Костоправ, облаченный в наряд шадарита, опирался на копье с отрядным знаменем. Усталый и подавленный, он не надеялся на бегство. Хотя готов был при малейшем шансе совершить попытку, послав все к черту.

Под бумажными фонарями, непринужденно болтая и смеясь, сидели Прабриндра Дра и Душелов, а вокруг суетились слуги. Увлеченные общением, эти двое забыли обо всем на свете. Радишу, нежданную гостью, они игнорировали.

По пути в рощу Костоправ роптал, дескать, они слишком много времени тратят на князя, а войском занимаются недостаточно. В ответ Душелов со смехом сказала ему, что нет причин ревновать. Для нее он – единственный, а князь – всего лишь политика.

Костоправ уже не в силах был сопротивляться. Душелов довела его до отчаяния – еще немного, и он сдастся. А после того как это произойдет, она сможет вить из него веревки.

Может, и впрямь сдаться? Может, записав на свой счет победу, она уймется и отправится на север? Там есть где разгуляться, и нередко она рассуждала вслух о своем грядущем возвращении.

Быть ее спутником – тяжкое испытание. Для нее Костоправ не просто трофей. Иногда ей самой в тягость взятая на себя роль; она признавалась, что внутри у нее живет Душелов. В такие минуты, когда к ней возвращался человеческий облик, Костоправ становился уязвим. Хотел утешить ее, не сомневаясь, что она не лжет, не притворяется. Ведь все попытки соблазнить его были прямолинейны.

Он погрузился в свои мысли и не сразу заметил, что за ним наблюдает Радиша. Простой телохранитель вряд ли заслуживал столь пристального внимания. Не то чтобы она не сводила глаз, но взгляд был цепким и напряженным.

Заметив, он сначала растерялся, потом испугался, а потом ему стало любопытно. Чем вызван такой интерес? Может, что-то не так с обликом?

Откуда ему знать? Ведь он ни разу не видел того, за кого его сейчас принимают.

Мысли перенеслись к Госпоже. Что она сейчас делает, с кем и как связана? Осталось ли в ней то, что достойно мести Душелов? А вдруг спутнице нужно не только соблазнить его и разбить ему сердце? Вдруг ей хочется, чтобы и Госпожа нашла себе кого-нибудь, – и тогда сыщется способ уведомить ее, что Костоправ все-таки выжил?

Странные они, эти сестры. Столько усилий ради суетной мести. Хотя как посмотреть. Любовь для них, почти богинь, возможно, значит куда больше, чем для простых смертных.

Радиша, черт бы ее побрал, просто пожирает глазами. И хмурится, словно пытается вспомнить, где могла видеть это лицо.

Терять Костоправу было нечего. Он подмигнул.

Она приподняла брови, и все. Больше в его сторону не смотрела. Притворилась, что заинтересована беседой брата с женщиной, которую тот считал Госпожой.

Костоправ вернулся к своим невеселым мыслям. Поглощенный ими, не заметил, как вороны, одна за другой, стали улетать.

Душелов была намного сильнее сестры, но в отличие от той не старалась выставить себя в выгодном свете. В карете было скучно и тихо. Костоправ, сидевший рядом с кучером и не выпускавший из рук копья, гадал, о чем там внутри идет беседа. Накрапывал дождь, и князь с сестрой не отказались проехаться.

Морось как нельзя лучше соответствовала настроению Костоправа.

Возница хлестнул лошадей, карета тронулась. Когда она поравнялась с въездом в переулок, Костоправ заметил краем глаза сияние. В тот момент, когда он повернул голову, ослепительный огненно-розовый шар размером с кулак вылетел из переулка, ударился в левую дверцу кареты и взорвался. Вслед за ним примчался другой, он попал в передок и рассыпался яркими сполохами. Лошади вырвались из упряжи и понеслись прочь. Третий шар угодил в заднее колесо. Карета сильно накренилась, угрожая опрокинуться. Костоправ спрыгнул, с силой оттолкнувшись ногами, – и это остановило падение экипажа. Когда он приземлился, карета резко качнулась обратно.

