Глава 16. Проклятие нежити

Школу я проспал. Умный будильник оценил степень моего недосыпа и зверствовать не стал. Режим жесткого пробуждения на нем был отключен.

Судя по записям, которые я просмотрел, открыв глаза, отец вернулся домой утром, причем на ногах он не стоял, одежда его была в грязи, и, похоже, от флаера до квартиры он добирался ползком. Наверное, поэтому и мама всю ночь не спала, хотя, когда сама пропадала на всю ночь, папины переживания ей были до лампочки.

В общем, из-за всего этого они совсем забыли обо мне, решив, что сын каким-то образом незаметно улетел в школу, ну а я в это время дрых как убитый. Убитый раз так пятьсот.

Проснулся я после полудня, чувствуя себя абсолютно разбитым и вялым. На моей груди топтался Эйты, издавая мерное довольное урчание. Он умеет чувствовать настроение и трансформируется то в кота, то в собаку. Правда, как-то засбоил: неверно установилось обновление прошивки, – и, оставаясь кошкой, бегал по дому и лаял басом, как немецкая овчарка. То ещё было зрелище!

Я машинально погладил пета, чувствуя под ладонью успокаивающую мерную вибрацию, полежал так пару минут, а потом, смахнув кота, поднялся.

Смысла лететь в школу не было, но для очистки совести я прослушал выжимку пропущенных лекций, пока занимался утренней рутиной: умылся, сделал несколько подходов отжиманий и позавтракал. Снова эти осточертевшие хлопья с синтезированным молоком – родители вели военные действия, и им было не до обновления пищевых картриджей на кухне. Съел, заталкивая в себя, сразу две порции, чтобы хватило на большее время погружения.

Родители к этому времени уже дрыхли, отсыпаясь за беспокойную ночь: мама в родительской спальне, папа в одежде наполовину на диване. Подняться выше ему не хватило сил, и ноги остались на полу.

Потом долго грелся под струями горячего душа, не желая вылезать ни в промозглый реальный мир неотапливаемой квартиры, ни в сумрак Мраколесья в Дисе. Мне не хотелось вообще ничего, и жизнь, и будущее казались беспросветными, и лишь усилием воли я заставил себя забраться в капсулу и запустить погружение.

Я появился в мире, готовый к мгновенной смерти от зубов Крушителя. Но ничего не произошло, локальный босс ушел, и вокруг было чисто.

Размытый глинистый берег, где я оставил персонажа, скользил под босыми ногами, и выбираться на сухую поверхность мне пришлось буквально на четвереньках. За спиной забурлила вода, вскипевшая от обилия каменных рвачей. Рыбки стали выпрыгивать на поверхность, стараясь цапнуть за пятку, а потом нервно заметались на берегу, скатываясь в воду. Наконец-то мне удалось их рассмотреть поближе: уродливые рыбёшки размером с кулак, со змеиной шеей и огромной зубастой, острыми клыками наружу, пастью. Парочку я мстительно прихлопнул, размазав о черную вязкую глину. Ни опыта, ни лута – бесполезные животные.

Потом пришел мой черед рвать когти. Из соседнего затона на шум прискакали магнетические жабы восьмого уровня. Жирные земноводные источали слабую ауру подчинения. Каменные рвачи мигом успокоились и косяком подплыли к берегу, чтобы одновременно выпрыгнуть из воды.

На меня магнетизм жаб тоже почти подействовал. Повис минутный дебаф, намного снизивший скорость передвижения, и моё счастье, что рыбки к жабам были ближе. Пока они глотали рвачей, я унес ноги.

Минута ушла, чтобы отойти метров на двадцать и скрыться из агро-зоны жаб-переростков. Сдирая локти в кровь, я полз по вымершей почве через высохший кустарник. Чуть дальше нашел небольшой, но довольно глубокий овражек и затаился там, побеспокоив местных обитателей – кроваво-красных тараканов. Атаковать меня они не стали, скрывшись по щелям.

Еще вчера вечером у меня был четкий план действий, но сегодня… Накатила какая-то безысходная тоска, казалось, что всё тщетно: родители разведутся, я провалю тест на гражданство, перееду в Калийское дно, а никакого успеха в Дисе мне не видать. Слишком сложно прокачиваться без доната, и с каждым уровнем будет ещё сложнее. А ведь я ещё только второго!

Мысли кружились, да ещё и лес давил одним присутствием.

В стороне от меня проплыло по воздуху едкое умертвие одиннадцатого уровня. Из каждой щели в его сочленениях курился зеленовато-черный дымок. Я вжался в ствол дерева, не горя желанием вступать в очередную череду смертей. Скорее всего, бесполезных, так как вряд ли я смогу нанести ему хоть единицу урона.

