Глава 5
Заварилась каша, попробуй ее расхлебай. Артуру самому пришлось давать показания. Его, конечно, отпустили, зато Валентина закрыли. Адвокат пытался вытащить его под подписку, бесполезно. Будет суд, возможно, ему изменят меру пресечения.
А еще нужно было съездить в салон, успокоить людей. И переключить управление компанией на себя.
Домой Артур вернулся поздно. Вымотала его нездоровая суета, а еще бессонная ночь давала о себе знать. Он хотел только одного – на бочок, и спать. Но возле подъезда его ждала Женя.
Она вышла к нему из машины. Длинный расстегнутый плащ, средней длины светло-серая юбка, жакет, рубашечка. Волосы убраны, минимум косметики. Строгая, официальная. Но глаза-то светятся изнутри.
– Здравствуй. Как там Валентин? – с деловым видом спросила она.
Артур усмехнулся. Он знал, с чего Женя начнет разговор, и не ошибся. И еще знал, о чем она думала. Ей бы в квартиру к нему попасть, а там уж она своего не упустит.
– Расстреливать сегодня не будут. До утра подождут.
– Что ему будет?
– Давай и мы до утра подождем. Завтра позвонишь мне, я подробно все расскажу.
– А если завтра будет поздно? – Она попыталась скрыть обиду, но голос дрогнул.
– Почему?
– Меня будут допрашивать. Я должна знать, что говорить.
– Допрашивать.
– У Валентина был конфликт с Сурковым, мне уже повестку выписали.
– Только недолго, – Артур кивнул в сторону подъезда.
– А почему недолго? – уже в квартире, снимая плащ, спросила она. – Ты на меня злишься?
Он ничего не сказал. Прошел на кухню, поставил чайник на плиту. В магазин он не заехал, забыл, но в холодильнике сыр, колбаса, хлеб еще остался.
– Можно, я сама? – Женя подошла к нему близко-близко.
И, собираясь взять нож, она провела рукой по его ладони. От нее волнующе пахло, а ее упругое бедро излучало возбуждающую силу. Он, конечно, мог сдержаться. И надо было это сделать. Достала его Женя со своей навязчивостью. Но если она сделает пару бутербродов, это же не значит, что ему нужно будет на ней жениться.
– Я в душ, – сказал он, передав ей нож.
Она кивнула, нацеливаясь на половинку хлебного батона.
Из ванной он вышел в банном халате. Хотя была мысль надеть спортивный костюм, чтобы выглядеть более пристойно. Женя стояла у плиты и что-то жарила. На ней был передник. И больше ничего. А попка у нее такая чудная.
– Это что такое?
– Ты же не хочешь, чтобы я испачкала свой костюм?
– Я не хочу, – кивнул он.
– И не надо. – Она не отрывала взгляд от сковороды, помешивая в ней.
– Что там у тебя? Омлет?
– Не хочешь, не надо.
– Знаешь, ты кто? – Он подошел к ней сзади.
Но не прижался, а просто взял сигареты с подоконника.
– Твоя сучка, – не моргнув глазом, сказала она.
И сама подалась к нему.
– И тебе это нравится?
– Мне нравится только с тобой…
– Тебе нравится унижаться?
Он распахнул халат, полами окутал ее обнаженный стан.
– Тебе нравится унижать… – прошептала она, с силой прижимаясь к нему. – Но я тебя прощаю… И всегда буду прощать…
Она закрыла глаза, но Артур качнул головой, вталкиваясь в ждущие теснины.
– Смотри, чтобы не подгорело.
– Слушаюсь…
Ее «повинуюсь» растворилось в ее сдавленном стоне. Но глаза она не закрыла. И в сковороде помешивала, пока там не созрело…
А ужинали они в постели. Она приняла душ, голышом зашла в спальню с подносом в руках, подала остывший омлет с сыром. Артур плеснул ей в стакан виски.
– Я могу остаться на ночь? – спросила она.
– У нас тут воруют машины.
– Не напугал, – улыбнулась она.
– Ты видела, как Валя стрелял в Суркова?
– Он стрелял под ноги. Чтобы напугать.
– Кто еще видел?
– Ну, были там с ним… Они уже все сказали… – вздохнула Женя.
– Сурков шел к тебе. И не один, а со своими дружками.
– Возможно, они вылавливали Валю, – пожала она плечами.