Невидимый со стороны аллеи, Костоправ распахнул дверцу. Душелов и Радиша были в обмороке, ошеломленный князь сознания не потерял. Костоправ вцепился в его франтовской наряд, потряс.

Наверху что-то кричал кучер.

Костоправ обогнул дымящуюся карету сзади – и уткнулся в нечто похожее на летящий узел тряпья. Он всадил копье, которое так и не выпустил из рук.

Раздался душераздирающий вой. У Костоправа кровь застыла в жилах.

С Ревуном было еще трое. Они набросились на Костоправа. Из кареты с трудом выбрался князь со своим щегольским мечом. Ударом сзади он свалил одного из нападавших.

Ревун орал, бешено размахивая руками. Костоправ еще раз ковырнул его копьем. На улице воцарился сущий ад. Костоправа швырнуло на стенку кареты; показалось, что не выдержали ребра. Кругом все гремело и тряслось, словно он в горах угодил под камнепад; эхо уносилось вдаль и возвращалось, как по глубокому ущелью. «Неужели снова?» – такой была его последняя внятная мысль. Ведь он едва успел оправиться от тяжелого ранения.

Когда Костоправ пришел в себя, вокруг напуганными мышами суетились люди. Радиша на коленях стояла возле брата. Собралась толпа, нападавших оттащили в сторону. Двое из них не подавали признаков жизни, третий был серьезно ранен.

Костоправ встал на колени, ощупал ребра. Больно, но кости вроде целы. Он отделался ушибами.

Протолкавшись к Радише, спросил:

– Как он?

– Вроде это просто обморок. Ран я не вижу.

Она не смотрела на Костоправа. Вдоль по улице неслись крики – приближалась запоздалая помощь.

Костоправ заглянул в карету. Душелов исчезла.

И Ревун тоже.

– Он забрал ее?

Радиша подняла глаза, тут же округлившиеся от изумления.

– Ты? А я-то думала, кого мне напоминаешь?..

Так… Чары спали, Костоправ обрел прежний облик.

– Где она?

– Что за тварь на нас напала?

– Это Ревун. Маг, такой же сильный и гнусный, как и все Хозяева Теней. Сейчас они заодно. Это он ее забрал?

– Похоже на то.

– Да чтоб его! – Костоправ ухватился за копье, чтобы удержаться на ногах. – Эй, вы! Ну, чего вылупились? Убирайтесь! Расходитесь по домам. Здесь вы только мешаете. Отставить! Кто-нибудь видел, что произошло?

Нашлось несколько свидетелей.

– Этот, который улетел… Куда, в какую сторону?

Очевидцы указали направление.

Пользуясь копьем вместо костыля – и ребра побиты, и колено распухло, – Костоправ захромал по переулку.

Но тот был пуст. Ревуна и след простыл, а вместе с ним исчезла Душелов. Возвращаясь, Костоправ вдруг понял, что это означает для него. Он наконец обрел свободу. По крайней мере на время.

Прабриндра Дра уже сидел. Зеваки, до которых дошло, что на их князя было совершено нападение, бесновались. Оглашая окрестности проклятиями и угрозами, они обступили раненого врага.

– Назад! Он нужен живым! Да утихните вы! – рявкнул Костоправ. – Сказано было – разойтись по домам. Это приказ!

Теперь его узнали.

– Это же Освободитель!

Прозвище закрепилось за ним в те времена, когда он во главе Отряда защищал Таглиос.

Некоторые ушли, но кое-кто остался, отойдя в сторону.

Крики спешивших на подмогу слышались все ближе.

Прабриндра Дра с удивлением смотрел на Костоправа. Тот протянул руку, помог встать. Князь шепнул:

– А что, перемена облика – часть вашей великой стратегии?