Так я сидел больше часа, а умертвие периодически появлялось в зоне видимости. К этому времени мне удалось собраться, перестать ныть и жаловаться самому себе на жизнь. Я уже почти поднялся и решил вступить в бой, чтобы прокачать навыки, как у меня появился новый:

О, что-то новенькое! Над мобом появился ещё один индикатор, показывающий мой уровень незаметности. Умертвие что-то простонало и резко остановилось. Индикатор стало заливать красным. Я рухнул на землю. Уровень незаметности замер в шатком равновесии. Умертвие какое-то время буравило черными впадинами глаз то место, где я затаился, а потом молча полетело навстречу.

Недогнивший труп в клочьях бурых одеяний парил над землей, окутанный в клубы исчезающего черного дыма. Капюшон скрывал лицо, если оно было. Ноги оставались невидимы, они словно растворились в воздухе, отсутствуя в этой реальности.

Мой индикатор незаметности исчез, а перед глазами пронеслась строчка уведомления:

Бежать было некуда: я в Мраколесье. Да и какого черта? Я же сам сюда стремился! Резко встав, я сцепил пальцы рук и потянулся вверх, стряхивая оцепенение с мышц. Умертвие приблизилось.

Кулак-молот размазался в воздухе, встречая потустороннюю тварь…

Я промазал, как промахнулся и в следующие несколько раз, слишком велика была разница в уровнях.

А потом умер. Очередной удар выпрямленными костяными пальцами умертвия пронзил мне грудь. Я будто видел, как призрачный моб сжал моё сердце в кулак, нанося огромный критический урон.

Бесконечная череда смертей, возрождений, попыток нанести удар и новых смертей затянулась. Безоружный бой и Устойчивость повысились на уровень, а Каменная кожа длилась теперь три секунды, но всё это не играло никакой роли – я дох так же быстро.

Наверное, именно так и сходят с ума от пыток. Единственным отличием было то, что я мог остановить это в любой момент, просто покинув Дис, и именно это отличие помогало терпеть. А когда свершилось то, ради чего всё затевалось, скопившееся напряжение нашло выход. Я безумно расхохотался и продолжал ржать, как умалишенный, валяясь на земле под бессильными атаками едкого умертвия.

Пока я сходил с ума, не в силах успокоиться, моя кожа начала покрываться зеленовато-черными пятнами, а кое-где и вовсе сходить, обнажая плоть. Боль полностью прекратилась, и атаки моба ощущались как легкие касания. Казалось, я полностью потерял чувствительность.

Все удары умертвия теряли силу, стоило им достигнуть моего тела. Осознав это, я снова чуть не расхохотался, но взял себя в руки. Время пошло. Я подобрал выпавшее после первой смерти собственноручно приготовленное чудо кулинарии и съел, стараясь не думать об его происхождении.

Я спокойно поднялся и обрушил на умертвие такую серию ударов, что уже ко второй минуте полностью выдохся и потерял темп. Ни один не нанес даже единицы урона, но начало было положено. У меня появился высокоуровневый боевой манекен для прокачки навыков боя, и единственное, о чем я жалел, так это о том, что не имел при себе никакого оружия: дубинку из медвежьей кости я оставил Неду, а меч унесла Виста. Прокачать не только Безоружный бой было бы тоже неплохо. Впрочем, у меня впереди вагон времени в Дисе.

После десятого уровня навыка жизнь едкого умертвия медленно поползла вниз. Сначала каждый десятый удар стал достигать цели, снимая по единице здоровья, потом успешные удары всё чаще врезались в костяное тело, а обычный урон стал чередоваться с критами.

На половине опустошенного здоровья умертвия я понял, что сам себе рою яму. Если моб погибнет, я восстановлюсь достаточно быстро. Проклятие слетит, и мне придется заново сотню раз умирать болезненной смертью в надежде на прок Метки. С осознанием этого пришло решение. Бить умертвие я стал реже, а сам начал движение вглубь Мраколесья, чтобы собрать вокруг побольше враждебных мобов.

А когда собрал, мне даже целиться не нужно было – каждый удар достигал цели.

К вечеру меня пыталась достать чуть ли не половина мобов этой части леса. Здесь были и огромные пауки, и черные крысы, и зловонные трупы, и другие умертвия, и даже один рарный проклятый медведь с ребрами наружу. Вся эта братия, активно мешая друг другу, навалилась на меня: кусала, грызла, царапала, пыталась разорвать на части, погружала в кислотный туман, окутывала паутиной и плевалась ядом. И если сразу после активации проклятия нежити боль чувствоваться перестала, то с нарастанием полученного урона она стала расти. Размышлять о причинах времени не было, но позже я решил, что это какой-то скрытый негативный эффект навыка.

