6 мая
Лори
— Но, Оскар, ты же знаешь, сегодня очень важный вечер. — В моем голосе звучат плаксивые нотки.
Оскар обещал на этой неделе вернуться из Брюсселя на день раньше, чтобы присутствовать на прощальной вечеринке, которую устраивает Сара. Я очень редко вмешиваюсь в его планы — знаю, что график у него напряженный и изменить его не просто. Но этот случай особенный, и он мог бы выполнить мою просьбу.
— Знаю, что обещал, и очень жалею, что не смог выполнить свое обещание, — вздыхает Оскар. — Но, сама понимаешь, я человек подневольный. Сегодня Брэнтман прилетел в Брюссель, как снег на голову. Скажу тебе по секрету, не исключено, на подходе еще одно повышение. Надо быть полным идиотом, чтобы в такой момент все бросить и помчаться на вечеринку в Лондоне.
Я испускаю вздох. Брэнтман — босс Оскара, важная шишка.
— Я все понимаю. Ладно, пойду одна.
Честно говоря, ничего я толком не понимаю. И мне совершенно не хочется идти одной. Но спорить не имеет абсолютно никакого смысла. Если Оскар что-то решил, переубедить его невозможно. Банк занимает в его жизни главенствующее место, ради своей работы он с легкостью идет на бесчисленные жертвы. И с этим надо смириться. Но ведь сегодня не просто заурядная вечеринка. Сара устраивает прощальный обед. Она покидает нас, чтобы начать новую жизнь на другой стороне земного шара. Сегодня я обниму ее перед разлукой, которая может оказаться очень долгой.
— Не исключено, в следующем году мы с тобой махнем в Австралию в отпуск, — говорит Оскар, словно услышав мои мысли.
Звучит обнадеживающе. Но, увы, мы оба прекрасно знаем: нет ни малейшей надежды, что его отпуск продлится несколько недель, а не несколько дней. Тем более, если он действительно получит повышение. За исключением медового месяца, наши совместные отпуска мало чем отличаются от выходных — пара дней в Париже, пара дней в Риме. В обоих случаях мы расставались в аэропорту в воскресенье вечером, чтобы в понедельник утром приступить к работе в разных странах. Несмотря на все наши усилия, произошло то, чего мы так боялись. Наш с Оскаром брак предлагает обоим супругам всего лишь «частичную занятость».
— Увидимся завтра вечером, — говорю я уныло.
— С нетерпением жду встречи, — тихо отвечает Оскар. — Прости, Лори, что так получилось. — И прежде, чем я успеваю ответить, он произносит: — Я люблю тебя. — И вешает трубку.
— Как я рада, что ты пришла! — Сара сжимает меня в объятиях, и мы обе кружимся в холле отеля. — А где Оскар?
— В Брюсселе, где же еще. Не смог вырваться.
На лицо Сары набегает тень, но мгновение спустя взгляд ее снова сияет.
— Ну и ладно. Ты здесь, и это главное.
Цокая каблучками по мраморному полу, мы идем в бар. Завтра, после прощального обеда, который Сара устраивает для своих друзей, они с Люком поедут в Бат, где проведут несколько дней с ее родителями. Я до сих пор не могу поверить, что Сара намерена перебраться в Австралию навсегда. Чувство такое, будто мне снова приходится ее терять. Конечно, я рада за Сару и Люка. И все же, услышав о ее решении, я не смогла сдержать слез. А дома, рассказывая Оскару о грядущем отъезде Сары, расплакалась снова. В последнее время я стала ужасной плаксой.
— Здесь очень мило, — произношу я, пытаясь отвлечься от грустных мыслей.
Никогда прежде я в этом отеле не бывала. Несомненно, он относится к числу шикарных. Повсюду элегантные маленькие бутики, канделябры и вазы с цветами.
— Да, это тебе не паб какой-нибудь, — вздыхаю я. — В таком местечке тусуются только взрослые.
