадлежит даже не вору, а матерому убийце со стажем. Ловкому безжалостному убийце многое повидавшего и много кого прикончившего…
Хм…
А смогу я в реале так же лихо подпрыгнуть, оттолкнуться от стены и, пролетев пару метров, ударить кинжалами в спину прильнувшей к земле злобной твари?
И-и-и-и… эх!
– О-о-о… – простонал я, с трудом вставая с такого твердого пола.
Что могу сказать – почти получилось. Но ключевое слово – «почти».
– Не самый умный мой поступок – признался я, вставая.
Обалдевшее от такого тупого поступка тело взвыло, посылая дебильному мозгу волны боли и негодования. Зато кровь побежала быстрее! И я научусь этому трюку – в реале. Только пробовать теперь буду в нашем спортзале. Чтобы ничего себе не сломать.
Лежащий на столе предмет привлек внимание. Глянул и онемел.
С краю стола лежали – стопка распечатанных фотографий, тетрадка с черновиком романа, несколько заточенных карандашей и пара ручек. А по центру столешницы два предмета – записка поверх одинокого фото.
Я прочел.
«Интересные виды ты наблюдаешь в своих поисках, Михаил» – кратко сообщила мама Лена.
Ну-ка…
Ее впечатлили фрески? Руины храма? Жареные лягушки? Радостная толпа? Черный зев вскрытого подземелья? Лежащий в пыли сапог пропавшего рабочего? Скелет в сотканной на собственных ребрах жилетке? Я сделал столько фото за прошедший день… там много чего красочного и завораживающего…
Ну-ка, ну-ка…
А черт…
Я почувствовал, как полыхнули щеки.
Под запиской лежало фото с изображением двух очаровательных девушек близняшек за стойкой регистрации из одной из посещенных мною гостиниц. И фото я сделал сверху вниз. Стоя на лестнице. И посему вид на декольте девушек открывался поистине восхитительный. Вот уж точно – вид красочный и завораживающий. Тут я угадал на все сто процентов…
Смущенно покашляв, убрал фото под стопку. Записку спрятал в ящик стола. Прихватил вещи и отправился по лестнице вниз. Дом погружен в спокойную ночную тишину. Все спят.
Родители в своей громадной комнате.
Мама Лена у себя. Она спит мало. Скорей всего недавно легла и вскоре уже встанет.
Сестра Кира… мимо ее спальни я только что прошел. Но заглядывать не стал. Тоже спит, наверно. Искренне надеюсь, что она больше никогда не напьется так сильно как в прошлый раз, когда ее пьяную в хлам привезли на такси посреди ночи. Сначала я обрадовался – первым взял трубку, провел переговоры, подтвердил готовность принять бухую сестру и вышел встречать подъезжающую машину. Пообщался, достал из пахнущего алкоголем салона Киру. Перекинулся парой слов с доставившим ее парнем. Осталось занести сестру в дом и уложить в постель. Но бдительность мамы Лены всегда на высоте… и она нас засекла… От случившегося следом побоища меня спасло только одно – я с отчаянной храбростью открестился от любой причастности, гордо свалил всю вину на сестру, с праведным негодованием пофыркал, небрежно бросил тушку Киры в постель и с обидой удалился. За что позднее получил горку вафель политых медом – в качестве извинения за подозрение…
Спустившись, выпил пару стаканов воды из кулера, чуть размялся и запустил беговую дорожку. Быстрым темпом не меньше тридцати минут. Затем горячий душ. Легкий символический перекус. Еще пару стаканов воды. И в постель на четыре часа. Если бы дикая усталость – не усидел бы в реале. Снова бы нырнул в Вальдиру. Но меру надо знать. Если меру не буду знать я – мне допустимые границы укажет мама Лена. Даже сейчас именно она прикрывает меня от зоркого ока отца. Узнай он что я сутками пропадаю в Вальдире и во всем стал походить на Киру – мне несдобровать. Но отец узнает об этом только в одном случае – когда ему сообщит Лена. Поэтому доводить ее до белого каления не надо. А чтобы этого не случилось, она должна твердо знать – Михаил читает книги, занимается спортом, неустанно думает о своем будущем.
Закончив бегать, хорошенько отмывшись и постояв под запрограммированным контрастным душем, навестил кухню. В холодильнике обнаружил пару салатов. Взял понемногу каждого. Съел. Вымыл посуду. Написал записку с благодарностью за вкусный поздний ужин. Оповестил, что сегодня уже читал и собираюсь поработать над романом, а также провести некоторые интересные изыскания в интернете. После чего на боковую. А затем, с утра пораньше, мне снова в Вальдиру – дела там заворачиваются интереснейшие. И о делах свершившихся обязательно напишу в тетради. Кстати… о девушках близняшках с излишне глубоким декольте… просто они такие улыбчивые – вот и запомнились. Улыбками. А не тем, что видно в глубоких вырезах платьев… к-хм, к-хм…
Прихватив пару фруктов, поднялся к себе. Прикрыл поплотней дверь. Немилосердно зевая, забрался в кровать. Поставил будильник и помолился всем известным богам реала и виртуала, чтобы они дали мне сил услышать сигнал и подняться с постели. Четыре часа на сон. Неплохо. Это позволит перезагрузиться мозгу. А тело не получало больших нагрузок, поэтому и жировать нечего. Как проснусь – отправлюсь в бассейн. Надо хорошенько поплавать.
Спать…
Где тут кнопка «выхода»? Хе-хе-хе…
Тьма…
* * *
– До чего же я бодр и счастлив – прохныкал я, сидя на пол у кровати.
Мантра не помогла.
– До чего же я бодр и счастлив – прокряхтел я еще раз, медленно вставая.
На этот раз мне стало чуть получше. Потянувшись, на пару секунд замер в вытянутой к потолку позе, тихо и уверенно заявил:
– Я готов к новым свершениям!
О… сразу почувствовал, как внутри сжалась тугая пружина энергии. Я встал на правильный путь. Настроился на правильный лад – как говорила мама Лена.
Приступаем…
И начну с плавания – как и обещал сам себе. Затем туалет, завтрак и огромная кружка крепкого сладкого кофе. Потом работа над текстом романа. И следом уже изыскания. Погружение в Вальдиру – в последнюю очередь. Да в последнюю. Как бы мне не хотелось поступить со списком в точности наоборот.
Бассейн!
Знакомый с раннего детства блеск воды, плеск, скупые брызги разлетающиеся из-под рук, ощущение как напрягается каждая мышца тренированного тела…
Душ!
Контрастный! Бодрящий!
Завтрак!
Витаминизированные хлопья. Два яблока. Два жареных яйца и несколько кусочков колбасы. Бутерброд с печеночным паштетом. Большой стакан воды. Кружка кофе с собой. Шустро помыть посуду. И прочь из кухонного царства пока не явилась его грозная владычица мама Лена!
Роман!
Как же я ждал этого момента. Усевшись на жесткий стул, раскрыл тетрадь и сходу погрузился в работу. Буквально провалился в воспоминания о недавних событиях. Рука плясала по бумаге сама, выписывая строчку за строчкой. Прерывался лишь размять руку. И снова продолжал – не мог удержать прущую из меня волну слов. Прямо письменное недержание какое-то! Впрочем, я выбрасывал на бумагу не выдумки. Я выбрасывал пережитое. Порывшись в ящике, выудил чистую тетрадь и в ней начал отмечать всплывающие в голове мысли по поводу тех или иных событий. Догадки, гипотезы, логические выводы, абсурдные предположения – туда шло все подряд. Работать продолжал до тех пор, пока не пискнул таймер. Час пролетел незаметно. Очередь изысканий…
Перебрав фотографии, я отложил несколько. Перевернул их и скрепил скотчем. У меня появилась прекрасная панорама. На ней отчетливо изображены все выставочные предметы. Куски фресок. Железные обломки. Безделушки. Обрывки слов на непонятном языке.
