— Ты по какому рецепту готовила это пойло? Там действительно говорилось, что сюда надо влить целую бутылку рома? — Я отодвигаю чашку с пуншем, из которой только что отпила. — У меня просто дыхание перехватило!

— Похоже, я немного переборщила с ромом! — смеется Сара.

— Ладно, пусть все упьются до поросячьего визга. Может, тогда никто не заметит, что вечеринка не слишком удалась, — решаю я, окидывая критическим взглядом квартиру.

Оскар на несколько дней уехал по делам в Брюссель, и все вечера я трачу на подготовку вечеринки-сюрприза в честь дня его рождения. Завтра ему исполняется двадцать девять. Я уже убрала прочь все ценные или слишком хрупкие вещи, чтобы не нанести его мамаше никакого имущественного урона. Приготовила изысканные канапе, достойные Делии Смит, и положила их в холодильник. Сегодня мы с Сарой несколько часов переставляли мебель, пытаясь освободить как можно больше пространства. Хорошо, что к нашему дому примыкает небольшой садик. Если гостям станет тесно, всегда смогут выйти туда проветриться. Очень надеюсь, тесно им не станет. Сейчас чертовски холодно, и, по прогнозам, завтра должен пойти снег.

— Все пройдет на высшем уровне, — заявляет Сара, направляясь в ванную.

— Помимо всего прочего, тебе удалось заполучить лучшего в городе диджея.

Невозможно понять, говорит она это серьезно или с иронией.

Со времени моего кошмарного визита к Джеку прошло три месяца. Слава богу, он начинает входить в колею. То, что он согласился поработать диджеем на дне рождения моего парня, само по себе говорит о многом. А самое главное, он снова работает на радиостанции, где работал прежде, хотя должность у него чуточку менее престижная. Сара говорит, он активно подыскивает себе что-нибудь покруче. После Рождества я видела его всего пару раз, когда мы собирались всей компанией. Во время первой из этих встреч, в январе, я испытывала жуткую неловкость. Несмотря на цветы, которые он мне прислал, я так и не смогла простить его до конца. Но когда Сара вышла в туалет, Джек схватил меня за руку и стал просить прощения. Вид у него при этом был такой несчастный, что сердце мое дрогнуло. Я поняла, он действительно переживает. Да, он сделал мне больно. Но себе он сделал еще больнее.

Рада сообщить, что его отвратная борода наконец канула в небытие, а в его зеленых глазах вновь танцуют золотистые искорки. Вы себе не представляете, какое это облегчение, видеть Джека прежним. Я так боялась, что он не найдет в себе силы выйти из депрессии.

Сара, отправившись в туалет, оставила на кухонном столе свой мобильник. Он тихонько звякает, извещая, что пришла эсэмэска. Машинально бросаю взгляд на экран. Сообщение от Люка.

Я таращусь на экран несколько секунд, лихорадочно соображая, что это может означать, потом бросаю телефон на стол, открываю холодильник и начинаю сосредоточенно изучать его содержимое. Пусть Сара не думает, что я за ней шпионю. И в этой эсэмэске нет ровным счетом ничего криминального. Обыкновенное дружеское послание, без всякого намека на флирт. Я видела этого Люка один-единственный раз. Столкнулась с ним в кафе неподалеку от Сариной работы. Парень явно не того типа, что предпочитает Сара. Гора мускулов и длинные жидкие патлы. Но какое право он имеет называть ее Саззи? Подруга рассказывала, что Люк иногда звонит ей и что с ним приятно поболтать. Но похоже, телефонной болтовней их общение не ограничивается. Тут в кухню возвращается Сара. Краешком глаза я наблюдаю, как она подходит к столу, берет телефон, издает короткий смешок и без всяких комментариев прячет телефон в задний карман джинсов. Странно, конечно. Но в конце концов, я тоже не рассказываю ей обо всех эсэмэсках, которые получаю. Да и о многом другом, честно говоря, умалчиваю тоже.

— Да, это совсем не то, что наши вечеринки на Деланси-стрит! — говорит Сара, наливая нам обеим вина и удовлетворенно оглядывая сверкающую чистотой кухню. — Ты очень выросла, Лу, — добавляет она не без сарказма.

