Глава 37

Неле

Это идиотское сравнение мог придумать только мужчина. Оно было слишком безобидным.

Неле скорее казалось, что она пытается протолкнуть нашпигованный гвоздями автомобильный аккумулятор через вагину.

Но она все равно не кричала. Во всяком случае, не так громко, как хотела бы – как минимум, с силой взлетающего самолета.

Но одного ее жалобного постанывания хватало, чтобы превратить подвальный проход, в котором она лежала, в помещение с акустикой собора. Эхо ее мучений звучно отражалось от стен и поглощалось сумеречным светом, который ее окружал. Она сумела пройти всего несколько метров, вниз по деревянной лестнице, которая вела в темноту. Затем буквально упала без сил. Ее настигла новая схватка и повалила на землю.

Когда схватка прошла, Неле на мгновение испугалась, что ослепла. Но потом тени вернулись. От металлического контейнера посередине прохода и деревянных дверей, криво висящих на петлях и напоминающих шоры для лошадей.

Подземная тюрьма, – подумала она. – Я попала в заброшенную подземную тюрьму.

Здесь внизу она видела только силуэты. Зато слух и обоняние обострились.

Она чувствовала запах кала, мочи, собственного пота и страха. Слышала, как раскрошился и осыпался цемент в стене, когда она попыталась подтянуться за выступающую медную трубку – возможно, бывший водопровод? – и встать. Чтобы вопреки боли бежать дальше, по зловещему, выложенному плиткой коридору, в воняющую шламом и плесенью темноту. Прочь от шагов за спиной. На лестнице.

Шагов, которые приближались вместе с голосом, который превратил ее отчаяние в настоящую панику.

– Неле?! – услышала она крик своего похитителя. Сумасшедшего и правда могли звать Францем; он назвал ей свое настоящее имя. Потому что не собирался отпускать ее на свободу.

– Неле, вернитесь. Пожалуйста. Я могу вам все объяснить.

Новая схватка. Уже третья за последние несколько минут.

Господи, пожалуйста, пусть только она не будет снова длиться час, – молилась Неле, понимая, что ее восприятие времени такое же безнадежное, как и положение, в котором она находилась.

Одна, голая, беззащитная.

– Это моя ошибка. Я не сержусь, что вы сбежали от меня. Я должен был лучше все объяснить.

Голос звучал почти грустно, не как в фильмах, где серийные убийцы либо выражались слишком изысканно, либо напевали какую-нибудь сумасшедшую песенку. Франц же говорил так… искренне. Словно он действительно сожалел о том, что делал. Но то, что он ненормальный, не вызывало сомнения.

И его следующий вопрос это подтверждал.

– Вы знаете, чем люди принципиально отличаются от прочих млекопитающих?

Тем, что убивают без причины? – хотела крикнуть ему в ответ Неле, но была слишком занята брюшным дыханием.

Она выяснила, что это помогает ей лучше подготовиться к схватке, которая в любую секунду была готова пронзить ее тело.

– Мы единственные млекопитающие на земле, которые и во взрослом возрасте продолжают пить молоко, – ответил Франц на собственный вопрос. Голос по-прежнему звучал с верхней ступени лестницы, ведущей в подвал. За последние секунды Франц не сдвинулся с места. – И никто, действительно никто, не представляет, что это означает. Какие последствия имеет наше потребление молока!

Тем временем Неле сделала невероятное: подтянулась за медную трубу. Сантиметр за сантиметром, пока не встала на ноги, пусть и полусогнутые.

Она почувствовала, как что-то влажное начало стекать по ее голым бедрам, и наклонилась вперед, встав на четвереньки и повернувшись спиной к похитителю, – но Неле надеялась, что он не видит ее, как и она его.

– И я говорю не о поносе из-за непереносимости лактозы. Или раке простаты, который вызывает молоко, так же как и остеопороз, и диабет.

Неле содрогнулась, представив, что у Франца есть прибор ночного видения. Или его голос – просто запись на пленке, а он сам давно уже незаметно спустился в подвал.

И через несколько секунд она почувствует прикосновение его пальцев. Его дыхание на своем затылке.

– Я говорю об очень, очень большом, невыносимом горе!

Неле споткнулась, упала вперед. И перекатилась на бок – ненамеренно, у нее просто не было больше сил.

– Пожалуйста, Неле. Вернитесь. Позвольте мне все объяснить. Вы умная женщина, вы поймете.

Она снова оперлась руками об пол, структура которого вдруг изменилась. До этого она ощущала только холодные потрескавшиеся плиты и грубый бетон, а сейчас посадила себе занозу, когда провела ладонью по дереву.

Она ощупала пол и обнаружила зазор. Провела пальцами по ложбинкам.

Надежда охватила ее с той же силой, что и начавшаяся схватка.

– Вы поймете, что все это необходимо. Что все мы должны принести жертву, чтобы изменить ход вещей. Неле, вы меня слышите?

Неле слышала его голос и приближавшиеся теперь шаги. Но в первую очередь она слышала лязг. Металла о металл. Она обхватила пальцами кольцо, которое было закреплено в дереве. И со всей силы потянула.

– Неле? Что вы там делаете?

Даже если бы она хотела, то не смогла бы ответить Францу. Потому что понятия не имела, что открывает. Не знала, почему в подвале под старым хлевом в полу был деревянный люк и станет ли он для нее путем на свободу или к гибели.

– Давайте будем разумными, – услышала она Франца. Ей и правда удалось сместить деревянную крышку.

Она пошарила руками в темной пустоте, на краю которой вдруг оказалась. Неле не представляла, насколько глубока дыра под ней. Поднималась ли вонь гнили и падали, напоминающая зловонное дыхание умирающего животного, с глубины нескольких метров или сантиметров.

– Здесь нет выхода, я все проверил. Мне правда не хочется применять силу. Во всяком случае, больше, чем необходимо, чтобы открыть миру глаза.

А мне не хочется умирать, – подумала Неле и – вопреки здравому смыслу, но за неимением альтернативы – скатилась в дыру. Крича так громко, что у нее сорвался голос, но не настолько пронзительно, как того заслуживала боль схватки, которая застала ее в свободном падении.