Все библейские легенды принадлежат всемирной истории
Библия уже в самом начале говорит, что до того, как сыны Божии увидели дочерей человеческих, последние жили от 365 до 969 лет. Но когда «Господь Бог» увидел беззакония рода человеческого, Он решил позволить им жить самое большее 120 лет [Бытие, VI, 3]. Объяснить такое сильное колебание по шкале человеческой смертности можно, только проследив решение «Господа Бога» до его происхождения. Такие нелепости, какие мы встречаем в Библии на каждом шагу, могут быть приписаны только тому факту, что «Бытие» и другие «Книги Моисея» подделывались и переделывались более чем одним автором и что в своем первоначальном виде, за исключением внешней формы аллегорий, они были верными копиями индусских священных книг. В «Ману», книга I, мы находим следующее: «В первом веке ни болезни, ни страдания не были известны. Люди жили четыре столетия».
Это было в Крита-, или Сатья-юге.
«Крита-юга – это образец справедливости. Бык, крепко стоящий на своих четырех ногах, является его образом; человек придерживается истины, и зло еще не направляет его действий».
Но в каждом из последующих веков жизнь древнего человека теряет одну четвертую своей длительности, то есть в Трета-юге человек живет 300 лет, в Двапара-юге 200 лет и в Кали-юге, или в нашем собственном веке, в целом, 100 лет – в лучшем случае. Ной, сын Ламеха – Улом-Аха, или отца века – есть искаженная копия Ману, сына Сваямбху; и шесть Maнy или риши, исшедшие из индусского «первого человека», являются оригиналами Теры, Авраама, Исаака, Иакова, Иосифа и Моисея, еврейских мудрецов, которые все, начиная с Теры, якобы были астрологами, алхимиками, вдохновенными пророками и предсказателями; или – профанируя, но проще говоря – магами.
Если мы заглянем в «Мишну» талмудистов, мы найдем в ней, что первая эманированная божественная пара, андрогинный Демиург Хокма (или Хахма Ахамот) и Бина строят себе дом с семью колоннами. Они являются архитекторами Бога – Мудростью и Разумом – и Его «циркулем и наугольником». Эти семь колонн суть будущие семь миров, или типичные семь изначальных «дней» творения.
«Хокма приносит в жертву свои жертвы».
Ее жертвами являются бесчисленные силы природы, которые должны «умереть» (израсходоваться) для того, чтобы они жили; когда одна сила угасает, то только для того, чтобы породить другую силу, ее потомство. Она умирает, но живет в своих детях и воскресает в каждом седьмом поколении. Слугами Хокмы, или мудрости, являются души Х-Адама (H-Adam), ибо в нем находятся все души Израиля.
В одном дне – двенадцать часов, говорит «Мишна», и в течение этих часов завершается творение человека. Было бы это понятно, если бы мы не имели Ману, который учит нас, что этот «день» охватывает четыре века мира и длится двенадцать тысяч божественных лет дэвов?
«Творцы (элохимы) очерчивают во втором “часу” образ более телесной формы человека. Они разделяют его надвое, создавая противоположный пол, чтобы части отличались одна от другой. Таков путь, по которому следовали элохимы в отношении всего сотворенного».
«Все рыбы, птицы, растения, животные и человек были андрогинами в первом часу».
Комментатор, великий раввин Симеон, говорит:
«О, спутники, спутники, человек, как эманация, был одновременно мужем и женою; как со стороны ОТЦА, так и со стороны МАТЕРИ. И таков смысл тех слов, и сказали элохимы – Да будет Свет, и был Свет!.. И это и есть “двойной человек”»!
Духовная женщина была необходима как контраст для духовного мужчины. Гармония есть вселенский закон. В переводе Тэйлора диалог Платона о творении преподнесен так, что он представлен говорящим о Вселенной, что
«Он заставил ее двигаться круговым движением… Поэтому, когда тот Бог, который является непрестанно размышляющим божеством, задумался о том Боге (человеке), которому суждено было существовать в какой-то определенный период времени, – Он создал его тело гладким и ровным, по всем направлениям от центра равным и целым, и сделал его совершенным. Этот совершенный круг этого сотворенного Бога Он пересек в виде буквы X».