— Можно подумать, ты не выросла! — смеюсь я.

— Знаешь, с кем я выпивала на прошлой неделе? — Сара прищуривается, явно готовясь сразить меня наповал. — С Амандой Холден!

— Нет! — ору я и хватаюсь за живот, словно она пронзила меня насквозь.

— Это слишком!

— А что здесь такого? — удивленно выгибает бровь Сара. — Просто мы случайно оказались в одном баре, — добавляет она и прыскает со смеху.

— Настанет день, и люди будут с гордостью рассказывать, что случайно оказались в одном баре с тобой! — говорю я и ничуть не кривлю душой.

Сара стремительно идет в гору. С Нового года она регулярно появляется в дневном выпуске новостей. Лицо ее уже знакомо многим, хотя мало кто может вспомнить, где именно ее видел. Если ее карьера и дальше пойдет такими темпами, через несколько лет ей придется надевать бейсболку и темные очки, чтобы встретиться со мной в кафе.

— Что ты подаришь Оскару? — спрашивает Сара.

При мысли о подарке, приготовленном Оскару, сердце мое приятно замирает. Жду не дождусь, когда он его увидит.

— Сейчас покажу. — Я веду Сару в спальню и торжественно распахиваю дверь. — Ну, как тебе?

На самом почетном месте над кроватью висит большая картина маслом.

— Клэри, девушка с моей работы, нарисовала этот пейзаж по фотографии.

— Вау! — Судя по приглушенному восклицанию Сары, она потрясена.

Клэри удалось передать не только волшебные краски предрассветного неба и очарование нашего маленького бунгало. Картина дышит покоем и безмятежностью. Глядя на нее, я словно слышу шум прибоя, ощущаю вкус крепкого сладкого кофе, который мы пили, сидя на ступеньках террасы и ожидая, когда взойдет солнце. Увидев эту картину впервые, я едва не заплакала. И сейчас мне трудно отвести от нее взгляд.

— Не знаю, почему Клэри работает в журнале, — говорю я. — Ей бы надо рисовать не переставая. Уверена, выстроилась бы очередь желающих купить ее картины.

— Да, здорово иметь такой талант, — вздыхает Сара.

— Тебе что, собственных талантов мало? — Я тяну ее за руку прочь из спальни. — Ты так блистаешь на экране телевизора, что хочется надеть солнцезащитные очки.

— Скажешь тоже, — отмахивается Сара, но я чувствую, слова мои ей приятны. Сара — это причудливая смесь неотразимости и неуверенности в себе. Она может скакать от восторга, как цирковая лошадь на арене, а минуту спустя переживать, что в последней передаче ляпнула не то слово. — Когда вернется Оскар?

Я смотрю на часы, прикидывая, сколько времени у меня осталось на последние приготовления.

— Он прилетает ровно в шесть, — отвечаю я. — Значит, дома будет где-то в семь тридцать. Может, чуть позже. А гостей я пригласила к семи.

— Надеюсь, Джек не опоздает, — строит гримасу Сара.

Она не добавляет «на этот раз». Но мы обе вспоминаем тот злосчастный обед несколько месяцев назад. Даст бог, сегодняшний вечер запомнится нам по другим, более приятным причинам.

Уверен, Сара не сомневается, что я опоздаю. Мне никак не удается ей угодить, и я вынужден постоянно рассыпаться в извинениях. Прежде она проедала мне плешь, убеждая искать работу. Теперь, когда я наконец работаю, она снова недовольна, потому что меня вечно нет дома. В общем-то, какая разница, опоздаю я или нет на грандиозную вечеринку-сюрприз в честь дня рождения Оскара? Кстати, кто сейчас устраивает вечеринки-сюрпризы? По-моему, исключительно герои американских сериалов. С обязанностями диджея Сара прекрасно справится сама. И уж конечно, я не тот гость, отсутствие которого испортит праздник виновнику торжества. Это естественно. Я бы тоже не стал проливать слезы, опоздай он на мой день рождения.