— Каковыми мы теперь и являемся, — усмехается Сара.
— Уж конечно, перебраться на другую сторону земного шара вместе с любимым человеком — убедительное доказательство взрослости.
— Погоди, я еще никуда не перебралась. — Сара сжимает мою руку. — И честно скажу, мне страшно.
— Это еще почему? — улыбаюсь я. — Пусть Австралия трепещет, предвкушая культурный шок.
В том, что Сара не пропадет, у меня нет никаких сомнений. Она уже ухитрилась получить работу на одном из ведущих австралийских телеканалов. Да здравствует новая австралийская телезвезда!
Не доходя до стеклянных дверей отеля, Сара резко останавливается:
— Погоди, Лу, мне надо кое-что тебе сказать. — Мы стоим рядом, она сжимает мою руку. — Я не могу уехать в такую даль, не попросив у тебя прощения за то, что… В общем, сама знаешь за что.
— Господи, Сара, тебе не за что просить прощения! — лепечу я, пытаясь сдержать слезы. Стоит мне вспомнить о нашей ссоре, глаза мои моментально увлажняются. — И уж если на то пошло, ты тоже должна меня простить. Я… Ты не представляешь, как я ненавидела себя из-за всего этого.
Сара кивает, губы ее дрожат.
— Я наговорила тебе столько ужасного… — бормочет она. — Ничего подобного я не думаю и не думала. А то, что я пропустила твою свадьбу, — это вообще самый паскудный поступок на свете.
— Знаю, тебе было больно. Из-за меня. Я не хотела этого, Сар.
— Браслет, который ты мне подарила… — Сара смахивает со щеки слезы.
— Это самый чудесный подарок, который я получала в жизни. Так мерзко с моей стороны было не взять его. Ты моя лучшая подруга, Лу, во всем мире нет другой такой, как ты. Я люблю тебя, как сестру.
Браслет сейчас у меня на руке. Я делаю именно то, что собиралась сделать: снимаю его и застегиваю на запястье Сары. Мы оба смотрим на него, не в силах вымолвить ни слова.
— Вот, — наконец обретаю я дар речи. — Он нашел свое место.
— Я никогда с ним не расстанусь, — отвечает Сара неожиданно севшим голосом.
— Знаю, — улыбаюсь я сквозь слезы. — Но хватит распускать нюни. Сегодня мы собрались, чтобы весело провести время.
Мы снова обнимаемся, без слов говоря друг другу «прости», «я люблю тебя», «не знаю, как я буду без тебя жить».
Едва мы входим в бар, к нам бросается Люк.
— Можно начинать, — произносит он. — Сара ждала только тебя.
Люк невероятно милый. Здоровенный, как игрок в регби, громогласный и словно испускает сияние. И он не сводит с Сары влюбленных глаз. Прежде, глядя на Сару и Джека, я думала, что это и есть любовь. Возможно, то действительно была любовь, но совершенно другой интенсивности. Когда смотришь на Сару и Люка, кажется, что любовь окружает их обоих, как радужная аура.
— Лори…
Кто-то касается моей руки, и я резко поворачиваюсь:
— Джек! Сара была не уверена, что ты сможешь приехать.
При виде Джека в душе моей поднимается горячая волна радости. Он целует меня в щеку и тихонько гладит по спине:
— Да я и сам не был в этом уверен. Мы приехали только сегодня утром. Я так рад тебя видеть.
Мы. Вот, значит, как. На несколько секунд между нами повисает молчание. Джек бросает взгляд на девушку в темно-красном платье, которая подходит к нему с двумя бокалами шампанского в руках. Он улыбается, берет бокал, отпивает из него и обнимает девушку за талию:
— Познакомься, Лори, это Аманда.
— Ох! — выдыхаю я, но тут же спохватываюсь и расплываюсь в лучезарнейшей из улыбок. — Привет! Рада, что мы с вами познакомились. Я так много о вас слышала!
