Медленно несет свои воды река, ей некуда торопиться. Она хоть и не вечная, но живет уже многие тысячи лет, и еще столько же просуществует. А у человека век короткий, не успел почувствовать себя взрослым, как уже старость в дверь стучится, а еще столько всего нужно успеть.

Олег бросил камень в воду. Булькнуло, и тишина. Хоть бы отозвалась река, хоть бы спросила, что ему нужно. Это только в сказках можно задавать вопросы ветру, а в песнях — ясеню. А вопросы у него были. Кто перегнал к броду «десятку» Данилы, кто утопил ее? Следствие зашло в тупик. Никто никого не видел, никто ничего не знает. А у Олега возникли подозрения. Поэтому он здесь, на месте, где все произошло.

Поляна у самой реки, раскидистые вербы вокруг, ивы плачут над водой. Лето, жара, а людей не видно, хотя и место здесь удобное. Машину можно на поляну загнать, у самой реки поставить. Солнышко сюда заглядывает, зайти в воду можно без труда, дно хорошее, глубокое. Но нет здесь ни купальщиков, ни рыбаков, и в день убийства тоже не было. Никто не видел стоящую здесь «десятку».

А Данилу здесь и убивали. Он с кем-то подъехал сюда, кто-то затянул на его шее удавку, затем вышел из машины, спустился к воде, набрал камней, чтобы напихать их затем под рубашку. А потом убийца поехал к броду. Там и утопил машину, возможно, намеренно.

А машину потом достали. А вот откуда Рая узнала, что машину нужно было доставать? Олег не говорил ей, как преступник заметал следы, а она спросила…

Олег услышал позади шум мотора автомобиля, едущего по дороге. Машина остановилась, а вскоре послышались шаги. Олег встал за куст ракитника, и человек подошел к воде, не заметив его.

Гаврила Стригунов с ходу сел на большой камень в метре от воды, опустил голову и, взлохматив пятерней волосы, замер в трагическом, как показалось Олегу, раздумье. Он тупо смотрел на воду, в то самое место, где нашли тело его отца.

— Не помешаю? — Олег вышел из-за куста, шагнул к нему.

Гаврила глянул на него настороженно и отчужденно. Он как был недоразвитым тюфяком, так им и остался. Аутичный он, инфантильный, но своего отца убить мог. Теоретически.

— Что ты здесь делаешь?

— Так это, батя здесь… Ну, не здесь, а там… — Глотая слова, шепеляво сказал Гаврила и махнул в сторону кладбища.

— Туда бы и отправился. А ты сюда пришел! Зачем?

— Отца здесь задушили! — Гаврила непонимающе смотрел на Олега.

Неужели так трудно догадаться, почему он здесь? Неужели Хорватов такой тупой?

— А почему здесь? Может, там где-то? Может, тело сюда течением занесло?

— Течением? — Гаврила скривился, как человек, у которого мысленное усилие вызывало головную боль.

— А что, разве так не могло быть? — спросил Олег, шагнув к нему.

Гаврила уловил движение, подался назад. Телосложения он крупного, руки сильные, но драться он не умел. И боялся.

— Ну, не знаю.

— Или ты видел, как его здесь убивали? — наседал на него Олег.

— Нет, я не видел!

— А кто видел?

— Ну-у… — Гаврила смущенно глянул в сторону.

— Что — ну?

— Я никому ничего не скажу! — мотнул головой увалень.

— Что ты никому не скажешь?

— Ну-у… — Он снова оглянулся.

— Что ты все нукаешь?

— Я правда никому не скажу! Я же все понимаю! — Гаврила задрожал, как в лихорадке, даже испарина на лбу выступила.

— Что ты все мычишь, как телок?

— Батя сам во всем виноват! Не надо было трогать Раю!

Олег подступил к Гавриле, схватил его за грудки и с силой тряхнул.

— Кто трогал Раю?

— Отец!

— И что ты понимаешь? — снова тряхнул Стригунова Олег.

— Ты его за это задушил.

— Я задушил?! Ты в своем уме?

— Рая так сказала!

— Когда она тебе это сказала?

— Недавно… Я ее здесь видел, когда отца убили. Она на его машине ехала. Отсюда ехала… Я ей позвонил, спросил, она подъехала, мы поговорили…

— И что она тебе сказала?

— Сказала, что это все из-за нее. Сказала, что отец ее в детстве насиловал. И потом приставал. Сказала, что ты все узнал. Ну, и не сдержался… Да я никому не скажу! — Гаврила схватил Олега за руку так, как будто хотел ее поцеловать. — Я же все понимаю! Отец сам виноват… Да и видел я…

— Что ты видел?

— Как Рая с отцом… Захожу в дом, а они там на диване… Рая на нем сидела!

— Кто на ком сидел? Ты пьяный?! — не в состоянии воспринять услышанное заорал Олег.

— Она голая была… — мямлил увалень, испуганно глядя на Хорватова. — Ну, почти…

— Когда он голая была? Когда с вами жила?