Но несмотря на все это, я прихожу вовремя. Поворачиваю за угол и вижу красивый дом с балконами, где живут Оскар и Лори. Сегодня холодно, мое дыхание моментально превращается в пар. Прежде чем войти, я медлю, собираясь с силами. Хочешь не хочешь, сейчас придется делать вид, что мне ужасно нравится Оскар и его лощеные друзья. Их лощеные друзья, говоря точнее, ведь теперь Оскар и Лори неразделимы, как сиамские близнецы. Иногда мне кажется, было бы лучше, закрути она роман с Билли. По крайней мере, он прикольный парень и не строит из себя важную персону. Всякий раз, когда у Сары и Лори возникает дикое желание провести время вчетвером, вечер превращается в настоящий ад. Девчонки щебечут, как две синицы, а мы с Оскаром выдавливаем из себя вежливые фразы, точно соседи, которые поддерживают вооруженный нейтралитет. Хотя соседями мы вряд ли когда-нибудь станем. Шикарные кварталы мне не по карману. А уж друзьями мы точно не станем. Для этого мы слишком разные. Единственное, что нас соединяет, — это Лори. Лори, которая день ото дня отдаляется от меня, становясь все больше похожей на своего ненаглядного бойфренда.

Я все еще стою на улице. В голове мелькает шальная мысль: может, стоит повернуться и уйти? Но тут дверь распахивается, на пороге появляется Лори, встречающая какого-то парня, как видно, из числа гостей. Она видит меня и машет рукой. Жду, когда парень войдет, медленно подгребаю к подъезду и изображаю нечто вроде улыбки:

— Привет, Лу.

— Джек, ты все же пришел.

Ей явно хочется взглянуть на часы, но героическим усилием воли она сдерживает это желание. Я тоже пытаюсь сдержать желание посмотреть на ее кулон, но воля у меня не такая сильная. Морская звезда поблескивает между ее ключицами. Лори инстинктивно прикрывает ее пальцами, словно боится, что я снова сорву кулон в приступе буйного помешательства.

— Классно выглядишь, — говорю я.

Лори окидывает взглядом свое платье, словно видит его впервые. Платье в винтажном стиле — черное, с синим кантом и широкой юбкой. Раньше она не носила таких шикарных платьев. Вспоминаю давний летний день в Барнс-Коммон, пиво, автодром, танцы, колесо обозрения, на котором мы катались вдвоем.

— Спасибо, — говорит Лори. На губах ее мелькает неуверенная улыбка. Она касается губами моей щеки. — Идем, Джек. Сара на кухне. — Она идет через холл к дверям своей квартиры, я плетусь вслед за ней. — Представь себе, Сара готовит пунш с ромом.

— Не сомневаюсь, она набухает туда слишком много рома.

Лори смеется, не оборачиваясь. Внезапно я сознаю, что впервые за много месяцев мне удалось ее рассмешить.

— Это точно! — кивает она.

В квартире уже полно народу. Почти всех я вижу в первый раз, за исключением надутого братца Оскара — имя выскользнуло у меня из памяти — и его женушки, которая выглядит так, словно питается исключительно лимонами без сахара. На День подарков мы с Сарой встречались с этой парочкой в пабе неподалеку отсюда. Оскар тогда зарезервировал отдельный кабинет — типа зачем толкаться в баре со всякой швалью, когда можно спокойно провести время в избранном обществе. В результате мы сидели вшестером в огромной комнате и подыхали от тоски.

Братец Оскара протягивает мне руку:

— Рад тебя видеть, приятель. Неплохо выглядишь.

Надо отдать ему должное, теперь я вспоминаю, что он вовсе не такой угрюмый тип, каким кажется с первого взгляда. А вот внешность его жены полностью соответствует ее характеру. Ее улыбка похожа на ссадину, разрезавшую лицо, а взгляд прищуренных глаз недвусмысленно приказывает мне проходить мимо. Прекрасно. У меня нет ни малейшего желания с ней болтать. Все равно я полный профан по части полезных свойств киноа и перепелиных яиц.

— Джек, я здесь.

Сара. Моя спасительница. Надеюсь, сейчас, когда мы не одни, она не станет меня пилить. Поспешно скрываюсь в относительной безопасности кухни. Сара, как обычно, выглядит сногсшибательно. На ней платье, которого я прежде не видел, — желтое, в обтяжку. Красиво оттеняет ее волосы. Она достает из холодильника бутылку пива и протягивает мне.

