43

На следующее утро я оделась ко встрече с королевой. На этой неделе у меня не было назначено встреч с клиентами. Сегодня начались празднования по поводу провозглашения новой королевы, и я уведомила королеву, что приняла решение еще два дня тому назад.

Привязанные бело-золотые почтовые шары продолжали тешить мое самолюбие. На крышке ящика с косметическими средствами все еще лежала расправленная записка:

жду не дождусь твоего решения.

За окнами фейерверки освещали тяжелые снеговые облака. На этой неделе королевство Орлеан узнает о болезни королевы и будет объявлено, кто станет ее преемницей: София или проснувшаяся Шарлотта. При этой мысли в животе как будто разорвалась бомба, как петарды, что рассыпались искрами в небе. В душе молниями носились недобрые предчувствия, биение сердца напоминало раскаты грома. Руки тряслись от ярости. Стоило мне вспомнить о Дюбарри и Мадам Клэр, об остальных Прекрасных и мамином дневнике, внутри все начинало переворачиваться.

– Туже, – попросила я Бри, которая затягивала на мне пояс. Мне нужно сдержать это все в себе.

– И куда это ты собралась? – В комнату, скрестив руки на груди и плотно сжав губы, стремительно вошла Элизабет.

– У нас с Иви важная встреча с королевой.

– Иви отослали домой.

Мое сердце ухнуло куда-то вниз.

– Почему?

– Моей матери не нравится, как она на тебя влияет. И я с ней согласна. Мне тоже она никогда не нравилась. Она была не слишком любезна с нами.

– Где она? – Я бросилась в коридор и побежала к комнате Иви.

– Она уже уехала.

Я развернулась, чтобы посмотреть в глаза Элизабет. На ее лице застыла самодовольная улыбка.

– Почему вы даже не дали мне с ней попрощаться?

– Чтобы она снова начала подговаривать тебя к побегу? Или чтобы вы сделали это за компанию? Да, моя мама знает, что Иви уговорила тебя убежать, и то, что ты послушалась и поехала в Чайный Дом Хризантем, расстроило ее еще больше. Она считала, что быть фавориткой – предел твоих мечтаний.

Едва я открыла рот, чтобы солгать, как тут же меня охватило чувство страха. В покоях Прекрасных совсем не безопасно. Они наверняка в курсе всех наших разговоров с Иви или Бри.

– Даже не пытайся. – Элизабет махнула на меня рукой. – Иви будет наказана за свое поведение. Как и полагается. За то, что вмешивалась в твои дела.

– Она не вмешивалась, а просто меня предупредила.

– Это не ее дело. У старших сестер совсем другие обязанности. Она должна была готовить тебя к жизни здесь.

– Она и готовила, – закричала я.

– Скорее развращала. А сейчас тебе лучше приступить к работе, пока Мама и тебя не отослала домой.

Мы с Реми шли к королевским покоям. Его тяжелая поступь слышалась у меня за спиной.

– Ты все еще на меня злишься? – спросила я.

Он обошел меня и встал у меня на пути. На его щеках играли желваки.

– Нам туда.

– Я должна понимать это как да, злишься.

Он резко свернул налево.

– Мне необходимо было увидеться с сестрой. Ты не можешь этого не понимать.

– Я не понимаю очень многое в тебе, не понимаю мотивы твоих поступков.

Два стражника и служанка преградили нам путь.

– Леди Камелия. – Служанка поклонилась и протянула мне почтовый шар цвета розовых лепестков.

София.

– Вы нужны Ее Высочеству.

– Я шла на прием к королеве.

Она вложила ленту шара мне в руку и достала из него письмо. Я разорвала конверт.

Я взглянула на Реми. Он смотрел прямо перед собой.

Неужели она знает, зачем я иду к королеве?

– Вам нужно явиться к Софии прямо сейчас.