Курсив в обоих этих предложениях из «Тимея» принадлежит д-ру Ланди, автору уже упомянутого нами замечательного труда «Монументальное христианство»; внимание привлечено к словам греческого философа с очевидной целью придания им пророческого характера, как их использовал и Юстиниан Мученик, когда обвинил Платона, что он заимствовал свое «физиологическое рассуждение в “Тимее”… о Сыне Бога, помещенном крестообразно во Вселенной» от Моисея и его медного змия. Этот ученый автор, кажется, полностью придает этим словам значение непредумышленного пророчества, хотя он нам не говорит, верит ли он, что Иисус, подобно платоновскому сотворенному Богу, первоначально был сферой, «гладкой и ровной, по всем направлениям равной и целой от центра».
Даже если бы Юстиниану Мученику можно было простить его искажение Платона, то д-ру Ланди следовало бы знать, что время для такого рода казуистики давно прошло. То, что философ имел в виду, был человек, у которого до облачения в материю не было надобности в конечностях, но который был чисто духовным существом. Следовательно: если божество, и его Вселенная, и тела небесных светил должны мыслиться как сфероидальные, то эту форму имел также архетипный человек. По мере того как окружающая его оболочка становилась тяжелее, явилась необходимость в конечностях, и конечности стали расти. Если мы вообразим человека с руками и ногами, естественно распростертыми под тем же углом, и поставленным спиною к окружности, символизирующей прежнюю форму его как духа, – мы получим ту же самую фигуру, которую описывает Платон – Х – крест внутри окружности.
Все легенды о творении, грехопадении человека и о получившемся в результате потопе принадлежат всемирной истории и являются собственностью израильтян не более чем любого другого народа. Что действительно принадлежит им (исключая каббалистов), так это искаженные подробности всех преданий. «Книга Бытия» Еноха намного старше «Книг Моисея», и Гийом Постел преподнес ее миру, объясняя аллегории настолько, насколько он осмелился; но основа до сих пор не разоблачена.
Для евреев «Книга Еноха» настолько же канонична, как и «Книги Моисея»; и если христиане приняли последние в качестве авторитета, то мы не понимаем, почему они отвергают первую как апокриф. Древность ни той, ни другой не может быть определена с какой-либо долей уверенности. Во время отделения самаритяне признавали только «Книги Моисея» и «Книгу Иисуса Навина», говорит д-р Джост. В 168 году до Р. X. Иерусалимский храм был разграблен, и все священные книги были уничтожены; поэтому те несколько рукописей, которые остались, могли находиться только у «учителей традиции». Каббалисты-танаимы и их посвященные и пророки всегда практиковали свои учения совместно с ханаанитами, хамитами, мидианитянами, халдеями и другими народами. Повествование о Данииле является доказательством этому.
Память человечества свидетельствует, что существовало своего рода братство или франкмасонство среди рассеянных по всему миру каббалистов; и подобно некоторым обществам средневекового масонства Европы, они называли себя Товарищами и Младенцами. Среди каббалистов существует убеждение (основанное на знании), что подлинные священные книги семидесяти двух старейшин – книги, содержавшие «Древнее Слово», – утеряны не более, чем герметические свитки, и что с отдаленнейшей древности они хранятся в тайных общинах. Эмануил Сведенборг говорит то же самое и ссылается на свидетельство некоторых духов, которые уверяли его, что
«они совершали свое поклонение согласно этому “Древнему Слову”». «Ищите его в Китае, – добавляет великий провидец, – возможно, что вы найдете его в Великой Татарии!»
Другие ученики оккультных наук имели нечто большее, чем свидетельство «духов», на котором можно было бы основываться в данном отдельном случае – они видели эти книги.
Поэтому, волей-неволей, мы должны сделать выбор между двумя методами – принять Библию экзотерически или эзотерически. Против первого мы имеем следующие факты: что после того, как первый экземпляр «Книги Божьей» был отредактирован и выпущен на свет Хилкией, этот экземпляр исчез, и Ездре пришлось составлять новую Библию, которую закончил Иуда Маккавей; что в то время, когда ее переписывали с рогатых букв на прямоугольные, она была искажена до неузнаваемости; что работу разрушения довершила «Мазора»; и что, в конечном счете, мы имеем текст, которому нет и 900 лет, полный пропусков, вставок и умышленных искажений; и поскольку этот мазоретский текст превратил ее неправильности в окаменелости, и ключ к «Слову Божию» утерян, то никто не имеет права навязывать так называемым «христианам» рассуждения ряда галлюцинирующих и, возможно, поддельных пророков, под тем неоправдываемым и нелепым предлогом, что автором его был «Святой Дух» propria personae.
