Размышляя о трудностях зачатия, невольно обращаешься к философской идеи о том, что значит быть человеком. Неужели наша жизнь началась, когда клеточный шар, из которого мы когда-то состояли, прикрепился к стенке матки нашей матери? Но у многих женщин оплодотворенные яйцеклетки не способны закрепиться в ткани матки. Может, она началась еще раньше, когда самый быстрый и сильный сперматозоид нашего отца слился с яйцеклеткой матери? Однако у некоторых мужчин сперматозоиды слишком ленивы, чтобы найти яйцеклетку. Была ли наша жизнь предопределена еще на три месяца раньше, во время генетического танца под названием мейоз, когда тот самый успешный сперматозоид образовался глубоко внутри отцовских яичек? У некоторых мужчин мейоз нарушен: они азооспермичны, то есть в их сперме отсутствуют сперматозоиды. Возможно, начало нам было положено лишь двумя неделями ранее, когда яйцеклетка, из которой мы получились, удостоилась почетного права выйти на овуляцию. Нарушения менструального цикла и отсутствие овуляции являются частыми причинами бесплодия. В каком-то смысле наша жизнь началась за десятилетия до того, как наши родители познакомились: яйцеклетки в материнских яичниках образовались, когда мать сама еще была в матке.

Существуют физические препятствия для попадания яйцеклетки в матку: на открытых концах маточных труб есть маленькие отростки, которые собирают яйцеклетки, как пальцы собирают бусины. Когда яйцеклетка, из которой мы выросли, была оплодотворена, первоначальное клеточное «я» начало делиться высоко в маточной трубе: одна клетка стала двумя, две – четырьмя, четыре – восемью и т. д. Как толпа горожан вокруг королевской процессии, клетки стенок маточной трубы продвигают делящуюся массу в матку. К тому моменту как она достигает места назначения, она состоит уже из шестидесяти клеток или даже более.

Однако яйцеклетка может оказаться оплодотворена слишком рано и попасть не туда, куда нужно. Это одно из чудес строения нашего тела: у мужчин нет такой тесной связи между внешней и внутренней анатомией, которая обеспечивает продвижение сперматозоидов от влагалища вглубь живота у женщин. Если оплодотворенная яйцеклетка закрепляется не в матке, а в тканях брюшной полости, она даже может расти там какое-то время, но эмбрион в таком случае обречен на гибель, так как в эту ткань не поступает достаточно крови для развития будущего ребенка. Случается и так, что эмбрион умирает внутри тела матери, а женщина даже не знает о том, что была беременна. С течением времени ткани эмбриона заменяются хрупкими белыми кальциевыми солями. Иногда хирурги обнаруживают таких литопедионов, или «каменных детей», внутри пожилых женщин, где те провели 40–50 лет.

Бывает, что растущий эмбрион закрепляется в тканях маточной трубы, что является одной из самых распространенных вариаций внематочной беременности. Развивающемуся эмбриону, обреченному на гибель, начинает недоставать места, и растяжение трубы вызывает у матери нестерпимую боль. Если такая беременность не будет вовремя прервана, труба разорвется, и женщина рискует истечь кровью до смерти. Чудовищный подарок от новой жизни старой.

До конца XVIII века считалось, что для зачатия испытать оргазм обязан не только мужчина, но и женщина. В учебнике по акушерству XVII столетия сказано, что без клитора женщины «не испытывали бы желания и удовольствия и не были бы способны к зачатию» [1]. Если в ходе изнасилования происходило зачатие, то судьи, которые вели такие дела, постановляли, что половой акт был совершен по обоюдному желанию. В 1795 году маркиз де Сад, очень интересовавшийся методами контрацепции, писал, что жидкость, которая выделяется у женщин во время оргазма, является обязательным условием зарождения новой жизни: «От смеси этих двух жидкостей возникает зародыш, из которого получается то мальчик, то девочка» [2].

Хотя в большинстве культур поняли, что это не может быть правдой (женское обрезание, например, является прекрасным тому доказательством), подобные представления о теле существовали на протяжении тысяч лет: люди считали, что новая жизнь может зародиться только в том случае, если оба пола испытали «конвульсии». Женский оргазм считался необходимым для овуляции, но одновременный оргазм делал беременность еще более вероятной. Гиппократ в трактате «О семени» писал, что во время секса в тазу мужчины и женщины становится горячо, что приводит к судорожной разрядке. По его мнению, оргазм женщины будет еще более интенсивным, если она испытает его в тот момент, когда сперма коснется матки («как пламя, которое разгорается, когда в него льют вино»). Гален писал, что боль в спине и конечностях часто встречается среди вдов, которые больше не живут половой жизнью. Он полагал, что это обусловлено накоплением внутри их тела женских жидкостей. Для выздоровления он считал необходимым дать выход этим жидкостям желательно с помощью секса, но, если нужно, и с помощью ручной стимуляции.