Впрочем, вскоре непрекращающаяся боль стала такой привычной, что я перестал что-либо чувствовать…

Только усталость накапливалась. Пару раз я просто садился на землю, заваленный кучей-малой монстров, и отдыхал. Дожидался, пока обнулится индикатор усталости, а потом вставал и продолжал методично выкашивать их ряды. Бой без оружия повысился до тридцатого уровня, прокачав мою точность настолько, что каждая атака по превосходящим уровнями мобам стала достигать цели.

Мана восстановилась до двух очков, и я тут же жахнул Молотом, дробя вражеский череп. Раздался хруст.

Мертвяк тринадцатого уровня рухнул бесформенной кучей, и мне пришлось отойти на несколько шагов в сторону. Тела убитых мобов не исчезали, а валялись вокруг в ожидании, когда я соберу с них лут. Опыт лился рекой, и меня тормозило только постоянное отсутствие маны. В бою она регенерирует очень медленно, и я не мог использовать Молот так часто, как мне бы хотелось. А обычные удары отнимали всего по две-три единицы.

С собранной кучей мобов разбирался почти до полуночи. В горячке боя не чувствовал ни голода, ни жажды, но удары наносил всё реже. Шкала усталости не вылезала из красной зоны, и приходилось делать частые перерывы. Странно, конечно, что моё проклятое тело «уставало», но я не стал заморачиваться и просто принял это как данность.

Третий уровень апнулся буднично, между очередным зловонным трупом и проклятым медведем-рарником. Я переживал, что очки жизни восстановятся и проклятие нежити слетит, но этого почему-то не произошло. Зато полностью восполнилась мана. Я вкинул пять очков в интеллект, почти удвоив объем маны, и стал использовать Молот чаще.

Когда мобов осталось штук пять, я получил достижение:

Откладывать настройки приватности я не стал, полностью скрыв всю информацию. Теперь остальным были доступны только сведения об имени и текущем уровне. Индикаторы здоровья и маны отображали другим только процентную шкалу.

К моменту, когда передо мной остался только один моб, я прекратил драться и пошел собирать лут. Черная крыса с перекошенной моим хлестким ударом мордой и перебитой лапой заковыляла за мной, пытаясь укусить. Убивать её я не стал, чтобы не слетело проклятие.

Лут был богатым. Зачарованный прах мертвецов по пять серебра занял целый слот. Ещё один пошел на клубки паутины черных пауков для портных – почти золотой за стак, а третий – на их железы, используемые как алхимический ингредиент. Эти стоили не меньше.

Из-за ограниченности грузоподъемности и места из сумки пришлось выкинуть обычные серые и белые шмотки. К сожалению, надеть на себя ничего не мог: требовался хотя бы пятый уровень. Ещё три слота ушло на зеленку: штаны, сапоги и куртка с бонусами на силу, ловкость и выносливость. Последние два заняли редкие синие вещи.

Я только увидел их, как моё сердце забилось, и откуда-то из подсознания вынырнул хомяк, не своим голосом истошно вопящий, что надо немедленно делать ноги и бежать в город, чтобы затарить лут поглубже в личный сундук. И я с ним полностью согласился! И оружие, и ботинки были великолепны:

Оглянувшись, отметил, что тела убитых мобов исчезли, так как я забрал с них лут. Рядом бесилась только огромная черная крыса. Она вцепилась мне в икру и мотала головой, пытаясь урвать хотя бы кусок плоти. Я дал ей по носу. С пару секунд та трясла головой, приходя в себя после кританувшего Молота.

Вдали вдруг раздались чьи-то шаги и треск ломаемых веток. Посмотрев в ту сторону, увидел, что через чащу леса ломится группа людей. Только этого не хватало!

Ш-ш-шу-ух! Пространство вокруг осветилось, и в бок крысы врезался файрбол. Огонь разлился по шкурке, крыса завизжала от боли. Запахло паленой шерстью.

– Беги, Скиф! Беги, идиот! – раздался крик Тиссы.

«Дементоры» неслись к нам: ко мне и моей черной крысе. Инфект с Бомбовозом на бегу расчехляли клинки, за ними бежал Краулер, кастующий новый файрбол, а следом Тисса, окутанная сиянием ауры жрицы Нергала Лучезарного.

Я ощутил исходящий от меня тлетворный сладковатый запах, оценил язвы и гноящиеся нарывы по телу…

И побежал в противоположную от одноклассников сторону.