Смедз застонал, сбрасывая одеяло и переворачиваясь на бок. Тело – сплошной синяк, саднят все мышцы, ноет каждый сустав. И ночевки на голой земле здоровья не прибавляют.

Вот уже в третий раз он просыпается в этой палатке, которую делит с сорока мужчинами. И опять не надеется пережить еще один день в лагере ополчения.

– Кен, ты как? – спросил сосед.

Смедз назвался Кентоном Аницием.

– Все болит, и не пошевелиться. Может, и разойдусь помаленьку до отбоя.

– Зачем ты цапаешься с солдатами? Ведь не победить же.

Кто-то выглянул из палатки:

– Ого! Уже снег! Почти дюйм насыпало.

Полетели смешки и ехидные реплики, мол, вот уж счастье привалило.

– Меня с детства лупили все кому не лень, – объяснил Смедз. – Раньше я это терпел, а нынче баста. Буду давать сдачи и добавлять сверху, пока не оставят в покое.

Он уже четырежды выяснял отношения с серыми, муштровавшими его взвод.

– Драться ты горазд, – сказал другой сосед, – но тактику выбрал не самую выгодную. Советую пораскинуть мозгами.

Этого другого звали Сай Зелень. Все шло к тому, что в палатке он сделается вожаком. Мало кто сомневался, что фамилия Зелень ложная – парень явно к ней не привык. И ему, конечно же, довелось послужить в армии. Он все знал и умел, как будто родился и вырос в казарме. И охотно объяснял – только не ленись спрашивать, – как облегчить себе жизнь. Ребятам Сай нравился, и мало кто пренебрегал его советами.

Что же касается Смедза, то он не спешил с суждениями. Ему казалось подозрительным, что Зелень в лагере ополчения чувствует себя как дома. Может, подсадка? Или дезертир, случайно угодивший под гребенку? Здесь, в Весле, дезертир с большим военным стажем? Напрашивается догадка, что он служил в Вечной Страже.

– Сай, я открыт для предложений, но на попятный не пойду.

– Кен, ты вникни в ситуацию. Сначала серые хотели нам показать, что нас ждет, если мы не будем паиньками, и ты случайно попал под раздачу. А потом сам принялся их по любому поводу провоцировать, вот тебе и достается.

– Да, каждый день… Может, и сегодня достанется. Я все равно не сдамся.

– Успокойся. Ты, конечно же, прав, они перегибают палку. Но сам-то зачем всякий раз звереешь? И зачем прешь на капрала?

– Попер бы на сержанта, но до него не добраться.

– И сержант, и капрал – не конченые подонки, они всего лишь стараются добросовестно выполнять работу, в которой сами же не видят никакого проку. Все твои неприятности из-за Кэдди. Он нападает, когда ты уже выдохся, и лупит со всей дури.

С этим согласилось несколько солдат.

– Кэдди так и норовит устроить нам какую-нибудь гнусность и дружков подбивает.

– Так и будет тебя мордовать, пока не прикончит, – пообещал Зелень.

Смедза не тянуло говорить на эту тему, но, пожалуй, насчет Кэдди парни были правы.

– И что?

– Кэдди – главная причина твоих бед. Только он по-настоящему желает тебе зла. А значит, разобраться тебе нужно не с кем-нибудь, а с ним. Накажи его, а собственный норов держи в узде. Охота лезть на рожон – так лезь, но только когда от этого будет прок. Нам тоже далеко не все тут нравится, мы сюда не добровольцами пришли. Будем соображать, что к чему, – может, и живы останемся.

Смедзу и самому не нравилось собственное поведение. Плохо, когда тебя чересчур заносит. Надо держать себя в ежовых рукавицах, иначе кончишь так же плохо, так Талли.

«Уж не воздействие ли это клина?» – подумал он.

Уже на утренней поверке он убедился в абсолютной правильности решения вести себя хорошо.

У соседей слева поверка началась раньше, и Смедз услышал рев: «Локан, Тимми!» Так что он был готов к этому трюку, когда капрал попытался его повторить. Даже бровью не повел, лишь недоумевающе огляделся, как и все остальные в палатке, когда Ройэл позвал: «Шталь, Смедз».

Подбираются все ближе, уже знают имена.

А через час Смедз испытал новое потрясение. Рекруты занимались строевой подготовкой, топали в грязи по кругу. Навстречу прошагал другой взвод, и в ближайшем ряду колонны Смедз увидел Старика Рыбу.

Рыба подмигнул и сбился с шага.