Глава 20
Спустя пару недель после того, как Аля рассказала Сергею про нового кавалера Липы, та вдруг позвонила мужу и задала вопрос:
– Ну, как дела?
– Твоими молитвами, – безо всякой агрессии ответил супруг, – все хорошо.
– Рада, что ты свою жизнь налаживаешь, – сказала Липа.
Сергей усмехнулся.
– Да. Получил образование. Работаю.
– У меня тоже все прекрасно, – воскликнула Липа.
– Рад это слышать, – ответил муж.
– Вот подумала сейчас: раз ты в порядке, то навряд ли нуждаешься в моей помощи, – нежно пропела Олимпиада.
Маркин засмеялся.
– Точно. Я привык сам выплывать.
– Я очень за тебя переживала!
– Спасибо.
– Но теперь все о’кей! Не оформляла развод специально, чтобы иметь возможность помогать тебе в СИЗО!
– Законная супруга ни разу на свидание не пришла, передачки не прислала, – не удержался Сергей.
– Мне адвокат отсоветовал, – лихо соврала Липа.
– Который? Бесплатный или тот, кого ты за деньги наняла? – вскипел Маркин и разозлился на себя.
Удалось-таки Липе его вывести из себя.
– Ты меня совсем не любишь! – всхлипнула супруга. – Мы давно стали чужими друг другу. Давай разведемся. У меня к тебе претензий нет. Не волнуйся, расходы я возьму на себя.
– Нет, – стараясь не сорваться, ответил Сергей.
– В смысле?
– Я не собираюсь разбивать наш брак.
– Почему?
– Не хочу!
– По какой причине?
– Люблю тебя, – заявил Маркин, – горячо! Нет моего согласия на развод!
Липа коротко выругалась и бросила трубку.
После того разговора Олимпиада стала каждый день названивать мужу. Она требовала развода, грозилась написать во всех соцсетях правду про Маркина, рассказать, что он творил, когда носил фамилию Баклан. Но Сергей уверенно отвечал:
– Давай! Публикуй любую информацию. Развода я тебе не дам. Иди в суд. Он долго протянется.
Потом Липа перестала его дергать, залегла на дно. Спустя месяца два с Маркиным связалась Аля.
– Извини за вопрос, знаю, что мне врут, но проверить хочу. Как у тебя с деньгами?
– Сейчас не особенно густо, – честно ответил Сергей, – надо ремонт начинать, а я машину купил. Не хотел случая упускать. Один мой клиент, владелец автосалона, предложил тачку мечты по цене для своих, в рассрочку без процентов. Я не удержался, купил. Но, если тебе помощь нужна, найду деньги.
– Спасибо, мы с Зямой не нуждаемся, – ответила Аля. – Ко мне обратилась Липа, сказала: «Звонил Сережа. У него очень крупные неприятности. Его хотят опять посадить. Нужен миллион. У меня, как ты понимаешь, ни копейки нет. Помоги, пожалуйста!»
– Вот… – выругался Маркин и опомнился. – Прости, случайно вырвалось.
– Ничего, я понимаю, сама едва материться не начала, – вздохнула Зиновьева, – и ни секунды не думала, что Липа правду говорит. Но решила проверить. Был все же один шанс из тысячи, что у тебя беда, а я не в курсе.
– Сейчас в связи с ремонтом и приобретением тачки мне надо ужаться, – повторил Сергей, – но трудности временные. Клиентов много. И на шконку я более не попаду. Никогда. Что ты ей сказала?
– Не дам, – коротко ответила Аля, – она возмутилась: «Почему?» Я ей ответила: «Не обязана объяснять причину отказа». Липа закатила истерику, но ей пришлось уйти ни с чем. Жди теперь ее визита. Думаю, дурочка захочет кредит взять, но миллион большая сумма, такую без согласия мужа ни один банк не даст. А Олимпиада по документам твоя жена.
– Как всегда, впечатлен твоим умом и сообразительностью, – засмеялся Сергей, – свободная Олимпиада может взять в долг, не расплатится, на нее в суд подадут. Тебе тогда придется из жалости свой кошелек растегнуть.
– И это тоже, – не стала возражать Зиновьева, – хотя если Липа решила глупость сотворить, то соберет по кусочкам большой пирог. Там сто тысяч перехватит, здесь пятьдесят. Возьмет в местах, где никаких справок не надо, только паспорт покажи. Но эти действия займут время, а ей срочно деньги нужны. Прямо позарез. В общем, жди звонка. Или гостью незваную. Если придет с протянутой рукой, попробуй узнать: зачем ей бабки на самом деле потребовались.
– Попытаюсь, – пообещал Сергей и приготовился к беседе.
Но Липа не побеспокоила законного супруга. Маркин подумал, что жизнь наладилась, работал, занимался ремонтом, катался на машине, которая для всех стоила о-го-го сколько, а ему досталась по цене простенькой иномарки.
А потом случилось несчастье.
Звонок Али раздался, когда Сергей только вышел из душа и потянулся за полотенцем. В комнате его ждала симпатичная девушка. В такой момент мало кто из представителей сильного пола станет с кем-то общаться. Но у каждого из нас есть человек, которому всегда ответишь.
– Я тут, – воскликнул Сергей, натягивая халат.
В ответ послышались рыдания.
– Зяма…
– Что? – заорал Маркин.
– Напали… – плакала Алевтина, – кровь… голова…
– Куда ехать? – закричал Сергей, сбрасывая халат и хватая брюки. – Адрес, адрес говори.
