Я заснула в кустах. Казалось, судьба ко мне благосклонна: я наткнулась на этот дикий уголок, когда надежда покинула меня. Оливковые рощи и рисовые поля, разбросанные по холмам, остались позади, и я из последних сил, почти ползком добралась до ложбины, заросшей кустарником.

Мне снился очередной кошмар, который был прерван карканьем. Я открыла глаза. Сквозь ветки пробивались солнечные лучи. Похоже, я зря надеялась, что никто меня не обнаружит.

Там, где заканчивались заросли, кто-то ходил. Я заметила одного, потом другого. Проклятье! Люди Хозяев Теней! Они отошли чуть назад и стали шептаться.

И хотя я видела их лишь мельком, показалось, что они встревожены. Охотники, преследующие дичь, так себя не ведут. Любопытно.

Я поняла, что эти люди обнаружили меня. Иначе не стали бы прятаться за кустами и понижать голос.

Повернуться нельзя – они сразу поймут, что я знаю об их присутствии. Ни к чему их пугать.

Снова каркнула ворона. Я медленно повернула голову.

И похолодела.

В этой игре, оказывается, есть еще один участник – грязный смуглый карлик в набедренной повязке и изодранном тюрбане, похожий на раба из тех, кого Костоправ освободил после нашей победы при Годже. Он сидит на корточках сразу за кустом. Интересно, заметили ли его другие?

Какое это имеет значение! Вряд ли от него может быть самомалейший толк.

Я лежала на правом боку, подогнув руку. В пальцах покалывало. Хотя никаких особых ощущений не было, все говорило о том, что мои способности не угасли после нашего краха. В течение многих недель у меня не было возможности испытать свою силу.

Надо что-то делать. Иначе меня опередят.

В нескольких дюймах от моей руки лежал меч… Золотой Молот.

Пожалуй, настоящим колдовством это назвать нельзя, как нельзя назвать оружием нож мясника. Что-то вроде детской ворожбы, всего лишь попытка. Когда-то это было не труднее, чем уронить камень. Сейчас – не легче, чем признаться выбранной жертве в намерении ее прикончить. Я пыталась сосредоточиться на заклинании. Не получалось! Меня захлестнуло отчаяние: знаю же, что надо делать, но на это нет сил.

И вдруг сработало! Почти так же, как бывало когда-то. Удивленная и обрадованная, я прошептала заклинание, пошевелила пальцами – и мышцы вспомнили!

Золотой Молот возник в левой руке.

Вскочив на ноги, я швырнула его и схватилась за меч. Блистающий Молот летел точно в цель. Человек завизжал, как свинья под ножом, и попытался защититься. Но в следующий миг рухнул с проломленной грудью.

Это было потрясающе – победа наивной детской магии над неверием в собственные силы.

Надо бы бежать, но избитое, измученное тело способно было лишь плестись, спотыкаясь на каждом шагу. Значит, придется атаковать второго солдата.

Завидев меня, он в ужасе разинул рот, а потом бросился бежать. Невероятно!

За моей спиной раздался звук, похожий на тигриный всхрап.

В ложбине появился человек – возник будто из ниоткуда. Он что-то бросил, и бегущий рухнул ничком.

Я выбралась из кустов и нашла место, откуда могла видеть и рычавшего по-тигриному грязного раба, и того, кто убил воина. Последний оказался настоящим гигантом, одетым в лохмотья, которые когда-то были мундиром таглиосского легионера.

Карлик медленно обошел заросли, рассматривая павшего от моего броска. Зрелище произвело сильное впечатление. Он обратился извиняющимся тоном к гиганту, занятому поиском своей жертвы, на таглиосском, затем проговорил что-то еще, взволнованно и быстро, на неизвестном мне языке. Все же встречались знакомые слова. Карлик произносил их с благоговейной интонацией, но общий смысл оставался неясным. Он то ли говорил обо мне, то ли благодарил своих богов. Я уловила слова «Предсказание», «Дщерь Ночи», «Невеста», «Год Черепов». Выражения «Дщерь Ночи» и «Год Черепов» я уже слышала в Таглиосе, который славится религиозностью, но и тогда не поняла их значения.

Гигант ворчал. Его происшедшее оставило равнодушным. Он лишь пнул мертвеца ради проверки, а потом, обыскав, обругал его:

– Пустой, гад!

Коротышка обратился ко мне раболепным тоном:

– Прости нас, Госпожа. Мы все утро охотились за этими псами, надеясь хоть чем-нибудь поживиться. Но имущества у них меньше, чем было у меня, когда я томился в рабстве.

– Тебе известно мое имя?