В глубине сада сверкал огнями чайный павильон: под тентом, занавешенным белоснежными меховыми шторами, виднелся стол, украшенный цветами, на котором стояли чашки пастельных тонов и зажженные свечи. Пока мы с Реми следовали за служанкой по дорожкам вдоль заледенелых кустарников, холодный ветер растрепал мои собранные в традиционный пучок волосы. Меня пробирала дрожь – то ли от осознания, что снег будет продолжаться, то ли от злости, которую я испытывала.

Фрейлины Софии, расположившись на бархатных подушках, лакомились расставленными на столе угощениями. Наверху, испуская медно-красный свет, парили тепловые фонари. Внутри тента было тепло.

Служанка, присев в реверансе, объявила:

– Пришла Леди Камелия, фаворитка двора.

Я склонила голову, потом огляделась и увидела по левую руку от принцессы Огюста. Он отщипывал по одной виноградинке с грозди в руке у Софии.

У меня перехватило дыхание. Он подмигнул мне.

– Как вы себя чувствуете, Ваше Высочество? – притворилась я, что беспокоюсь.

– Гораздо лучше. Сыпь прошла. Действие яда закончилось. Я снова становлюсь самой собой.

– И готова играть, – добавил Огюст, и София захихикала.

– Да. – Она дала своему карликовому слону, Зу, морковку и потрепала его по голове. – Присаживайся. У нас тут возник спор.

Если бы не медальон с королевским гербом у нее на шее, я бы не узнала принцессу. Ее волосы теперь были как у Ханы – абсолютно прямые и черные с золотыми прядями, длиной до середины спины.

Я смотрела на Софию на мгновение дольше, чем принято.

– Не ревнуй, Камелия, – воркующим голосом проговорила она. – Нужно же было получить от Иви последний образ перед тем, как ее отослали домой.

– Она знала, что я предпочитаю брюнеток, – добавил Огюст, – правда, еще и кудрявых…

– Никому не интересно, что ты там предпочитаешь, Огюст Фабри, – проговорила принцесса, усмехнувшись. – Это все репортеры. Они подговорили меня хоть раз в жизни изменить цвет волос со светлого на темный, а я всегда отвечаю на вызовы. – Она уставилась на меня в ожидании, что я отвечу на ее взгляд. – Не ревнуй, ты по-прежнему моя фаворитка. – Принцесса послала мне воздушный поцелуй. – Пока. – София похлопала по лежащей рядом подушке. – Иди, присядь рядом.

Я осторожно, как в горячую ванну, опустилась на предложенное место. София шутя толкнула меня, и я опрокинулась на спину. Они с Габриэль расхохотались. Мои щеки залило румянцем, и я стала волноваться, что моя злость вырвется наружу.

– Осторожно. Ты чуть не села на Зу. – Карликовый слоник вскарабкался на подушку.

– Простите, – сказала я.

София оглядела меня. Зу стал играть тоненьким хоботком с лентами на моем платье. Я схватила его пальцами, как червяка, и он обвился вокруг моих пальцев. Хоботок был очень красивого серого цвета, совсем не похожего на оттенок кожи Серых. Богатый и глубокий, как океанские камни. Слоник поскреб коготками, покрашенными голубым лаком, мое платье и перевернулся на спину, обнажив нарисованную на животе хризантему. Я почесала ее, и он довольно заурчал.

– Зу, – позвала его София, слоник отвернулся и протянул хобот к ней. – Оставь Камелию в покое. Она должна принять участие в нашем разговоре.

Малыш завалился на одну из ближайших к нему подушек, раскинув в стороны маленькие ножки.

Сильный порыв ветра проник сквозь занавеси внутрь. Тепловые фонари зашипели и затрещали, в воздухе запахло древесным углем. Габриэль стащила у Клодин печенье и сунула его за пояс. Генриэтта-Мари сидела в самом углу, уткнувшись в книгу. Обезьянка играла с ленточками шаров.

– Мы тут как раз спорили о том, стоит ли мне приказать тебе изменить кошмарное поведение Огюста, если я решу выбрать его в мужья, – сказала София.