Ну, это, конечно, откровенное вранье. Я почти ничего о ней не слышала, хотя мы с Джеком постоянно переписываемся по электронной почте. В своих письмах он упоминал о ней только мельком. Правда, я заходила на ее страницу в «Фейсбуке». Но увидеть их обоих во плоти — потрясение, к которому я оказалась не готова. Аманда — настоящая красотка, из породы гламурных блондинок. Белокурые локоны выглядят так, словно их укладывал какой-нибудь престижный парикмахер, работающий только со знаменитостями. Поверх красного платья — кожаная куртка, на ногах тяжелые ботинки со шнуровкой. В общем, стильность на грани эпатажа. В голубых глазах светится настороженность, не гармонирующая с нежным голосом.
— Лори! — мурлычет она и целует воздух около обеих моих щек. — Наконец-то мы познакомились!
Наконец-то? Интересно, что она имеет в виду? Неужели она так ждала встречи со мной? Взгляд Аманды задерживается на мне, словно она хочет сказать что-то еще.
От необходимости продолжать разговор нас спасает Сара, которая громко хлопает в ладоши и приглашает всех в ресторан. Собралось человек пятнадцать, друзья и коллеги Сары и Люка. Я окидываю взглядом два круглых стола, нахожу карточку со своим именем. Рядом с ней карточка Оскара, с другой стороны от меня — Джек, рядом с ним Аманда. Переменить что-нибудь уже поздно. Я тяжело вздыхаю. В отсутствие Оскара ситуация за столом может стать, мягко говоря, напряженной. На других карточках — ни одного знакомого имени. Жесть!
— О, мне, похоже, досталось самое лучшее место, — ухмыляется Джек, подходя к столу.
Я пытаюсь растянуть губы в улыбке, но, кажется, получается нечто вроде оскала. Для того чтобы расслабиться в подобных обстоятельствах, мне нужно столько вина, сколько в этом ресторане, боюсь, не найдется. Моя лучшая подруга меня покидает, мой муж не счел нужным меня сопровождать, и в течение ближайших двух часов мне предстоит любезничать с новой подружкой Джека.
Я сажусь и взглядом подзываю официантку, которая разносит вино. Думаю, за сегодняшний вечер ей осточертеет ко мне подходить.
Джек
Чертов Оскар! Один-единственный раз я не имею ничего против его присутствия. Так нет, он утащил свою паршивую задницу в другую страну. Насколько я понимаю, в последнее время он практически переселился за границу. Бедная Лори, ей наверняка одиноко.
— Печалька… — вздыхает Аманда, пробежав глазами меню.
А я подавляю вздох, потому что обеды и ужины в ее обществе — это удовольствие не для слабонервных. Аманда, представьте себе, пескетарианка. Сие означает, что она не ест ни мяса, ни сладкого, делая исключение лишь для сахара, который содержится в вине, так как полагает, что глюкозу нейтрализует алкоголь. Не сомневаюсь, подобная химическая реакция является плодом ее воображения — обычно я отпускаю шуточки на этот счет. Но сегодня мне хочется, чтобы мы произвели на всех приятное впечатление. Что проблематично, учитывая, что в качестве закуски нам подадут паштет из гусиной печенки, а на горячее цыплят. Значит, моя девушка будет с унылой физиономией сидеть над пустой тарелкой. И виной тому я, и никто другой. Сара давным-давно разослала всем приглашенным письма, уточняя, нет ли среди них вегетарианцев, пескетарианцев и прочих выпендрежников. А я, скотина, не почесался ответить.
— Я все улажу, — бормочу я.
— Не волнуйся, — качает головой Аманда, наблюдая, как официант наполняет ее бокал вином. — Уверена, у них найдется что-нибудь другое. — Она ловит на себе взгляд Лори и с виноватой улыбкой добавляет: — Проблема в том, что я не ем мяса. И ненавижу привлекать к этому внимание.
