РОЖДЕНИЕ ЗВЕЗДЫ

В ту ночь ее сын стал звездой. Прижимая к сердцу ладонь, она зачарованно смотрела из сада, как он взмывает над полями, где играл еще ребенком и трудился юношей. Думает ли он о родных местах, о матери, что предается воспоминаниям этой апрельской ночью? Скучает ли по отчему дому с верандой, в котором нынче царит тишина?

Он поднимался все выше и выше, миновал зенит и, медленно сойдя с земной орбиты, исчез во мраке. Вчерашний мальчишка кружил на небесной карусели, заключенный в герметичную капсулу герметичной колесницы…

«Зачем посягать на звезды? Бог с ними».

Чуть свет доставили депешу от генерала: «Первопроходец XII» движется намеченным курсом. Ожидайте примерно завтра».

Она по обыкновению собрала яйца, разложила по коробкам и направила фургончик знакомым маршрутом, предвкушая массу вопросов от покупателей. Те не обманули ожиданий.

— Марта, неужели Терри там один-одинешенек?

— Ты не боишься за него?

— Надеюсь, твой сын вернется целым и невредимым.

Твердили завсегдатаи, дивясь, как высоко взошла материнская звезда обычной торговки яйцами.

К интервью она не готовилась, намереваясь дать журналистам вежливый, но твердый отпор. Но как тут отопрешься, когда двор запрудили машины, а операторы уже налаживают оборудование? Что возразить милейшему юноше на слова:

— Знайте, мы все гордимся вашим сыном, и будем счастливы, если вы ответите на пару вопросов.

Спрашивал он в основном о Терри, но с таким подтекстом, словно хотел выставить его заурядным американцем, каких миллионы. Все попытки Марты рассказать, как сын не спал ночами, штудируя книги, как из-за врожденной скромности не мог завести друзей и ни разу не сходил на футбол — все это симпатяга-репортер пресекал на корню, выворачивал ответы, подгоняя образ Терри под общий стандарт. Вот только следуя ему, молодежь не погрузится в изучение космоса, а увязнет в мелочах.

Несколько вопросов касались ее лично. «Терри ваш единственный сын?» «Да». «А супруг?..» «Погиб в Корее». «Как вы относитесь к правительственной инициативе передавать «звездным» матерям любые сведения касательно их сыновей?» «По-моему, замечательная инициатива… Жаль, ее не предоставили солдатским матерям во время Второй Мировой».

Телевизионщики убрались лишь под вечер. Наскоро перекусив, Марта набросила на плечи замшевый пиджак сына и в предзакатных сумерках вышла в сад. В первой телеграмме генерал сообщал, что ко вторнику Терри появится на орбите в пять минут десятого. Однако Марта не удержалась и отправилась смотреть, как в вышине, мерцая, зажигаются звезды. Раньше она не обращала внимания — земные дела затмевали небесные. Только по юности, гуляя с Биллом, нет-нет да поглядывала на луну, а когда падала звезда, загадывала желание. Теперь все изменилось. Теперь вся ее жизнь сосредоточилась на небе, заполненном миллиардами светил.

Как ярко они горели в темноте! Точно живые пульсировали в ночи… А какая палитра цветов — красные, желтые, зеленые, оранжевые…

Холодало, вместе с дыханием стал появляться пар. Ночь выдалась на удивление свежая, ясная… Марта посмотрела на часы и ахнула — стрелки показывали начало десятого. Как быстро летит время!

Женщина обратила несмелый взгляд к горизонту… Яркой звездой Терри пронесся в сверкающей колеснице по Млечному пути, плавно заскользил вдоль орбиты и скрылся из виду в темной глубине космоса… Горделиво переведя дух, Марта заметила, что лихорадочно машет рукой, и медленно опустила ее.

«Загадай желание!» — мелькнула наивная мысль; женщина загадала сыну сладких снов и мягкой посадки, облекла желание материнской любовью и послала ввысь.