– Позже.

Должно быть, князь решил, что Костоправ все это время специально маскировался под Рама.

– Ты можешь идти? Надо поскорей убраться отсюда, не то будут новые неприятности.

Прибыла помощь – несколько человек из дворцовой стражи. Кто-то догадался послать за ней.

– Госпожу похитили? – спросил князь и растерянно пробормотал: – Наверное, это и было целью нападения, иначе бы нас всех просто перерезали.

– Это всего лишь моя догадка. Но их ждет сюрприз. Пойдем.

Они двинулись в окружении стражников.

– Где был ваш любимчик-колдун, когда все это происходило? – спросил Костоправ.

– А при чем тут он? – буркнула Радиша.

– При том, что эта кучка дерьма уже которую неделю шпионит для Хозяев Теней. Порасспросите его.

– Я сам бы этого хотел, – ответил князь. – Но на него напал демон и едва не прикончил. Копченый в коме. И вряд ли очнется.

Костоправ взглянул на князя:

– Надо, чтобы наш пленник пришел в себя. Он может рассказать что-нибудь интересное.

Но этого не случилось. Раненый помощник Ревуна умер в тот момент, когда за ним никто не присматривал.

Костоправ командовал – и дивился самому себе. Возможно, сказались месяцы беспомощности. А может, интуитивное понимание: он скоро вновь станет хозяином своей судьбы.

Должно быть, князь прав: нападавшим нужна была Госпожа. Значит, Хозяева Теней потеряли ее след и приняли за нее Душелов. Костоправ мрачно усмехнулся. Вот будет сюрприз, когда они поймут, какого тигра поймали за хвост.

Интересно, сколько времени Душелов будет играть с ними в кошки-мышки? Лучше бы подольше…

Не рассчитывай на это. И поспеши. И уж постарайся выпавший тебе шанс использовать на все сто.

Костоправ закончил рассказ. Брат и сестра выглядели совершенно потрясенными. Первой пришла в себя Радиша – она была покрепче.

– Однажды Копченый нас предостерег: не все, что происходит, доступно глазу. Возможно, в этой игре есть участники, о которых мы не знаем.

Все взгляды были обращены на колдуна, по-прежнему лежавшего без чувств.

– Князь, ты сегодня неплохо орудовал своей железкой. Не откажешься еще разок пустить ее в ход? Если он об этом попросит?

– Никаких проблем. Копченый столько наворотил – ужасно хочется его добить, не дожидаясь, когда он все выложит.

– Не такой уж он законченный негодяй. Хотел как лучше, но угодил в ловушку. Когда такому типу что-то втемяшится в башку, он ни за что не признает свою неправоту, какие доказательства ни предъявляй. Он внушил себе, что мы мерзавцы, замыслившие чудовищное злодеяние. Наверное, разубедить его невозможно. Даже на эшафоте он будет верить, что умирает смертью героя и мученика, до конца пытавшегося спасти Таглиос. Надеюсь привести его в чувство, но когда он очнется, будь рядом и держи меч наголо. Это на тот случай, если он вздумает сыграть с нами какую-нибудь шутку. Одержимый колдун, даже обессиленный, смертельно опасен.

Костоправу потребовался час, чтобы вытащить Копченого из забытья и получить от него ответы.

Позже князь спросил:

– Что же делать? Он клянется, что раскаивается, но нам не вырвать его из хватки Хозяев Теней. Я не хочу его убивать, но ведь он колдун. Мы не удержим его взаперти.

– Могу снова ввести его в кому. Но вам придется его кормить и пеленать, как грудного младенца.

– А он поправится?

– Тело починю. Но души, искалеченные дьяволом, я лечить не умею.

Былая трусость Копченого теперь казалась отчаянной храбростью.

– Сделай, что можешь. Когда будет время, мы решим его судьбу.