Я пытаюсь поймать взгляд Лори, но та сосредоточенно изучает меню.
— Чем ты занимаешься, Манди? — спрашивает добродушный австралийский парень, сидящий напротив. Наверняка приятель Люка.
Я мысленно содрогаюсь. Помимо мяса и сладкого, Аманда всей душой ненавидит, когда ее называют Манди.
— Аманда, — поправляет она и награждает его ослепительной улыбкой. — Я актриса.
— Круто! — Чувак, судя по всему, уже успел изрядно набраться. — А в каких фильмах ты снималась?
У бедолаги, похоже, особый дар задавать дурацкие вопросы. Фильмография Аманды, признаться, не слишком богата. Она мелькнула в нескольких программах шотландского телевидения и снялась в крохотной роли в одной-единственной мыльной опере, которую этот тип вряд ли смотрел.
— Аманда недавно снялась в сериале, — прихожу я на выручку. — В Шотландии.
— Правда, роль у меня совсем небольшая, — со смехом уточняет Аманда.
Парень теряет интерес к разговору, а я, нагнувшись к Аманде, говорю ей на ухо:
— Достал тебя этот придурок?
— Ничего страшного, — храбро улыбается она, поворачивается и заводит беседу с парнем, который сидит с другой стороны от нее.
Мы с Лори смущенно поглядываем друг на друга и налегаем на еду. Не уверен, что поступил разумно, притащив сюда Аманду, хотя она, похоже, чувствует себя как рыба в воде. В отличие от меня.
— Очень вкусно, — говорит Лори, указывая ножом на паштет.
Я киваю и спрашиваю:
— Как поживаешь?
— Новой работой пока довольна. — Лори копается вилкой в салате. — Ты себе не представляешь, сколько интересного можно узнать, работая в отделе женского здоровья.
— Да уж!
— А у тебя как дела?
— Я тоже доволен своей работой. Правда, часто бывают ночные эфиры. Но мне это нравится.
Лори откладывает в сторону нож и вилку.
— Эдинбург, по-моему, очень красивый город, — изрекает она. — По крайней мере, на твоих фотографиях он выглядит очаровательно.
— Да, город классный! Ты непременно должна приехать. Я буду твоим гидом.
Аманда, услышав это краем уха, моментально напрягается. У Лори слегка растерянный вид.
— Так что жду вас с Оскаром, — поспешно добавляю я. Едва исправив положение, тут же снова его порчу, ляпнув: — Если, конечно, он выберет время.
Спрашивается, что за бред я несу? А вдруг они возьмут и действительно нагрянут вдвоем? Устроят мне хорошенькую пытку.
Официанты начинают менять тарелки, Лори выходит из-за стола, и я вздыхаю с облегчением. Улыбаюсь официантке, давая понять, что мой стакан необходимо наполнить вином. Вино, как известно, лучший друг того, кто не умеет непринужденно держаться в обществе.
Лори
Ну и вечер! Всякий раз, когда мне удается перемолвиться словом с Сарой, мы обе начинам плакать. Оскар блистательно отсутствует, подружка Джека мила до ужаса, хотя и не ест мяса. Иду в туалет, взять небольшой тайм-аут.
Уставившись в зеркало, говорю своему отражению, что Джек — мой друг, она его девушка, и, следовательно, я должна относиться к ней по-дружески. Кстати, тот факт, что Аманда сюда явилась, доказывает: смелости ей не занимать. Мы с ней немного поболтали о ее работе в Эдинбурге. Надо отдать ей должное, она далеко не дура.
— Вы родились в Лондоне, Аманда? — спросила я, так как гнусавое лондонское произношение выдает ее с головой.
— Угадали, — усмехнулась она. — Хотя, когда я играю, ни за что не скажешь, что я англичанка. Моя героиня Дейзи — шотландка до мозга костей. Такая же неотъемлемая принадлежность Шотландии, как вереск и волынки.