Начну с фресок.
Поломав глаза над фото, плюнул и открыл электронные копии. Все же прогресс несет свои блага человечеству. Особенно если требуется сделать поблекшие краски чуть ярче и надо провести недостающие черточки там, где подсказывает воображение.
Через некоторое время я откинулся на спинку стула и задумчиво поглядел на дело рук своих. Я смотрел не на куски древних граффити. Нет. Я смотрел на яркую и во многом жуткую историю с туманными пятнами в начале и середке, но со вполне ясным финалом. Тут что-то вроде длинной широкой ленты разделенной на квадратики и прямоугольники различных размеров. В каждом квадратике свой рисунок. Кое-где безнадежно уничтоженный. Я смотрел на комикс. Древний комикс…
Если попытаться озвучить увиденное…
Однажды, давным-давно, из вод разгневанного Найкала явились невиданные твари. Жители дали им отпор.
Твари не признали поражение и вскоре вновь напали на мирное поселение. Они опять пришли из воды. Я подался к экрану и внимательно изучил приближенное и подкрашенное изображение одной из тварей. Это определенно нежить. Но нежить какая-то странная, несуразная, хотя и громкая. Голова сома на человеческом скелете. Ребра перевиты водорослями. Руки обернуты обрывками ткани, рыболовных сетей, широкими листьями. От монстра отходит несколько небрежных тонких линий. Непосвященный не придаст им значений – что такое пара линий? А вот я, после событий в храме, после встречи с куклой-скелетом, понял сразу – это не линии, а лески идущие от марионетки к кукловоду. Как все знакомо…
Горожане строят башни между селением и Найкалом. Очередное нападение.
Фигурки горожан толпятся на вершине недостроенной башни и яростно отражают удар выходящих из воды кукол.
Башни становятся выше.
Кукол выходит все больше.
Яркая фигура мужчины подсвеченная солнцем. Скупыми мастерскими штрихами художника он показан решительным лидером. Он что-то говорит собравшимся вокруг него людям. Те внимательно слушают.
Новая сцена. Из воды выходят десятки марионеток убийц.
На берегу лежат груды обломков – останки тварей.
Горожане, упираясь ногами в землю, тащат из воды тонкие веревки, веером уходящие в воду. Они тянут изо всех сил, многих сшибло с ног, они лежат неподвижно. Другие продолжают яростно тянуть.
Несколько лодок заходят с открытой воды. С лодок уходят в воду искрящиеся рыболовные сети.
Большой участок «комикса» уничтожен. Вымарали целый лист.
Новая сцена – поредевшая толпа жителей подтаскивает к черной яме большой ком рыболовных сетей. Стены ямы выложены из камня. Копьями и баграми они сталкивают непонятную штуку в яму.
Над ямой нависает громадная каменная плита, стремительно опускающаяся как пробка на бутылку.
Толпа жителей восторженно кричит. Улыбающиеся лица. Воздетые к небу руки. Бутылки вина плывущие по кругу. Сцены торжества растянулись на десяток «кадров».
Патруль вокруг могилы, где заживо похоронена тварь. Опустевшие башни и остатки недостроенной стены между ними. Спокойные воды солнечного Найкала.
Кадр показывающий как в небольшое отверстие в плите чья-то тонкая детская рука бросает кусок сыра. Женщина ругающая пацана сделавшего такой опрометчивый поступок. Следом – удивленные лица рыбаков смотрящих на переполненные рыбой сети.
Похожий кадр – несколько рук отправляют в отверстие дары. Вино. Сыр. Фрукты. И опять крупным планом показаны переполненные рыбой сети и счастливые лица рыбаков.
Стопки монет.
Заезжающие в селение грузовые обозы. Они привозят товары. Увозят рыбу. Опять стопки монет. Опять счастливые лица жителей.
Строящиеся каменные дома. Узкие знакомые мне улочки – я сам ходил по ним.
Из крупного села Тишайшая Нега превращается в провинциальный крепкий городок. Каменных домов все больше.
Все больше рук швыряющих в черное отверстие дары. Растущие стены вокруг «могилы». Резные колонны, выложенный каменными плитами двор. Могила превратилась в храм.
Стопки монет. Счастливые лица горожан. Переполненные рыбой сети.
Появляющиеся в городе другие храмы. Гневные лица жрецов машущих руками на построенный монстру храм. Все меньше рук бросающих дары. Первые трещины на каменных плитах. Первые следы запустения.
Всего одна старческая рука бросающая в дыру кусок хлеба.
Только черное отверстие. Рук больше нет.
Покрытый мусором пустой двор. Выпадающие из стен кирпичи…
Одинокая фигурка согбенного старостью художника стоящего у конца фрески и дорисовывающий этот же кадр – согбенную фигурку одинокого художника рисующего последний кадр…
Конец.
– Да-а-а… – выдохнул я, растирая лоб – Вот это поворот…
Если обобщить…
В незапамятные времена, когда Тишка был простым селением, на него напали вышедшие из воды жуткие твари. Нападение отбили, но вскоре оно повторилось. Постепенно нападения становятся регулярными. Жители дают отпор, одновременно строя защитные сооружения. Они замечают тянущиеся от монстров нити. И однажды в чью-то светлую голову приходит догадка – а что если не рубить эти нити, а потянуть за них разом и вытянуть того, кто скрывается на том конце?
Сказано – сделано.
Взяли и потянули. И вытянули некую тварь, для которой уже приготовили на всякий случай глубокую каменную могилу. Успешно монстра туда сбросили. Яму закупорили. Нападения прекратились. Жизнь вошла в прежнее русло. А затем какой пацан бросил в появившуюся в плите дыру кусок сыра. За это был наказан матерью. Но в тот же день сети рыбаков оказались переполнены рыбой. Богатейший улов. Кто-то связал воедино события. И на следующий день рискнули бросить в ту же дыру еще немного съестного. И снова – богатейший улов. Так и пошло… из плененной злобной твари монстр превратился в талисман города. Жители стали настолько богаты, что принялись закупать дорогие товары и строить каменные дома. Селение превратилось в город. И в нем появились храмы – посвященные светлым божествам. И стоило жрецам узнать про возмутительный языческий культ, как они тут же воспротивились такому бардаку и начали запрещать кормить монстра. Постепенно построенный вокруг тюрьмы твари храм пришел в запустение. Остался только один старик продолжающий приносить редкие дары – возможно этот старик был тем самым пацаном, что бросил первый кусок хлеба. И он же, уже стариком, бросил последний кусок хлеба плененному существу совершившему столько плохого и доброго одновременно…
На этом фреска заканчивалась.
Но додумать дальше труда не составило. Постройки разрушились, скрылись под землей. Осталась темная память и место не застраивали. А спустя много веков решили наконец раскопать развалины и дать им новую жизнь – построить на этом месте какой-нибудь другой храм. Светлый храм.
Раскопали. Нашли спуск в подземелье, что было возведено над плитой прикрывающей узилище. А тварь, видимо, за прошедшие века сумела расширить отверстие и подняться выше. И дождалась первых гостей – строителей – незамедлительно употребив их в качестве бегучих и визгучих сосисок.
Ясно…
И что мне теперь со всем этим знанием делать?
Использовать!
Причем использовать с умом! Использовать толково!
А для начала – переписать увиденную и понятую историю вкратце на отдельный листок бумаги. Распечатать обработанные фотографии фресок. Прикрепить все на стену. Для усиления эффекта поставить на листе с историей красный восклицательный знак.
И мысленно похлопать себя по плечу – я молодец. Вылазка в музей обернулась важной находкой.
Я определенно молодец!
