Случай на кладбище

У каждого из нас есть свои способы и методы борьбы с плохим настроением, депрессией и тоской. Одни идут в кино. Другие – в магазин, Третьи же, наоборот, запираются в квартире на все замки и, укутавшись в одеяло, пьют чай и читают книги. Геннадий Павлович в минуты грусти и печали любил прогуливаться по городскому кладбищу.

Гнетущая тишина и безлюдность оказывали на него самое благоприятное воздействие. Заложив руки за спину и сцепив пальцы в замок, он неспешно расхаживал по мрачным аллеям, разглядывая памятники и думая о чем-то своем. Странный способ развлечься, но эти прогулки успокаивали его и придавали сил, а значит, полностью себя оправдывали.

В тот вечер Геннадий Павлович уже почти завершил свой оздоравливающий моцион. Он шел по центральной аллее и широко зевал. Очередная прогулка повлияла на него благотворно – надоевшая бессонница, судя по всему, не составит ему компанию сегодняшней ночью, чему он был несказанно рад. От приятных мыслей о крепком сне его отвлек странный звук, раздавшийся со стороны соседней аллеи.

– Странно, – поежился Геннадий Павлович, – я же только что там проходил и никого не видел.

Звук повторился. Прислушавшись, Геннадий Павлович понял, что звук очень похож на всхлип. В сгустившихся сумерках тени деревьев и памятников принимали причудливые и зловещие очертания. В нерешительности замерев, Геннадий Павлович слегка замандражировал. Он подумал, что услышать ночью на безлюдном кладбище тихие всхлипы – не самая хорошая примета. Уже через секунду он, не по годам резво, шагал по аллее в противоположную от источника звуков сторону. Но сделав десяток шагов, он снова остановился.

– А вдруг там кому-то нужна моя помощь? – сам себе прошептал он. – Нет, я должен хотя бы посмотреть, что там происходит.

Развернувшись, Геннадий Павлович направился обратно. Но уже не так уверенно и резво. Всхлип снова раздался откуда-то справа. Аккуратно, стараясь не создавать шума, он шагнул с асфальтированной дорожки на жухлую прошлогоднюю листву. Наступая на носок, он медленно перекатывался на пятку, тщательно выбирая место для следующего шага, чтобы случайно не наступить на какую-нибудь сухую ветку и раньше времени не возвестить о своем присутствии.

Глаза Геннадия Павловича постепенно привыкли к кладбищенской тьме. Он осторожно выглянул из-за дерева и наконец увидел источник странных звуков.

Представьте себя на его месте. Ночь. Кладбище. Вы очень хотите спать, но почему-то вместо того, чтобы растянуться на мягкой кровати, медленно пробираетесь мимо старых могил и древних деревьев к кому-то, кому, по вашему мнению, нужна помощь. Наконец вы выглядываете из-за дерева и видите, что на одной из скамеек у могилы сидит девушка с длинными растрепанными волосами, жалобно всхлипывает и пристально смотрит на вас исподлобья… Уверен, что мысль о крепком и здоровом сне моментально с лидирующих позиций в вашей голове моментально опустится к мыслям о дыхательной системе утконоса и атомной массе вольфрама. Примерно то же самое почувствовал и Геннадий Павлович. Поймав на себе пристальный взгляд, он вздрогнул и снова спрятался за дерево в надежде, что, может быть, девушка его все-таки не заметила.

– Я вас видела, – послышался голос со скамейки. – Вы кто?

Сообразив, что больше терять нечего, Геннадий Павлович вышел из-за дерева.

– Меня зовут Геннадий Павлович, – представился он слегка дрожащим голосом. – А вас?

– Это неважно, – нахмурилась девушка, вытирая слезы с лица. – Что вы здесь делаете?

– Э… Гуляю, – честно сказал он, хотя в сложившейся ситуации его ответ прозвучал не слишком правдоподобно. – Я просто услышал ваш… В общем, мне показалось, что вам нужна моя…

Его взгляд упал на правую руку девушки, в которой на одно мгновение что-то блеснуло.

– Погодите, что там у вас?

– Где?

– В руке. Что вы там прячете?

Девушка еще раз всхлипнула. Геннадий Павлович нахмурился и перевел взгляд на другую руку. Рукав куртки девушка закатала до самого локтя. Очевидная догадка тут же ворвалась в голову Геннадия Павловича.

– Тьфу ты, – неожиданно разулыбался он. – Я думал, здесь что-то страшное творится, а вы просто решили вскрыть себе вены?

Осмелевший Геннадий Павлович иронично покачал головой и, уже не таясь, сделал несколько шагов, присев на скамейку рядом с девушкой.

– Долго думали или все спонтанно получилось? – деловито закинув ногу на ногу, спросил он.

Девушка хотела что-то возразить, но, сообразив, что скрыть свой страшный замысел от этого мужика уже не получится, разрыдалась с новой силой.

– Я не хочу больше… Просто не хочу ничего… Все не так… – обрывки фраз пробивались сквозь ее всхлипы, почему-то заставляя Геннадия Павловича улыбаться все шире и шире. – Я никому не нужна, меня никто не понимает!

– Успокойтесь, девушка, – мужчина мягко положил руку ей на плечо. – Я вас прекрасно понимаю. Ваша жизнь не имеет смысла, и все такое… Возможно, вы и правы. Только вот то, что вы хотите сделать, вряд ли избавит вас от этих проблем.