Аманда так ловко изобразила шотландский акцент, что я невольно прыснула со смеху:
— Здорово у вас получается.
— Постоянной практикой и не того достигнешь, — пожала она плечами.
И принялась рассказывать, как недавно была на каком-то прослушивании. Я и думать не думала, что быть актрисой — такая морока. Возможно, Аманда — вполне подходящий вариант для Джека. Она, несомненно, знает, чего хочет, и готова из кожи вон лезть ради своей цели.
До нынешнего дня я не думала, что Аманда занимает в жизни Джека хоть сколько-нибудь значительное место. Но сейчас, когда мы с ней познакомились, я поняла: с незначительным местом эта девушка не смирится. Она явно не из тех, кто легко отступается от своего. Разумеется, я вовсе не хочу, чтобы они расстались. Наоборот. Я хочу, чтобы Джек был счастлив. С первого взгляда видно, у этой парочки есть будущее. Сама не знаю почему, но так подсказывает мне интуиция. Прежде мне казалось, Шотландия для Джека — всего лишь временный этап. Увидев его с Амандой, я поняла, что ошиблась. Это открытие стало для меня сюрпризом. Признаюсь, не слишком приятным. Но это ерунда.
Я возвращаюсь в зал, сажусь за стол и улыбаюсь розовощекой официантке, которая кладет мне на тарелку кусок цыпленка.
— Спасибо. Выглядит очень аппетитно.
Джек тоже получает порцию цыпленка. Для Аманды в срочном порядке готовят лосося на пару. Ожидая, пока его принесут, Джек просит налить нам вина.
Джек
Принимаясь за десерт, я ощущаю некоторую неловкость. Стыдно быть таким обжорой, сидя рядом с человеком, упорствующим в своем презрении к сладкому. Но я с детства обожаю торт «Три шоколада», а выпитое вино лишило меня силы воли. Аманда поднимается из-за стола, сказав, что хочет глотнуть свежего воздуха, а я продолжаю набивать свою ненасытную утробу, искоса поглядывая на Лори.
— Аманда — очень приятная девушка, — заключает она.
— Да, она классная девчонка.
На Лори торт, судя по всему, не производит такого сокрушительного впечатления, как на меня. Она лениво ковыряет его вилкой, объедая по краям.
— Вы давно вместе?
— Месяцев шесть или около того.
Может быть, даже чуточку больше. Мы познакомились на вечеринке в честь помолвки нашего общего друга. Круги, в которых вращаются люди, работающие на телевидении и радио, в Эдинбурге особенно узки, так что им часто приходится пересекаться. Вид у Аманды был скучающий, я решил ее немного развлечь и завел какой-то пустой разговор. В результате с вечеринки мы ушли вместе. Я думал, то будет лишь небольшое приключение. Но теперь, похоже, Аманда стала частью моей жизни.
— У вас серьезные отношения?
Я едва не давлюсь тортом и таращу на Лори глаза:
— Ты что, моя мама?
— А разве только маме позволено задавать подобные вопросы?
— Если тебе так интересно, она мне нравится. Аманда знает, чего хочет, и нам хорошо вдвоем. — Несколько секунд мы молчим, я запиваю торт вином. — Как тебе замужняя жизнь?
Лори отодвигает в сторону тарелку с недоеденным тортом и берет стакан:
— Замечательно! Правда, Оскар много времени проводит в Брюсселе, и я без него скучаю. — Она пожимает плечами и усмехается. — А в общем, все здорово. Можно сказать, у нас идеальный брак.
— Судя по всему, их брак тоже будет идеальным, — указываю я глазами на Сару и Люка, сидящих за соседним столом.
Лори тоже смотрит на них, взгляд ее задумчив.
— А ты никогда не жалеешь, что расстался с Сарой? — неожиданно спрашивает она.