Теперь на время «отложить» историю. И взглянуть на железные штуковины. Что это?
Определенно обломки. Металл. Не драгоценный. Во всяком случае это не золото и не серебро. Обломки согнуты, местами расплющены. Жестокая деформация повсюду – будто железяку пережевал и выплюнул крокодил. Умей он плеваться… Одно очевидно – раньше эти штуки были единым целым. И тут мне снова пригодится компьютер…
Немного поколдовав, разрезав снимок на кусочки, я попытался собрать паззл. И в результате получил нечто вполне конкретное – на экране был изображен двузубый длинный наконечник странного копья, или, что более вероятно, наконечник гарпуна. На одном кусочке я обнаружил что-то вроде клейма, но в этом мире до обломка не дотянуться, не перевернуть. В Вальдире рассмотрю. Распечатав снимок, приколол его к доске. И занялся безделушками… Но занимался ими недолго, сразу решив, что это обманка. Слишком уж разные они были. Тонкие медные браслеты, камешки с резьбой, стеклянные бусы, роговые амулеты. Это дары. Дополнительные подарки для дарующего богатый улов существа запертого в темной глубокой тюрьме. Бросали что не жалко.
Пора.
Встав, потянулся, оценил состояние тела. Недовольно поморщился – ощущается вялость. И это после плавания. Нехорошие сигналы подает мой тренированный организм. Сделаю ему подарок в виде ста приседания и пятидесяти отжиманий. Ну и пройтись по комнате на руках. И пару раз оттолкнуться от стены ногой. Тело отозвалось испариной благодарности, мышцы обрадованно загудели. Вот теперь хорошо. Отразив в короткой записке свои сегодняшние достижения, включил кокон и умчался на три минуты в душ.
Пора…
Вальдира ждет меня.
Пуск…
Вспышка.
Вход.
Вор Шмыг вернулся!
Неприкосновенная ЛК не изменилась. Ползун безмятежно спал в ведре. Не став пока тревожить слима, первым делом подошел к столу и разгреб трофеи. Вот и обломки. Поднес поочередно к глазам.
Ну да. Как и ожидалось, система не спешила на помощь, давая возможность самостоятельно пошевелить мозгами – а заниматься этим мало кто любит в наше время, если верить словам мамы Лены.
«Ржавый железный обломок. Годен для переработки в железный слиток».
«Ржавый железный обломок. Годен для переработки в железный слиток».
«Ржавый железный обломок. Годен для переработки в железный слиток».
«Ржавый железный обломок. Годен для переработки в железный слиток».
А вот тут чуть интересней.
«Ржавый железный обломок. Годен для переработки в железный слиток».
Обычный металлолом пачкающий руки ржавчиной. Но на нем видна метка мастера создавшего сей предмет в незапамятные времена. Треугольник. Внутри треугольника довольно серьезная рыбища с пронзенной гарпуном спиной. Рыба изогнулась от удара, подняв голову и хвост. И гарпун вместе с рыбой образовали рисунок чем-то похожий на якорь.
Сложив обломки на стол, прикрыл их куском старого плаща. Разложил рядышком безделушки. Ни единого плюс к статам персонажа они не дают. И вообще никаких бонусов. Не годятся даже для продажи – требуют тщательней очистки и ремонта. Ладно. Их тоже отложим пока в сторонку. Отряхнув руки от вековой пыли, взялся за куда более интересные трофеи – предметы искусства.
Я стал музейным вором!
Ей-ей! Да, ограбил далеко не Лувр – если бы таковой существовал в Вальдире. Но все же! Я все проделал быстро и четко. Напортачил только в конце, причем грубо, но сумел исправить ситуацию и достиг цели. И самое главное – остался неопознанным.
Картины я продавать не собирался. Покопавшись в определенном под свалку углу, нашел несколько гвоздей. Вооружился камнем и, выбрав стену, вбил несколько гвоздей. Стену для картин выбрал так, чтобы сидя за письменным столом мог их видеть. Развесил. Отступил. Полюбовался. Парочку перевесил. В центре оказалась березовая роща с алой листвой. Вот и отлично.
Мне пора на улицу. На улице предрассветная темень. Самое время для воровства. Но я собираюсь держаться строго в рамках закона. Мне нужен собеседник. И я догадываюсь, кто им может стать в такое время суток…
* * *
Где искать на предрассветных улицах собеседника?
Даже в глухом средневековье есть богатый выбор!
В магическом игровом средневековье выбор просто необъятный.
Чаще всего можно встретить припоздавших гуляк и патруль стражи. Первые говорливы, но пустозвоны. Вторые молчаливы, хотя и могут многое рассказать.
Мне требовалось что-то среднее. И нет, речь не о известных мне с фильмов и книг ночных бабочках, могущих немало поведать в обмен на звонкую монету. Еще могут обнять и утащить в темный переулок, где с тобой такое сделают, по словам одного моего друга, после никогда не станешь уже прежним. Мне нужно что попроще.
И я быстро отыскал искомое – всего-то потребовалось забраться на фонарный столб и с его высоты оглядеть ближайшие улочки. Заметив яркое пятно света ползущее по одной из улиц и изредка издающее мелодичный звон, я сполз со столба и рванул наперерез.
И за следующим углом чуть не столкнулся на двух крепких старичков занятых важнейшим делом – один нес над головой старшего брата моего медного верного фонаря – на железном пруте лениво покачивался блестящий солидный фонарь источающий ровный яркий свет. Второй дедок шел вроде бы налегке, но на его груди висела медная же пластина, по коей он изредка ударял билом.
Едва добрался до них, как фонарь ярко мигнул успокаивающе зеленым, медная пластина издала мелодичное звяканье. Я с трудом удержался от добавления третьего компонента к их действу – от бешеного вопля «В Багдаде все спокойно!». Благоразумие возобладало. И я просто вежливо поклонился труженикам.
– Легкой работы вам, уважаемые.
– И тебе, юный чужеземец. Не воровством ли промышляешь?
Хотелось брякнуть что-то вроде «Сейчас или вообще?», но я опять проявил благоразумие и энергично замахал головой, отрицая обвинение.
– Не-не! Я искатель приключений!
– Хм… – заметил второй дедок – Как и большинство из чужеземцев. Что ж… бывает, что вы совершаете добрые дела. Чем мы можем помочь?
– Но стоять на месте не станем – добавил первый – Нам останавливаться нельзя.
– Я с вами! – с готовностью кивнул я.
– Хочешь, что спросить? Мы не ведаем, где находятся еще не открытые мрачные подземелья и не скажем тебе адреса Миллоры Забье, известной под именем Томная Сью.
– О-о-о… – поразился я – И часто спрашивают?
– Часто. Про Миллору – чаще. Не скажем.
– И не надо. Я по делу простому. Вот – я раскрыл сложенный лист бумаги, на котором тщательно воспроизвел рисунок с пронзенной гарпуном рыбой – Не подскажете чей это знак?
– Знак местного мастера! – тут же ответил первый дед.
Второй старик подхватил:
– Семейство Роммов ставит такие знаки. На каждую выкованную и выточенную вещь. Вопросом ты не удивил, чужеземец.
– Чем богат – с улыбкой развел я руками – Фонарь у вас красивый! И яркий! И пластина звонкая! Хотя в пластинах я не очень разбираюсь. Но фонарь…
– Фонарь хорош – кивнул первый – Мы носим его по очереди. Носим как награду! Ведь он освещает ночные улицы, прогоняет тени и дарует покой горожанам.
– Славным делом вы заняты.
– Благодарим за добрые слова, чужеземец.
– У меня тоже есть фонарь. Но он куда проще. И не столь ярок.
– А ну покажи.
Артачиться я не стал. И предъявил свой источник света, что не раз спасал меня в подземельях.
