Если мы продолжим поиски в этом направлении с такими верными путеводителями, как греческие мистерии и каббала, то будет легко раскрыть тайную причину, почему Петр, Иоанн и Иаков так ненавидели и преследовали Павла. Автор «Откровения» был еврейским каббалистом pur sang, со всей ненавистью, унаследованной им от своих праотцов, по отношению к мистериям. Его зависть в течение земной жизни Иисуса простиралась даже на Петра; и только после смерти их общего учителя мы видим, как эти два апостола – из которых первый носил митру и Петалун еврейского раввина – яростно стали проповедовать обряд обрезания. В глазах Петра Павел, который унизил его и который, как он чувствовал, намного превосходил его по части «греческой учености» и философии, естественно должен был показаться магом, человеком, осквернившимся «Гнозисом», «мудростью» греческих мистерий – отсюда, возможно, и [возник] «Симон Волхв».

Что касается Петра, критика Библии показала, что, по всей вероятности, он не имел никакого другого отношения к основанию латинской церкви в Риме помимо создания предлога, за который так охотно ухватился коварный Ириней. Предлог этот состоял в наделении этой церкви новым именем апостола, Петра или Киффа – именем, которое путем легкой игры слов могло удачно быть связано с [понятием] «Петрома». Петрома – это пара каменных скрижалей, употребляемых иерофантами при посвящениях во время завершающейся мистерии. В этом кроется секрет претензий Ватикана на трон Петра.

Как профессор Уайлдер удачно выразил:

Как за таковым, мы должны признать за ним до некоторой степени право быть таким толкователем. Латинская церковь преданно сохранила в своих символах, обрядах, церемониях, архитектуре и даже в самих одеяниях своего духовенства традицию языческого культа – публичных или экзотерических церемоний, мы должны добавить: ибо иначе ее догмы имели бы в себе больше смысла и содержали бы меньше кощунства против величия верховного и незримого Бога.

Надпись, обнаруженная на гробе царицы Ментухепты, одиннадцатой династии (2250 г. до Р. X.), списанная, как теперь оказалось, с семнадцатой главы «Книги Мертвых» (датированной не позднее 4500 г. до Р. Х.), более чем многозначительна. Этот монументальный текст содержит в себе группу иероглифов, которые в переводе читаются так:

Барон Бунзен показывает эту священную формулу, перемешанную с целым рядом примечаний и различных толкований, на памятнике сорокавековой давности.

Что он был непонятным для непосвященных, так же доказывается окружающими его путаными и противоречивыми толкованиями, как и тем, что он представлял собою «тайное» слово, известное иерофантам храмов, и, кроме того, это было слово, избранное Иисусом для обозначения должности, на которую он назначил одного из своих апостолов. Это слово, ПТР, было частично истолковано благодаря другому слову, подобным же образом написанному в другой группе иероглифов на стеле; грифом ему служило изображение открытого глаза. Бунзен упоминает другое истолкование ПТР – «показывать».

В одной рукописи первого века, комбинации демотического и греческого текстов (которая, по всей вероятности, является одною из тех немногих, которым чудом удалось спастись от христианского вандализма второго и третьего веков, когда все такие драгоценные рукописи сжигались как магические), в нескольких местах мы встречаем фразу, которая, возможно, может пролить некоторый свет на этот вопрос. Одного из главных героев этой рукописи, на которого постоянно ссылаются как на «иудейского просветителя» или посвященного, Teleiwth Τελειωτής, заставляют сообщаться только со своим Патар; последнее написано халдейскими буквами. Один раз последнее слово соединено с именем Шимеон. Несколько раз этот «Просветитель», который редко нарушает свое созерцательное одиночество, показан обитающим в Kruvpte Κρυπτη (пещере) и учащим множества устремленных исследователей, находящихся вовне – не устно, но через своего Патар. Последний воспринимает слова мудрости, прикладывая свое ухо к круглому отверстию в перегородке, которая скрывает учителя от своих слушателей, и затем передает их вместе с объяснениями и примечаниями толпе. Это был метод преподавания, используемый, с небольшим изменением, Пифагором, который, насколько нам известно, никогда не позволял своим неофитам видеть его в течение [нескольких] лет испытательного периода, но наставлял их из-за занавеси в своей пещере.

Но, независимо от того, идентичен ли «Просветитель» греко-демотической рукописи с Иисусом или нет, остается факт, что мы находим его выбравшим «таинственное» обозначение для кого-то, кого католическая церковь впоследствии заставляет выступать в качестве привратника Царствия Небесного и истолкователя воли Христовой. Слово Патар или Петер ставит и учителя, и ученика в круг посвящения и соединяет их с тайной доктриной. Великий иерофант древних мистерий никогда не позволял кандидатам видеть или слышать его лично. Он был deus ex machina, руководящее, но невидимое божество, изрекающее свою волю и наставления через вторых лиц; и спустя 2000 лет мы открываем, что далай-ламы Тибета веками придерживались той же традиционной программы в течение наиболее значительных религиозных мистерий ламаизма. Если Иисус знал тайное значение титула, данного им Симону, то он должен был быть посвященным, иначе он не узнал бы этого. И если он был посвященным пифагорейских ессеев, халдейских магов или египетских жрецов, то преподаваемое им учение было лишь частью тайной доктрины, передаваемой языческими иерофантами немногим избранным адептам, допущенным в священное святилище.

Но этот вопрос мы будем обсуждать в дальнейшем. Пока что мы постараемся коротко указать на чрезвычайное сходство – или скорее, идентичность, мы сказали бы – обрядов и церемониальных одеяний христианского духовенства и одеяний священнослужителей древних вавилонян, ассирийцев, финикиян, египтян и других язычников седой древности.