Глава 9
Вождя нет, а племя его живет. Но уже не побеждает. Потому что теперь это стадо баранов.
Все было хорошо, пока стадо держал под собой лев. Но льву отрубили голову, и бараны осиротели. Они пытались изображать из себя львов, и Миша хотел на этом сыграть…
Гоша Зайцев ремонтировал машины в Николаевке и мечтал, когда Сугроб возьмет его в основной состав и поставит на оклад. Но Леня не дожил до того чудного дня, когда он мог осчастливить реального пацана. Портофлотская братия осиротела, но мечта Зайца осталась, поэтому он при первой же возможности поспешил выслужиться перед новым бригадиром, который обязан был отомстить за старого. А возможность эта появилась у него благодаря Мише.
Он сам лично занялся телкой Зайцева, а потом в машине переговорил по телефону якобы со своим боссом и рассказал ему, где они с братвой держат связанного Сугроба. Говорил тихо, но недостаточно для того, чтобы девчонка его не услышала. Она слила «дезу» своему парню, а тот не только передал ее новому бригадиру, но и сам взял в руки оружие…
К Шахскому водопаду бараны приперлись всем стадом. В маленьком домике с заброшенной пасекой играла музыка, значит, там кто-то был. Именно так и думали портофлотские. Они стягивали кольцо неторопливо, осторожно, по всем правилам военной науки, чувствуя себя при этом львами, но Миша уже готов был на всю ивановскую объявить их круторогими баранами…
Один боец запрыгнул в дом через окно, другой – зашел через дверь. За ними последовали еще двое. Но в доме никого не было, и портофлотские повернули назад. Именно в этот момент и рванул тротиловый заряд, разрывая глинобитный дом на куски. А затем со всех сторон ударили автоматы, добивая тех, кто уцелел.
Миша патронов не жалел. Он сделал все, чтобы извести под корень бригаду Сугроба, и раз уж он так близко подошел к своей цели, грех не сделать последний шаг…
Он не кровожадный, но на войне как на войне, тем более что портофлотские сами ее начали. А не надо было насиловать Аллу. Сами же беду на себя накликали…
Жизнь хороша, поэтому и умирать страшно. Но все-таки есть прелесть в той бездне, которая зовется смертью. Орать от бешеного восторга хочется, когда стоишь на этом самом краю.
– Ты думаешь, я шучу? – спросил Миша, большим пальцем надавливая на красную кнопку.
Пояс у него под курткой из толовых шашек, проводок от него к правой руке тянется. Нажмешь на копку, и по этому проводку пройдет электрический сигнал – громыхнет так, что камня на камне в радиусе десяти метров не останется…
Миша продолжал свою игру со смертью. А играл он с ней так, чтобы все поняли, на чьей она стороне. Смерть – его подруга, и господин Клыков должен это понять. Именно потому Миша пробрался к нему в кабинет, обманув охрану. Отвлек внимание церберов, сторожащих офис «Южпортнефти», зашел в кабинет, сказал, что хочет иметь с этой конторы, и предъявил свой аргумент.
Этот пояс не фикция, смерть в нем настоящая. А иначе нельзя, если тротил будет фальшивкой, то Миша не сможет сделать по-настоящему бешеные глаза и ярко выразить презрение к смерти. И тогда его враг посмеется над ним…
А перед ним враг. Самый настоящий враг. Только так и нужно относиться к этому борову с бульдожьим лицом и бычьей шеей. С виду Клыков похож на перекачанного бойца из крутой бандитской бригады, на самом же деле он отставной генерал милиции. Даже не полковник, а генерал. Нетрудно догадаться, какие у него связи в верхах. Именно поэтому его и поставили заместителем генерального директора «Южпортнефти». Не просто начальник службы безопасности, а заместитель директора. Звучит. И сам этот тип смотрится реально круто. И взгляд у него умный, проницательный, ну, и жизненного опыта на десятерых хватит. Уж он-то может определить, блефуют перед ним или нет.
– Эй, парень, успокойся! – Клыков сошел с лица, значит, поверил Мише.
– Я не шучу! Сейчас на хрен все здесь разнесу, со всей твоей сворой!
Он ведь даже пацанов своих не взял, когда шел на «стрелку». Сам он готов был умереть, а их зачем тащить за собой? Он же не сектант какой-то. Он просто маньяк, мечтающий красиво жить. Или красиво умереть. Если Клыков не позволит ему красиво жить, он красиво умрет, что здесь непонятного?