– Стар. И ухожен – с одобрением заметил второй – Следишь за фонарем.
– И берегу как зеницу ока – заверил я – Его света мне хватает.
– Возьми сей скромный дар. Как ценителю подобных фонарей от другого ценителя – в мою руку вложили небольшую бутылочку полную янтарного масла – С этим маслом твой фонарь будет светить ярче!
– Благодарю!
– Ступай. И пусть фонарь служит тебе для добрых дел.
– Постараюсь – заверил я – Ой… а не знаете где адрес…
– Адреса Томной Сью ты не узнаешь!
– Да нет! Адреса семейства Роммов. Мне нужно кое-что у них купить.
– То дело доброе. Ступай к северу. И вскоре увидишь двухэтажный зеленый дом с красной крышей. Над крышей флюгер с этим самым знаком. Не промахнешься.
– Благодарю еще раз! Хорошей вам работы – еще раз поклонился я и побежал прочь.
– И хватит думать про Томную Сью!
– Да я и не думал!
– Выброси ее из головы!
– Да я и не… уф… кто такая Томная Сью? – буркнул я в сердцах.
– Третья по популярности после Лизанны Роскошной! – неожиданно донеслось из раскрытого окна соседнего дома, быстро оставшегося за спиной.
– Даже у стен есть уши – напомнил я себе старую поговорку. И ускорил бег.
Небо начало светлеть. Вскоре грядет новое утро Вальдиры.
* * *
– Испокон веков род наш этим промышляет. Дело достойное. На хлеб хватает – солидно ответил стоящий за прилавком дюжий краснощекий парень.
Красная рубашка, синий пояс и такого же цвета штаны. Черная безрукавка. Волосы аккуратно причесаны. Побрит. В общем – образцовый продавец магазина рыболовных принадлежностей.
Причем обычным рыболовным принадлежностям места уделено совсем немного – пара полок в углу, одна витрина и десяток висящих на стене удилищ. Все остальное пространство магазина было безраздельно отдано принадлежностям для гарпунной охоты.
Никогда прежде я не видел столько гарпунов в одном месте. И стольких видов. Глаза разбегались. А будь я фанатиком гарпунной охоты – грохнулся бы в радостный обморок.
Парень и не думал ничего скрывать, на мои вопросы отвечал с готовностью – да я и не выспрашивал ничего этакого.
Да. Знак с пронзенной гарпуном рыбой принадлежит их роду.
Да. Они изготавливают в том числе и длинные двузубые гарпуны. Подобные гарпуны стоят немало. Используют для ловли одного вида рыбы, причем рыбы крайне крупной, по описанию сильно похожей на белугу с некоторыми различиями. Сети рыбаков рыба обходила с невероятным умением. Если ее брали в мешок – рвала сети и уходила. Поэтому дугшу – наименование рыбы – брали гарпунами. Загарпуненную, подтягивали к лодкам, оглушали специальными молотками и тащили к берегу, где совместными усилиями вытаскивали и брались за разделку.
Вес дугш достигает отметок в полторы тонны – солидный и дорогой улов. Мясо вкусное, чешуя крепкая, кожа чуть ли не дубленая, глаза и жабры с радостью скупаются алхимиками. Икра – объеденье, а не икра. Деликатес. Одна пойманная дугша может обогатить целую артель рыбаков.
Но пробить природную броню дугш может далеко не каждый гарпун. На противоположном берегу Найкала семейство Акпар изготавливает гарпуны для дугш с одним наконечником – длинным и острым. Но такой гарпун держится в туше куда хуже. И ломается легче. Посему, если требуется качество – надо брать гарпуны здесь, в магазине достопочтимого рода Роммов.
Я покивал и продолжил слушать лекцию. Упомянув про то, что дело изготовления гарпунов и прочих принадлежностей для гарпунной работы весьма достойное, паренек продолжил. Я готовностью слушал.
Чужеземцы не брезгуют охотой на дугш. И порой достигают в этом деле невероятных высот. Некоторые переплюнули самых маститых охотников, вписав свои имена в анналы славы различных рыболовных гильдий. Если есть желание научиться славному и денежному делу гарпунера, надо быть открытым душой для обучения, быть готовым потратить некоторые деньги на часто ломаемые учебные гарпуны и иметь время хотя бы для одного выхода с любой артелью гарпунеров. Кстати, если я потороплюсь – как раз успею. Очень скоро от берега отходит две лодки на утренний лов. Там все мастера своего дела. Поэтому уйдет не больше часа. Стоит попроситься и понаблюдать – ибо метать двузубый гарпун надо умеючи.
Услышав про «умеючи» я сделал вывод и, вежливо прервав говорливого парня, уточнил идет ли речь о особом умении. И получил ответ – да, именно так. Речь о крайне узком умении гарпунной охоты на дугш – именно на них. Гарпун метается с особой силой, под особым углом, с особыми словами.
В моей голове прощелкали бешено тумблеры. И следующие три моих вопроса звучали так: где взять учебные гарпуны, сколько стоит выход в море с бригадой гарпунеров и могу ли я сослаться при общении с ними на добрый род Роммов?
Еще через пять минут я бежал по светлеющей улице. За моей спиной покачивалась связка деревянных двузубых гарпунов со странным названием, полученных бесплатно – как сказал молодой продавец, он и его семья будут рады, если я выучусь метать особые гарпуны и приду к ним за настоящими орудиями промыслового лова.
Круто сказано.
Я согласен!
Главное научиться.
И у меня есть записка с просьбой взять меня к рыбакам на лодку.
Это тоже оказалось бесплатно – при условии, что я буду помогать гарпунерам в их нелегком деле с усердием и готовностью. Легко! Когда требуется – я могу пахать за троих! Только обучите меня!…
* * *
Мог ли я угадать, что этим прекрасным новым утром буду встречать рассвет далеко от берега, покачиваясь в рыбацкой лодке и сидя плечо к плечу с суровыми бородатыми рыбаками?
Нет. Конечно же не мог.
Кто вообще бы мог представить, что задание по поиску ларца в подземелье заброшенного древнего храма выльется в метание гарпунов на озере Найкал, этой пресноводной гигантской жемчужине северо-востока изведанного мира Вальдиры?
Но вот я здесь.
Покачиваюсь.
Жду команды от седого как лунь старика сидящего на руле и правящего поистине железной рукой – его ладонь выглядит узловатой темной деревяшкой, по-прежнему крепкой и хваткой. Старик тут главный. Он и принял меня на борт, предварительно оглядев с легким сомнением в выцветших желтоватых глазах. И он же велел сидеть тихо и ничего не делать пока не велят. Иначе выбросят за борт. Я условия принял. Сижу. Жду. Соображаю.
Меня сюда занесла вроде бы четкая линия следования квесту. Я исследовал подземелье и понял, что там меня ждет некий особый противник. Справиться с которым одинокий слабый воришка просто не в состоянии.
Что делать?
Самый очевидный ответ – набирать команду бравых авантюристов, возглавлять их и вести в подземелье на схватку с монстром кукловодом. Когда битва завершится – постараться шустро найти ларец и оттащить его к заказчику.
Вот только я категорически не желал посвящать в свои дела никого постороннего. А набранные соратники вполне могли заинтересоваться находкой и потребовать законного процента. Возместить им стоимость ларца золотом? Во-первых, я нищ. А во-вторых – для того, чтобы узнать стоимость ларца его надо сначала открыть. А это приведет к провалу задания.
Не мог я и выжидать пока стану сильнее – ведутся работы по восстановлению храма. Пропали несколько строителей. Мэр уже объявил награду – пока что маленькую. Но вскоре сумма вырастет. И появятся первые желающие испытать удачу. Я про игроков – эти сунутся моментально. Некоторые причем согласятся поработать и бесплатно – ради веселья и приключений. Вот их награда. И кто гарантирует, что они не отыщут во время изучения подземелья тот самый ларец и не заберут его?