«Примерно завтра», — гласила телеграмма.

То есть уже сегодня!

В среду Марта поднялась на заре, покормила кур и после нехитрого завтрака отправилась в свой будничный рейс.

— Представляю, каково тебе сейчас! Нервничаешь?

(Конечно, не без этого.)

— Когда обещают обратно?

(Вроде бы сегодня… Сегодня!)

— Хорошо быть матерью звезды, а?

(Да, неплохо.)

Хорошо и жутко одновременно.

Только бы сын продержался. Только бы благополучно вернулся. Тогда прекратятся ночные бдения в саду, и другой матери выпадет честь наблюдать рождение сына-звезды.

Только бы…

В обед пришла третья телеграмма: «С прискорбием сообщаем, что из-за повреждения обшивки в результате попадания метеорита механизм капсулы испорчен, эвакуация невозможна. Делаем все возможное для возвращения вашего сына».

Терри!..

Вот он, совсем кроха, сидит у клена, катает игрушечные машинки по воображаемым улицам; золото волос блестит на солнце, пухлые щечки порозовели от летнего ветерка.

Терри!..

В синем джинсовом костюме он взбирается по тропинке, размахивая худенькими загорелыми руками. Длинные ноги отмеряют взрослые шаги по выгоревшей траве. Над головой раскинулось безоблачное небо, в сентябрьском зное разливается пение цикад.

Терри…

«.. вряд ли успею написать до отлета, но ты не волнуйся, мам. «Первопроходец» — машина экртра-класса. Хоть бомби метеоритами, не пробьешь, да и шансы нарваться мизерные…»

«Зачем посягать на звезды? Бог с ними».

По лужайке потянулись полуденные тени, над западными холмами алел набухший диск солнца. Марта приготовила ужин, но кусок не лез в горло. В сумерках она набросила пиджак сына и вышла в сад.

Медленно на небе одна за другой загорались звезды. Наконец взошла ЕЕ звезда, но свет расплывался перед глазами. По гравиевой дорожке зашуршали шины, темноту прорезали фары. Хлопнула дверь.

Марта не шелохнулась.

«Господи, пусть это будет Терри», — молилась она, хотя умом понимала, что надеется напрасно.

За спиной послышались и замерли шаги. Кто-то смущенно кашлянул. Женщина обернулась.

— Добрый вечер, мэм.

На серых погонах мерцала россыпь звезд. Строгое, красивой лепки лицо, усталые глаза. При взгляде на него Марта все поняла без слов.

— Метеорит, пробивший обшивку, повредил капсулу. Нам только что сообщили… К сожалению, мы бессильны… Мэм, вы в порядке?

— Да, благодарю вас.

— Я хотел лично выразить соболезнования. Представляю, как вам сейчас нелегко.

— Спасибо.

— Уверяю, мы делаем все возможное, чтобы доставить останки вашего сына на Землю для церемонии похорон…

— Нет.

— Прошу прощения, мэм?

Она подняла глаза к небу, где недавно промчался сверкающий саркофаг с телом ее сына, единственного. Там, высоко-высоко, цвел бледно-голубой Сириус. Еще выше раскинулся бескрайний сад Ориона, утопающий в незабудках и пышных соцветиях Бетельгейза и Ригеля, Беллатриксы и Саифа… Под самым сводом серебрились клумбы Тельца и Девы, рядом пламенели бутоны созвездия Рака. А по тропе небесного сада, подгоняемая попутным ветром, плыла роза Марса.

— Нет, — повторила Марта.

Генерал тоже поднял глаза. Медленно опустил.

— Понимаю, мэм. Мудрое решение… Звезды сегодня прекрасны как никогда.

— Как никогда, — вторила Марта.

Проводив генерала, она вновь обозрела небесный сад, где покоился Терри, потом развернулась и медленно зашагала в наполненный воспоминаниями дом.