Он рассмеялся и попытался заглянуть мне в глаза, но я уткнула глаза в колени.

– Ты сможешь это сделать?

– Да, Ваше Высочество. – Я старалась быть максимально немногословной.

– Ты сумеешь превратить его в полного идиота?

– По-моему, ты уже считаешь меня таковым, – с насмешкой проговорил Огюст.

– Возможно. – София повернулась ко мне. – Можешь заставить его выполнять все мои приказы?

– Наша цель – улучшения, Ваше Высочество. Первая аркана призвана совершенствовать природные данные или помочь развить таланты человека. – Сейчас я говорила так, как учила меня Дюбарри. Как попугай. Инструмент, готовый к использованию. – Бывает, что поведение человека может служить препятствием для изменений.

Наши взгляды встретились. Ее глаза округлились от удивления и любопытства. Возможно, если бы я поработала в этом направлении, ее мать доверила бы ей стать королевой.

– Какой бы мне выбрать для него характер? Надо обязательно избавить его от эгоизма. Его самомнение, хоть иногда и бывает милым, явно надо преуменьшить. – София начала загибать пальцы. – Девушки, а что вы об этом думаете?

– Камелия могла бы сделать его скромнее, – сказала Габриэль.

– Любезнее, – предложила Генриэтта-Мари, не отрываясь от книги.

Огюст ослабил на шее галстук, как будто тот его душил, и улыбнулся каждой из девушек.

– Клодин? – позвала София.

Та оторвала взгляд от подноса со сладостями. Глаза ее были припухшими и красными.

– Я не знаю.

София нахмурилась.

– У нее плохое настроение, – сказала Габриэль и закатила глаза.

– Заткнись, – прошипела Клодин.

Габриэль продолжила:

– Второй кавалер, которого ты для нее подобрала, отказался от свидания с ней. Она все утро переживает.

– Когда я стану королевой, я объявлю запрет на плохое настроение, в особенности для фрейлин. – София поводила рукой над подносом с вишневыми слойками, медовыми пирожными, макарунами и кексами, выбирая, что бы ей съесть.

Я посмотрела на нее.

– Регентом, – поправила ее Клодин.

Рука Софии застыла у рта, персиковый макарун выпал из пальцев на колени.

– А вот это было грубо и совсем необязательно говорить, – заявила Габриэль.

– Ну и что? Разве ты будешь не регентом? И как ты собираешься изменять законы? – голос Клодин смягчился. – Я не хотела показаться грубой. Я просто хотела сказать… Не обращайте на меня внимания. У меня был плохой день. Я не то имела в виду.

В павильоне воцарилась тишина, что предшествует грому и молниям.

– Спасибо вам за напоминание, что я никогда не стану королевой из-за сестры, – рявкнула София в ярости, ее голос дрожал.

– Я… Я… – замямлила Клодин, заливаясь румянцем.

– Почему бы тебе не уйти? – спросила у нее Габриэль.

– Прекрасно. – Клодин вскочила на ноги. – София, я не хотела…

Габриэль взмахнула рукой.

– Не делай еще хуже.

Клодин стремительно выскочила из павильона. Как бы мне хотелось убежать вместе с ней! Габриэль подошла к Софии и погладила ее по голове.

– Раз она ушла, почему бы нам не начать развлекаться?

София перестала хмуриться. Обезьянка поцеловала ее в щеку и положила ей в рот виноградину. Зу тихонько, но победно протрубил.

– А ты сможешь превратить кого-нибудь в уродину? – спросила у меня Габриэль, чем вызвала кривую усмешку на лице Софии.

– Я как раз собиралась задать этот вопрос, – сказала София.

– Вы же заставили меня изменить нос Астрид Помпадур на свиной пятачок. По-моему, получилось довольно уродливо.

Все сидящие за столом расхохотались, кроме Огюста. Он напрягся.