Времени у меня в обрез.
Единственный шанс предпринять что-нибудь успешное в одиночку – выяснить если не ахиллесову пяту чудовища, то какую-нибудь серьезную слабость. Потому я шел по цепочке из «хлебных» крошек.
Сломанный гарпун найден в подземелье. Он изжеван, разбит. Будто его боялись и ненавидели. На гарпуне знак мастера. Гарпун особый, двузубый. Применяется для загарпунивания массивных дугш – ценных промысловых рыб навроде белуши. Дугши рыбы хищные и сильные, с отличной природной броней. Вроде мелочь – а для меня это еще один знак, что иду по верному следу. И главная причина, по которой я сейчас сижу в лодке и пристально гляжу на рулевого – метатели двузубых гарпунов при охоте на дугш используют особое умение.
Умение, которому можно научиться у профессиональных гарпунеров.
Вот вся цепочка, что привела меня в пляшущую на волнах лодку.
– С копьем обращаться обучен, малек?
Мне даже задумываться не пришлось – ко мне ли обращен вопрос. Вокруг меня только бородатые зубры с исполосованными шрамами кистями рук. Сидят спокойно как истуканы, щурятся на встающее солнышко. Молчат… один я ерзаю будто на крапиве сижу.
– Немного обучен! – четко ответил я.
– Уже хорошо – вздохнул старик – Стало быть и с гарпуном совладаешь. Ну-ко встань.
– Встал – доложил я очевидное, живо вскочив на ноги.
– Бери одну из своих деревяшек. Пока идем по магической наводке нашего волшебника, подучу тебя немного. Видишь ветку гнилую на воде качает?
– Вижу.
– Выпрямись. Ноги поширше расставь. Для твердости. Руку с гарпуном подними над головой и чуть откинься назад. Другую руку выстави перед собой. Сложи пальцы как единый наконечник копья – листовидный который. Ага. Вот так. Вот так. Теперь запомни слово. Догрш’ха!
– Догршх… – поперхнулся я.
– Догрш’ха!
– Догршх…
– Да никак из этих? – с подозрением прищурился старик.
Не знаю про кого он, но поспешно заверил:
– Не-не! Я не такой! Я как вы! Суровый, пахну селедкой и пивом, люблю метать гарпуны!
– А… ну тогда ладно. Догрш’ха!
– Догршх…
– Догрш’ха!
– Догрш’ха! О! Получилось! Догрш’ха!
– Получилось – кивнул седой рулевой – Хорошо. Однако радоваться пока рано. Встань как я учил. На другую ветку нацелься – та то уж давно позади осталось, пока ты язык коверкал.
– Нацелился.
– Нет ли часом щуки рядом? Не зацепить бы зубастую матушку, не обидеть бы светлую.
«Зубастую матушку? Светлую?». Это рулевой про щуку обычную? Да и как заметить обычно небольшую рыбу на таком расстоянии?
– Вроде нету – неуверенно ответил я.
Старый рыбак не удовольствовался моим зыбким заверением. Встал. Вгляделся в воду. Провел рукой по седой бороде. И кивнул:
– Можно.
– Давай!
– Догрш’ха!
Выставленная наконечником копья ладонь свободной руки на миг вспыхнула сиреневым светом. Гарпун ушел в воздух с удивительной силой и быстротой, издавая странный гудящий звук. Очень странный звук – резонирующий, плачущий. Будто листом жести махали в воздухе.
Но главное – результат.
Ветку вбило в воду, гарпун провалился в Найкал с такой скоростью, будто был отлит из свинца.
– Неплохо – одобрил рулевой – Неплохо. Но можно лучше. Однако основы освоил, малек. Освоил…
Поздравляем!
Вы изучили новое промысловое умение: «Догрш’ха!».
Особый бросок специального промыслового двузубого гарпуна, настолько сильный и точный, что способен пробить прочную чешую рыбы дугши.
Ваш текущий ранг умения: первый.
(+4 % к точности умения «Догрш’ха!»)
(+2 % к силе умения «Догрш’ха!»)
– Благодарю за науку, старшие – поклонился я и едва не упал, когда по лодке ударила волна.
– Доволен? – цепко глянул на меня дед.
– Хотелось бы большего! – твердо ответил я.
Первый ранг – мелковато как-то.
– Учиться большему ежечасно – залог хорошей жизни – одобрительно заметил рулевой. Остальные согласно закивали. Я тоже покивал. И тоже был согласен с его словами – причем искренне.
– Садись обратно в лодку – продолжил старик – Чтобы руку тверже сделать, а глаз зорче – надобно тебе хотя бы раз по настоящей дугше гарпун метнуть! Да не просто метнуть – а попасть! Берись за весло, малек. Хочешь учиться – плати на науку!
– Заплачу – заверил я, хватаясь за отполированную множеством жестких ладоней рукоять весла – Заплачу трудом!
– Навались, робя! А ну! Эх!
– ЭХ! – отозвались дружно рыбаки.
– Эх… – пискнул я с запозданием.
– А ну! Эх!
– ЭХ!
На этот раз я выдохнул в унисон с остальными. Надолго моих сил не хватит. От всей души надеюсь, что дедушка не собирается ловить дугш на той стороне Найкала.
Но на мое счастье от берега мы отошли не слишком далеко. По пути я истратил все деревянные гарпуны – по приказу рулевого метая их в бревна, ветки и комки водорослей. Дедок велел сушить весла рядом с небольшим островком поросшим сосняком. Лодка ненадолго замерла. Ветер трепал волосы, запах смолы, хвои, нагретого камня и водорослей смешался воедино. И я понял какой аромат хочу в своем игровом коконе – вот этот. Составленный из невероятно простых компонентов, но невероятно «вкусный». Вдыхал бы и вдыхал бы. Может переехать на Байкал? Ведь там наверняка пахнет точно так же… стать писателем, с утра до вечера работать над рукописью у окна, за которым вид на бескрайнее и величественное озеро Байкал…
Эй…
Эй! Шмыг! А ну вытравить из души светлые поползновения к мирной созерцательной жизни! Вытравить беспощадно!
Есть, босс! Вытравить беспощадно! Сделано!
– Вот и она – шепнул старик, указывая глазами – Дугша. Готовься, малек. Учти – коли промахнешься, то другого шанса раньше завтрашнего утра я тебе не дам.
– Понял вас – сказал я, мягко поднимаясь и принимая тяжелый гарпун.
Тяжелый для меня. Но не для рыбаков. Они с трудом отыскали среди своего инвентаря подходящий мне по руке гарпун – то есть по уровню. От шестидесятого уровня гарпун. Сами рыбаки пользовались орудиями лова куда более тяжелыми и мощными по урону. Я успел оглядеть гарпуны. И успел впечатлиться.
Другие тоже встали. Почти каждый держал по гарпуну с привязанным к нему крепким линем. Как я уже успел узнать, особым почетом среди рыбаков пользовался линь добытый из туши гребехрока.
Гребехроки…
Как вспомню…
Так дрожь берет.
В тот день я чудом ушел от хищных моллюсков. Чудом выжил. И никогда не забуду торчащие из воды огрызки колонн, плеск мертвой воды, щелканье раковин и режущий уши свит пущенных мне в спину гарпунов…
Рыбаки еще сдержанно посетовали, что лини и раньше было не достать, всегда они были редки и дороги, а теперь, когда весь мир ополоумел и взялся готовиться к Великому Морскому Походу, лини гребехроков и вовсе пропали с продажи. А если и попадется парочка – цены на них огроменные. Можно и самим поохотиться на гребехроков. Дело опасное, но добыча зело хороша. Однако где ж сыскать гребехроков? Стадами они чай нигде не пасутся.