– О да, Госпожа. Ты подруга Капитана. – Он произнес последние два слова с особым нажимом и трижды поклонился, оглаживая при этом большим и указательным пальцем правой руки треугольник черной ткани, торчащий над набедренной повязкой. – Мы охраняли твой сон. Но следовало бы знать, что ты ни в чьей защите не нуждаешься. Прости нашу самонадеянность.

Бог мой, ну и вонял же он!

– Вы еще кого-нибудь видели?

– Да, Госпожа. Нескольких человек, издали. Почти все они бежали.

– А других воинов Хозяев Теней?

– Они заняты поисками, но особого рвения не проявляют. Хозяева послали всего тысячу этих свиней. – Он указал на убитого мной воина. Его спутник тем временем обыскивал тело. – И еще несколько сот на лошадях. Они наверняка направляются в город.

– Могаба им устроит теплую встречу. Постарается выиграть время, чтобы остальные смогли уйти.

– И этот гад пустой, джамадар, – сказал великан.

Карлик в ответ что-то проворчал.

Джамадар? На таглиосском это значит «командир». Правда, раньше, назвав меня Госпожой, подругой Капитана, карлик произнес слово «джамадар» с другой интонацией.

– Вам известно, что с Капитаном? – спросила я.

Они переглянулись. Коротышка потупился и ответил:

– Капитан мертв, Госпожа. Погиб, пытаясь остановить отступление, собрать людей вокруг знамени. Рам видел, как стрела пронзила его сердце.

Я опустилась на землю. Что тут можно сказать? Я знала. Видела собственными глазами. Но не хотела верить. Понятно, что во мне теплилась крохотная надежда, но теперь…

Просто не верится, что боль утраты может быть настолько сильна. Черт возьми, ведь Костоправ был всего лишь мужчиной. Как же я попалась? Не предполагала, что все зайдет так далеко.

Горюй не горюй, ничего не изменишь. Я поднялась.

– Мы проиграли сражение, но война продолжается. И Хозяева Теней еще пожалеют о том дне, когда они решили напасть на Таглиос. Как вас зовут?

Карлик представился:

– Нарайян, Госпожа. – Он ухмыльнулся. – Пошутили со мной. Мое имя шадаритское. – Сам он явно был гуннитом. – Разве я похож на него? – Он кивнул на второго.

Шадариты, как правило, высокие, грузные и волосатые. У великана голова была похожа на клубок витой проволоки, откуда выглядывали глазки.

– Я был разносчиком овощей, пока Хозяева Теней не вторглись в Гондовар и не поработили всех, кто пережил осаду города.

Должно быть, это случилось в прошлом году, еще до того, как наш Отряд пришел в Таглиос. Лебедь и Мэзер тогда выбивались из сил, пытаясь отразить первое нападение.

– А моего приятеля зовут Рам. Он возчик из Таглиоса. Был возчиком, прежде чем вступил в войско.

– А почему он называет тебя джамадаром?

Нарайян взглянул на Рама, ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы, и, наклонившись ко мне, прошептал:

– Рам не очень умен. Он сильный и выносливый, как вол, но с мозгами у него слабовато.

Я кивнула, однако объяснение меня не удовлетворило. Эти типы не вызывали доверия. Шадариты очень высокомерны, и дружба с гуннитами у них считается делом позорным. Нарайян же гуннит, к тому же гуннит низкого происхождения, однако Рам относится к нему с почтением.

С другой стороны, никто из них не проявлял враждебности по отношению ко мне. И в тот момент любая компания была предпочтительнее одиночества. Поэтому я сказала:

– Пора уходить, а то здесь еще кто-нибудь появится… Что это он делает?

В руках великана был булыжник весом фунтов десять. Он колотил по ногам убитого, пытаясь расколоть кости. Нарайян остановил его:

– Рам, прекрати. Мы уходим.

Шадарит какое-то время раздумывал с озадаченным видом, затем пожал плечами и отбросил камень. Не объяснив действий своего приятеля, Нарайян сказал:

– Сегодня утром мы видели большую группу, человек двадцать. Может, удастся догнать их.

Для начала это было бы неплохо – меня зверски мучил голод. Последний раз я ела перед битвой. Я поделилась тем немногим, что удалось раздобыть, обыскивая слонов. Рам, утративший интерес к мертвецам, набросился на еду с такой радостью, словно его пригласили на пир.

Нарайян ухмыльнулся:

– Видите? Сущий вол. Идем, Рам, ты понесешь ее оружие.

Двумя часами позже на вершине холма мы настигли двадцать трех беглецов. Они выглядели разбитыми, подавленными, потерявшими всякий интерес к жизни. Оружие осталось у немногих. Я не знала никого из них, что неудивительно – наша армия насчитывала сорок тысяч человек.