– Получилось совсем не плохо, – заметила София. – И вообще, я слышала, что она его подкорректировала.

– Правда? – удивилась я.

– Да, хотя я строго-настрого запретила всем чайным домам с ней работать. Кто-то меня ослушался.

– Скорее всего, она обратилась в Красный Дом, – предположила Генриэтта-Мари. Служанки поспешили очистить тарелки, подлить присутствующим напитки и принесли еще больше сладостей. София схватила за руку одну из служанок. Та испугалась и уронила стакан. Ударившись о пол, он разлетелся на мелкие кусочки.

– Оставь это, – сказала София. – Все в порядке. – Она повернулась ко мне. – А что, если я захочу попробовать? Посмотрим, сможешь ли ты сделать так, чтобы ее фото появилось в конце года в глянцевых журналах в рубрике «Самые уродливые люди»?

Служанка завизжала от страха.

– Разве это справедливо, Ваше Высочество? – возразила я.

София выпустила руку служанки, и та со всех ног бросилась вон из павильона.

– Наверное, ты очень устала, Камелия. И из-за этого ты сегодня не слишком любезна со мной. – Она посмотрела на меня. – Нам всем нужно разойтись по комнатам.

Я встала, счастливая оттого, что мне удастся сбежать.

– Тебя это не касается, Камелия. Задержись на минутку.

Я застыла, не успев сделать ни шага.

Огюст направился к выходу. Мы встретились взглядами, и я прочитала в его глазах беспокойство и озадаченность. Я отвернулась в сторону.

– Не хотите прогуляться со мной, Ваше Высочество? Через несколько часов начнется снегопад. Мне бы хотелось поймать первые снежинки, – сказал Огюст.

– Нет, – отрезала она.

Он явно огорчился.

– Выйдите! У нас с Камелией есть дело.

– Как пожелаете. – Он поклонился, в последний раз посмотрел на меня и вышел из павильона.

Встав из-за стола, придворные дамы поцеловали принцессу и удалились. София поднялась со своего места, взяла сливочное пирожное с многоярусного десертного блюда и начала отщипывать от него маленькие кусочки, совсем как ее карликовая обезьянка, Санж. От вишневого сока губы стали ярко-красными.

Я вспотела и стояла, покусывая нижнюю губу. Внутри меня бурлил гнев, и я очень боялась выпустить его наружу.

– Я принцесса, – сказала она. – И будущий регент. – София уставилась на меня. – Твои учителя тебя просветили на этот счет?

Я не ответила и даже не взглянула на принцессу, смотря перед собой.

Она подошла и встала так близко, что с каждым вдохом я втягивала аромат ее цветочных духов и запах пирожного, которое она только что съела.

– Ты должна отвечать на мои вопросы, – рявкнула она.

– Да, Ваше Высочество. Я знаю, что вы будете регентом.

– Тебе рассказывали, что делают регенты?

– Да, Ваше Высочество.

– А что именно тебе рассказывали?

– Королевство Орлеан возглавляют королевы. Корона наследуется только женщинами правящей династии. Королевы справедливо управляют государством и обеспечивают благосостояние его граждан.

София подвинулась ко мне так близко, что могла бы поцеловать, если бы хотела.

– Неправда! – закричала она мне в лицо, но ни один мускул на нем не дрогнул. – Королевы делают то, что им нравится!

Санж, поплясав по полу, вскарабкалась по юбке, уселась у Софии на плече и, погладив ее раскрасневшиеся щеки, расцеловала. Принцесса поцеловала ее в ответ.

В павильон вошла служанка с подносом, чтобы убрать посуду со стола.

– Выйди немедленно, – прорычала София, – и не возвращайся, пока тебя не позовут!

Служанка испуганно юркнула за занавес.

Мое лицо по-прежнему ничего не выражало.

Санж закрыла лицо лапками.