В XVI веке голландский врач Форест советовал женщинам звать на помощь акушерку, «чтобы та могла массировать гениталии, введя один палец внутрь, таким образом позволяя женщине достичь конвульсий» [3]. Такой взгляд на женскую сексуальность просуществовал до начала ХХ столетия: для лечения женщин, страдающих «истерией», были изобретены вибраторы; их рекомендовали использовать до тех пор, пока сам диагноз не исчез из учебников по психиатрии в 1950-х. (Некоторые из этих приспособлений могли управляться домашними швейными машинками.)

Роб и Хелен пришли ко мне на прием через восемнадцать месяцев после того, как Хелен выбросила свои противозачаточные таблетки. Пока они присаживались, было видно, насколько сильно они смущены. «Мы уже очень давно пытаемся зачать ребенка», – начал Роб, но затем замолчал, из-за чего Хелен пришлось закончить предложение: «И нам начало казаться, что с нами не все в порядке». Роб, высокий и слегка полноватый мужчина с седеющими волосами и взволнованными глазами, работал поваром. Хелен, рыжеволосая стройная женщина с фарфорово-белыми щеками, была воспитателем в детском саду. «Не знаю, показано ли нам ЭКО, – сказала она, прокручивая обручальное кольцо пальцами правой руки, – но все говорят, что в 37 лет нам пора поторопиться».

Я расспросил их о семейной истории. Хелен, одна из трех детей в семье, не знала ни о каких проблемах такого рода у своих родственников; у ее брата и сестры уже появились собственные дети. Роб тоже был одним из трех: хотя у его брата родилась дочь, ее зачали с помощью ЭКО.

В среднем пары, которые регулярно занимаются незащищенным сексом, имеют 20-процентный шанс зачать ребенка в течение месяца, 70-процентный – в течение полугода, 85-процентный – в течение года. Именно по этой причине врачи рекомендуют подождать год, прежде чем начинать обследовать партнеров на предмет бесплодия. Первые анализы наиболее показательные: Робу после нескольких дней воздержания нужно было дважды сдать сперму с перерывом не менее месяца; Хелен требовалось дважды сдать кровь в разные фазы менструального цикла, чтобы понять, регулярно ли у нее происходит овуляция. Сдать сперму на анализ довольно проблематично: ее необходимо доставить в лабораторию, работающую очень ограниченный период времени, в течение часа после эякуляции. «Что? Сюда? – сказал Роб, когда я протянул ему трубочку для спермы. – Сюда будет проблематично попасть». Способы получения спермы для анализа мы обсуждать не стали. Хелен засмеялась, и все напряжение моментально улетучилось. «Чем тебя не устраивает твое оснащение?» – сказала она, локтем пихая мужа в бок.

Первый раз Хелен нужно было сдать кровь на третий-четвертый день после начала менструации, а второй – за семь дней до предполагаемого начала следующего цикла. Первый анализ позволяет понять, образуются ли гормоны, координирующие овуляцию (лютеинизирующий гормон и фолликулостимулирующий гормон), в правильном соотношении друг к другу и к эстрогену. Второй анализ показывает, вырабатывают ли яичники достаточно прогестерона, то есть гормона, готовящего матку к беременности. По результатам второго анализа можно увидеть, произошла ли овуляция. Хелен достала из сумки записную книжку, в которой были зафиксированы все ее менструации за последний год. «Это моя менструальная карта, – сказала она хмуро. – Карта разочарований». После этого мы определили даты сдачи крови.

В следующий раз она пришла одна. Сдав кровь, она раскатала рукав и ненадолго замолчала.

– Знаете, что самое ужасное? – сказала она. – То, что все это сделало с нашей сексуальной жизнью. Очень сложно думать о романтике и желании, когда в голове только овуляция и зачатие.

– Некоторые люди не могут зачать ребенка, пока не обратятся в специализированную клинику по лечению бесплодия. Только после этого они успокаиваются. Не стоит переживать и делать из этого проблему.

– Вы правы, – ответила она. – Раньше у меня очень редко случался оргазм во время секса, а теперь я не достигаю его никогда. Как думаете, это проблема?