Но они меня знали. Их поведение и настроение мгновенно улучшились. И я порадовалась затеплившейся в этих людях надежде. Они встали и почтительно склонили голову.

С вершины хорошо были видны и город, и равнина. Армия Хозяев Теней уходила с холмов, – должно быть, ее отозвали. Отлично. Прежде чем она снова атакует, мы успеем очухаться.

Я присмотрелась к спутникам. Они приняли меня, и это хорошо.

Нарайян переговорил с ними, причем с каждым отдельно. Похоже, некоторые побаивались его. Почему? Ох и странный же коротышка.

– Рам, зажги костер. Мне нужен дым, много дыма.

Поворчав, великан выбрал четырех человек и повел вниз по склону за хворостом.

Нарайян подбежал ко мне со своей гнилозубой ухмылкой; за ним следовал мужчина с необыкновенно широкой фигурой. Таглиосцы в массе своей худые, если не сказать тощие. У этого не было ни капли жира. Просто сложен как медведь.

– Это Синдху, Госпожа. Мы не были знакомы до сегодняшнего дня, но у него серьезная репутация.

Синдху слегка поклонился. Похоже, этот тип не из балагуров.

– Сей добрый человек будет нам полезен, – добавил Нарайян.

Я заметила треугольник красной ткани на поясе Синдху. Значит, он тоже гуннит.

– Твоя помощь весьма кстати, Синдху. Вместе с Нарайяном займись нашим войском. Посмотрите, чем мы располагаем.

Нарайян ухмыльнулся, поклонился и заторопился прочь в сопровождении своего нового приятеля.

Я сидела скрестив ноги поодаль от остальных, лицом к городу, и предавалась раздумьям. Как легко получилось с Золотым Молотом! Надо попробовать еще раз.

Я открылась таланту, который все еще жил во мне. В ладонях, сложенных чашей, появилась искорка. Она возвращается, моя сила!

Несказанно тому радуясь, я сосредоточила мысли на лошадях. Через полчаса появился огромный черный жеребец и рысью двинулся ко мне. Люди были потрясены.

Я тоже. Даже не надеялась, что получится. И что за этим конем последуют трое других. К тому моменту, когда появился четвертый, к нам присоединилась еще сотня людей. Толпа покрыла весь холм.

Я обратилась к собравшимся:

– Мы проиграли сражение, и некоторые из вас пали духом. Это естественно, ведь вы не воспитывались в воинских традициях. Но война не проиграна. Она будет идти до тех пор, пока жив хотя бы один из Хозяев Теней. Если вы дрожите за свою шкуру, нам не по пути. Лучше уйдите сейчас же. Ибо потом я этого не позволю.

Они встревоженно переглянулись, однако возвращаться в одиночку никому не хотелось.

– Мы идем на север. Задача нашей армии – запастись продовольствием, вооружиться, пополниться людьми. И научиться воевать. Однажды мы вернемся. И когда это случится, Хозяевам Теней не поздоровится.

Все оставались на местах.

– Мы отправляемся в путь на рассвете. И те из вас, кто дождется этого часа, будут со мной до конца.

Я пыталась вселить в них уверенность в том, что мы способны навести ужас на весь мир.

Устраиваясь на ночь, я обнаружила рядом Рама – он стал моим телохранителем, хоть я и не просила об этом.

Засыпая, я подумала о четырех черных жеребцах, что не явились на мой зов. Когда мы пришли на юг, коней было восемь. Это особые жеребцы, каждый стоит сотни людей.

Внимая шепоту моих новых товарищей, я несколько раз уловила слова, которые уже слышала от Нарайяна. Большинство людей произносили их с тревогой.

Я и у Рама заметила сложенную тряпицу, только шафранового цвета. И носил он ее без особой гордости, в отличие от Нарайяна и Синдху.

Эти трое исповедуют две религии, и у каждого из них свой цвет. Что бы это могло значить?

Нарайян следил за костром. Он выставил дозорных, навел некоторую дисциплину. Слишком хорошие организаторские способности для бывшего раба и разносчика овощей.

Меня посетил все тот же кошмар, на сей раз особенно яркий, однако, пробудившись, я смогла вспомнить лишь одно: кто-то звал меня. Тревожно, но, быть может, это лишь плод моего воображения.

Каким-то непостижимым образом, непонятно где Нарайян за ночь сумел раздобыть еды, причем достаточно, чтобы все собравшиеся на холме худо-бедно позавтракали.

Мы отправились на рассвете, как я и обещала, после того как выслушала сообщение караульных о приближении вражеского кавалерийского отряда. Мои люди соблюдали строжайшую дисциплину, что для меня, учитывая обстоятельства, оказалось приятным сюрпризом.