– Ты заметила, как быстро она выполняет приказы? Не задавая никаких вопросов. Дюббари надо было бы научить тебя именно этому – умению подчиняться и уважению к твоей королеве.

– Вы не королева, – ответила я. – Пока.

София снова приблизилась ко мне вплотную.

– Что ты сказала?

Я отвернулась от нее. Она схватила меня за подбородок и попыталась заставить посмотреть ей в глаза. Ее питомцы тоже словно взбесились. Санж злобно уставилась на меня из-за собранных в высокую башню волос. София пробежалась пальцами по моему лицу.

Я стиснула зубы и нахмурилась.

– Не двигайся. – Она продолжила шарить пальцами по моим губам, скользнула по шее, спустилась к груди и рукам. Потом она подняла мою правую руку. – Тебе определенно нужно сделать лунный маникюр. Я пришлю тебе свою служанку-маникюршу. Когда я стану королевой, я издам закон, обязательный даже для Прекрасных. В человеке все должно быть прекрасно. – Она все крепче сжимала мою руку, и украшенные драгоценными камнями ногти все глубже впивались в мою кожу.

Я закричала и попыталась вырваться.

– Я же приказала тебе не двигаться, – прошипела она сквозь зубы. – Не смей шевелиться, или я сломаю тебе руку. Прекрасная с такой травмой будет не такой уж и Прекрасной. И уж тем более перестанет быть фавориткой. Наверное, мне придется сказать маме, что нам понадобится назначить новую. Я точно так же поменяла Амброзию. Спорим, одна из твоих сестер с радостью займет твое место. Например, Хана. Или Валерия? Она так плакала после распределения. А может, я снова выберу Амброзию. Пусть попробует второй раз. – София все крепче сжимала мою руку.

Я сгорбилась от боли. Рука горела. Я сжала вторую ладонь в кулак и попыталась оттолкнуть принцессу. Но она была гораздо сильнее и лишь крепче вцепилась в мою руку.

Вдруг София, не ослабляя хватки, повернула голову.

– Зу, дорогой.

Карликовый слоник прятался за свесившейся со стола массивной скатертью, так что виделся лишь один хоботок.

– Зу, дорогой мой, выйди отсюда.

Зу опустив глаза, маленькими шажочками вышел вперед. Он тоже был напуган.

– Уйди отсюда, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты это видел. Подожди меня снаружи.

Слоник развернулся и побежал прочь.

– Санж. – София кинула взгляд в сторону обезьянки. – Ты тоже. Побудь с Зу.

Обезьянка спустилась с плеча хозяйки на пол и удрала. София одарила меня легкой улыбкой, лишь слегка приподнявшей уголки ее рта. Именно эта улыбка мелькала на каждом портрете, в каждой газете, глянцевом журнале.

– Видишь, животные обучены послушанию лучше тебя.

Это меня взбесило.

– Никогда не пытайся мне перечить.

Я стиснула зубы.

– Ты слышишь меня?

Я сжала губы. Ее хватка стала такой сильной, что я снова закричала.

– Да, я вас услышала.

– Вас?

– Вас, Ваше Высочество.

Она еще сильней выкрутила мою руку.

– Ты должна попросить прощения. С принцессами так не обращаются.

– Простите, Ваше Высочество.

– Я тебе не верю.

– Клянусь, Ваше Высочество, я очень сожалею.

И в конце концов она меня отпустила. Прижав руку к груди, я отступила назад. София нагнулась, поцеловала меня в нос и позвала служанок.

– Позовите ее личного стражника. Скажите ему, что с Камелией произошла небольшая неприятность. Бедняжку нужно срочно отвести в дворцовую клинику. Предупредите королевского врача.

– Да, Ваше Высочество, – ответила служанка и ушла.

Другая служанка накинула на плечи Софии длинную, до пола, мантию и вывела из павильона. Я по-прежнему прижимала руку к себе. Боль стала невыносимой. Еще никогда появление Реми так меня не радовало. Вошедшая за ним служанка вкатила инвалидную коляску.