– Выловили, – ухмыльнулся Артур.
– Да уж… Валя в тяжелом состоянии… Странная случайность, необъяснимая. Это все равно что в пустыне наехать на динозавра… Или Валя нарочно?
– Не думаю.
– Вы же вытащите его?
– Будем стараться.
– Я хочу тебе помогать. – Женя легла на бок, прижалась к нему.
– Чем ты мне поможешь?
– Я скажу, что Сурков угрожал его убить.
– Тогда ему точно умышленное пришьют.
– Да, конечно… Он же твой друг?
– Зачем ты спрашиваешь, если знаешь?
– А я буду его подругой… И выйду за него замуж…
– Снова ты… – скривился Артур.
– Нет… С тобой ничего не будет… Я дала себе слово, что не буду с тобой спать, если выйду за Валю… Я дала себе два слова, – немного подумав, добавила она.
– Одно запасное? – хмыкнул он.
– Нет, одно другое подгоняет… Я дала себе слово, что выйду за Валю, если его освободят.
– А если нет?
– Ну ты совсем! – Женя легла на спину, раскинула руки, едва не выбив тарелку, из которой он ел.
– Что такое?
– Его посадят, а ты останешься. Я выйду замуж, но останусь без мужа. А ты рядом… Так я не смогу сдержать слово… Если Валя будет рядом, смогу… Что я такое говорю?
Женя перевернулась, легла поперек кровати, ткнулась лбом в его колени.
– Я не могу без тебя… С Валей или без него, я без тебя не могу… У человека может быть злая душа, но, если ее вырывать, он умрет.
– При чем здесь душа?
– При том, что злая… Ты мое зло, без которого я умру.
– Зло?
– А кто ты?.. – Женя подняла голову и посмотрела на него полными обиды глазами. – У тебя нет сердца… Ты вытираешь об меня ноги… Ты дьявол, и ты похитил мою душу.
– Может быть, тебе пора?
– Да пошел ты! – брызнув слезой, выпалила она.
Поднялась с кровати, сгребла свои вещи в охапку, вышла из спальни. Одевалась она в гостиной. Все это время Артур лежал и ждал, когда она вернется. Как-то не верилось, что Женя может взять и так просто уйти. А она ушла. Возможно, она думала, что совершила подвиг. Достойный восхищения. Но Артур не побежал за ней, чтобы выразить свой восторг. Плеснул под жабры, повернулся на бок и уснул. А Жене всего хорошего.
* * *
Валентин ушел в глухой отказ. Не знаю, не было, не видел. А машину типа угнали. Но менты ему этого не простили. Глаз у него подсвечен, губа разбита.
– Там такой дылда был! – хныкающим голосом сказал Валя. – Это, говорит, мое место…
Дылду после драки убрали, в камере ИВС Валентин находился один. Туда Артура и доставили – под конвоем, но всего на час. Пришлось хорошо подмазать, но по-другому свидеться с Валей не давали.
– Ты же боксер. Суркова вон как отмудохал… – Артур с укором глянул на друга.
– Ага, я ему кулаком, а он мне нож в спину, да? Когда я спать буду… Или раньше… Ты вот сейчас уйдешь, а его приведут… И скажут, что никто ничего не знал! – Валентин в сердцах шлепнул ладошками по коленкам.
– Кочетов жалобу подал.
– А толку?.. Меры они приняли, зачинщика перевели в карцер… Как будто мне от этого легче!.. Артур, ты должен меня отсюда забрать! – Валя приподнялся с места, с полоумной одержимостью глядя на него.
Как бы в ноги не бухнулся. Именно об этом и подумал Артур, глядя на него.
– Послезавтра суд, тебя отпустят под залог.
– Я в это не верю!
– А ты поверь. Возьми себя в руки и поверь.
– Я попробую, – кивнул Валя, возвращаясь на место.
– Держись, ты же мужик.
– Мужик… А если тут против меня сговор? Если они снова уголовников на меня натравят? – Валя скривился, ощупывая опухлость на губе.
– Валя, жалоба ушла, Кочетов держит руку на пульсе… Кстати, в суде это зачтется.
– Артур, ты должен помочь мне.
– Должен, – кивнул Артур. – И помогу.
– Скажешь, что в момент убийства я был у тебя в гостях.
