Световой индикатор на переборке шлюзовой камеры просигнализировал, что давление в ней сравнялось с внутренним давлением на корабле. Индикатор мигнул раз, другой и переборка распахнулась, пропуская молодого человека в летном комбинезоне, тяжелых десантных берцах и компьютерных очках.

– Добро пожаловать на «Тот Свет»! – развернулась на вращающемся основании пилотского кресла девушка в летном комбинезоне, таких же берцах, с свободно спадающими светлыми волосами до плеч, становящимися темнее к корням.

– Неплохое название для катера, – улыбнулся юноша. – На каком языке запишем?

– Может на английском? – предположила девушка, грациозно поднимаясь с пилотского кресла.

– И как же? Автэлайф или азэ ворлд? Или буквально: азэ лайт? – сделал еще шаг на встречу он.

– Пожалуй Автэлайф звучит достаточно загадочно, – отетила девушка, картинно приложив палец к нижней губе и подняв глаза к потолку, при этом максимально эротично прогнулась в спине.

– Хорошо. Так и впишем, – кивнул он. – И как оно тебе, держать за сердце «Ангела»?

– Понравилось, – мурлыкнула она, вновь по-пантерьи делая шаг в сторону юноши. – Безззумно возбуждает! Так и тянет сжать коготки, – вытянула к нему руку и сжала свой кулачок, показывая, как именно.

– Вот так? – поднял свою руку и пошевелил пальцами молодой человек. Повинуясь этим его легким движениям, звездолет покачал крыльями.

– Блин… Ну, так не интересно, – расстроилась девушка. – Так приятно было представлять, что ты висишь там в пустоте совершенно беспомощный и ждешь спасения. А помочь тебе могу только я и никто больше в целом мире…

– Напомни мне: ты кого выбирала себе в мужчины: беспомощного котенка или страшного, безжалостного «Ангела», видящего насквозь каждое твое движение? Держащего ниточку твоей жизни на лезвии своего ножа? – сделал шаг вперед юноша, от которого сразу повеяло угрозой и потусторонней жутью, а голос его замогильно звучал из всех динамиков корабля, да еще освещение начало медленно тухнуть, оставляя молодых людей в быстро густеющей темноте. Температура также начала падать. Мгновение и девушка потеряла из виду юношу.

Озноб помимо воли прошелся по спине девушки. Изо рта ее вырвалось облачко пара. В следующее мгновение она вздрогнула, почувствовав пальцы на своем горле и жаркое дыхание над ухом.

Колени ее ослабели и она привалилась к горячей груди парня, стараясь устоять на предательских ногах.

– Не знаю, – севшим голосом выдавила из себя она. – Не знаю! Тебя! Разного… – с усилием провернулась она в руках партнера и впилась ему поцелуем в губы.

Свет и температура в помещениях корабля быстро вернулись к прежнему состоянию.

Лишь через несколько минут молодые люди смогли оторваться друг от друга.

– Не сейчас, – с сожалением сказала девушка, проводя ладошкой по щеке парня. – Надо заканчивать дело. Пока они не опомнились…

– Все готово?

– Да.

– Инъекции правильно нанесены? Нужными препаратами?

– Да, я внимательно следила за допросами по взломанным тобой камерам. И манипуляции повторяла с клоном своевременно. Так что, если ты сам ничего не напортачил, то с этой стороны они не заподозрят подмены.

– Что ж, пора, – сказал парень, отключая от аппаратов тело в таком же комбинезоне, в каком был сам. Да и вообще, картинка получалась сюрреалистичная, когда юноша вскинул «самого себя» на плечо и понес его в шлюзовую камеру. Там усадил в спасательную капсулу, поместил на лицо клона свои компьютерные очки, предварительно проделав какие-то манипуляции с ними и с самим ноутбуком. Достал из кармана вторые такие-же очки, поместил их уже на свои глаза. Снял с пальца кольцо, надел его на палец клона, достал из кармана запосное и надел себе.

Потом закрыл капсулу. Сходил в угол шлюза и взял там заранее приготовленную кувалду со сходящимся на конус битком на одном конце. Более того, биток был с покрытием из феррита, а в рукоятке находились весьма мощные аккумуляторы.