– Я могу идти.

– Не стоит, – ответил Реми, оглядывая мою руку, – так мы быстрее доберемся.

Он взял меня на руки и опустил в кресло.

– Что тут произошло? – спросил он.

Над моей головой поднялся крючок с балдахином, скрывающий меня от любопытных взглядов. Слезы вопреки моим усилиям заструились по щекам. Я была слишком расстроена и не ответила. Мне не хотелось, чтобы он видел мои слезы. Колеса едва слышно шуршали по замерзшей земле, а Реми просто шел рядом.

– Мне сказали, что ты попыталась самостоятельно поднять ящик с косметикой и повредила руку, но ты же его с собой не брала. Когда я привел тебя сюда, его не было.

– Я не хочу об этом говорить.

– Я не смогу тебя защитить, пока ты не научишься говорить мне правду.

Мы вернулись во дворец. За нашими спинами шептались. Реми расталкивал репортеров, пытавшихся дознаться, каким образом фаворитка умудрилась оказаться на инвалидной коляске. Мы сели в один из золотых лифтов, чтобы подняться на этаж выше.

Дорога в дворцовую клинику показалась мне очень длинной. Меня катили по продуваемым ветром коридорам и балконам. Двери клиники были ярко освещены фонарями с гербами королевских аптекарей. Их свет пробивался даже сквозь ткань.

Реми открыл дверь, и меня вкатили внутрь. Сестра подняла балдахин и помогла мне встать.

– Боже мой, что случилось? – Она проводила меня в палату. – Нам нужно проверить уровни аркан. Доктор скоро придет. – Сестра разложила на подносе иглы и достала из кармана прибор, измеряющий магию. – Похоже, у вас сломаны несколько пальцев. По крайней мере два. Непростая работенка – быть придворной Прекрасной, да? Приходится работать с испорченными мальчиками и девочками.

Медсестра пыталась меня рассмешить, но я не могла даже улыбнуться. Мысли беспорядочно носились в голове, а рука ужасно болела.

– Ее Королевское Высочество сообщила нам, что вы попытались самостоятельно поднять ваш бьютикейс. Дюбарри предупредила нас, что вы немного упрямы и своевольны. Но выполнять работу служанки – это никуда не годится. – Она погладила меня по руке. – Не стоило вам это делать, а сейчас отдохните, наш доктор сейчас соберет ваши косточки, а магия поможет им быстрее срастись.

– Магия не лечит, – буркнула я.

– Зато освежает протеины, а это ускоряет выздоровление.

– А где моя служанка Бри? – спросила я.

– Я сейчас пошлю за ней.

Я опустилась в кресло. Мне поставили пиявок, накормили, дали две чашки розового чая, кости пальцев вправили и загипсовали кисть. Реми занял обычное место за дверью, а я закрыла глаза и погрузилась в тревожный сон.

– Камелия. Камелия!

Я проснулась, услышав шепот, и увидела обеспокоенное лицо Бри.

– Что произошло?

– София.

Она нежно провела пальцами по моей руке.

– Мне нужно, чтобы ты нашла Арабеллу, Прекрасную, которая служит у королевы. Скажи ей, чтобы она пришла ко мне.

– Конечно.

– Сделай это как можно быстрее.

Бри кивнула и побежала выполнять поручение. Я смотрела на песочные часы на полке. Арабелла пришла раньше, чем мне пришлось их перевернуть.

Она бросилась к моей кровати, вуаль делала ее почти невидимой в темноте.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Насколько это возможно.

Она осмотрела мою руку, потом закатала украшенные оборками рукава своего платья и показала свои шрамы: множество тонких, как иглы, полосок и нечто похожее на укусы.

– Злоба Софии кусается.

– Скажи королеве, что я готова помочь Шарлотте. Я сделаю все, что в моих силах. – Я подняла загипсованную руку. – Все что смогу со сломанной рукой.

– Слава богу, – прошептала она.