– Избавит, – хмыкнула девушка и еще выше закатала рукав.

– А я говорю, что нет.

– Да откуда вы знаете?

– Это очевидно, – пожал плечами Геннадий Павлович. – К тому же у меня был один друг, который закончил свою жизнь примерно так же. Он часто мне снится и рассказывает, что там, – он кивнул куда-то за спину, – нет ничего интересного. А еще он говорит, что таких, как он, не берут туда.

Мужчина поднял палец и указал им куда-то вверх.

– Это правда? – девушка перестала всхлипывать и посмотрела на своего нежданного собеседника.

– Если верить моим снам и его словам, то это чистейшая правда. Но я не заставляю вас в нее верить. Вы вправе самостоятельно распоряжаться жизнью. Хотите залить здесь все кровью – пожалуйста. Как говорится, на здоровье.

Геннадий Павлович широко зевнул и взглянул на часы.

– Пожалуй, мне пора. Но перед тем, как уйти, я бы хотел вас кое о чем попросить. Можно?

Девушка ничего не ответила, но он продолжил.

– Скорее всего, вы скоро увидите моего друга. Передайте ему, пожалуйста, что его жена вышла замуж за другого и вполне себе счастлива. Насколько мне известно, у нее уже двое детей. А может, и трое. Так, что еще? – Геннадий Павлович почесал затылок. – Скажите ему, что друзья называют его никак иначе, кроме как «тем придурком», и совсем не приходят к нему на могилу. Еще скажите, что ни по радио, ни по телевизору про его поступок ничего не рассказали. Даже в местной двухстраничной газете про него ничего не написали. В общем, передайте ему, что про него все благополучно забыли и никто по нему не грустит и не печалится. Да! И скажите ему, пожалуйста, чтобы перестал мне сниться. Честно говоря, надоело его нытье. Вроде бы все.

Девушка сидела молча, уставившись в одну точку. Геннадий Павлович покосился на нее, ухмыльнулся и поднялся со скамейки.

– Я могу надеяться, что вы все это ему передадите?

– А… А как я его узнаю?

– Когда он мне приснится в следующий раз, я расскажу, где вас найти, и он сам придет к вам. Быть может, тогда он отстанет от меня со своими депрессивными монологами и наконец-то переключится на вас. Тем более что у вас с ним появятся общие темы для бесед. Да и времени у вас будет более чем достаточно – целая вечность. Будете сидеть с ним долгими зимними вечерами и обсуждать ворон, ворующих конфеты с могил. Так что, передадите?

Девушка снова всхлипнула и покачала головой.

– Нет? Но почему же? Вы же все равно идете туда. Что вам стоит? – театрально удивился он.

– Сами передавайте этому своему другу свои послания.

– Ну как хотите. Но я ему на всякий случай расскажу о вас. Мало ли, вдруг вам захочется общения.

Где-то недалеко неожиданно хрустнула ветка, нарушив зловещую тишину кладбища.

– Не надо никому ничего рассказывать! – девушка вскочила со скамейки и затравленно оглянулась по сторонам. – Еще чего не хватало, чтоб какой-то неудачник там за мной таскался. И вообще, я представляла все по-другому. Я думала, что я там встречу всех своих умерших родственников, что я смогу с ними пообщаться, что я…

– Нет, не получится, – отрицательно покачал головой Геннадий Павлович. – По его словам, они все там, – он снова ткнул пальцем в небо, – вы их даже не увидите. Именно поэтому, чтобы вам не было скучно, я и предлагаю познакомиться с моим другом.

Резкий порыв ветра растрепал волосы девушки, заставив ее снова опасливо осмотреться.

– Передадите? – вкрадчиво произнес мужчина, сделав маленький шаг в ее сторону. Шаг, который не особо приблизил его к ней, но именно такой, чтобы она его заметила.

– Кто вы такой? – дрожащим голосом произнесла она.

– Никто, – оскалился Геннадий Павлович. – Передадите?

Девушка неожиданно вспомнила, что держит в руке нож и, выставив его перед собой, стала пятиться к асфальтированной дорожке.

– Он будет вас ждать. Я расскажу ему, – гробовым голосом произнес Геннадий Павлович, делая еще один маленький шажок. – Обязательно приходите.

Девушка вскрикнула и, наконец нащупав пяткой асфальт, со всех ног бросилась к выходу с кладбища.

Геннадий Павлович усмехнулся, снова взглянул на часы, зевнул. Он дождался, пока шаги девушки затихнут, и направился в том же направлении. У самого выхода с кладбища он свернул налево и принялся пробираться сквозь заросли высокой травы, переступая через заброшенные могилы. Наконец остановился у одной из них. Она отличалась от соседних тем, что в самом ее центре зияла глубокая дыра, а по краям были разбросаны комья свежей черной земли. Геннадий Павлович присел на ее край, аккуратно свесил ноги и сполз вниз, оказавшись под землей по самую грудь.

– Ну все. Доброе дело сделано, теперь можно и поспать, – устало проговорил он сам себе, потрогал пальцами входное отверстие от пули на виске, чему-то улыбнулся и принялся закапываться, сгребая на себя землю с краев могилы.

Этой ночью он ненадолго заглянул в сон девушки. Убедившись, что с ней все хорошо, он, стараясь не показываться ей на глаза, отправился бродить по снам других людей. Ведь для самоубийцы чужие сны – единственное доступное развлечение. Жаль только, что постоянная бессонница редко делает такие подарки.