Вот простой факт: когда-то я занимался бальзамированием и вскрытием трупов в местном медицинском колледже. На этих трупах студенты изучали хирургию и анатомию. С тех пор я неизменно «побеждаю» в любых спорах о том, чья работа хуже. Разумеется, это пиррова победа.

Но какой бы неприятной ни была эта работа, я занимался ею почти два года. Наверное, опыт мой более мрачен, чем у большинства людей, но это довольно распространенная ситуация. Многие из нас постоянно жалуются на свою ужасную работу, но все же каждый день идут туда и выполняют то, что от них требуется, ни на минуту не прекращая жаловаться. Почему? Зачем?

Ответ очень прост: потому что они должны. Мы создали вокруг себя пугающе сложный мир, но людям по-прежнему нужны еда, вода и кров. Поскольку мы не можем просто выйти и собрать все необходимое, нам приходится это покупать. За деньги. А деньги мы получаем за работу. Поэтому было бы неправильно сказать, что наши усилия на работе не вознаграждаются – мы же получаем за них оплату.

Технически это так. Мозг на базовом уровне воспринимает деньги как ценную награду за усилия. Исследования показывают, что финансовое вознаграждение вызывает реакцию в таких частях мозга, как мезолимбическая система вознаграждения, стимулами для которых служат также биологически важные награды (пища, секс и т. п.). Поэтому получение денег улучшает наше настроение. Крыса или голубь подобных чувств по отношению к деньгам не испытывают. Для них деньги – это всего лишь кучка металлических дисков или цветных бумажек. Их можно понюхать или просто пройти мимо. Мы же осознаем внутреннюю ценность и значимость денег, а работа – это способ их получения.

Значение денег нельзя переоценить. Не случайно появился вопрос: «Чем ты зарабатываешь на жизнь?» Недостаток средств – серьезная угроза нашему выживанию. Вот почему западные психологи ставят потерю работы на первое место в списке стрессовых ситуаций. Отсутствие денег запускает сверхчувствительную систему обнаружения угроз. Работа – это самый очевидный, нерискованный и социально приемлемый способ избегания подобной ситуации. Поэтому деньги не только становятся наградой за наши усилия, но еще и обеспечивают чувство безопасности – отсюда и термин «финансовая безопасность».

Неудивительно, что мы тратим столько времени на работу, которая нам не нравится, и не обращаем внимания на возражения своего мозга. Эта ситуация косвенно намекает, что работа может сделать нас счастливыми, хотя бы частично. Как и дом, работа удовлетворяет основные потребности и приносит чувство безопасности, что вызывает позитивную реакцию мозга. Это же объясняет, почему работа часто определяет место нашего проживания: нам нужны деньги, для того чтобы иметь дом, и работа, чтобы получать деньги.

Впрочем, дело не только в деньгах, поскольку, как нам известно, мозг привыкает к тому, что становится достаточно надежным и знакомым. Первая зарплата делает вас очень счастливым. Психологический груз (необходимость оплачивать счета) свалился с плеч, и теперь у вас больше выбора и финансовой свободы. Несколько месяцев подряд в определенный день та же сумма появляется на вашем банковском счету. Вы привыкаете к этому. Предсказуемость лишает событие «потенциала», и неожиданно найти пятьдесят фунтов в кармане старых брюк гораздо приятнее, чем получить свою обычную зарплату в пятьсот фунтов.

К счастью, у работы есть и другие аспекты, которые мозг воспринимает как награду, потому что он не сосредоточен исключительно на удовлетворении базовых органических потребностей. Некоторые ученые разделяют потребности выживания и «психологические» потребности. Есть вещи, не абсолютно необходимые для биологического выживания, но при этом важные по когнитивно сложным причинам. Одна из таких потребностей – чувство контроля.

В 60-е годы психолог Джулиан Роттер разработал концепцию локуса контроля. Если вам кажется, что вы отвечаете за то, что с вами происходит, то у вас внутренний локус контроля. Если вы считаете, что вашей жизнью распоряжаются другие и все в ней зависит от обстоятельств, то это внешний локус контроля. В ходе исследований внутренний локус контроля связали с более высоким уровнем благополучия, счастья и даже здоровья. Ученые изучали самые разные группы – студентов колледжа и пожилых ветеранов войны. Все кажется вполне разумным: если вы контролируете события, то способны предотвратить все плохое. Если не контролируете, то не можете ничего предотвратить. Какая ситуация кажется вам более стрессовой?

Мне могут возразить, что локус контроля – это врожденная черта и нечто «фиксированное», но исследования показывают, что это качество усвоенное, и оно может изменяться благодаря жизненному опыту. Неврологические механизмы здесь неясны, но по меньшей мере, одно исследование связывает локус контроля, наряду с самооценкой и реакцией на стресс, с размером гиппокампа. Это говорит о том, что жизненный опыт и память служат ключевыми факторами. Однако другое исследование показывает, что чувствительность к контролю и нежелание его потерять формируется в очень юном возрасте, еще до того, как ребенок учится ходить. Неудивительно, что даже младенцы ненавидят слово «нет».