– Эй, какое убийство? Ты что несешь? Сурков жив. И в себя скоро придет…
– Может, придет, может, нет… Ты скажешь?
– Этот вопрос уже решенный, – кивнул Артур.
Конечно же, он говорил с адвокатом, и был в курсе событий. Вале реально требовалось алиби, и Артур уже согласился его дать. Кочетов ничего не просил, но так и он договорился с самим собой.
– Мне страшно. Ты даже не представляешь, как мне страшно, – Валю снова охватил панический и даже суеверный страх.
– Я знаю, что такое тюрьма. Но там тоже есть жизнь.
– Артур, вытащи меня отсюда! Сделай все, что можно, но вытащи!.. Я буду пахать с утра до ночи! Только вытащи!
– Где ты будешь пахать? В поле?
– За рабочим столом!.. А ты можешь пахать своих баб, сколько влезет.
– Пока влезает, – с насмешкой на губах поправил Артур.
– Можешь даже Женю… – Валентин запнулся, лихорадочно обдумывая застрявшую на языке мысль. – Нет, Женю нельзя…
– А чего так?
– Не могу я без нее…
– Жизни нет?
– Ну, можно и так сказать…
– Так в тюрьме и не жизнь…
– Ты хочешь предложить мне обмен? Ты мне свободу, а я тебе Женю?
– Ты мне Женю?! – оторопело усмехнулся Артур. – Она что, твоя собственность?
– Нет, но если ты хочешь… Нет, я не смогу от нее отказаться…
– И какой может быть обмен? Тебя что, с дуба здесь роняли?
– Нет, но я подумал…
– А ты не думай. Ты просто доверься мне. Я вытащу тебя отсюда. И без всякого обмена.
Артур качнул головой. Не нужна ему Женя, но Валентину он об этом не скажет. И, вообще, не надо о ней говорить. Хотя бы потому что ей самой решать, с кем жить и с кем спать…
* * *
Слово «следователь» мужского рода, но им может быть и женщина. Артур, конечно же, это знал, но все же он удивился, увидев следователя, которая занималась делом Валентина. Всегда приятно иметь дело с красивыми женщинами. Еще и в погонах. Следователю Рябининой не было и тридцати, а она уже капитан юстиции. Волосы уложены, форма отутюжена, погоны новенькие, звездочки золотом горят. Только вот строгость в ней какая-то чувственная. Она сосредоточена была на деле, но ничто человеческое ей не чуждо.
– Это что, новое оружие милиции? – удивленно спросил Артур, усаживаясь на стул.
Рябинина промолчала, глядя куда-то мимо него. Всем видом давала понять, что ей не интересна такая вот фольклорная прелюдия. Комментарии он мог оставить при себе.
– Вы меня уже околдовали… Готов признаться во всем.
– Где вы находились двадцать девятого мая в двадцать три часа двадцать минут?
– Это вопрос в лоб или в сердце?
– Прошу вас отвечать на поставленный вопрос.
Рябинина опустила голову, глянула в пустой бланк протокола, взяла ручку. «Шапка» еще не заполнена, а дело это если не очень долгое, то нудное. И сам протокол нужно заполнить. Но так Артур уже никуда не торопился. Он уже запал на эту красотку в погонах, а где увлечение, там время летит незаметно.
– Дома я был.
– Кто может это подтвердить?
– Валентин. Валентин Звягин.
– То есть в это время он был с вами?
– Да, мы распивали спиртные напитки.
– После чего гражданин Звягин сел за руль и отправился к своей девушке.
– Никуда он не отправлялся.
– Вы знаете, что произошло?
– Еще не произошло. Но я надеюсь. – Артур смотрел на Рябинину так, как будто хотел загипнотизировать ее.
Не давил, не навалился взглядом, смотрел мягко, обволакивающе и поверх одежды. Под юбку не лез, не раздевал, но эффект ожидания создавал. Во всяком случае, к этому стремился.
– На что вы надеетесь?
– Я вам этого не скажу.
– Почему?
– Это личное.
– Личное?.. Гражданин Звягин сбил человека, где здесь личное?
– А я не об этом.
– А о чем?
– Не провоцируйте меня на откровения. Вдруг я признаюсь вам в любви, а разговор у нас официальный.
– Я вас провоцирую?
Артур приложил палец к губам, взглядом призывая женщину к спокойствию. Как будто это она здесь переполох устроила, а не он.