Парень активировал феррит, и хорошенько размахнувшись, звезданул по спасательной капсуле. Раз, другой, третий, пока не пробил дырку в герметичном корпусе, как раз напротив лица клона.

Потом молодые люди вышли из шлюзовой камеры и закрыли за собой переборку. Вскоре индикатор сообщил, что давление в камере сравнялось с забортным и капсула благополучно отправилась в свободное плавание-дрейф по бескрайним просторам космоса.

– Не будешь наблюдать за «своей» смертью? – поинтересовалась девушка.

– Нет, не буду, – ответил парень, усаживаясь во второе пилотское кресло. – Нет времени на это. Необходимо еще как следует почистить логи капсулы и память ноутбука, чтобы случайно упущенная деталь не поломала всей красоты картины.

– Прагматичен, как и всегда, – вздохнула девушка. – Послушай, Сашка Сомова упоминала в разговоре с тобой, который я подслушала, одну вещь, которая не дает мне покоя.

– Какую же? – не отвлекаясь от работы сразу на бортовом компьютере катера и запасном ноутбуке, что был извлечен из небольшого встроенного в пульт сейфа, уточнил он.

– Александра сказала, что ты не можешь ничего чувствовать. Что она имела в виду?

– Ты видела комплекс, где я выращивал клонов?

– Да. И для такой функциональности, он неоправданно огромен.

– В этом лабораторном комплексе я провел свои «бега». В качестве подопытной мыши.

– Ужасно. В восемь лет… – нахмурилась девушка.

– Из всех, кто там работал, и тех, над кем там работали, выжил я один.

– Ужасно…

– Ничего ужасного – я всех их убил, – повисло молчание. Девушка пыталась осознать и уложить в голове услышанное. Юноша просто работал.

– Как же ты смог, в восемь лет?

– Сначала устроил «несчастный случай» в одном из секторов. В результате убил девяносто шесть человек. Всех кто там работал и над кем работали. Это оказалось просто… Потом я затаился на какое-то время. Думал, анализировал, планировал. А потом организовал бунт подопытных. Подбил их на бунт, спровоцировал и подстроил возможность его реализовать. Устроил организованный хаос. Под этим прикрытием сорок шесть человек прикончил лично. Остальных добили штурмовики, подавлявшие бунт. Я выжил один. Был, правда, один охранник, которому я оставил жизнь – он кормил меня конфетами иногда. Он сейчас на Урале-3 работает. Женился, детей завел…

– Я начинаю привыкать, что твои истории всегда кончаются фразой «я их всех убил».

– Я такой, какой есть, – пожал плечами юноша. – Не пытаюсь себя обелять или казаться лучше.

– И все же, причем тут чувства?

– Сашка не совсем правильно выразилась. Не чувства, эмоции. Надо мной ставили эксперименты. В результате я потерял возможность испытывать эмоции. Я могу их только имитировать.

– Ты убил их за это?

– За это? Нет. Я их просто убил. Как бы тебе объяснить, – задумался он. – Целью всего комплекса было создание суперсолдата, эффективной, высокоинтеллектуальной, безжалостной и бесстрашной машины для убийства. У них получилось. А полевые испытания я перенес на сам комплекс. Отличный, надо сказать, получился полигон…

– За что боролись, на то и напоролись, выходит?

– Можно и так сказать, – отозвался юноша. – Я просто хотел жить. А они бы мне не дали. Раньше или позже, я погиб бы на очередном эксперименте. Поэтому, рассудив логически, чтобы этого не произошло, я прекратил все эксперименты в комплексе. И не прогадал – меня вернули в детский дом.

– Послушай, – нахмурилась девушка и очень серьезно посмотрела на парня. – Если ты не можешь чувствовать, значит и ко мне ты не чувствуешь ничего. Так зачем тебе я? – и вопрос этот был действительно важен для девушки. – Сперва, я думала, что тебе была необходима помощь второго человека для исчезновения, но ты наглядно продемонстрировал мне ошибочность этого мнения. Но зачем тогда? Зачем эти проверки и испытания?

– Проверка была одна – когда ты без вопросов позволила утянуть тебя под воду в озере Нево.

– Я на самом деле приготовилась в тот момент умирать, – остановившимся взглядом уставилась на пульт девушка. – Думала всё, конец.

