Глава 2

Интерлюдия

Город Лениноран штаб тыла войсковой части 2048

26 января 1989 года

В кабинете начальника штаба разговаривают два офицера: один в зеленой форме, второй — в черной, военно-морской.

— Готовься принимать отдел, товарищ Жилинский. Начальник на повышение в округ ушел, мне оттуда «маякнули», что твою кандидатуру утвердили. К осени, если все будет хорошо будет вторую дырку в погоне делать придется. Так что поздравляю!

— Спасибо за новость и за поздравления, Федор Васильевич. Служу Советскому Союзу, как говорится. Дожить бы нам до осени без больших проблем бы. Тогда и радоваться можно.

— Надо постараться, чтобы все в ажуре было. Для того мы здесь и работаем. Итак, начнем по порядку. Что у нас по делу «Слепого», надо бы название поменять, очень уж одиозное получается и запоминающееся. Художника отработали полностью? Есть продвижение?

— Тупик глухой. Допросили нашего Микеланджело. Кристально чист, никаких зацепок. Рисунок корабля позаимствовал у сержанта Анисимова из дембельского альбома. У того, в свою очередь, обнаружен оригинал изображения, выполненный под копирку. Единственное отличие от плаката — присутствует надпись «ДМБ-86». По словам Анисимова тот нашел рисунок корабля со взлетающим самолетом в журнале «Советский Воин». Вся подписка журнала изъята из Ленинской комнаты, при тщательном осмотре в одном из журналов за 1986 год обнаружены страница с незначительными следами от копировальной бумаги черного цвета. Образец отправлен на экспертизу в Баку, так же как оригинал изображения.

— И какой вывод можно сделать из этого, товарищ майор?

— Мало данных. Вероятно рисунок оставлен кем-то из уволившихся запас в 1986 году. Составлен список, тех кто служил в автороте и был демобилизован в этом году, но в работу пока не пускали, вы просили обождать. Нам бы хоть немного конкретики, что именно не так с этим плакатом? Наугад ищем.

— С плакатом все не так. На нем сверхсекретная техника оказалась нарисована. Еще не принятая на вооружение. Но если бы только это. Ладно, не об этом речь. Что у нас с 15 заставой? Проверили всех офицеров, кто мог там побывать в ноябре-декабре? Хоть что-нибудь накопали?

— Есть кое-что. Двадцать шесть офицеров и восемнадцать прапорщиков в списке. По какому критерию их отсеивать и проверять не понятно. Вы же информацией не делитесь. Есть материал по хищениям социалистического имущества. Прапорщики Ахмедов и Юнусов. Обнаружен случай аморального поведения одного из офицеров. Любовница, проще говоря. Очень интересная особа, возможно подводят под вербовку.

— Не то. У нас более серьезный уровень. Любовницы и прапорщики-несуны нас сейчас не интересуют.

— Тогда не понимаю, что от нас требуется? Делаем все, что можем.

— Придется поделится с тобой жуткими секретами, только не жалуйся потом, что втянул тебя в эту историю. Но чур, без записей, только между нами. Договорились?

— Куда деваться, в одной подводной лодке мы. Командир части мне всю плешь проел, требует результата. Что там такого страшного может быть? Секрет атомной бомбы персы выкрали?

— Хуже. Плакат этот был нужен, чтобы выйти напрямую на адмирала Чернавина.

— Не скажу, что не догадывался об этом. Связь с его визитом напрашивалась. Тем более с пятнадцатой заставой.

— Дальше — больше. Истребитель на картинке — экспериментальный. Его в стране кроме заводских конструкторов и экипажа авианосца никто вживую не видел. Первый взлет с палубы несколько месяцев назад состоялся — я об этом только сейчас узнал. На Северном флоте — улавливаешь несостыковку? Корабль первый раз в море вышел осенью прошлого года.

— Веселая история получается.

— Не то слово. Затем товарищ адмирал едет на базу отдыха, на ту самую пятнадцатую заставу, где натыкается на столб с надписью «Т-10», в основании которого лежит пакет с посланием. Т-10 — это заводское название того самого истребителя.

— Опасаюсь представить, что было в послании, если была организована такая сложная схема передачи.

— Правильно опасаешься. В письме содержались сведения о предателе, генерал-майоре КГБ. Подробностей не будет, но первая проверка показала, что информация подтверждается. Теперь понимаешь, куда мы вляпались?

Несколько минут собеседники молча курят, выпуская дым в открытое окно. Здание двухэтажное, поэтому подслушать их тяжело, да и некому.

— Тогда это не наш художник точно, — поделился своими мыслями майор Жилинский. — Была у меня одна зацепка. Но теперь понимаю, что это явно не его уровень. В начале декабря учебная рота связи была на полевом выходе. На той самой заставе, за неделю до приезда главкома ВМФ.

— Ого, интересное совпадение. Но рядовой? С другой стороны, только призвался, мог иметь нужный контакт на гражданке. Сложный какой-то план. Маловероятный. Не сходится. Сержанта проверили?

— Сержант Анисимов не покидал расположение части в последние полгода. Каптерщик.

Капитан второго ранга Громов, открыл сейф, по всей видимости, кабинет официально отдали в его распоряжение, и достал оттуда несколько листов бумаги. Судя по печати и штампу — официальные документы.

— Ознакомся. Теперь можно. Из Баку пришли результаты.

Особист быстро, но внимательно изучил заключения экспертов, и удивленно посмотрел на Громова.

— Интересно девки пляшут. Получается рисунок сделан примерно три-четыре месяца назад? Но тогда надпись «ДМБ-86» — явно фальшивая?

— Получается так. Хотели пустить нас по ложному следу. И теперь возникает вопрос: от чего нас хотели отвлечь, пустив по этому следу, или от кого?

Докурив сигарку, кавторанг захлопнул окно, давая понять, что совещание закончено. Под окнами остановился серый микроавтобус, из которого показался водитель.

— Учебная авторота в начале декабря тоже на пятнадцатую заставу полевой выход делала, — неожиданно подал голос майор Жилинский, глядя на серый ЕРАЗик под окном.

— Интересно девки пляшут, — задумчиво повторил за ним его же слова товарищ в черном морском кителе.

Конец интерлюдии