Нерв, который отвечает за оргазм, называется «срамным» и располагается практически одинаково у мужчин и женщин. Судя по его названию, мы до сих пор живем в Эдеме и дрожим под фиговыми листьями. Все это может показаться смешным, абсурдным и даже неловким, но стыдным – никогда: не будь у наших родителей срамных нервов, не многие из нас были бы сейчас здесь. Людям может оказаться трудно обсуждать аспекты зачатия, но для врачей это неизбежно: нельзя работать с человеческими телами, не говоря о них.

У мужчин срамной нерв разветвляется в коже полового члена, а у женщин – внутри клитора. Эти ветви объединяются в пучки, которые проходят по задней стенке каждого corpus cavernosum, «пещеристого тела». Пещеристые тела есть у обоих полов: они становятся тверже, когда к ним приливает кровь, хотя раньше считалось, что их наполняет пневма, то есть «дух» или «сексуальное желание». Затем нерв идет в корень пениса или клитора и загибается под лобковое сращение тазовой кости. У мужчин лобковое сращение напоминает угловатую готическую арку, а у женщин – более закругленную римскую арку (такая форма обусловлена удобством расположения головы ребенка и бо́льшим расстоянием между нервами). После этого нерв углубляется в слои мышц и сухожилий, которые обеспечивают поддержку мочевому пузырю. Здесь к нему присоединяются внешние ответвления, иннервирующие кожу между бедер. Затем у мужчин нерв уходит под предстательную железу и семенные пузырьки, в которых находится сперма, поступившая из яичек; у женщин нерв идет под шейку матки и матку. Нерв продолжает свой путь к позвоночнику, углубляясь в таз между сильными мышцами, которые распределяют вес тела на ноги.

Крестец – это кость треугольной формы, расположенная в основании позвоночника и имеющая отверстия. Когда-то крестец считался священным: в Средние века европейцы верили, что при воскрешении их тела будут восстановлены из крестца; кроме того, они полагали, что энергия, которая накапливается внутри крестцовой кости, необходима для зарождения новой жизни. Пройдя сквозь крестцовое нервное сплетение, волокна срамного нерва заходят в отверстия в крестце и углубляются в позвоночник.

Марк Аврелий считал оргазм простым следствием длительных фрикций. Аристотель полагал, что тепло, необходимое для зачатия, образуется в процессе секса, подобно огню, разжигаемому трением двух палочек. Конечно, природа оргазма не так примитивна, как ее описывают эти теории. Это результат не столько «воспламенения», сколько взаимодействия между грозовыми облаками и ионизирующей землей; это вспышка, которая образуется в ходе контакта между разумом и физиологией тела. Результаты исследований свидетельствуют о том, что только треть западных женщин регулярно испытывают оргазм во время полового акта, на что есть как социальные, так и физиологические причины. Лекарства вполне способны оказать определенное влияние: такие антидепрессанты, как Прозак и Сероксат, одни из самых часто прописываемых на Западе, могут снижать чувствительность нервных окончаний, из-за чего и мужчинам, и женщинам становится тяжело достичь оргазма. Такой же эффект оказывают героин и, конечно, алкоголь.

Сексуальное напряжение постепенно нарастает одновременно в нервах внутри пениса или клитора и в ответной нервной сетке позвоночника, пока какой-то поворотный момент не провоцирует оргазм. То, что французы называли la petite mort – «маленькая смерть», на снимках головного мозга отображается не как затемнение, а как вспышки света в поясной извилине, прилежащем ядре и гипоталамусе. У некоторых животных гормональные области мозга провоцируют овуляцию как ответную реакцию на секс, как и представлял Гален, но к человеку это не относится.

Во время оргазма импульсы нервной стимуляции начинают распространяться от позвоночника к предстательной железе и семенным пузырькам у мужчин, а у женщин – к матке и влагалищу. У мужчин они побуждают предстательную железу, семявыносящие протоки и уретру спазмами продвигать сперматозоиды и семенную жидкость по направлению к пенису. Одновременно с этим вход в мочевой пузырь рефлекторно закрывается, чтобы у спермы оставался только один путь – на выход из организма. У женщин те же самые импульсы вызывают сокращения крошечных преддверных желез, расположенных вокруг уретры и передней стенки влагалища. Эти железы вырабатывают жидкость, напоминающую секрет простаты у мужчин.