— Ну, что тут у вас с музыкой? — спрашиваю я.

То, что доносится из гостиной, явно не входит в плей-лист, над которым я так долго парился.

— Один из друзей Оскара реквизировал мой телефон и распоряжается всем сам, — сообщает Сара. В кухню входит какой-то чувак, точная копия Оскара. — Вот он.

— Тебе пришло сообщение от бойфренда, — говорит он и подает ей телефон.

От бойфренда? Интересная новость! Я протягиваю руку и перехватываю телефон:

— Привет, теперь заниматься музыкой буду я.

Копия Оскара вопросительно смотрит на Сару, которая берет у него из рук пустой стакан и наполняет пуншем.

— Да, он профессионал по этой части, — не без гордости сообщает Сара, но вид у нее растерянный.

Парень протягивает мне вялую руку, я пожимаю ее, и он уходит.

— Значит, тебе пришло сообщение от бойфренда, — цежу я сквозь зубы, когда мы остаемся вдвоем, и смотрю на экран телефона. Эсэмэска от Люка. — Он пишет, что хотел бы увидеться с тобой сегодня. — Я буравлю Сару взглядом.

Сара открывает рот, собираясь что-то сказать, но тут Лори громко хлопает в ладоши, призывая всех к вниманию. Наверное, увидела из окна, как Оскар выходит из такси.

— Нам тоже надо… — Сара бросает взгляд в сторону двери.

Кто-то выключает свет, квартира погружается в темноту, и Сара незаметно выскальзывает из кухни. А я стою неподвижно, точно прирос к полу.

— Сюрприз!

Мы дружно хлопаем в ладоши, когда Оскар входит в гостиную. Зажигается свет. Выражение его лица стремительно меняется: сначала недоумение, потом легкий испуг, потом радостное удивление. Конечно, он никак не ожидал, что его встретит такая толпа народу. Все окружают его, осыпая поздравлениями и добрыми пожеланиями. Стою в сторонке, наблюдая, как он обнимает своих друзей и шлет воздушные поцелуи их девушкам. Устроить вечеринку, которая будет сюрпризом для виновника торжества, в наши дни не так просто. Все эти мобильные телефоны и электронные почты готовы выдать твой секрет в любую минуту. В последние несколько недель у Оскара были все основания заподозрить, что я закрутила роман на стороне. Стоило моему телефону звякнуть, сообщая о новой эсэмэске, я подскакивала, как ужаленная, хватала телефон и убегала прочь. К счастью, Оскар слишком мне доверяет, чтобы доставать расспросами. Вообще, он невероятно добрый, щедрый и заботливый. Я не могу сделать ему дорогой подарок, но мне очень хочется доставить ему радость. Надеюсь, ему приятно в свой день рождения оказаться среди людей, к которым он питает симпатию. И он, конечно, поймет, как я ему благодарна.

— Это все ты устроила? — со смехом спрашивает Оскар, наконец оказавшись рядом со мной.

— Может быть, — загадочно отвечаю я, поднимаюсь на цыпочки и целую его. — Ну как сюрприз, удался?

— Более чем, — кивает он, окидывая взглядом толпу в гостиной.

— Хотите пунша? — Рядом с нами появляется Сара, в руках у нее два полных до краев стакана.

Оскар целует ее в щеку и забирает стаканы.

— Я так понимаю, ты приготовила это собственноручно? — спрашивает он, понюхав пунш.

— Это мой маленький подарок к твоему дню рождения! — хохочет Сара и делает ему знак попробовать.

Оскар делает большой глоток, и глаза у него лезут на лоб.

— Э-э-э… сильная штука, — бормочет он.

Я тоже отпиваю из своего стакана. Пожалуй, если гости выпьют весь пунш без остатка, им сегодня придется ночевать на полу в нашей гостиной.

— Знаешь, я пойду переоденусь. А то среди вас я выгляжу огородным пугалом. — Оскар окидывает взглядом свой деловой костюм.