Не пасутся стадами…
Очень даже пасутся!
Я, к примеру одно такое место знаю!
Само собой я промолчал. И с пониманием кивал на сетования рыбаков.
– Вот и она – повторил старый рыбак.
И я ее увидел.
Спину дугши.
Коричневую, блестящую, с невысоким спинным плавником. Спина… мягко сказано! «Спинка» рыбы – видимая на поверхности – тянулась метра на три! А шириной была в метр! Этакая площадка… настоящий плот!
– Давай, малек! Не тяни!
Я парень быстрый. Меня дважды просить редко приходится.
– Догрш’ха!
Пущенный гарпун с гулом умчался к цели.
Давай! Давай! В цель! Прошу! У меня нет лишнего времени! В любой миг в храмовое подземелье заявятся толпы сильных игроков жаждущих наживы и лишат меня шансов на выполнение задания! Давай, гарпун! В цель! Я выложился в броске… Ну же! Ну!
Шлеп…
Гарпун ударил точно туда, куда я и метил. Угодил в центр торчащей из воды рыбьей спины. Я не успел обрадоваться. Не успел заликовать. Ибо в следующий миг попросту оглох от дружного рева рыбаков:
– ДОГРШ’ХА!
От их рева меня чуть с лодки не снесло. Воздух застонал, завизжал. Добрый десяток гарпунов унесся от лодки. И ни один гарпун не прошел мимо цели.
– Добро! Вот теперь держитесь, ребя! И покрепче!
Все дружно сели и вцепились в борта лодки. Я чуть запоздал. И могучий рывок выбил опору у меня из-под ног. Я хлопнулся ничком на дно. Минус тридцать пунктов жизни. Хохотать над новичком никто не стал. Но и помогать тоже. Встав, плюхнулся на скамью, вцепился в борт.
– Пусть попляшет, родимая – произнес рулевой.
Произнес буднично. В то время как лодка мчала по водной глади со скоростью почтового экспресса! Я постарался придать физиономии спокойный вид. И коротко переглянулся с жирным селезнем тяжело идущим на взлет – мы как раз его обгоняли. Могу поклясться, что упитанная птаха глядела на нас с негодованием. Вполне ее понимаю! Не каждый день тебя обгоняет рыбацкая лодка, позоря тем самым перед молодой уточкой покачивающейся на поднятых нами волнах.
Но на уток я долго смотреть не стал. Я смотрел на текст системного сообщения:
Поздравляем!
Вы повысили ранг промыслового умения «Догрш’ха!».
Особый бросок специального промыслового двузубого гарпуна, настолько сильный и точный, что способен пробить прочную чешую рыбы дугши.
Ваш текущий ранг умения: второй.
(+4 % к точности умения «Догрш’ха!»)
(+3 % к силе умения «Догрш’ха!»)
(+2 % нанести критический урон умением «Догрш’ха!»)
Отлично! Просто отлично!
Надо узнать, как получить третий ранг. Хоть есть у меня уверенность, что это уже будет далеко не так просто.
Сейчас спрашивать было не с руки – лодку мотало как щепку на волнах. Мы держались за борта и ждали, когда пораженная гарпунами дугша соизволит выдохнуться. И это дугша! Не кит! А каково приходится китобоям? Я слышал, что киты Вальдиры достигают чудовищных размеров. Это как ткнуть швейной иглой небоскреб. В живой небоскреб. Не каждый отважится. А последствия очевидны…
Таскало нас по Найкалу четверть часа. Не успел я начать с тоской поглядывать на все удаляющийся берег, как рыбаки начали действовать. По команде рулевого половина мужиков взялась за лини и дружно потянула. Остальные табанили веслами, замедляя ход могучей рыбы. Поначалу дугша никак не отреагировала на наши попытки. Но вскоре ее поведение резко изменилось. Ударив хвостом, подняв фонтан брызг, она круто развернулась и пошла на нас, убыстряясь с каждой секундой. Ее намерения недвусмысленны – таран. Я порадовался, что был поставлен на лини, а не на весла – как выяснилось через пару мгновений, требовалось недюжинное мастерство, чтобы вовремя убрать лодку с пути озверевшей рыбины.
Едва дугша прошла мимо нас, старик отдал новую команду.
– ДОГРШ’ХА!
И в дугшу полетел еще пяток гарпунов. От ударов она забилась в воде, всколачивая желтую пену. Умела бы кричать – мы бы без сомнения услышали дикий рев боли и ярости.
Я глянул на шкалу жизни дугши. Окрашена красным, убавлена больше, чем наполовину. Исход битвы предрешен.
Конец тебе дугша. Этим вечером будут тебя есть в виде вареном, жареном и пареном. Будешь ты бульоном жирным по усам стекать и на стол капать. Хорошая судьба для жирной рыбы…
Вскоре все закончилось.
Почти мертвая дугша обессиленно остановилась. И начала тонуть. Лодка подошла вплотную. Не удержавшись, я изумленно присвистнул – рыба была огромна. В два с лишним раза длиннее лодки.
– Сегодня легко обошлось – с облегчением заметил главный рыбак – Даже не ныряла. Удачлив ты, малек. И лодка цела и рыбаки не покалечены. Дугшу гарпунить – не червей на крючок насаживать. В тебе искра есть. Можешь стать хорошим гарпунером. Понял?
– Понял!
– Звать тебя как?
– Шмыг!
– Меня Тулоквием величать. Можешь кликать Старым Тулом. Коли однажды захочешь познать гарпунную охоту на дугш получше – знаешь где меня искать.
– Очень хочу! – искренне признался я – Пока времени нет. Но в будущем – хочу! Старый Тул… а как стать опытней в броске сем?
– То дело нехитрое, но трудное, Шмыг. Как поразишь не меньше двадцати взрослых дугш – так сразу и почувствуешь себя опытней. Мы каждый день на промысел выходим. Редко на берегу остаемся. Разве что Батюшка Найкал совсем уж осерчает, разгуляется. Тогда сидим смирно как мыши в подполе, пряники грызем, чаек попиваем. Месяцок с нами на промысел походишь – глядишь и подучишься. А может и раньше – бывает, что и двух дугш за один выход гарпуним. А бывает, что и два раза в день выходим на промысел – вот сегодня, к примеру, рано дугшу нашли, хорошая наводка оказалась. Будет от нас волшебнику рыбья голова. Одним словом – все от удачи нашей рыбацкой зависит.
– Благодарю, добрый Туловкий – склонил я голову – Я с радостью приму твое предложение как только смогу!
– Хорошо – коротко ответил старик и, забыв про меня, взялся командовать артелью.
Рыбаки и так работали споро. А когда получили словесных плюх от старшего, работать начали в два раза быстрее.
Дугшу опутали сетями. Рыбаки подступили с ножами. Несколько чисто символичных взмахов. Израненная дугша растворилась в воде. Буквально. Исчезла в зеленоватой посмертной вспышке. В сетях остались гарпуны, лини, здоровенные полотнища кожи, немало чешуи, плавники, какие-то внутренности, рыбья головам целиком и мясо. Много мяса. Очень много мяса.
– Твое по праву – мне всучили несколько чешуек, лоскут кожи и килограммов двадцать нежно-розового мяса.
– Благодарю – не стал я отказываться от честного заработка.
Было бы дело в реале – мои ладони украсились бы кровавыми пузырями. Пашут рыбаки Найкала, пашут. Жизнь их далеко не праздная.
Интересно, а зачем волшебнику целая рыбья голова? Что он будет делать с нею? Кто бы мне еще ответил.