Преддверные железы у всех женщин функционируют по-разному: во время оргазма они могут выталкивать жидкость в уретру, как это происходит у мужчин, или непосредственно в отверстие влагалища. Это объясняет, почему одни женщины по время оргазма чувствуют себя так, словно они эякулируют, а другие – нет. Доктор Эммануэль Джаннини из Университета Акилы, итальянский сексолог, полагает, что область вокруг уретры на передней стенке влагалища является отдельной женской эрогенной зоной, отличной от клитора [4]. Как и Эрнст Грефенберг [5], по первой букве фамилии которого была названа «точка G», Джаннини считает, что некоторые женщины испытывают оргазм глубже во влагалище, чем другие, в результате особенностей анатомии их срамного нерва.

В здоровом влагалище преобладает кислая среда, что позволяет избежать развития инфекций. К сожалению, сперматозоиды чувствуют себя комфортно в нейтральной среде (ни кислой, ни щелочной), похожей на ту, что преобладает в матке. Выделения из преддверных желез и простаты являются щелочными, благодаря чему они успешно нейтрализуют кислотную среду влагалища в тот момент, когда туда попадает сперма. Выделения из бартолиновых желез, располагающихся с задней стороны входа во влагалище, тоже щелочные и выполняют такие же функции.

Более двух веков назад Уильям Тейлор писал: «…так и поэтичный оргазм вспыхивает, но на короткое время» [6]. У мужчин оргазм длится до десяти секунд, у женщин он может продолжаться вдвое дольше. Женский оргазм отличается от мужского: он сложнее достигается и дольше затихает. Существует несколько теорий, ни одна из которых не является до конца убедительной, о том, как женский оргазм способствует зачатию. Согласно одной из них, продолжительный оргазм женщины позволяет шейке матки втянуть в себя больше мужской спермы, что может увеличить шансы на беременность и помочь сперматозоидам выжить благодаря нейтрализации естественной кислой среды влагалища. Но есть и другие теории: оргазм побуждает женщину чаще заниматься сексом; во время него в мозгу вырабатывается гормон окситоцин, который благоприятствует матке принимать в себя семенную жидкость; женский оргазм способствует сексуальному отбору, позволяя найти мужчину, который будет ценить счастье своей женщины не меньше собственного.

Зигмунд Фрейд считал Эрос и эротику сексуальными компонентами жизни, наполненными энергией, хаотичными и генеративными. Он противопоставлял их стремлению человечества к агрессии и саморазрушению, которое греки назвали бы Танатос.

Карл Юнг полагал, что роль эротики состоит не в противопоставлении насилию, а в обеспечении баланса между рациональными и эмоциональными аспектами человеческой природы. «Женская психология основана на принципах Эроса, – писал он, – в то время как ведущим принципом мужской психологии с древних времен считался Логос» [7]. Именно от Логоса произошло понятие логики. По мнению Юнга, как щелочь и кислота должны прийти в равновесие, чтобы создать нейтральную среду, так и баланс между логическим и эротическим необходим для процветания мужчин и женщин. Что касается проблем бесплодных пар, Юнг считал, что сдача многочисленных анализов (наподобие тех, что назначают в клинике для больных бесплодием) привлекает слишком много внимания к Логосу, в то время как концентрация исключительно на эмоциональном и сексуальном здоровье пары является потаканием Эросу.

Несколько недель спустя я снова встретился с Хелен и Робом. Анализы спермы Роба были в пределах нормы. Я пробежался по параметрам, исследованным в лаборатории, объясняя пациентам сухие термины: «подвижность», «морфология», «концентрация» и «густота». Анализы Хелен тоже оказались такими, какими я надеялся их увидеть: лютеинизирующий и фолликулостимулирующий гормоны были в нормальном соотношении друг к другу, а эстроген низким, как и должно быть в начале цикла. Уровень прогестерона в крови за неделю до начала менструации свидетельствовал о том, что овуляция состоялась. Не было никаких видимых причин, почему у них не получалось зачать ребенка.

– Результаты анализов весьма воодушевляющие, – сказал я. – Роб, ваши сперматозоиды в норме, а у вас, Хелен, овуляция проходит как раз в то время, как мы и предполагали.

– Но в чем же тогда проблема? – спросила она.

– Иногда маточные трубы по какой-то причине не впускают сперматозоиды или иммунная система не дает сперматозоиду и яйцеклетке объединиться. Часто видимой причины вообще нет.

– Что нам теперь делать?

– Сейчас я напишу в клинику по лечению бесплодия при больнице. Вам же я советую не волноваться из-за этого слишком сильно.