– Я же говорю, успокойся! – округлившимися глазами смотрел на него Клыков.
Правильно говорил Губан, в Чечне и спецназ в полный рост стоит, и танки там, и самолеты, и генералов как грязи, но «чехи» не сдаются. А почему так? Потому что «чехи» не боятся умирать. И воюют они так, что с ними проще договориться, чем победить. Те же генералы договариваются с ними, потому что генералам хочется жить. В тепле и сытости жить.
И Клыков хочет жить. Может, не для себя, но для семьи – точно. Вот он и думает сейчас о своей семье. Что будет с ними, если Миша нажмет сейчас на красную кнопку? А что будет с ним самим, если завтра взорвется нефтехранилище? Сам он в этом случае выживет, но со своего кресла вылетит пробкой. Обратно в генералы его не возьмут, а пенсии на красивую жизнь не хватит… А Миша ни о ком, кроме себя, не думает, поэтому может позволить себе такую роскошь, как красивая смерть.
– Пять процентов от навара, и я спокоен как удав.
– Почему именно пять процентов? – озадачился Клыков.
– А Сугроб столько получал…
– Сугроб, Сугроб… Ну да, Сугроб… Что ты про Сугроба знаешь?
– Да, говорят, «замочили» его. И его, и всю его братву… Что там на Шахском водопаде было?
– На Шахском водопаде?
– А ты не знаешь, что там было?
– Да я-то знаю…
– И я знаю… Сначала рванул фугас! – Миша шевельнул пальцем на кнопке.
– Эй, эй! – дернулся Клыков.
– Ну, и автоматы там были. Профи там работали, да, Федор Григорьевич? Где они сейчас прячутся, не знаешь?
– Где?
– Ты не знаешь. И я не знаю. Но я-то узнать могу, а ты – нет. И поделать с ними ты ничего не сможешь. А делать что-то надо. Вдруг цистерны с нефтью взрываться начнут, это же шум на всю страну! Ну, и тебя пинком под зад…
С опаской глядя на пульт управления в руке у Миши, Клыков достал из кармана носовой платок, смахнул им испарину со лба.
– Ты кто такой?
– Отморозок.
– Я это уже понял.
– Да нет, неправильно ты понял… Я серьезный человек, и беспредел не уважаю. Но что делать, если всякие козлы наезжают. Приходится давать «ответку». Если со мной нормально, то и я веду себя нормально… Ты вот думаешь о том, что со мной делать. А ты не думай, ты соглашайся на мои условия. Это твоя единственная возможность избежать проблем, – усмехнулся свысока Миша.
Клыков слушал его внимательно. И дело здесь не только в тротиле. Он понял, что это Миша со своими бойцами зачистил бригаду Сугроба. Если так, то и самого Леню кончил. И Леню, и его телохранителей… И еще заслуживало уважение то, как Миша попал к нему на прием. Он ведь охрану с носом оставил, и это не могло не наводить на мысль о его незаурядных возможностях. Если он смог обойти охрану, то и нефтехранилище запросто взорвет.
– Значит, с Сугробом разобрался ты? – Клыков озадаченно постучал пальцами по столу.
– Да нет, не я… Кто-то… Ты вот не смог с ним решить, а кто-тосмог.
– Ну, с ним не собирались решать.
– Не надо меня грузить, – возмущенно посмотрел на Клыкова Миша. – Я этого не люблю… Я знаю людей, потому никаких иллюзий на свой счет не строю. Тебе-то все равно, сколько и кому платить. Но твоему начальству с Сугробом делиться не хотелось, и тебя напрягали. Тебя напрягали, а ты думал, как решить с Сугробом. И насчет меня думать будешь… Поверь, у меня бойцы что надо, нас даже войсковой операцией не возьмешь. Если не веришь, давай попробуем. Только учти, если вдруг нефть гореть начнет, мы здесь ни при чем…
Какое-то время Клыков молчал, переваривая его слова, потом глухо произнес:
– Да, ты прав, меня насчет Сугроба напрягали. И мы искали способы… И насчет тебя будут напрягать. Если ты не поможешь нам.
– В чем я могу вам помочь?
– Ты уже помог. Убрал Сугроба… Метишь на его место и хочешь спокойной жизни? Будет тебе спокойная жизнь. Я скажу наверху, что ты, в принципе, мой человек, но для того, чтобы ты не отбился от рук, тебе нужно отстегивать три процента.