Я хватаю его за руку. Мысль о том, что он захочет переодеться, не приходила мне в голову. Сейчас он войдет в спальню и увидит картину.

— Я с тобой, — говорю я, многозначительно переглянувшись с Сарой.

Сара, как всегда, готова прийти на помощь.

— Вы двое можете спокойно улизнуть на пять минут, никто этого не заметит. А если кто-нибудь спросит, где вы, я отвлеку его с помощью пунша!

Не дав Оскару возможности ничего сказать в ответ, я тащу его в коридор. Прежде чем распахнуть дверь в спальню, я шепчу: «Закрой глаза». Он безропотно подчиняется, вероятно, ожидая какого-нибудь сексуального сюрприза. Я беру его за руку и веду в спальню.

— Не открывай глаза, — предупреждаю я, плотно закрывая дверь и вставая так, чтобы хорошо видеть выражение его лица. — Ну вот, а теперь можешь открыть.

Оскар моргает и первым делом смотрит на меня. Его явно удивляет, что я по-прежнему одета. Господи боже, надеюсь, он не слишком разочарован! Я приглаживаю руками широкий подол своего платья. Я влюбилась в него, как только увидела. По-моему, в этом платье я похожа на Одри Хепберн.

— Вот он, мой подарок, — киваю я на картину.

Оскар поворачивает голову и замирает на месте. Эта картина подобна окну в другой мир. Несколько секунд мы оба не говорим ни слова, просто стоим, взявшись за руки, и не сводим с картины глаз. Он крепко сжимает мне пальцы, потом выпускает мою руку и вскакивает на кровать, чтобы получше рассмотреть картину.

— Кто ее написал?

— Моя подруга. — Я опускаюсь на кровать рядом с ним. — Тебе нравится?

Оскар не отвечает, лишь смотрит на тайский пейзаж, поднимает руку и слегка касается его пальцами.

— Давай вернемся туда, — шепчет он.

— Давай, — улыбаюсь я. — Завтра в это время мы могли бы быть на берегу океана.

Рука моя скользит ему под рубашку и замирает напротив его сердца.

— Я так счастлива с тобой, Оскар, — шепчу я.

Он обнимает меня и касается губами моих волос.

— Я тоже счастлив, — выдыхает он. — Только один подарок мог бы быть лучше этого.

— Какой же? — спрашиваю я.

Может, все-таки стоило устроить небольшое шоу в пикантном нижнем белье.

Оскар шумно выдыхает. Он смотрит мне прямо в глаза, и взгляд его так серьезен, что я начинаю немного нервничать.

— Я знаю, Лори, что просил тебя об этом множество раз. Но сейчас я не шучу, не смеюсь и не прикалываюсь. — Глаза его блестят, пальцы сжимают мою руку. — Я хочу, чтобы мы с тобой вернулись туда, в Таиланд. В свадебное путешествие. Не вижу смысла больше ждать. Я тебя люблю и хочу, чтобы ты была рядом со мной всю жизнь. Ты согласна выйти за меня замуж?

— Оскар… — растерянно бормочу я.

Он покрывает мои руки поцелуями, взгляд его полон тревожного ожидания.

— Скажи «да», Лори. Скажи «да».

Я пристально гляжу на него. Вот она, ступенька, открывающая новый жизненный этап. Оскар Огилви-Блэк, мой будущий муж.

— Да. Я говорю «да».

— Объясни все-таки, почему он решил, что Люк — твой бойфренд? — Последнее слово я произношу нарочито противным голосом.

— Не знаю, — пожимает плечами Сара. — Просто ошибся. Забудь ты об этой ерунде, Джек.

— Может, это и ерунда, — киваю я, прижимаясь спиной к холодильнику. — Но давай посмотрим правде в глаза, Сара. Ты ведь подружилась с этим австралийским чуваком?

Сара тяжело вздыхает и смотрит в пол:

— Не надо об этом сейчас, хорошо?

— Что значит «не надо об этом сейчас»? — со злобной ухмылкой спрашиваю я. — Что ты имеешь в виду, Сара? Не надо обсуждать это на дне рождения Оскара? Или не надо обращать внимание на тот факт, что ты завела шашни с каким-то прохвостом, который случайно подобрал мой телефон после аварии?