Каким бы ни был этот внутренний механизм, смысл работы очевиден: когда она связана с авторитетом и ответственностью, мы с большей вероятностью ощущаем чувство контроля, которое нравится нашему мозгу, и это делает нас счастливее.

Работа может вознаграждать вас этим чувством или вести к утрате и отсутствию контроля, что наносит человеку серьезный психологический ущерб, порой даже клинический. Работа, которая лишает вас самостоятельности из-за строгих правил/политики (дресс-код, запрет на украшение офиса и т. п.) и/или постоянно ставит вас в зависимость от других (телепродажи, розничная торговля и т. п.), считается неприятной и стрессовой. Даже когда в компании действует правило «клиент всегда прав», это оказывает пагубное влияние на работников.

С контролем связана и компетентность, то есть наше умение делать что-то, и делать это хорошо. Способность мозга точно оценивать нашу деятельность и компетентность – важнейшая когнитивная функция. Она помогает принимать правильные решения: что мы должны или не должны делать. Например, вы идете по улице и видите, как перед вами падает человек. Вы хватаете телефон и вызываете «Скорую помощь», потому что знаете, что можете это сделать. Вы не пытаетесь выполнить операцию на открытом сердце прямо на тротуаре с помощью ключей от машины и шариковой ручки, потому что знаете, что это вне вашей компетенции и может причинить серьезный вред человеку. Как именно мозг оценивает свои/ваши способности, мы точно не знаем. Есть данные, связывающие точность самооценки с плотностью тканей, то есть количеством важного серого вещества, в правой вентромедиальной префронтальной коре в лобной доле головного мозга. По-видимому, эта область играет важную роль. Но, как бы то ни было, наш мозг придает большое значение компетентности.

Работа дает нам прекрасную возможность развивать и демонстрировать свою компетентность. Если вы не можете достичь ее минимального уровня в своем деле, то наверняка потеряете работу. А поскольку мозг воспринимает работу как фактор, важный для выживания, стремление к развитию компетентности у человека очень высоко. Этот процесс связан также с системой оценки усилий: выполнение действий, в которых мы некомпетентны, требует значительно больше усилий, чем то дело, в котором мы считаем себя специалистами. Поездка в магазин за молоком для многих из нас простейшая задача, но для тех, кто не водит машину или не знает, где находятся магазины, это поистине гераклов подвиг. Совершенно ясно, что наша компетентность – важный элемент внутренних расчетов мозга.

На это указывает даже сама структура мозга. У опытных лондонских таксистов отмечается увеличение гиппокампа, особенно тех его участков, которые связаны со сложной пространственной навигацией. У профессиональных пианистов и скрипачей выявлено увеличение тех участков двигательной коры головного мозга, которые управляют тонкими движениями рук и пальцев. Работа заставляет нас вновь и вновь выполнять одни и те же действия и вести себя определенным образом, и у мозга есть время адаптироваться к этому, благодаря чему наша квалификация в своей области значительно повышается. Это может сделать нас счастливее – ведь мозгу нравится чувствовать себя компетентным.

Кроме того, многие занятия дают нам разные способы оценки нашей компетентности. Целевые показатели продаж, бонусы, повышения, увеличение зарплаты, премия работникам месяца – все это позволяет быстро и точно определить, насколько «хорош» человек в своем деле. Мозгу нравятся такие оценки. У нас есть даже особые участки, которые их воспринимают. В 2006 году Кастелли, Глейзер и Баттерворт провели исследование, которое показало, что межтеменная борозда, располагающаяся в теменной доле мозга, играет важную роль в том, как мозг обрабатывает оценку. Существуют отдельные системы для конкретных цифровых оценок («На моей тарелке 38 чипсов») и для более «аналоговых», относительных оценок («На его тарелке чипсов больше, чем на моей. Я больше никогда не буду здесь есть».). Межтеменная борозда также играет фундаментальную роль в интеграции информации, поступающей от органов чувств, и соединении ее с двигательными системами и другими элементами, управляющими нашим поведением.

Нашему мозгу по многим причинам необходимо ощущение собственной компетентности. Может быть, осознавая себя специалистами в своем деле, мы становимся счастливее? Работа дает нам прекрасные возможности повысить свою компетентность и иметь объективные подтверждения этому, и это очень приятно. (Если, конечно, нас не критикуют, что весьма неприятно.)

Работа предлагает нам и другие награды: новые вещи и ситуации (мозг любит все новое, о чем мы говорили в предыдущей главе; потому-то о механической, однообразной работе люди обычно отзываются негативно), возможность взаимодействовать с другими людьми и устанавливать социальные связи (об этом мы поговорим позже). Главное для нас сейчас следующее: хотя большинство людей работают, потому что им нужны деньги, механизмы мозга предлагают и другие виды вознаграждения и удовлетворения инстинктивных потребностей и желаний. Это потенциально может сделать нас счастливыми – даже если работа заключается во вскрытии трупов.