Глава 11-2
— Не очень складно получается. Ты заливаешь мне, что смертельно опасно с твоим Исмаилом встречаться. Линия жизни якобы обрывается. Тьфу… Дошел до ручки, скоро к цыганам на вокзале ездить гадать начну. Ну да ладно, сделаем вид, что поверили. Но, килевую качку тебе в корму, ты, Морозов, сам с ним давно и спокойно общаешься. Как так? Тебя не выкрадут и не достанут? Или ты бессмертный?
— Все просто, т. рищ кап… втор… ранга! О моем существовании кроме вас никто не знает и не подозревает, поэтому я в полной безопасности. Вы же — фигура заметная, и ваше пребывание в Лениноране никак не скроешь. На вас обязательно выйдут заинтересованные лица. Ну и во-вторых: мне на дембель через полгода. Уеду домой и никто обо мне не вспомнит больше. Я же говорил вам об этом еще в прошлый раз.
— Ты серьезно? И совесть не будет мучить, что откосил от выполнения воинского долга, да еще в такой сложный момент. Очень похоже на дезертирство во время войны.
Возразить особо нечего, но я пытаюсь это сделать, не раскрывая планов на будущее. Не могу же я открыто сказать, что моя миссия в этих краях скоро закончится, а основной фронт войны находится в Москве.
— Обидные ваши слова, товарищ капитан. За три месяца я для Родины сделал больше, чем некоторые военнослужащие за два года службы. Вам ли не знать об этом? И взрывали меня уже, и награждали, и шпиона вычислил, и еще много чего успею сделать до своего отъезда. Хотите перса-диверсанта вам отдам? Мне не жалко. Дед подробно обрисовал, где его брать надо и когда.
Но Громов неумолим и не принимает шутливого тона.
— Если бы Кожедуб или Покрышкин, получив первую звезду Героя заявили, что выполнили свой долг и больше воевать не хотят. Как бы это выглядело? А у тебя пока еще звания Героя Советского Союза не наблюдаю. Дезертирство в чистом виде получается.
Вот же, как вывернул все, и не возразишь ведь. Недаром начальник особого отдела — с таким спорить себе дороже.
— Не помню, чтобы кто-то объявлял о начале войны и всеобщей мобилизации. А в мирное время другие правила действуют. Так что вас пример некорректен товарищ кап второго ранга. Может мы вернемся к более важным вопросам?
Второй ключевой новостью в моем послании шли будущие события в Тбилиси, которые начнутся в конце марта и завершатся жестким разгоном митинга в центре города. Однако это сообщение не произвело на кавторанга сильного впечатления, он просто отмахнулся от него.
— В Баку уже полгода митингуют.
На вопрос о количестве жертв, я неожиданно понял, что ничего внятного не могу сформулировать. Погибло меньше двадцати человек, причем почти все были затоптаны толпой во время давки. Объяснить, почему это событие стало большой политической катастрофой для страны не получилось бы. Кавторанг просто не понял бы, как это фатальное стечение обстоятельств удалось превратить в преднамеренное кровавое преступление режима, когда солдаты саперными лопатками рубили черепа грузинским женщинам и детям.
Он ни за не поверил бы, что такая чудовищная ложь может быть создана и поддержана внутри СССР!
Попытка разъяснить, как это будет сделано и как ведутся информационные войны в конце двадцатого века изначально была обречена на провал. Не мог древний дедушка за четверть часа объяснить это мне, так чтобы я понял хоть что-то, да еще и передал дальше эту информацию.
Пришлось смириться с неизбежным. Правда удалось вырвать обещание от особиста, что он обязательно передаст сведения о жертвах на митинге наверх.
Но как говорится в таких случаях: гложут меня смутные сомнения, что там удастся что-то изменить. Гамсахурдия уже формирует своих боевиков, покупает оружие и кровавая бойня в центре Тбилиси ему остро необходима. И если не разгонять митинг, то скорее всего состоится штурм здания правительства. Жертвы, по примеру прибалтийских республик, будут организованы самими атакующими, «неизвестные снайперы» — изобретены отнюдь не в двадцать первом веке. Дальше дело техники — информационно раздуют точно также. Ибо приурочены эти события к первому съезду народных депутатов.