— Нет! — отвечаю я без колебаний. — Посмотри на нее. Сияет, как солнце. Когда она была со мной, она так не сияла.
Лори по-прежнему не сводит глаз с Сары.
— Жаль, что они уезжают, — вздыхает она. — Мне будет страшно не хватать Сары. — Лори одним глотком осушает стакан. — Куда запропастилась эта официантка? Я хочу еще выпить.
Кажется, я немного перебрал. Не то чтобы я пьян в стельку, но трезвым меня тоже не назовешь. Мы переместились в большой зал ресторана, где играет оркестр, как всегда, слишком громко. Приходится незаметно регулировать крохотный слуховой аппарат, который мне прописали, когда я наконец прекратил валять дурака и сходил к специалисту. Правда, сейчас мне кажется, что слух у меня улучшается. Переезд в Шотландию принес мне пользу во всех смыслах, в том числе и в физическом.
Аманда выскальзывает из зала, чтобы позвонить. Лори танцует с Люком в нескольких футах от меня. Хотя слово «танцует» тут не вполне подходит.
Точнее сказать, они занимаются акробатикой. Он швыряет ее из стороны в сторону, а она хохочет.
— О, да ты настоящий Фред Астер! — говорю я ему, когда грохот смолкает и оркестр начинает играть что-то более мелодичное. — Теперь я понимаю, чем ты взял Сару.
— Эта женщина завладела моим сердцем! — с пафосом произносит Люк.
Полагаю, причина этого пафоса кроется в том, что он выпил слишком много пива. Хотя Люк, несомненно, славный парень. Я пожимаю ему руку. Как-никак, он мне не совсем чужой. Он был первым, кто подбежал ко мне после той чертовой аварии, смутно помню, как он надо мной склонился. А теперь Люк намерен жениться на Саре, и это здорово, потому что слепому ясно: они созданы друг для друга. Конечно, мы с ним практически не знакомы, но внутренний голос подсказывает мне: это не человек, а чистое золото.
— Смотри береги там Сару, — наставительно изрекаю я. — Не возражаешь, если я потанцую с Лори?
Люк в последний раз заставляет Лори совершить головокружительный кульбит и перекидывает ее через руку.
— Она твоя, приятель!
— А меня что, никто не спрашивает? — насмешливо вскидывает бровь Лори.
Люк подмигивает и целует ее в щеку.
— Прости, Лори, мне все равно нужно пойти посмотреть, как там Сара. — Он расплывается в улыбке и отходит.
Лори стоит рядом со мной. Она запыхалась, щеки ее горят, глаза сияют. Сейчас она кажется такой, какой была раньше, счастливой и беззаботной.
— Потанцуешь со мной, Лу? Вспомним старые времена?
Лори
Не знаю, что ответить, потому что мне хочется ответить «да». Точнее, этого хочет одна часть моей души, более безрассудная. Другая, более разумная, считает, что мне нужно держаться от Джека подальше. Особенно когда я уже потеряла счет выпитым сегодня стаканам.
— Прошу тебя! — не отстает Джек.
— А где Аманда? — Я беспомощно озираюсь по сторонам.
Джек проводит рукой по волосам и пожимает плечами:
— Пошла позвонить. — Он слегка хмурится и добавляет: — Или ответить на телефонный звонок. В любом случае она не будет возражать.
— Ты уверен?
Джек хохочет, словно я задала чертовски глупый вопрос.
— Аманда не какая-нибудь ревнивая маньячка, Лу. Она знает, что мы с тобой старые друзья.
Не могу удержаться от улыбки. Я так долго не слышала, как он смеется.
Уже поздно, лампы горят неярко, и в его зеленых глазах пляшут знакомые золотистые искорки. В точности как в тот декабрьский день, когда я впервые взглянула в эти глаза со второго этажа автобуса. С тех пор прошла вечность. Но та девчонка из автобуса все еще живет во мне и не позволяет ответить «нет».