Вот почему мы отвергаем это мнимое монотеистическое Священное Писание, состряпанное как раз тогда, когда иерусалимские священнослужители обнаружили, что их политическая выгода заключается в насильственном разрыве всех связей с неевреями. Именно в этот момент мы видим, что они преследуют каббалистов и ставят под запрет «древнюю мудрость» как язычников, так и евреев. Действительная еврейская Библия была сокровенной книгой, неизвестной массам, и даже самаритянское «Пятикнижие» намного древнее, чем «Септуагинта». Что касается первого, то отцы церкви о нем даже никогда не слышали. Мы решительно предпочитаем слова Сведенборга, что «Древнее Слово» находится где-то в Китае или Великой Татарии. Тем более что по крайней мере один священник, а именно достопочтимый д-р Р. Л. Тэйфел из Лондона, объявил, что шведский провидец находился в состоянии «божественного вдохновления», когда писал свои теологические труды. Ему даже было оказано преимущество над писателями Библии, ибо в то время как последним слова передавались в уши, Сведенборгу было дано понимать эти слова разумом, и поэтому он был озарен изнутри, а не извне.
«Когда, – говорит достопочтимый автор, – сознательный член Новой церкви слышит какие-либо обвинения, высказываемые против божественности и непогрешимости души и тела доктрин Нового Иерусалима, он сразу должен довериться недвусмысленному заявлению, сделанному в этих доктринах, что Господь осуществил свое второе пришествие посредством тех писаний, которые были опубликованы Эмануилом Сведенборгом, в качестве Его слуги, и что поэтому эти обвинения не являются и не могут являться правдивыми».
А если это действительно «Господь» говорил через Сведенборга, то у нас есть надежда, что по крайней мере один богослов поддержит наши утверждения, что древнего «Слова Божия» нет нигде, кроме языческих стран, в особенности буддийских Татарии, Тибета и Китая!
«Первоначальная история Греции есть первоначальная история Индии», – восклицает Покок в своей книге «Индия в Греции».
Ввиду последовавших плодов критических исследований мы можем перефразировать это предложение и сказать:
«Первоначальная история Иудеи есть искажение индийского повествования, привитого к египетскому».
Многие ученые, встретившись с упрямыми фактами и не имея желания сопоставить повествования «божественного» откровения с повествованиями брахманистских книг, просто преподносят их читающей публике. Пока что они ограничиваются в своих заключениях критикой и возражениями друг другу. Так Макс Мюллер оспаривает теории Шпигеля и еще кого-то; профессор Уитни – теории этого оксфордского востоковеда, а д-р Хауг нападает на Шпигеля, тогда как Шпигель выбирает себе другую жертву; и теперь прошли дни славы даже освященных временем аккадийцев и туранцев. Протоказдийцы, каздео-скифы, шумеры и тому подобные должны очистить место для других выдумок. Увы! Горе аккадийцам, ибо Халеви, ассиролог, атакует аккадо-шумерский язык старого Вавилона, и Шаба, египтолог, не удовлетворившись свержением с трона туранской речи, которая оказывала такие выдающиеся услуги востоковедам в минуту растерянности, называет почтенного отца аккадийцев – самого Франсуа Ленормана – шарлатаном. Воспользовавшись этой ученой суматохой, христианское духовенство набирается смелости в отношении своей фантастической теологии на том основании, что когда присяжные расходятся во мнениях, то это, по крайней мере, дает выигрыш во времени для обвиняемой стороны. И таким образом не обращено внимания на жизненно важный вопрос – не лучше ли было бы для христианского мира принять христизм вместо христианства с его Библией, с его искуплением чужой вины и с его дьяволом. Но такому важному персонажу, как последний, мы не можем посвятить меньше, чем особую главу.