– Ладно… – Рябинина провела пальцами по лацканам кителя, взяла себя в руки. – Вы утверждаете, что в двадцать три часа двадцать минут гражданин Звягин был с вами?
– Утверждаю.
Артур смотрел в сторону. Женщину не нужно поджигать насильно. Нужно всего лишь заронить искру, и пусть она дальше сама распаляется. А будешь жечь ее взглядом, только выведешь из себя.
– И гражданина Суркова не сбивал?
– Не знаю.
– Не знаете?
– Знаю только, что в двадцать три часа… Со мной Валентин был. А сбивал он или нет… Может, он силой мысли сбил этого самого Суркова?
– У него была для этого причина?
– Не знаю.
– Была драка с применением огнестрельного оружия.
– Не знаю.
– Хорошо.
Рябинина тихонько вздохнула, взяла авторучку и принялась заполнять протокол. Артур вел себя ровно, как будто и не было никакого желания совратить женщину. Она тоже делала вид, что как мужчина он ее не интересует. Но он-то чувствовал скрытый интерес. И даже всерьез надеялся.
Она заполнила протокол, Артур ознакомился. Показывая, где и как подписать, Рябинина непозволительно сблизилась с ним, ему даже показалось, что ее волосы коснулись его щеки. А возможно, это было на самом деле.
Рябинина спрятала в стол один протокол, достала чистый бланк. И снова принялась заполнять «шапку».
Какое-то время Артур настороженно смотрел на нее.
– Не понял.
Рябинина как будто этого и ждала.
– Хотелось бы повторить все заново, – коварно улыбнулась она.
– Заново?.. Заново можно через ксерокс пропустить.
– Ксерокс ничего не скажет нам про гражданку Павлушину.
– Это вы о ком?
– Павлушина Евгения Александровна, – заглянув в свои записи, сказала Рябинина.
– Женя?
– Женя. И она утверждает, что двадцать девятого мая в двадцать три часа двадцать минут она находилась у вас дома.
– У меня? – нахмурился Артур.
А вот о Жене он не подумал. Так и не научился он воспринимать ее всерьез. А зря. Она же приходила к нему не только для того, чтобы голышом в переднике приготовить омлет. Она хотела знать, что можно говорить, а чего нельзя. Они должны были прийти к единому знаменателю, но Артур отфутболил ее. Трахнул и отправил домой, как последнюю шлюху… И кому он сделал плохо? И как его можно теперь называть?
– Да, у вас дома.
– Не знаю.
Рябинина кивнула, вынула из ящика стола папку, достала из нее бланки протоколов.
– Копия допроса… – сказала она, протягивая их Артуру. И, немного подумав, язвительно добавила: – Из ксерокса.
– Вы допрашивали ксерокс?
– Я допрашивала гражданку Павлушину… Она была у вас в указанное время?
– Была… И Павлушина была, и Звягин.
– Звягина не было.
– То есть вы верите Павлушиной?
– А почему я не должна ей верить?
– Не знаю… Попробую узнать…
Почерк у Рябининой был такой же правильный, как и черты ее лица. Артуру не пришлось ломать глаза, чтобы ознакомиться с протоколом. Валентина в квартире не было, и Женя примерно ждала, когда он вернется. Они с Артуром пили чай, разговаривали о жизни… Про секс показаний не было.
– Да, мы пили чай, говорили о жизни…
– Вы хоть понимаете, что дали ложные показания? – спросила следователь.
– И это не шутка, – кивнул Артур.
– Я не расположена с вами шутить, гражданин Калинов.
– Слушаю ваш приговор.
– Приговор будет выносить суд.
– Не страшно.
– Ну да, опыт у вас уже есть.
– Три года за грабеж… Дураком был. Но я исправился.
– Заметно.
– У меня законный бизнес, никакого криминала.
– Но это не дает вам повод вводить следствие в заблуждение.
– Что грозит Валентину?
– Что грозит вам?.. – усмехнулась Рябинина. – Куда делась машина, на которой гражданин Звягин сбил человека?
– Я должен это знать?
– Информация оперативная, непроверенная… Да, вы должны знать. Потому что вы уехали на этой машине из салона. Звягин пригнал, вы отогнали.
– Информация непроверенная?
– Информация проверяется. И, поверьте, автомобиль мы найдем.