Рявкнул старик. Мы живо расселись. Заскрипели весла. Тяжело осевшая в воду сдвинулась с места. С каждой минутой берег становился все ближе. Налегая на весла, я неотрывно смотрел на приближающийся город Тишка. И на сторожевую полуразрушенную башню – про нее упоминалось во фреске. С нее метали гарпуны и бросали сети. И было это давным-давно…
Что ж.
Я узнал многое.
Кое-что предположил. Обмозговал. И решил рискнуть.
Осталось подготовиться. И для начала вернусь в место, где уже бывал этим утром. Надо прицениться…
* * *
– Сколько? – ошарашенно переспросил я.
– Двенадцать золотых монет.
– Нет… серьезно… хватит смеяться. Реальную стоимость назови.
– Я и говорю, уважаемый – один двузубый гарпун повышенной убойности и прочности, зачарованный на меткость дополнительную, заточенный и зазубренный по особому фирменному способу рода Роммов, снабженный линем сплетенным эльфами, стоит сущую безделицу – двенадцать золотых монет.
– Да вы прикалываетесь – выдохнул я, смотря на статного парня продавца, что уже не казался мне столь милым.
– Не совсем понимаю…
– А скидки будут?
– Нет – категорично заявил продавец – Скидок не будет. Но качество товара гарантируем. Пробьет чешую самой крупной дугши. И застрянет в туше намертво – не вырвать! Не понимаю ваших переживаний, уважаемый чужеземец. Одна удачная гарпунная охота – и вы окупите все затраты с лихвой! Главное выбирать рыбину покрупнее и не утерять гарпун – со дна его достать будет нелегко.
– Рыбину покрупнее – вздохнул я, лохматя волосы – Ладно… спасибо, добрый продавец.
– Обращайтесь.
– А таких гарпунов у вас много?
– Высшей категории?
– Ага. Их самых.
– Ровно дюжина осталась. Товар не залеживается.
– Ясно – повторил я, лихорадочно прикидывая в голове дальнейшие действия – Спасибо! Я скоро вернусь!
– Всегда рады хорошим покупателям – ослепительно сверкнула широкая профессиональная улыбка.
Бизнесмены блин средневековые.
И что мне делать?
Покинув лавку, я зашел в небольшой тенистый скверик и, спрятавшись от утреннего солнца, уселся на бортик фонтана. Благодаря ловкости легко поймал несколько пучеглазых золотых рыбок и устроил Ползуну второй завтрак. Тот, довольно заурчав, принялся отъедаться.
Я рыбок есть не стал. Мне не до лакомства. Мне надо придумать, где отыскать полтораста золотых монет.
Я намеревался купить всю дюжину первоклассных гарпунов высшей категории. На обработанных мною рисунках с фрески нельзя было увидеть саму тварь, надежно опутанную сетями, зато отчетливо виделся добрый десяток глубоко ушедших в ее тело гарпунов.
Гарпун – оружие отличное. Но метнув его в цель, остаешься безоружным – особенно если гарпун зазубрен и глубоко ушел. Да он и должен оставаться в теле жертвы – причиняя ей дополнительную боль, ослабляя и добавляя столь ценный для меня эффект как «кровотечение». Как я успел увидеть, в гарпуны высшей категории, продающиеся в магазине рода Роммов, была вплетена еще и магия, повышающая обильность «кровотечения». Понятно, что кровь хлестать не станет. А вот жизнь монстра уменьшаться будет. И чем больше воткнутых в тело твари гарпунов – тем больше ран, тем больше истекания крови.
При метании гарпуна в цель вступает в дело изученное мною умение с пугающим названием и выкриком. И я бы хотел воспользоваться умением хотя бы несколько раз – для чего мне требуется несколько гарпунов. Когда гарпун засядет в тело твари вряд ли она вырвет его и поднесет со словами: «На, братан, метай еще. Целься в глаз!».
Как не крути – нужно либо гарпуны воровать, либо покупать.
Своровать не смогу – не того ранга я вор пока, чтобы решиться на взлом хорошо защищенной торговой лавки.
Купить не могу – денег нет.
Но тут уже есть варианты. Смогу попытаться набрать хоть какую-то сумму – незаконными само собой путями. Попутно постараюсь разведать и выяснить что-то еще о храмовых подземельях.
Встав с бортика фонтана, я направился по улице, нацелившись на дремлющего на лавке парня прикрывшего голову соломенной шляпой. Рядом почти пустая бутылка вина. Босые ноги черны от грязи. Деревенщина. Наверное, привез в город телегу с зеленью. Продал оптовому покупателю. Денежку убрал, повезет обратно. Но на свою беду решил немного выпить. На солнышке его развезло, и он сладко задремал… Попробую добавить немного горечи в его излишне сладкую цифровую жизнь…
* * *
Спустя пару часов дела мои не слишком чтобы поправились. Я оббежал почти весь городок. И выучил новый урок – чем меньше территория, тем быстрее ты примелькаешься. Особенно если крутишься в почти безлюдных переулках. А ведь именно там дрыхли мои разморенные выпивкой и солнцем жертвы! Старшее седое поколение в отличие от них не дремало. И все чаще на моей персоне скрещивались внимательные взгляды.
В центре куда безопасней – здесь многолюдней.
Через несколько часов начнется состязание по рыбной ловле. Народу набежало со всех уголков света. Такое впечатление, что обещали присутствие звезд мирового класса. И все терпеливо ждут их появления, попутно обжираясь деликатесами, запивая все солидными дозами вина. Музыка с каждым часом становилась все громче. На площади народ оккупировал тенты для простолюдинов и вовсю предавался чревоугодию. Неподалеку высился еще один тент – для лиц рангом повыше. И там было почти пусто. Видимо высокие гости изволили долго собираться и прибудут к самому началу торжества. Мэр был тут как тут. Все в том же наряде, надутый как жаба, с невероятной важностью он шарахался по площади без видимого дела, таская за собой двух молчаливых стражей.
Угостив себя и Ползуна парой жареных лягух, отправился дальше. На площади воровать рискованно. Даже пробовать не стал. Я вновь направился по переулкам, стараясь придать своей вороватой личности внешнюю безразличность и полное спокойствие. Пентюх как пентюх. Деревенский увалень с разинутым ртом.
Переулки порадовали двумя жертвами. Но улов жидкий.
Четыре бутылки вина. Три ключа непонятно от каких замков. Серебряная монета и десяток медных. Плюс всякая мелочевка вроде оторванных медных пуговиц, коробочка с нюхательной солью и медальон с изображением не слишком привлекательной девицы. Медальон из серебра.
Сам не заметил, как оказался у храмовых развалин. И с облегчением заметил, что дела здесь не продвинулись. Пребывали в том же самом благословенном для меня ступоре. Строители сгрудились в плотную толпу и переговаривались. Причем переговаривались так громогласно, будто стояли не рядом друг с другом, а по меньшей мере на расстоянии десятка шагов. Ор стоял будь здоров. К тому же все размахивали руками, в бурных жестах выражая то, что не могли выразить словами. Издали, казалось, что мужики не разговаривают, а дерутся.
Их увлеченность попытками перекричать всех и каждого сыграла мне на руку. Я прошелся у стоящих под навесами столами и с невероятной легкостью спер некоторые предметы.
Медный котелок в отличном состоянии.
Пять железных ложек.
Одну литровую кружку – железную.
Писчее перо вместе с чернильницей.
Два больших листа бумаги.
Рабочую парусиновую куртку подходящего размера.
И карту храмового подземелья. Последняя добыча порадовала меня особо сильно. Но, к сожалению, как выяснилось спустя несколько минут, когда я уже покинул развалины, на карте не было почти ничего нового для меня. Сравнив две карты – свою и ворованную – увидел, что на украденной были «прорисованы» чуть дальше три уже посещенных мною коридора, плюс отмечено две двери и одна дыра в полу.