– Почему не пять?
– Пять – это ничья. Четыре – это успех. А три – это победа. Для меня. Если у меня будет победа, то и тебе бояться нечего. Зачем тебя убирать, если на твое место придет кто-то другой? Зачем нам убирать своего человека?
– Мягко стелешь, – покачал головой Миша.
– Так ты и спать будешь мягко. Я так понимаю, ты в курсе всех дел, должен понимать, сколько это – три процента.
Миша кивнул. Сугроб говорил ему, сколько он имел с «Южпортнефти» – в год около двадцати миллионов долларов. Но, во-первых, он мог и соврать, а во-вторых, его самого могли обманывать.
Деньги поступали на счет офшорной фирмы, малую часть Сугроб возвращал обратно в Россию на красивую жизнь, а львиную развозил по другим счетам.
– Хитрый ты мужик, Федор Григорьевич, – усмехнулся он.
– Я даю тебе реальный расклад. Хочешь жить без проблем, соглашайся…
– Не верю я хитрозадым. Никогда не верил. И правильно делал… Пять процентов, и живешь без проблем. Если нет, готовь пожарную команду.
– Ну, смотри, я тебя предупредил.
– Я тебя тоже.
– Кто – я? Ты так и не назвался…
– Ты все равно узнаешь, – усмехнулся Миша.
– Зачем напрягаться?
– Работа у тебя такая… Только я тебе одно скажу, вора мы не «мочили». Это левая предъява.
– Вора? Какого вора?
– Я же говорю, ты все узнаешь. Только мой тебе совет, блатных против нас не подключай. Во-первых, это бесполезно, а во-вторых… Слушай, а может, нам сначала что-нибудь взорвать, а потом договариваться? – Пристально глядя на Клыкова, Миша медленно стал давить на кнопку.
Бывший генерал принял его игру. Он не усмехался, наблюдая за пальцем на кнопке, но и Мишу не останавливал. А до рокового щелчка оставалось совсем чуть-чуть.
Сдать назад Миша не мог. Отступить – значит проиграть. А он так много сделал, чтобы выйти на эту пятипроцентную сделку… Он вздохнул, мысленно прощаясь с жизнью, и в этот момент Клыков дрогнул:
– Не надо!
Эти слова равносильны были подписи под договором, который навязал ему Миша, и оба прекрасно это понимали.
– Ну, если не надо, значит, будем жить…
Дрожащими пальцами левой руки Миша выудил из кармана сигарету, взял со стола зажигалку, высек огонек, закурил. Клыков последовал за ним. Его пальцы дрожали не меньше.
– Я, конечно, пробью, кто ты такой. – И голос у него тоже дрожал. – Ты прав, это будет нетрудно. И по фейсу пробьем, и по пальцам… Но чечены этим заниматься не будут. Они на терминал давно мылятся. Наверняка им уже известно, что Сугроб исчез вместе со своей бригадой. Думаю, скоро они выставят нам счет. Раз уж мы с тобой договорились, то я отправлю их к тебе. Они должны знать, с кем имеют дело.
– Орех я. Московский Орех.
– Московский?
– И ваши уши из Москвы растут, и наши.
– Московский Орех – это реально?
– Для «чехов» реально. Я им это объясню, не сомневайся.
– Ну, Сугроб с ними решал, и ты, думаю, решишь, – задумчиво произнес Клыков.
– Я же сказал, не сомневайся.
– Там не только «чехи», там и «морячки»…
– Я в курсе.
– Сугроба ты… Сугроба ты, Орех, сделал красиво – в глуши, по-тихому.
– Кустарь я, если реально, – усмехнулся Миша. – Но Сугроба Орех сделал. Со своими орехами. И на орехи. Это еще реальнее…
– С «чехами» тоже надо реально. В городе никаких «стрелок». В горах, в лесу, где угодно, но только не на людях.
– Я все понял.
– А сам к «чехам» не лезь, и к «морячкам» тоже. «Крымцев» тоже трогать не надо, пусть они там сами город делят, без вас…
– А это я решать буду, куда лезть, куда не лезть. Но беспредела не будет. И на ментов засвечиваться не станем. Ну, если ты не сдашь…
Миша действительно не собирался наживать проблем с ментами. Именно поэтому отправил Аллу к ее бывшему хахалю. Мало ли, вдруг у чувака заклинит и он заяву на него накатает… А Костя в больницу с черепно-мозговой травмой попал, и следак у него был. Но для Миши все обошлось.