Я свинья, неблагодарная свинья! Знаю, что причиняю Саре боль. Я сам себе отвратителен.

— Он не прохвост. Но я думаю о нем меньше, чем о китайском императоре. — Сара гордо вздергивает подбородок, но ее испуганный взгляд говорит, что она кривит душой. Пытается обмануть не только меня, но и себя. — У тебя воспаленное воображение, Джек. Ты прекрасно знаешь, что я ни с кем не заводила шашни. Ни с Люком, ни с кем другим. Но, Джек… — Глаза ее внезапно наполняются слезами. — Сейчас не время выяснять отношения. Не будем портить людям праздник.

— Не будем, — отвечаю я. Но внутри у меня по-прежнему все кипит. Эта проклятая эсэмэска выглядит чертовски подозрительно. — Наверное, мне следует выйти вон, чтобы ты могла спокойно ответить своему дружку.

Сам прекрасно знаю, что сейчас не время выяснять отношения. Но мы слишком долго ходили вокруг правды на цыпочках, и теперь она, похоже, собирается подставить нам подножку. Дело не только в этом паршивом сообщении. У нас накопилось слишком много проблем.

— Знаешь, Джек, я действительно ему отвечу. Я должна это сделать, потому что, в отличие от тебя, ему не в лом посылать мне сообщения.

— Мало я слал тебе сообщений?! — возмущаюсь я, хотя в душе сознаю, что вступаю на шаткую почву.

— Ты мне их посылаешь раз в сто лет, когда хочешь потрахаться или посидеть в пабе, — заявляет Сара.

— А ты хочешь, чтобы я осыпал тебя любовными посланиями?

Знаю, что веду себя как подонок. Но она разве не понимает, что у меня нет времени строчить дурацкие эсэмэски? У нее, кстати, тоже.

— Вот что, Джек. Если ты хочешь поговорить начистоту, давай поговорим. Знаешь, почему мне нравится общаться с Люком? Потому что с ним легко и весело. И главное, он слушает, что я говорю. А ты меня не замечаешь, причем уже давно. Ты слишком занят собственной персоной.

«Сволочь он, твой Люк!» — хочется заорать мне. Ждет, когда наши отношения сдохнут, чтобы, как гиена, наброситься на падаль.

— Я тебя замечаю, — выдыхаю я.

Странные дела происходят в этой жизни. Незнакомый парень ляпнул что-то про бойфренда и, сам того не ведая, поднял целую бурю. И эта буря угрожает порвать последнюю тонкую нить, которая нас связывает. Да, мы с Сарой стали друг другу чужими. Сознавать это так тяжело, что я чувствую, как мои руки и ноги наливаются свинцом, становясь неподъемными. Но разве прежде я ничего не замечал? Наше отчуждение началось уже давно, невидимая стена разделяла нас, когда мы смотрели кино, сидя на диване, обедали за одним столом и даже спали в одной постели.

— Для того чтобы меня замечать, ты должен быть рядом, — пожимает плечами Сара. — А ты где-то в другом месте. Не знаю где. Тебя давно уже нет рядом, Джек. Это началось задолго до аварии.

Мы молча глядим друг на друга, боясь продолжить разговор, последствия которого могут стать непоправимыми. Тут в кухню врывается брат Оскара с пустым стаканом для пунша в руках.

Сара, опытный профессионал, включает свою улыбку телезвезды и что-то мило щебечет, наполняя его стакан. Я молча наблюдаю за ней несколько секунд и выхожу в сад провериться.

— Зря ты вышел на улицу без пальто.

Через десять минут Сара опускается на скамейку рядом со мной и протягивает мне бутылку пива. Она права. Сегодня чертовски холодно, и я знаю, завтра мое плечо будет отчаянно ныть. Но сидеть на свежем воздухе намного приятнее, чем толкаться в душной квартире и любезничать с незнакомыми людьми.

— Думаю, нам обоим лучше забыть этот глупый разговор, — произносит Сара.

Ее колено слегка касается моего, в руках у нее стакан с красным вином.