— Да нет, уже после свадьбы… Ну, после вашей свадьбы… Мама еще живая была, она в больнице лежала, в Турске. Рая ее в больницу отвезла и к отцу приехала… Я так понял!

— Тупой ты! Ты хоть понимаешь, что ты тупой как пробка! Ты ничего не можешь понять! — Олег затрясся от злости.

— Ну, значит, не понял… Я не понял, но ты же знаешь? — озадаченно смотрел на него Гаврила. — Ты же знаешь, что батя Раю насиловал?.. Ты поэтому его и задушил?

— Я его не душил!

— Да я не скажу никому! — Гаврила снова взял Олега за руку, на этот раз, чтобы удержать Хорватова от нанесения удара. — Я же все понимаю! Не должен был отец… И если тебя посадят, тут все встанет. Заводы остановятся, у людей работы не будет. Да и с домом ты мне помог, спасибо тебе! Работа у меня хорошая…

— Хватит сопли жевать! Откуда ты знаешь, когда отца убили? — Олег не хотел верить в бредни о своей жене, поэтому лихорадочно искал зацепку, чтобы уличить Гаврилу во лжи.

И он эту зацепку нашел. Экспертиза не могла точно установить дату, когда погиб Данила. Или девятого июля, или десятого…

— Ну, когда он пропал, тогда его и убили. В тот день, когда я Раю видел. Честное слово, я никому не скажу, что ты его убил!

— А меня ты видел?

— Нет… Но Рая сказала…

— Так, спокойно! — Одной рукой Олег взлохматил свои волосы, а другой уперся в грудь Гаврилы. — Значит, ты видел Раю… И как Рая сидела на твоем отце, видел, да?

— Да.

— Сразу после свадьбы?

— Не сразу… Рая сказала, что я не так все понял. Ну, и сказала, что я должен молчать.

— И ты молчал?

— А если бы я сказал, кому бы от этого стало легче?

— И то, что я отца твоего убил, тоже никому не скажешь?

— Да я и не собирался говорить! Ты сам наскочил!

— Если ты скажешь, ты соврешь. Я не убивал твоего отца. Рая что-то напутала.

— Тогда кто его убил?.. Рая?! — Судя по его взгляду, Гаврила не хотел в это верить. Его пугала сама мысль об этом.

— По-твоему, Рая могла задушить Данилу?

— Нет, конечно! Как она смогла бы?

— Вот и я говорю, что никак.

Олег замолчал, раздумывая, могла ли Рая задушить Данилу. Во всяком случае, сил у нее для этого бы хватило. И рука бы не дрогнула… Интересно, что хотел сказать ему Данила незадолго до своей гибели? И почему его убили? Уж не потому ли, что он хотел сказать Олегу что-то важное?

Есть такой стереотип: если мальчик играет на скрипке, значит, он «ботаник» и слабак. И, как правило, очкарик. Сын Олега тоже играл на скрипке, но со зрением у него все хорошо. А чтобы его не держали за слабака, Рая заставляла его заниматься тхеквондо. Утром возила его в музыкальную школу, а вечером — в городской Дом культуры, где он занимался или восточными единоборствами, или бальными танцами, а иногда и тем и другим сразу в один день. И Юлька по вечерам занималась тем же самым. Все это хорошо, и уж гораздо лучше, чем сидеть целыми днями за компьютером. Плохо, что Рая оставалась без присмотра.

Сегодня у детей по плану и бальные танцы, и тхеквондо. Рая будет предоставлена самой себе целых три часа. Хотелось бы Олегу знать, чем она занимается в это время…

К Дому культуры он подъехал сам, на скромной «Тойоте», которую взял у одного из своих сотрудников. Вскоре подъехала Рая на своем «Лексусе». Она отвела детей в клуб, минут через десять вернулась к машине. Прежде чем сесть, цепким взглядом окинула окружающее пространство. И по «Тойоте» скользнула взглядом, но не задержалась на ней. Она дала задний ход, ловко развернулась, выехала на улицу, и Олег последовал за ней. Сама интуиция подсказывала ему, что Раю ждут дела, которые она скрывает от мужа.

Рая пересекла центр города по проспекту Ленина, свернула на улицу Репина, остановилась возле магазина обуви. Олег припарковался неподалеку. Рая вернулась минут через пятнадцать, с большим красивым пакетом, в котором лежала коробка с обувью. Затем она вернулась на проспект Ленина, заехала в салон красоты — на целых два часа. Следующей точкой на ее маршруте был Дом культуры… Олегу осталось только прожевать и проглотить свои подозрения.

Но на следующий день он все-таки продолжил слежку. Прежде чем приступить к важному разговору с женой, он должен был кое-что узнать о тайнах ее дневной жизни… На этот раз он начал с утра, но так ни в чем зазорном жену и не уличил. Но серьезный разговор должен был состояться, поэтому на следующий день Олег отправился к учителю музыки, надо было задать ему пару вопросов…