— Ну что ж, давай потанцуем.
Джек привлекает меня к себе, одной рукой обнимает за талию, другой сжимает мою руку.
— Не могу поверить, что Сара действительно уезжает, — бормочу я. — Да еще в такую даль.
— Все будет хорошо, — шепчет он мне на ухо. — Мир в наши дни стал маленьким. В любую даль можно добраться без проблем. К тому же существуют телефоны.
— Но я не могу звонить в Австралию каждый день. Да и Сара будет слишком занята, чтобы постоянно болтать со мной.
— Не можешь звонить Саре, звони мне, — предлагает Джек, касаясь подбородком моей макушки.
Все идет вразрез с моими намерениями. Я собиралась держаться с Джеком вежливо и приветливо, но не более того. Но почему-то мы танцуем, прижавшись друг к другу, его рука поглаживает мою спину, и время, похоже, повернулось вспять. Я уже не та взрослая, уверенная в себе Лори, нынешним вечером вошедшая в двери этого отеля. Я вновь превратилась в ту глупую девчонку, что и семь лет назад. Ах, Оскар, Оскар, ну почему тебя нет рядом?
— Помнишь, ты рассказывала о парне, с которым танцевала на школьной дискотеке? — тихонько смеется Джек. — Будь осторожна, не врежь мне головой по носу.
— Не бойся, я теперь не такая неуклюжая. — Я прижимаюсь щекой к его груди. — За эти годы многое изменилось.
— Многое, но не все, верно?
Догадываюсь, о чем он спрашивает, но не могу ответить откровенно. Кое-что осталось неизменным. Джек по-прежнему занимает место в моем сердце. И это нечестно по отношению к моему мужу.
— Ты призналась Саре, что мы с тобой целовались? И из-за этого ее не было на твоей свадьбе. Я угадал?
Я всегда знала, что Джек об этом спросит. Он-то понимает: на свете найдется не много причин, способных заставить Сару пропустить мою свадьбу. Наверняка он подозревает, что Сарины семейные проблемы — не слишком удачная выдумка.
— Да, — киваю я. — Я не хотела ни о чем рассказывать, но так получилось. — Мы медленно покачиваемся под музыку, прижимаясь друг к другу все сильнее. — Сара спросила напрямик, и у меня не хватило духу солгать.
— После этого ты долго меня избегала, — шепчет он, его дыхание щекочет мое ухо. — Это было мучительно. Для меня.
— Для меня тоже.
Он пристально смотрит на меня и прижимается лбом к моему лбу. Мне кажется, что зал внезапно опустел. Остались только мы, Джек О’Мара и Лори Джеймс. Я закрываю глаза и вспоминаю все, что было между нами.
— Тебе никогда не приходило в голову, что наша встреча — это судьба? — спрашиваю я неожиданно для себя самой.
Голова у меня идет кругом, словно мы с Джеком снова сидим на колесе обозрения и смотрим в усеянное звездами ночное небо. Возможно, все дело в том, что я слишком много выпила. А может, причиной всему его смех, который пьянит меня сильнее вина.
— Знаешь, Лу, я не верю в судьбу, в предначертание свыше и все такое. Но я чертовски рад, что ты есть в моей жизни.
Джек смотрит мне в глаза, его губы так близко от моих, что я ощущаю тепло его дыхания. Сердце мое сладко замирает.
— Я тоже… — выдыхаю я. — Я тоже рада, что ты есть в моей жизни. Хотя иногда… мне бывает тяжело, когда ты рядом.
Не могу понять, какое чувство вспыхивает в его глазах. Может быть, сожаление?
— Молчи, Лори, — шепчет Джек. — Ничего больше не говори. — Он гладит меня по волосам, щекоча мне ухо губами. — Мы оба можем потерять слишком много.
— Знаю, — киваю я.
Господи боже, я знаю это слишком хорошо! Я замужняя женщина и не должна переступать черту. Постоянное отсутствие Оскара не оправдание.