И по Сугробу он четко сработал. Два реальных боя, куча трупов, но не найти ментам ветра в поле.
– Нормально все будет, не переживай, – отведя глаза в сторону, сказал Клыков.
– Да я не переживаю, – снова усмехнулся Миша. – Хотя все понимаю. И претензий к тебе, в общем-то, не имею. Работа у тебя такая, таких паразитов, как мы, изводить…
– А ты паразит? – удивленно посмотрел на него бывший генерал.
– Ну, ты же знаешь, что да. И я это знаю. Только ничего с собой не могу поделать, да и не пытаюсь.
– Ты прав, моя задача – действительно с паразитами бороться…
– Вот я и говорю, кто-то паразит, а кто-то дятел. Только ты должен понимать, я не буду ждать, когда ты свой клюв ко мне сунешь. Только дернешься в мою сторону, получишь «ответку». Я церемониться не стану, так и знай…
Какое-то время Клыков пережевывал услышанное, но вот, мысленно приняв решение, он хмуро посмотрел на Мишу:
– Значит, Орех ты?
– Орех.
– Московский?
– Московский.
– А что, неплохо придумано. У нас центральный офис в Москве, и вы из Москвы…
– Рука руку моет.
– Ну, можно и так сказать… Что ж, с чеченами вопрос решите, и можно начинать сотрудничество.
– Сотрудничество уже началось. Хочешь ты этого или нет, но пять процентов начинают капать с этого дня. А «чехов» давай, мы с ними разберемся, – с презрением скривил губы Миша.
– Я поговорю с начальством, – недовольно глянул на него бывший генерал.
– Можешь говорить хоть с господом богом, но постанова уже прошла, и ваша контора уже торчит мне за сентябрь месяц…
Миша достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги с координатами банковского счета и швырнул его на стол. Там же был записан номер телефона, по которому Клыков мог с ним связаться.
Устал он очень за последние две недели. С портофлотскими повозиться пришлось, с Клыковым надо было решать вопрос, а это и разведка, и тротиловый пояс, и сам постановочный разговор, который выжал Мишу как лимон. А еще он людей находил, которые помогли ему решить проблему с регистрацией офшорной фирмы, открыть банковский счет. И диспетчера он среди местных нашел. Не напрямую же Клыков должен был на него выходить, опасно это. Связь будет идти через посредника, за которым уже установили тайное наблюдение. За диспетчером нужен глаз да глаз, чтобы Клыков мосты к нему не подвел…
Большую работу проделал Миша. Настолько большую, что самого распирало от гордости. Но все станет сизифовым трудом, если «Южпортнефть» кинет его через кий. Предварительная договоренность вроде бы достигнута, но не факт, что деньги поступят на офшорный счет.
Хотелось бы закончить разговор, убраться подальше от этого места, снять тротиловый пояс и вздохнуть с облегчением. Взять передышку, закатить гулянку с девочками… Но, увы, он должен и дальше давить на Клыкова.
Проблемы у Миши – «чистых» автоматов не осталось, а без них никак. Значит, надо ехать к старым знакомым – закупать оружие. Мало того что это небезопасно, так еще и деньги нужны, а с ними очень большой напряг. Поэтому неплохо было бы сейчас и наличностью у «Южпортнефти» разжиться, и договоренность подкрепить…
– Деньги на этот счет перекинете, – с небрежностью крутого нефтяного магната сказал Миша. – Пять процентов за сентябрь. Минус аванс, который ты выплатишь прямо сейчас…
– Аванс? – напрягся Клыков.
– Сто тысяч долларов.
– Это большая сумма.
– У тебя есть целый час. Озадачь людей, пусть организуют.
– Но я так быстро не могу… – начал было Клыков.
– Что ж, я так и знал, – перебил его Миша и снова, в который уже раз стал давить пальцем на красную кнопку.
– Хорошо, хорошо, будут деньги! – пошел навстречу Клыков.
Из офиса Миша выходил с пластиковым пакетом, в котором лежало десять банковских упаковок по десять тысяч долларов в каждой. Знал бы кто, как тяжело далось ему начало…
Но ничего, теперь будет возможность немного отдохнуть. Только тогда он отправится в рейд за стволами, взрывчаткой и прочими удовольствиями, которые могут поднять на воздух благополучную жизнь «Южпортнефти». Если деньги не поступят на счет, все здесь будет гореть синим пламенем…