Раз карта у строителей имелась, стало быть, кое-кто из них все же сумел вернуться на поверхность. Это подтверждало мою теорию, что монстр мобилен и свободно движется по подземелью. Возможно тварь обладает отменным слухом или нюхом. Но при этом монстр не особо быстр – иначе не дал бы уйти никому. Но пока это только теория ничем не подкрепленная кроме домыслов. За рабочую ее принимать не стану.
Оказавшись на небольшой улице, поплелся вдоль запертых ворот частных участков. Почти из-за каждых ворот доносилось крайне злое собачье ворчание четко и ясно предупреждающее – только сунься и быть тебе порванным на лоскутки. Но это не помешало мне спереть чужую почту – один выпуск Вестника Вальдиры и журнал изображающий полураздетую пышногрудую гному закусившую чуть погнутый стальной болт алыми губками и призывно глядя серо-янтарными глазами. Надпись под изображением гномы поясняла, что на обложке позирует сама Люкка Крепкая, номер семь в мировом топе прелестниц мира Вальдиры. И что в журнале присутствует еще немало рисунков Люкки – только листни и окунись… Что-то мне не хочется окунаться – учитывая, что мисс Крепка погнула губами стальной болт… боюсь и представить, чем она занимается на развороте журнала – ломает кому-нибудь хребет нажатием накрашенного пальчика? Суровые все же мужики гномы… Журнал я спрятал в инвентарь. Потом почитаю… на досуге…
Свинтил табличку с ворот. Именную. Она приковала мой взор крайне интересным дизайном. Сначала я подумал, что на почти квадратной табличке изображен какой-то лабиринт. Присмотревшись, понял, что на медной табличке выгравировано замысловатое родовое древо. Древо рода Тантарий. Табличку я спер. Просто как сувенир. В момент, когда пытался отодрать табличку, показалось, что за мной наблюдает чей-то цепкий взгляд. Обернулся. Никого. Крутнулся. Осмотрелся хорошенько. Никого. Вернулся к табличке и все же сумел оторвать ее.
И едва сделал это – калитка скрипнула и открылась.
Вздрогнув, замер на месте. В вытянутой руке сворованная табличка. Протянутая к подслеповатому дедуле стоящему в калитке. Редкие пучки седых волос за ушами – вся прическа. Линзы очков толстенные, увеличенные оптикой глаза изучают мою застенчивую честную улыбку.
– Кем будете?
– Прохожий – пожал я плечами – Шел мимо – смотрю табличка в пыли лежит. Не ваша?
– Ох… моя! – встрепенулся дедушка – Вот спасибо, чужеземец! Я ведь только домой вернулся – и не заметил, что табличка упала. Со зрением не очень. А вот слух отменный – слышу, кто-то у двери будто когтями скрежещет. Вышел поглядеть… а тут ты…
– А тут я! – заулыбался я – Ну… пошел я! Не хворайте! Желаю улучшения зрения!
Чуть не добавил «И ухудшения слуха!», но сумел сдержаться.
– Торопишься?
– Ага. Времени в обрез.
– А подзаработать не хочешь? Ты выглядишь крепким малым!
– М-м-м… нет – отказался я после краткого раздумья – Тороплюсь я, дедушка.
Сколько мне он сможет предложить? Потрачу часы драгоценного времени, а заработаю пару серебряных монет и старые башмаки – в лучшем случае. Лучше это время я использую с большим толком – обворовывая пьянчуг.
– Так торопишься, что откажешься от двадцати золотых монет? – удивился старик.
– Сколько?!
– Двадцать золотых монет плачу тому, кто избавит меня от крыс в подвале. Житья нет от них. Все припасы подъели проклятущие.
Банальный квест… «Крысы в подвале». Таких квестов, проходных и скучных, полно в каждом населенном пункте. Но чтобы за избавление от крыс платили двадцать золотых монет? Про такое слышу впервые.
– Крысы там правда особые – вздохнул дед – Злющие! Страшные! И вроде как гнездо в углу подвальчика моего соорудили, грызуны проклятые!
Крысиное гнездо.
Ладно. Это куда опасней. Замкнутое пространство, злющие охранники крысиной матки. Множество юрких серых и черных крыс. Но даже в этом случае, задание максимум тянет на одну золотую монету. Больше никто не заплатит – если в здравом уме.
– И мертвечиной попахивает – шепотом добавил дед. В увеличенных линзами очков глазах плеснул страх – Сильно попахивает! И скребутся… скребутся…
Некрокрысы. Уровни могут быть достаточно серьезными.
Но это максимум три золотые монеты. Ладно. Если у деда дикий страх к нежити, на которую он прямым текстом намекает, то пусть награда будет десять золотых монет. Фобия – дело серьезное. Десять монет – поверю. Двадцать – чересчур.
– Люк погреба долго не продержится. Уже собирался было стражу звать. Но…
– Но? – поощрил я его разговорчивость.
– Есть у меня в погребке пара ящиков вина… которых там быть не должно – скромно потупился старичок – Очень дорогого вина. Старого. Сладкого. Тридцать бутылочек… Не удержался… взял грех на душу.
– Ясно – кивнул я.
В принципе – ок. Старик спер пару бочонков вина, спрятал в погреб, там завелись крысы. Запустил ситуацию – появились некрокрысы. Стражи прибегут мгновенно. Избавят от напасти. Но ворованное вино… А ситуация с каждым днем накаляется. Скоро крысы ворвутся в дом и сожрут любителя сладкого старого вина. Ладно. Логичной стала сумма.
– Я бы взялся, дедушка! – браво заявил я.
– Взялся бы? – всплеснул руками старик.
– Ага.
– Вот прямо сейчас?
– Ага! Чего время терять?
– Вот спасибо! Вот спасибо! Заходи! Заходи скорее, избавитель. Но… молчание…
– Я нем как рыба – успокоил я работодателя.
– Сюда. Проходи.
Следуя за шаркающим стариком, я прошел в калитку и оказался в крохотном садике. Множество пахучих цветов. Журчит где-то вода. Пасется на травке белый ягненок – будущая закуска к старому сладкому вину. За пару шагов пересекли садик и вошли в дом. За дверью – просторная кухня с обилием кухонной утвари развешанной по стенам и свисающей с потолка. Утварь из начищенной красной меди. Выглядит дорого.
– Сюда – дрожащая рука указывала на утопленный в полу квадратный люк.
Серьезный такой люк. Из толстых досок окованных железом.
– Слышишь?
Я прислушался. И на самом деле до моего слуха донеслось шуршание и легкое попискивание.
– Слышу.
– А с моим слухом… это проклятье, а не дар. Каждая ночь в страхе…
Да уж – если слышишь в два раза лучше обычного человека, то и страхов получаешь в два раза больше – ведь шуршание крысиных лапок и мерзкий их писк слышатся особенно отчетливо. Страшно…
– Я люк подержу. А ты спустись осторожно. Коли поймешь, что справишься – скажешь. Коли уж нет…
– Должен справиться – сказал я.
Старик с кряхтеньем приподнял люк. Открылась тонкая щель. В ноздри влетел запах тлена. Вытащив кинжал, взявшись за копье, я осторожно начал спускаться по деревянной лестнице. Ступени ладные. Даже не скрипят.
Две ступени вниз.
Три ступени…
Света из люка хватает, чтобы видеть дороги. Показались первые полки – пустые. Запах тлена все сильнее.
Пять ступеней вниз.
Шесть…
А погреб глубже, чем я думал.
БУМ!
Крышка люка захлопнулась с диким шумом. Тьма с ликованием схватила меня в объятья.
– Вор! – донесся яростный крик старика сверху – Проклятый вор! Таких как ты – ненавижу всей душой! Таких как ты – заманиваю и истребляю! Умри, вор! Тебе не спастись! Неминуемая смерть ждет тебя!