— Мы уже не дети, — говорит Джек, поглаживая большим пальцем мой затылок. — Ты замужем. Я был на твоей свадьбе, Лори.
Я пытаюсь вспомнить, какие чувства испытывала в день своей свадьбы. Но память-предательница оживляет только одну картину — речь Джека.
— Ты считаешь, если… — Я осекаюсь, потому что он слегка касается губами моего уха и прикладывает палец к губам.
Обжигающая волна желания поднимается у меня внутри и заполняет без остатка все мое существо. Дыхание перехватывает. Я хочу его с такой силой, что это меня пугает.
— Все могло быть иначе… Знала бы ты, как часто я думал об этом… — Его голос, тихий, хрипловатый, проникает мне прямо в кровь. — Но уже ничего не изменишь, Лу. Однажды мы с тобой попытались, помнишь? Помнишь, как мы целовались? А после нам обоим стало только тяжелее.
— Конечно помню, — выдыхаю я. — Этот день я буду помнить до последнего вздоха.
Джек сжимает мою руку горячими пальцами и смотрит мне в глаза. Взгляд его говорит о том, о чем он не может сказать вслух. О том, что мы могли быть счастливы, сложись все по-другому. Ну или чертовски близки к тому, что принято называть счастьем. Мы продолжаем танцевать, и я тоже безмолвно говорю взглядом. Говорю, что он останется в моем сердце навсегда.
— Раз мы с тобой разговариваем начистоту, я должен кое в чем признаться, — шепчет Джек, большим пальцем поглаживая меня по щеке. — Тот поцелуй был самым чудесным поцелуем за всю мою жизнь. И во всем свете у меня нет человека дороже тебя.
Эти слова лишают меня остатков здравого смысла. Эти слова, и его руки, и мысль о том, что могло бы быть…
— Но может, мы… — начинаю я и тут же замолкаю.
Мы оба знаем, пути назад нет.
— Не надо ни о чем жалеть, — вздыхает он. — Все сложилось так, как должно было сложиться.
Глаза мои наполняются слезами. Слишком много вина, слишком много эмоций, слишком много потерь. Джек прижимает меня к себе и целует в макушку.
— Не плачь, Лори Джеймс, — произносит он. — Я тебя люблю.
Я поднимаю голову, не зная, как понимать его слова. Он отводит взгляд.
— Джек?
Услышав голос Аманды, я резко поворачиваюсь. Она машет рукой и идет к нам, проталкиваясь между танцующими.
— Что-то случилось? — Удивленно вскинув бровь, она переводит взгляд с меня на Джека.
Я смахиваю слезы.
— Ровным счетом ничего. Так, небольшой всплеск эмоций, — лепечу я дрожащим голосом. — Не обращайте на меня внимания. Просто я очень расстроена из-за отъезда Сары. И слишком много выпила. — Я бросаю взгляд на Джека, избегая смотреть ему в глаза. — Прости, что намочила тебе рубашку. Пришли мне счет из прачечной.
Совершенно измотанная, я вхожу в свою квартиру и падаю на кровать. Учитывая, сколько вина я сегодня вылакала, я до странности трезва. Вновь и вновь припоминаю каждое слово, сказанное сегодняшним вечером. Господи, с какой легкостью мой брак, казавшийся незыблемым как скала, готов дать трещину! Проблема в том, что я слишком долго не позволяла себе влюбляться в Джека. А теперь приходится признать неизбежное: нам обоим будет лучше, если мы сумеем освободиться от этой несостоявшейся любви.
Да, я должна вырвать Джека из своего сердца. Он пустил там глубокие корни. Вырвать его будет больно, чертовски больно. Проблема в том, что растения, оставшиеся без корней, засыхают. Но все равно я должна проявить решимость. Ради нашей с Оскаром дальнейшей жизни, ради нас всех.
