Глава 2
«Я сделаю вас народом священников и царством святым»
Абсолютное большинство книг по истории христианства начинаются с I в. н. э.
Вы скажете — как же иначе? Ведь христианство началось с проповеди Иисуса Христа, а Иисус был распят при императоре Тиберии, правившем с 14-го по 37 г. н. э. Христианство, скажете вы, — это новая религия. Она отпочковалась от своего предка, иудаизма.
Однако для ранних христиан это было не так. В I в. н. э. «христианства» как такового не существовало. Многочисленные разновидности последователей Иисуса не считали, что они исповедуют какое-то «христианство». Они считали себя «Новым Израилем».
Иудаизм I–II вв. представлял собой великое множество сект, из которых постепенно сформировались две основные: раввинистический иудаизм и ортодоксальное христианство, оба являющиеся равноправными наследниками классического иудаизма. В это время не было ни одного теологического положения христианства, которое нельзя было сыскать в иудаизме, и наоборот.
С точки зрения ранних последователей Иисуса, они исповедовали не христианство, а правильный иудаизм. Они верили в иудейского бога правильно. А все остальные евреи верили неправильно.
И самое интересное, что доля смысла в этом утверждении — была.
Иудейский монотеизм — если задуматься — был совершенно необычной религией.
Вокруг все народы обладали множеством богов. Они обожествляли каждый куст и каждую речку. Они приносили жертвы в многочисленных храмах, разбросанных по всей земле. Они верили в приметы и колдовство. Они фантазировали о том, что происходит с душой после смерти. Их боги сходили на землю, совокуплялись с людьми и порождали смертных героев. Эти смертные герои, в свою очередь, восходили на небо и тоже становились богами.
Напротив, иудеи верили в единого Всевышнего бога. Он был трансцендентен, невидим, внемирен и непостижим. Сыновей у этого бога не было. В некоторых текстах, вошедших в Тору, не было даже ангелов!
О том, что происходит с человеком после смерти, этот бог не говорил: в Торе невозможно найти не только доктрину бессмертия души, но и какой-либо намек на нее. Увидеть этого бога было нельзя — его можно было только слышать. Тот, кто его видел, умирал сразу (Исх. 33:20).
Колдунов он требовал предавать смерти (Исх. 22:18). Прельстителей, то есть пророков, чудесами совращающих Израиль служить другим богам, он требовал предавать смерти (Втор. 13:5). Город, послушавший такого пророка, он требовал вырезать весь, не только всех жителей, но и скот (Втор. 13:15).
Каждый, кто хотел принести жертву этому богу, мог сделать это только в одном месте — в Храме в Иерусалиме, и только через одну касту — через касту жрецов, являвшихся потомками Аарона, брата Моисея. Все другие боги, другие места и другие жрецы — включая потомков самого Моисея — были недействительны.
Потомки Аарона обладали полной монополией на жертвы и на посредничество перед единственным богом. И при этом они даже не обещали евреям бессмертия!
Как могла появиться на свет столь необыкновенная и противоречащая многим человеческим инстинктам религия?
Кто и когда ее создал?
И что из древних верований евреев при создании ее было выброшено за борт?
Еще в середине II века Юстин Мученик доказывал своему собеседнику, иудею Трифону, что тот бог, который являлся под Мамврийским дубом Аврааму, боролся на переправе с Иаковом и уничтожил Содом и Гоморру, и есть Иисус Христос, девтерос теос, второй бог, Ангел Великого Совета, Сын Человеческий. А в 351 году Сирмийский собор даже принял официальное постановление на этот счет.
С точки зрения Юстина Мученика, он, последователь Иисуса, понимал еврейское св. Писание правильно. А сами евреи понимали его неправильно.
Мы в данной книге, конечно, так далеко, как Юстин Мученик, заходить не будем. Его точка зрения вряд ли может претендовать на объективность.
Но, как ни странно, в каком-то смысле (совсем не в том, в котором он предполагал) Юстин Мученик был прав. Историю христианства бессмысленно рассказывать без истории возникновения иудейского монотеизма. Это всё равно как смотреть сериал с предпоследнего сезона.
Кое-что, вы, несомненно, поймете; но огромное количество важных смыслов, героев и пересечений окажутся потерянными для вас. Некоторые действия героев приобретут принципиально другое значение.
И так как история становления монотеизма является, сама по себе, предметом для толстенной книги, то мы решили сделать так: вынести эту книгу в отдельный том, а здесь обговорить только некоторые главные вехи, необходимые именно для понимания генезиса христианства.
Еще раз подчеркиваем, что следующие четыре главы ни в коем случае не претендуют на полное изложение истории развития монотеизма и не являются оригинальным исследованием. Они написаны по двум причинам. Автор постарается показать, что:
— христианство, особенно раннее, сохраняло некоторые важные черты дореформенного, домонотеистического иудаизма;
— историю иудейского милленаризма, одна из разновидностей которого впоследствии стала христианством, бессмысленно начинать с I в. н. э. Ее надо начинать по крайней мере с восстания Маккавеев, т. е. со II в. до н. э.
