Глава 72
Матс
Матс моргнул.
– Да? Вы что-то заметили?
Он снова моргнул.
– О’кей, о’кей. – В микрофоне зашуршало, но Ротх молчал. Видимо, раздумывал, как лучше подобраться к ответу с помощью дихотомических вопросов «да/нет».
Матс попытался помочь ему и безостановочно заморгал.
Ротх сначала спросил, что случилось, – он не понимает, что Матс пытается ему сказать. Наконец задал конкретный вопрос:
– Вы хотите, чтобы я считал?
Матс просигнализировал «да».
– О’кей, понимаю. Тогда, пожалуйста, еще раз сначала.
Матс моргнул 47 раз.
Снова потребовалось какое-то время, прежде чем Ротх подобрал правильный вопрос, с помощью которого приблизился к правде.
– 47 не может быть буквой, значит, это номер?
Матс моргнул один раз.
– Номер в каком-то документе, который у вас с собой?
Матс отрицательно моргнул два раза, как и на следующие вопросы о том, дом ли это или часть телефонного номера.
– Вы имеете в виду место? Ряд 47?
Он слышал, как Ротх едва не рассмеялся от радости, когда Матс подтвердил это предположение.
– О’кей, в ряду 47 было что-то подозрительное. Пассажир?
Матс моргнул один раз.
– Какое именно место? Пожалуйста, для А моргните один раз, для В – два и так далее.
Матс моргнул шесть раз.
– 47F? Место у окна. Подождите минуту.
В наушниках щелкнуло, и Матс снова провалился в ничто – пространство, лишенное всяких ощущений. То, что его можно было легко переключить в состояние этой исчезающей дыры, только усиливало весь ужас положения.
Ему показалось, что прошел час – хотя это мог быть и год или десять минут, – когда послышалось жужжание, и Ротх удивленно сказал:
– Я только что общался со следователем. Он говорит, что вы забронировали четыре места на этом рейсе. Одно из которых 47F.
Так как это не был вопрос, требовавший ответа «да» или «нет», Матс не мог моргнуть.
– О’кей, тогда я спрошу следующее: вы сидели на месте 47F?
Матс моргнул два раза, просигнализировав «нет».
– Кто-то другой занял ваше место?
Матс моргнул один раз.
– Мужчина?
Матс дал положительный ответ на этот вопрос и на следующий:
– Вы могли бы описать его, если бы у вас была такая возможность? У него есть какой-то отличительный признак?
Затем Ротх задал ряд вопросов, на которые Матс ответил отрицательно.
Нет, он не может назвать его имени и не узнает лица, никаких особенных отличительных признаков, типа татуировок, пирсинга, шрамов, родинок. По голосу, фигуре, цвету волос или одежде он тоже не сможет его идентифицировать.
Наконец Ротх задал решающий вопрос:
– Это его запах?
Матс моргнул один раз.
– У мужчины был особый запах?
Он снова подтвердил.
Наступила пауза, микрофон ненадолго отключили, и вновь Матс начал падение в нескончаемую шахту исчезающей дыры, пока Ротх не произнес:
– Мы простимулировали ваше обоняние всего несколькими запахами, доктор Крюгер. Как я уже говорил, это был кондиционер, то есть освежитель воздуха, и немного женских духов.
Матс моргнул один раз.
– Духи? От мужчины на месте 47F, на которого мы должны обратить внимание, пахло духами вашей дочери?
Матс моргнул дважды.
– То есть все-таки нет?
О, проклятье! Все это напоминало какие-то извращенные жмурки, где глаза завязаны не у водящего, а у посвященного игрока – и до самого конца его короткой жизни.
– Я попробую еще раз. От мужчины пахло духами?
Одно моргание.
– Но не духами Неле?
Матс снова подтвердил, и Ротх начал размышлять вслух.
– Но мы использовали только этот аромат. И никакой другой. Но если вы говорите, что почувствовали запах других женских духов, тогда…
…Вы ошиблись и случайно дали мне понюхать не те духи, правильно, Шерлок.
Матс неожиданно почувствовал, что невероятно устал, но это была иная усталость, не как раньше. Она была более всеохватывающая, глубокая, связанная с невыразимой грустью. Осознание, что существовало логическое объяснение тому, что во время транса он испытал такие реальные, почти галлюцинаторные ощущения, уничтожило в нем последнюю волю к жизни.
Они просто простимулировали его не теми духами. У него больше не было информации, которая могла помочь Неле, чью смерть Ротх, скорее всего, утаивал от него. Почему тогда доктор Ротх не перестанет мучить его бессмысленными вопросами?
– Это были духи человека, которого вы знаете?
Да, конечно.
– Человека, который играет в вашей жизни важную роль?
Матс снова моргнул один раз.
– Кайи Клауссен?
Нет.
– Фелиситас Хайльман?
– Вашей жены?
Матс понимал, что полиция хочет найти преступника, но ему это было уже не важно. Он лишился всего – жены, дочери, собственной жизни. Ничто не сможет вернуть ему хотя бы часть утраченного.
– Это были духи вашей жены?
В последний раз он сделал Ротху одолжение, который очень разволновался, когда Матс моргнул один раз.
Да. Любимые духи Катарины.
Матс слышал, как Ротх обратился к кому-то в комнате, врачу или медсестре:
– От кого мы получили эти духи? Кто нам их дал?
Потом снова все пропало, и Матс опять погрузился в кричащую тишину собственных мыслей.
