Глава 41
Плача и постоянно прося у нас прощения, Зяма выложила всю правду. И я, и полковник оказались правы в своих предположениях. У девочки есть ноутбук. Мать запретила ей пользоваться соцсетями, но в наше время сделать реферат или приготовить доклад по заданию учителя без компьютера невозможно. Поэтому Зиновьевой все же пришлось его купить. Аля плохо разбиралась в современных технологиях. А в классе Зямы есть дети, которым хакер мог бы позавидовать. Они быстро объяснили девочке что к чему, посоветовали завести аккаунт, в названии которого нет фамилии, подсказали, как скрыть его от матери, которая регулярно проверяет содержимое ноутбука. И все сложилось замечательно. Зяма обзавелась друзьями. Спустя некоторое время в подписчиках у нее появился Баклан-Маркин, в отличие от Алевтины продвинутый пользователь.
Не стоит вас утомлять долгим рассказом о том, как мошенник искал Зяму в интернете, скажу главное: когда Сергей Петрович поведал девочке, кто и почему на самом деле ударил ее по голове, та ахнула:
– Значит, это не глюк!
– Не понял, – удивился Баклан.
– Последнее время мне часто снится сон, – пояснила Зяма, – будто я вхожу в спальню мамы, вижу Липу, которая достает из секретера деньги, спрашиваю: «Эй, что ты делаешь?» Я знаю, что мамы нет дома, но внезапно раздается ее крик: «Бей девку!» Липа хватает кочергу. Последнее, что я вижу: ее перекошенное от злости лицо и поднятая кочерга.
– Это не сон, – объяснил Баклан, – твоя память оживает.
В момент этого разговора Зяма уже знала: мать ее не очень любит. Нет, она не обижала дочь, кормила, поила, одевала ее, но проводить время вместе с ней ей не нравилось. Алевтина тяготилась дочкой. И это по ее приказу Олимпиада сделала Зяму инвалидом, отняла у нее мечту стать балериной. Не танцевать ей в Большом театре. Все. Конец. Понимаете теперь, почему Зяма стала помогать Баклану-Маркину? Сергей Петрович начал плести сеть. Он составил от лица Али завещание, запечатал конверт и велел Зяме:
– Когда я дам отмашку, вручи это Липе.
Девочка понятия не имела, что внутри, просто отдала, как она думала, письмо. Знай она, что в конверте завещание, никогда бы этого не сделала. По указке дяди Сережи Зяма подарила матери браслет и стала капать на него из ампулы. Ее тоже девочке вручил Баклан. И вообще все, что она совершила, делала по его указке. Почему она подчинялась Баклану-Маркину? Зяма не знает ответа на этот вопрос.
– Он у меня в голове будто поселился, – плакала сейчас Зяма, – я уже не я была, а дядя Сережа.
Девочка была полностью подчинена властному мужику, с каждым днем все сильнее ненавидела мать, ее подругу и постепенно поняла: Сергей Петрович – единственный, кто ее любит. Баклан-Маркин обещал, что станет ей отцом, построит для нее театр, где она не только будет ставить балеты, но порой и сама выходить на сцену. Умный, хитрый, артистичный взрослый мужчина вертел подростком как хотел. Когда меня увозили из особняка Зиновьевой в больницу, Зяма сунула мне в сумку браслет матери, который я ей отдала. Он должен был непременно попасть в лабораторию. Девочка же первой рассказала мне о муже тети Липы, упомянула про гомеопата, у которого лечилась ее мать. Когда Липе стало в кабинете полковника плохо, Зяма обрадовалась. Матери больше нет, ее подруга сейчас окажется в реанимации, завещания Алевтина не оставила, все теперь получит она, Зяма! И первым делом она купит себе много красивых вещей. Но потом Баклан-Маркин приехал в коттедж с молодой женщиной, лет восемнадцати, не больше, и сообщил Зяме, что это его секретарша Екатерина. Она помогает ему отвечать на звонки клиентов. Зяма же не может жить одна. Во-первых, ей, наверное, страшно. Во-вторых, кто-то должен готовить, убирать, стирать. Наивная Зяма обрадовалась. Но вскоре Екатерина почувствовала себя хозяйкой в доме, принялась воспитывать девочку, запретила ей сидеть вечерами за компьютером. Зяма возмутилась, начала спорить, случилась неприятная ссора, во время которой Катя закричала:
– Молчи, малолетка тупая. Вот станет Сережа твоим опекуном, посмотрю, как ты загавкаешь. Будешь у меня копейки на кефир клянчить! А я тебе фиг их дам. Думала, получишь наследство, оно твое? Ха! Бабками Сергей до того, как тебе восемнадцать стукнет, пользоваться будет!
Баклан-Маркин покраснел, заорал на Катю. Но Зяма уже все поняла: вот оно что! Она пока несовершеннолетняя. Значит, ее судьбой и средствами будет распоряжаться Сергей Петрович. Вот какова конечная цель всей затеи. Сергей хотел завладеть всем наследством Зямы.
Девочка убежала в свою комнату, прорыдала всю ночь, утром Сергей пришел извиняться, сказал:
– Катерина больше тут никогда не появится. Я с ней все отношения разорвал. Наглая тварь!
Зяма сделала вид, что верит ему, а сама тайком удрала из коттеджа и приехала к Дегтяреву.
– Пожалуйста, – рыдала сейчас она, – арестуйте его и меня! Что я наделала! Что я наделала! Я ему так помогла! Звонила Глобусовой! Это я ей про пылесос по приказу Сергея Петровича сообщила! Я! Я! Я! Все только я!
Александр Михайлович потер затылок и взял телефон.
– Игорь Николаевич, привет тебе. Что поделываешь? Бросай все, срочно приезжай. Клиент у меня в кабинете.
Потом полковник вызвал сотрудницу, попросил отвести Зяму в буфет и покормить ее.
– Бедный ребенок, которого подбил на страшное преступление взрослый мужик, – не выдержала я, когда мы остались одни.
– Надо было включить мозг, – протянул полковник, – ей не пять лет. Вот-вот шестнадцать исполнится. И она соучастница убийства собственной матери.
– Ее мамаша велела ударить дочь по голове кочергой! – вспыхнула я. – И, как ты выразился, «включить мозг» Зяме очень трудно. У нее в анамнезе тяжелая травма головы.
– Странно, но мне девчонку жаль, – пробормотал толстяк, – поэтому я и вызвал Игоря. На сегодняшний день он лучший адвокат. Из такой ямы подростков вытаскивает, дорогой только очень.
– Я оплачу его услуги, наверное, сейчас Зяме не разрешат пользоваться счетами, – сказала я, – понимаю, она преступница, но мне тоже ее безумно жалко.
– Езжай домой, – велел Дегтярев.
Я послушно покинула кабинет.