Когда Роб и Хелен снова пришли на прием через несколько месяцев, их первоначальное смущение уступило место унынию.

– Как вам клиника? – спросил я.

– Не спрашивайте, – ответил Роб.

На их первой консультации в клинике Хелен призналась, что любит иногда выпить вина, из-за чего врач ее отчитал и настоял на том, что она должна отказаться от алкоголя. Роб был раздражен тем, что ему рекомендовали сбросить пару килограммов. Им также не понравились подробные расспросы о том, как часто и как именно они занимаются сексом. «Я понимаю, что врач должен спрашивать об этом, – сказал он, – но у нас создалось впечатление, что, по его мнению, мы не знаем, откуда берутся дети».

После дальнейших анализов крови и ультразвукового обследования яичников Хелен узнала, что у нее «истощенный овариальный резерв». Это значит, что в яичниках осталось относительно мало «фолликулов», готовых выйти на овуляцию. Врач сообщил, что паре, скорее всего, понадобится ЭКО, но даже в этом случае их шанс на успех будет невелик, примерно 1 из 10. «И вы не предупредили меня насчет УЗИ, – сказала Хелен. – Я была в шоке, когда врач надел презерватив на датчик и объяснил, что его нужно будет вставить внутрь».

Несмотря на все недостатки клиники, Роб и Хелен решили идти вперед. Первым шагом в лечении был курс инъекций, необходимый для того, чтобы «перезапустить» яйцеклетки и поместить их все на одинаковую раннюю стадию развития. Затем последовал еще один курс уколов, на этот раз для того, чтобы гиперстимулировать созревание яйцеклеток, то есть добиться одновременного созревания сразу нескольких из них. «Уже сил не было терпеть эти уколы, – пожаловалась Хелен. – Мой зад был черным и синим». Трансвагинальные УЗИ стали настолько частыми, что она ужасно устала от них.

Яичники Хелен начали набухать из-за развивающихся фолликулов, а последующая инъекция спровоцировала окончательное созревание яйцеклеток. Через 34 часа после инъекции, с точностью до минуты, яйцеклетки были готовы к извлечению. Для этой процедуры Хелен ввели мощное седативное средство, после чего врач, используя трансвагинальный датчик УЗИ, ввел очень тонкую иглу в яичники через стенку влагалища. Затем он аккуратно извлек жидкость из каждого фолликула и исследовал ее на наличие яйцеклеток. Тем же утром Роб предоставил образец свежей спермы, после чего они с женой отправились домой.

Ночью Хелен крепко спала благодаря седативным препаратам, которые все еще находились в ее крови. Однако Роб не мог сомкнуть глаз: он думал о том, как в то же самое время где-то в лаборатории его сперматозоиды оплодотворяют яйцеклетки его жены.

– Яйцеклетки извлекли в пятницу, – сказала Хелен, – а уже во вторник мне следовало снова прийти в клинику. Всего получилось шесть эмбрионов, два из которых были «хорошего качества», что бы это ни значило, и один из них, лучший, пересадили мне.

– И что в итоге? – поинтересовался я.

– В итоге ничего не получилось, – ответила Хелен и отвернулась.

Роб взял ее за руку.

– Нам сказали, что шансы были невелики, – продолжила она. – Сейчас мы думаем, сможем ли мы пережить все это или позволить себе материально еще раз. У них все еще есть несколько наших эмбрионов в морозильной камере. Учитывая мою фригидность, они чувствуют себя там как дома.

По мнению Галена, причиной инфертильности является недостаток тепла; чтобы вылечить бесплодие, нужно найти способ разогреть органы малого таза. Этого можно достичь с помощью предварительных ласк или натирания гениталий травами до такой степени, чтобы кожа стала красной и раздраженной. Авиценна, арабский врач XI века, бо́льшая часть трудов которого дошла до Запада, был согласен с тем, что необходимо искать способы усилить женское удовольствие от секса: «Когда женщины не удовлетворяют свои желания… в результате на свет не появляется новое поколение» [8]. В то же самое время избыток тепла считался контрпродуктивным: по мнению Авиценны, проститутки редко беременели из-за излишней сексуальной пылкости, в результате которой их способность к деторождению «сгорала».

В 1636 году Джон Садлер, один из первых английских гинекологов, писал, что проблема зачастую заключается в том, что «мужчина быстр, а женщина слишком медлительна, в результате чего не происходит одновременного выброса обоих семян, как того требуют правила зачатия» [9]. Вместо того чтобы обвинять женщину в бесплодии, Садлер переложил ответственность на мужчин, призывая их обольщать женщину, чтобы та «приняла огонь и загорелась сама».