Забыв про девицу, Маркин кинулся в клинику. В коридоре он обнаружил Алю и Липу. Женщины рассказали ему, что произошло. Правда, знали они немного.
Алевтина уехала в издательство, повезла новые рисунки. Липа еще утром отправилась к стоматологу, предупредила подругу.
– У меня тяжелый день. Просижу в кресле несколько часов, потом приду домой и, наверное, лягу. Уж прости, не приготовлю ни обед, ни ужин.
– Ой, бедненькая! – посочувствовала Аля. – Ненавижу дантистов. Думай о том, какие красивые зубки в конце концов получишь. Забудь о готовке. Зяма поест в гимназии, а я в кафе заскочу.
Алевтина вернулась домой в середине дня, открыла дверь, увидела в прихожей портфель дочери, ее уличную обувь и всполошилась. Девочка сейчас должна заниматься танцами. Никак она заболела? Со словами:
– Заинька, ты где? – мать пошла искать Зяму.
В свою комнату она заглянула в последнюю очередь. Лучше бы ей никогда не видеть то, что предстало перед глазами.
Сначала Алевтина решила, что Зяма мертва, потом уловила ее дыхание, вызвала «Скорую». Врачи примчались быстро и обратились в полицию. В коттедж приехали опера из отделения, они сразу сказали, что в их околотке в последнее время участились грабежи богатых домов.
– Предупредили всех управляющих поселками, – объяснил один полицейский, – велели довести до сведения жителей: им нужно быть бдительными, закрывать окна перед уходом, не прятать ключи под ковриком. Понастроили дворцов, полы мраморные, двери стальные. А связку, как старые бабки, на крыльце ныкают.
– Что случилось? – спросила Липа, вбегая в комнату подруги. – О боже! Кровь! Где Зяма?
Аля зарыдала, полицейские стали ходить по дому. Чем они занимались, работал ли на месте эксперт, Алевтина не знала, все ее мысли были о дочери, она уехала с ней в больницу. Олимпиада осталась в доме.
Когда служивые убрались восвояси, Липа вызвала такси, сесть за руль она не смогла, и тоже помчалась в клинику. Поговорить с врачом как следует женщинам не удалось, обе не понимали, что он им объясняет. И лишь тогда Аля вспомнила про Сергея.
Маркин велел обеим сидеть в холле, разговаривая с ними, он машинально отметил, что Алевтина стоит в домашних туфлях, забыла надеть уличную обувь. На Але были голубые тапочки, испачканные кровью, одежда тоже была испачкана кровью, наверно, она прижимала к себе дочь. Темно-красные пятна и мелкие брызги покрывали юбку и блузку Липы. Когда Сергей устраивал подруг в холле, Аля уронила кошелек. Он упал у ног Липы, и Сергей увидел, что и на ее светло-бежевых с жемчужинками на носках тапках тоже есть бордовые следы. Пара камушков потерялась.
Маркин помчался на первый этаж клиники, купил там в магазине две пары первых попавшихся на глаза балеток, ужасный халат, прилетел назад и шепнул Липе:
– Переоденься. И обувь поменяй.
Супруга молча повиновалась.
Следующий час Сергей общался с врачами, он узнал, что преступник нанес девочке удар каким-то тяжелым предметом, скорей всего, железной палкой. Состояние Зямы было очень тяжелым.
– Увезите мать домой, – попросил завотделением, – мы делаем все возможное. Если произойдут хоть какие-то изменения в любую сторону, мигом вам позвоню. Алевтина Михайловна ничем не поможет, только себя до инсульта доведет и нам мешает. И вот еще, если я правильно понял, мерзавец напал на девочку в родном доме?
– Верно, – подтвердил Маркин.
– Прежде чем привезти в квартиру Зиновьеву, уберите там, – посоветовал доктор, – мать войдет в комнату, увидит кровь, беспорядок, который полиция устроила… Гипертонический криз ей обеспечен.
Сергей вернулся в холл, увидел, что Аля спит на диване, и сказал Липе:
– Уеду на пару часов, вернусь и транспортирую вас домой.
– Хорошо, – еле слышно сказала Олимпиада. – Ты мне тоже балетки купил. Спасибо. Да они мне не нужны. Я в комнату не входила, на пороге стояла, издали ужас увидела, но зачем-то сейчас переобулась. Только не знаю, куда старые тапки деть. В руке их держу. Прости, я ничего не соображаю!
Липа зарыдала.
Маркин взял у нее из рук тапочки, сунул в пакет, сел с ним в машину и приехал в поселок. Пакет следовало швырнуть в бак у въезда на территорию. Но Сергей начисто забыл о нем. Он вошел в особняк, стал быстро приводить спальню Али в порядок.
Пребывание за решеткой сделало его мастером на все руки. Маркин научился всякому-разному, вымыть полы ему было как чихнуть. Ушлые зэки часто делились друг с другом опытом, от них Сергей узнал, что замывать кровь надо исключительно холодной водой. А еще он понял: Зяму ударили кочергой. Ее не было в подставке у камина в спальне Али.
Прежде чем взяться за тряпку, Маркин обошел все помещения, сообразил, что бандит там не появлялся, ни малейшего беспорядка нигде, кроме спальни Али, он не увидел. Сергей в спальне на окровавленном ковре нашел две искусственные жемчужинки, точь-в-точь похожие на те, что украшали тапки Липы.
Маркин прервал рассказ вопросом:
– Понимаете, что это значит?