Нет, я не хочу ее терять. Она готова флиртовать с первым встречным, но это ни о чем не говорит. Сара — одна из самых красивых женщин, которых я встречал в жизни. Одна из самых лучших женщин.

— Скажи, Сар, чего ты хочешь? — задаю я абсолютно бессмысленный вопрос. Сам не знаю, какая сила тянет меня за язык. — Продолжать притворяться?

Сара молча смотрит на стакан с вином. Она закрывает глаза, и я гляжу на ее профиль, такой знакомый, такой любимый. На ее ресницах блестят слезы.

— Сара, лучше обо всем поговорить без обиняков, — мягко начинаю я.

Знаю, нам обоим этот разговор причинит жуткую боль. Невозможно спрыгнуть с пятого этажа, а потом встать и пойти по своим делам, как ни в чем не бывало.

— Лучше? Кому будет лучше, если мы поссоримся? — всхлипывает она.

Сейчас она кажется мне двенадцатилетней девчонкой. Я ставлю пиво на землю и пристально смотрю на нее.

— Я не собираюсь с тобой ссориться. — Волосы Сары растрепались, и я осторожно убираю ей за ухо пушистую прядь. — Ты замечательная. Самая красивая девушка на свете. Но нам лучше расстаться.

По щекам Сары текут слезы.

— А ты самый упрямый парень на свете. Но тоже замечательный.

Много месяцев подряд я ощущал себя скотиной, но сейчас не ощущаю. По-моему, впервые за долгое время я поступаю как порядочный человек. Жаль только, это так чертовски больно.

— Нам ведь было хорошо вместе? — Сара берет меня за руку, ее холодные пальцы сплетаются с моими.

Я вспоминаю, как мы встретились в лифте и она незаметно нажимала кнопку «стоп» до тех пор, пока я не пригласил ее обедать.

— Очень хорошо, Сара. Если в этом мире есть счастье, мы были к нему близки.

— Многим людям этого вполне достаточно, — вздыхает она. — На свете полно пар, которые почти счастливы.

Сару бьет дрожь. Меня тоже. Не представляю, как я буду жить без нее. Это все равно что лишиться руки или ноги.

— А тебе этого мало? — спрашиваю я. — Быть почти счастливой?

Если она ответит «нет, не мало», значит нам суждено быть вместе, решаю я. Тогда я сожму ее в объятиях, увезу домой, и мы займемся любовью. Мы будем почти счастливы, и мне этого достаточно. Сара молчит. Не потому, что не знает, что сказать. Просто каждое слово имеет сейчас слишком большое значение. И сказанное уже невозможно взять обратно.

— Я надеялась, Джек, мы будем любить друг друга вечно, — шепчет Сара и опускает голову мне на плечо.

— Так и будет, Сара.

— Я не хочу с тобой расставаться.

— Посиди со мной рядом еще немного, — отвечаю я и в последний раз сжимаю ее в объятиях. — Я всегда буду гордиться тобой, Сар. Буду смотреть твои передачи по телевизору и думать: эта удивительная девчонка изменила мою жизнь.

Стыдно признаться, но по щекам у меня тоже текут слезы.

— А я буду слушать тебя по радио и думать: этот удивительный парень изменил мою жизнь, — шепчет Сара.

— Вот видишь. — Я вытираю ей слезы большим пальцем. — Мы с тобой никогда не расстанемся, даже если не будем жить вместе. Ты всегда будешь частью моей жизни, а я — твоей. Мы слишком долго были друзьями, чтобы стать чужими.

Мы еще долго сидим, прижавшись друг к другу, и смотрим, как в воздухе кружатся первые снежинки. Нам не нужно возвращать друг другу кольца, делить имущество и решать, с кем останутся дети. Нам нужно лишь осознать, что наши пути расходятся.

Кому-то из нас придется первым встать и уйти. Знаю, это должен сделать я. Сара слишком долго была сильнее меня. Но теперь я уйду первым и оставлю ее здесь, под защитой Лори. Я прижимаю Сару к себе. На мгновение разлука с ней представляется мне чем-то невозможным. Каждая клеточка моего тела хочет остаться здесь, рядом с Сарой. Но потом я собираю свою волю в кулак, касаюсь губами ее волос и поднимаюсь со скамьи.