Предположение о том, что женщина беременеет только во время оргазма, существовало на протяжении многих лет, пока наконец не было поставлено под сомнение в 1843 году, когда немецкий врач Теодор Бишоф доказал, что овуляция у собак происходит даже тогда, когда у них не случилось полового акта. В том же году в медицинском журнале «Ланцет» была опубликована недостоверная статья о том, что цикл у животных, которых «охватывает пыл, физиологически полностью совпадает с менструальным циклом женщины» [10]. Врачи начали осознавать, что овуляция у женщин происходит циклично, а не в качестве ответной реакции на секс, что не только породило викторианское ханжеское отношение к женской сексуальности (если удовольствие не является необходимым, зачем его доставлять?), но и стало основой ложной убежденности в том, что фертильное время месяца – это период менструации, считавшейся человеческим аналогом «пылкости» у животных. Это убеждение господствовало на протяжении почти целого столетия: в 1920-х годах Мэри Стоупс в своем бестселлере «Супружеская любовь» заявила [11], что пик фертильности наступает уже после менструации. Тем не менее Стоупс считала, что в середине месяца у женщины не так много шансов забеременеть, то есть как раз в то время, когда, как нам теперь известно, беременность наиболее вероятна.

Несколько месяцев спустя Хелен и Роб снова попробовали ЭКО, при котором Хелен был подсажен второй эмбрион «высокого качества», но у них опять ничего не получилось.

– Вы можете решить, что я сошла с ума, – сказала она, когда пришла обсудить вновь пережитую неудачу, – но я так сильно хочу ребенка, что каждый раз, когда я вижу малыша на улице или беру его на руки, моя матка сжимается. Не знаю, смогу ли я и дальше работать в детском саду.

– Вы собираетесь попробовать в третий раз?

– Мы не можем, – ответила она. – Мы потратили все сбережения на вторую процедуру. К тому моменту, как мы снова накопим деньги, я уверена, будет слишком поздно.

На минуту мы замолчали.

– Как ваши отношения с Робом?

– Все хорошо, очень хорошо. Забавно, но… – она сделала паузу, словно размышляя, сколько личной информации она может мне рассказать, – мы оба расстроены из-за неудачи, но сейчас мы близки, как никогда раньше. Нам приходится подстраиваться под ситуацию. Все стало гораздо, гораздо лучше и для меня, и для него.

Хелен залилась румянцем.

– Теперь, когда мы отчаялись зачать ребенка, мы смогли снова начать заниматься любовью.

Некоторые аспекты работы человеческого тела даже сегодня, в XXI веке, остаются малоизученными. Тонкая гормональная связь между мозгом, гипофизом и яичниками и ее влияние на фертильность были выявлены только в 1960-х годах, а в конце 1970-х годов родился первый ребенок, зачатый посредством ЭКО. Несмотря на все открытия последующих десятилетий, многое до сих пор остается неизвестным.

Я знаю женщин, чья иммунная система раз за разом принимала эмбриона в матке за инфекцию и избавлялась от него. Пережив множество выкидышей, они оказывались в состоянии зачать ребенка только после того, как их иммунная система была подавлена препаратами, по действию похожими на химиотерапию. Я знаком с супругами, которые из-за постоянных выкидышей не могли родить ребенка на протяжении десяти лет, пока у них не прорвало трубу и они не пригласили сантехника, который сказал, что они все это время пили воду, содержание свинца в которой в разы превышало норму. После того, как они заменили трубы и цистерну для воды, проблема оказалась решена. Я знал пары, оба партнера в которых были «бесплодны», пока они не расстались и не зачали ребенка с новыми партнерами без каких-либо трудностей.

Через пару месяцев я снова увидел Хелен и Роба в списке пациентов на день. Готовясь позвать их из зала ожидания, я предположил, что они передумали и нашли деньги на третье ЭКО.

Когда я раньше выходил в зал ожидания, чтобы пригласить их в кабинет, Хелен и Роб кивали, брали в руки сумки и торжественно вставали. На этот раз они вели себя иначе: когда Хелен взглянула на меня, ее лицо просияло. Когда мы сделали несколько шагов до моего кабинета, она сказала: «Вы не поверите: я беременна!» Без каких-либо процедур и семейных психологов им удалось найти правильное соотношение между Эросом и Логосом.