Глава 18

На следующий день в полдень я сидела в небольшом кабинете.

– Вы Катя Николаева? – спросил холеный мужчина в дорогом костюме.

– Да, – кивнула я.

– И что у нас случилось? – спросил мошенник, обшаривая меня взглядом. – У такой красавицы и умницы все должно быть хорошо.

Я махнула рукой.

– Ой! Одни несчастья и беды! Ужас! Катастрофа!

Дверь кабинета распахнулась, в комнату без стука с воплем:

– Доктор, чегой-то я не понял, как сироп подорожника пить, – влетел Семен.

– Что вы себе позволяете! – возмутилась я. – Выйдите вон! Коуч занят!

– Куча? Где куча? – заморгал Собачкин. – Он гомеопат! Лев Владимирович! Это клиника «Природонатуро». Я только что у него на приеме был!

– Перед вами тренер Сергей Петрович Маркин, – возразила я, – психолог. Я видела, как вы из соседнего кабинета вышли! Не ту дверь толкнули!

– Нет, это Лев Владимирович! – настаивал Собачкин.

– Сергей Петрович, – заспорила я.

Мошенник поджал губы.

– Вы из полиции? Господа, не стоит продолжать спектакль.

Собачкин решил не отвечать на его вопрос, задал свой:

– Мы плохо сыграли?

– Нормально, – ответил Сергей Петрович, – в первую минуту я купился. Потом понял – это типа концерт! Меня трудно обмануть.

– У вас богатый опыт, – заметила я.

– Чем обязан? – спросил мошенник.

– У вас за плечами отсидки… – начал Семен.

– Ничего дурного я не совершил, – перебил его аферист.

– Кроме убийств, – напомнила я, – двух! Одно в юности, второе уже во взрослом возрасте.

Маркин принял удрученный вид.

– В драке я был не виноват, на меня просто ответственность свалили. А с Казиным просто трагическое стечение обстоятельств. Суд это учел. Небось вы догадываетесь, что колония-поселение в Москве – это почти свобода. Я ночевал дома, утром приезжал на зону, отмечался, весь день бегал по своим делам, вечером опять перед светлые очи надзирателя являлся и в родную хатку спешил.

– Жена вам хорошая попалась, – вздохнул Сеня, – стоит горой за мужа-бабника. Но вам придется отвечать за мошенничество.

– И где оно? – осведомился хозяин кабинета.

Наглость Сергея меня поразила.

– Вы представляетесь одновременно гомеопатом и психологом.

– А что, одно исключает другое? – прищурился аферист.

– Нет, – ответил Семен, – но обе профессии предполагают соответствующее образование. А у вас его нет.

Маркин усмехнулся, открыл ящик и вынул книжечку.

– Прошу ознакомиться.

Я взяла синие «корочки» и прочитала:

– «Диплом академии психотерапии, народной медицины и менеджмента. Выдан Сергею Петровичу Маркину, который прошел обучение на факультетах психологии и гомеопатии». Но это же полный бред!

– Почему? – улыбнулся аферист.

– Нет такого учебного заведения, – отрезала я.

Сергей улыбнулся и открыл ноутбук.

– О, женщины! Мне нравится ваша горячность и эмоциональность. Прошу!

Маркин повернул ко мне экран.

– Пятая строка сверху. Вуз существует на законных основаниях не первый год.

– Но он находится в городе Филимонове! – воскликнула я.

– Вы считаете, что учебные заведения могут располагаться исключительно в Москве и Питере? – ухмыльнулся гомеопат-психолог. – В провинции им не разрешено существовать?

Мне пришлось дать задний ход.

– Ну, нет.

– Тогда ваши обвинения беспочвенны, – заявил Сергей, – вопрос, по какой причине я называю себя разными именами, задавать не стоит. Каждый человек имеет право на творческий псевдоним. Еще есть вопросы? Господа, я ошибся, вы не из полиции. Частное агентство? Разрешите теперь взглянуть на ваши документы?

Собачкин показал удостоверение.

– Ага, – кивнул Маркин, – ясно. Начнем сначала. Что вы хотите? Кто-то из пациентов обвинил меня в мошенничестве? Странно, среди тех, кому я помогаю, недовольных нет. При всем презрении Дарьи к провинциальному образованию, я профессионал. Прочитал много специальной литературы. Итак. Я весь внимание. Слушаю. Что вас ко мне привело?

– Смерть Алевтины Зиновьевой, – ответила я.

На лице Маркина появилось удивление.

– Аля умерла?

– Хотите внушить нам, что не слышали о кончине подруги жены? – ехидно осведомилась я. – Неужели Олимпиада не сообщила вам о том, что она теперь владелица всех денег Зиновьевой?

Сергей Петрович встал.

– Хотите кофе? Чаю?

– Нет, – отказалась я.

Маркин открыл шкаф, я увидела небольшой холодильник и электрочайник.

– Да ладно вам, Дарья. Неужели вы настолько наивны, что составляете мнение о человеке заранее? Я в свое время наломал дров. А вы всегда жили правильно? Слушались старших, не ходили по вечерам гулять, не встречались с мальчиками, которых не пускала в дом ваша мама? Торжественно вышли замуж девственницей в двадцать один год и до сих пор живете с суженым счастливо?

Объяснять Маркину, что меня воспитывала бабушка, родителей не было, я не собиралась. А вот на вопрос о семейной жизни ответила откровенно:

– Несколько раз состояла в браке.

– Никто не застрахован от ошибок, – улыбнулся Сергей.

– Но я никогда не находилась под судом! – отрезала я.

– Вам просто повезло, – заметил Маркин, – а мне нет. Вы в процессе жизни определенно стали другой, и я изменился. Нет, про Алевтину я не знал. Жаль ее. И страшно за Зяму. Что случилось? ДТП?

– Нет, – ответил Семен, – официальная версия: инсульт. До него был приступ эпилепсии.

Сергей включил чайник.

– Насколько я знаю, у Али было отменное здоровье. Она очень за собой следила, мяса не ела, от сладкого отказалась. Не пила. Не курила.

Сергей бросил в кружку пакетик и залил его кипятком.

– Думаю, беседа у нас будет долгая, не простая. Может, все-таки хлебнете горяченького? Декабрь на дворе. Не бойтесь, я не принадлежу к роду Борджиа. Глупо травить людей в своем офисе. Так как? У меня есть вафли. Дешевые. Но вкусные.

Удивительное дело, но мое плохое отношение к Маркину стало постепенно изменяться в противоположную сторону. А ведь он прав. Нельзя составлять мнение о человеке за глаза, не поговорив с ним ни разу.

– Если у вас цейлонский чай, то выпью с удовольствием, – сказала я, – индийский мне не нравится.

– От кофе не откажусь, – добавил Семен.