– Почему же не стала сопротивляться? Не закричала, не попыталась вырваться, уплыть?

– Это все было бы бесполезно. В той ситуации шансов у меня не было никаких. Реши ты меня утопить, утопил бы, я б и не пикнула, не успела бы просто.

– Хорошо, что ты правильно оцениваешь свои силы.

– Никогда не забуду, как посреди воды вдруг раскрылся зев шлюза! Я ведь уже с жизнью прощалась, так как на всплытие мне воздуха бы точно не хватило уже…

– Классика жанра – Прыжок Веры, – пожал плечами он.

– Но оптический комуфляж и стэлс-режим у этого катера невероятны! Я ж его в воде с двух метров не разглядела! И потом водолазы со спасателями, чуть не топтались по нему и ноль внимания! Не представляла даже, что у нас что-то подобное разрабатывалось.

– Штучная работа. Прототип. И таких больше не будет.

– Почему?

– Главный конструктор этой машинки, дедок-склеротик, уже забыл все что «придумал». А в НИИ небольшая авария произошла, ничего серьезного, но данные за два года работы института потеряны.

– Постой, я правильно понимаю, что это ты «придумал» тому старичку этот катер?

– Ну, у меня было много времени. А для Плана требовался быстрый и незаметный транспорт. Можно сказать, ключевой момент. Пришлось постараться. А так, использовать существующую производственную базу значительно проще, чем самому с нуля пытаться собрать что-то сложнее табуретки.

– Ладно, – остро взглянула на него девушка. – Ты не ответил. Зачем тебе я?

– Ох, женщины! – тяжко вздохнул он. – Затем, что быть одному – смертельно скучно!

– То есть, я просто развлечение?

– Нет, – не согласился он. – Ты партнер по развлечениям. Ты человек, с которым можно придумать и воплотить очередную шалость. Тем более, что ты первый человек, который смог меня просчитать. И да, предворяя твой вопрос, в сексуальном плане ты меня более чем привлекаешь.

– Хам. Нахал. Машина бездушная, – перечислила она спокойным голосом, стрельнув перед этим глазами. – И что дальше?

– Не знаю, – пожал плечами он. – План я реализовал. Глобальный эксперимент над человечеством поставил. На сцене Большого Драматического Театра роль сломленного виной грешника сыграл. Из-под опеки и надзора госструктур выскочил.

– Тогда, чур я теперь выбираю!

– Без проблем, – не отвлекаясь от работы, сказал он.

– Жду тебя в каюте, – мурлыкнула она. – Обсудим варианты, – нежно прикусила мочку его уха и походкой пантеры покинула капитанский мостик.

– Женщины, – пробормотал он себе под нос. – Слушают, но не слышат… Может эмоций у меня и нет, но про чувства я ничего не говорил…

– Ну, долго тебя ждать?! – раздался голос девушки из каюты.

Александра Сомова усаживалась поудобнее на своем месте в зрительном зале Большого Театра. Московского Большого Театра.

Сегодня она была здесь вместе со всей своей семьей. Отец не рассказывал, откуда и как достал билеты. А она и не спрашивала.

Сперва, Саша думала было выведать, пустившись на различные девичьи уловки и хитрости, против которых у мужчин нет защиты и сил к сопротивлению. Но потом, потом ей в руки попала программка предстоящего спектакля. И вопросы сразу же сами собой отпали.

Достаточно было всего пары строчек, чтобы понять, что у попадания билетов к семейству Сомовых, окажется какое-нибудь совершеннейше будничное и неинтересное объяснение. Притом абсолютно ЛОГИЧНОЕ…

И вот она в зрительном зале. И стоит расположиться поудобнее, чтобы как следует насладиться сказкой, которую сегодня покажет ей старый друг, исполняющий свою мечту.

Девушка достала из сумочки ту самую программку и вновь перечитала те самые строки.

А значилось там следующее:

– Сегодня, первое сентября. День Знаний. И начало нового учебного года. В этом году, дети, у вас будет новая классная руководительница. Ее зовут Гончая Елена Васильевна. Поприветствуйте её!

– Здравствуйте, Елена Васильевна! – не стройным хором отозвались тридцать детских голосов.

– Ну, а с новым трудовиком вы познакомитесь завтра на уроке… Его зовут Кашин Леонид Васильевич.