– Верю.
– Только сможем ли мы обнаружить следы…
– Верьте.
– Верить нужно вам, что все обойдется.
– Можно, я буду просто не бояться?
– Ну-ну, – следователь едва заметно скривила губы.
Дескать, видела она и не таких понторезов. Сколько их таких через нее прошло, и каждый норовил очаровать ее, соблазнить. Грош цена Артуру.
Но ведь он действительно ничего не боялся. И тюрьма его не пугала. Это Валя кирпичи откладывал со страшной силой… Действительно, Вале там, в тюрьме, не место. Тем более что он готов работать на воле с утроенной силой. Артуру же за руль как-то не очень и хотелось. Вчера он осознал это ясно, хотя и не бесповоротно. Бить баклуши куда интересней, чем ломать голову над бумагами, жонглировать ускользающими цифрами и прыгающими фактами. Зато Валя отлично справлялся с этим делом. И с ним точно не пропадешь…
А Вале грозил солидный срок. Менты взялись за него плотно, пришьют ему покушение на убийство, и привет. А могут и убийство припаять. Тогда совсем дело дрянь. И как тогда быть? Вдруг Артур не справится, вдруг посадит общий корабль на мель?
– Я не боюсь. Просто была возможность спустить это дело на тормозах.
– На каких тормозах? Это дело на контроле… – Рябинина взглядом показала куда-то вверх.
– И у Валентина, вы говорите, были проблемы с этим Сурковым.
– Это бы я хотела услышать от вас.
– Честное слово, я не в курсе. В смысле, не знал, пока все это не началось… Мне до этого Суркова дела не было. И я вовсе не хотел его сбивать. Просто дикая случайность… Я бы сказал, дикая зебра.
– «Зебра» – это пешеходный переход?
– Зебра – это черная полоса… Даже в любви перестало везти.
– О любви мы поговорим позже, – не задумываясь над смыслом своих слов, сказала капитан.
– О любви не надо говорить. Любовь должна говорить сама.
– Кто сбил Суркова?
– Я.
– А с кем же тогда находилась гражданка… – Рябинина заглянула в свои записи. – Гражданка Павлушина?
– Я сбил Суркова… А Павлушина изменит показания.
– И кто ей позволит это сделать?
– На самом деле зебра наскочила на Валентина. Не собирался он сбивать Суркова.
– Так он сбил или вы?
– Если он не собирался, значит, не сбивал… Поймите, он будет упираться до последнего. У него есть деньги, на него работают лучшие адвокаты. Рано или поздно дело развалится.
– Вы уверены?
– Как только к этому делу пропадет интерес, – Артур глянул вверх, как это сделала Рябинина. – Так оно и развалится. Возможно, это произойдет поздно. Но произойдет.
– Не думаю.
– И останетесь вы ни с чем. Вам даже галочку за раскрываемость не поставят… А я поставлю вам. Галочку.
– Галочку? – спросила следователь.
Она хмурила брови, напуская на себя строгость, но в ее взгляде угадывалась завороженность. Все-таки зажглось в ней что-то.
– За раскрываемость… Какая у вас раскрываемость?
С раскрываемостью у Рябининой было неважно. Раскрывалась она плохо. Но ведь раскроется. Если Артур не отступит… Он готов был отдать несколько лет своей жизни, чтобы поставить ей галочку.
– Какая у меня раскрываемость?.. Не будем уходить от дела… – Она нервно дунула себе на лоб, как это делают, когда волосы лезут в глаза.
– Я возьму на себя вину, вы оформите чистосердечное признание.
– Вы же понимаете, что это должностное преступление.
– Преступление совершил я. Когда напоил Валентина. И позволил ему сесть за руль. Он лыка не вязал, а я его не удержал.
– Вы напоили?
– Вы правильно все сказали, он уехал от меня в нетрезвом виде к своей девушке. А девушка пришла ко мне. Не к нему. Они разминулись.
– Я так не могу, – качнула головой Рябинина.
– Вы не сможете с Валентином. А со мной сможете. У нас все получится.
– Что получится? – встрепенулась она.
– Все получится, – улыбнулся Артур.
– Так, давайте по существу… – Рябинина постучала авторучкой, но глаз от него не оторвала.
Артур кивнул. Он уже точно знал, что эта красотка от него никуда не денется. Так же, как и он от нее.
