Глава шестая

Пока Коша был занят анализом моей памяти и налаживанием более плотного контакта наших аур, я тоже мысленно прокручивала информацию. Это помогало абстрагироваться от реальности и манипуляций с моим телом, которое вертели и чем-то мазали.

Откровенно говоря, структурировать сказанное Мартиной и Хеллой получалось плохо. Интуиция подсказывала, что первая, что вторая сторона делилась событиями из реального прошлого. Однако каждая имела свой мотив и свои скрытые подводные камни. И что самое плохое не была до конца откровенной. И если в случае с Хеллой я могла списать такое поведение на нехватку времени, а значит отчасти довериться им, то с Мартиной…

– Хейли, Вейра, она… – Коша замялся, а я, если бы могла, то зажмурилась. Потому что любое упоминание о его паре отзывалось колющей болью, транслирующейся от друга. Ты поняла, что она сделала?

– Не до конца, – осторожно призналась. – Заменила собой душу лорда Альгара?

– Она нарушила ход ритуала. Понимаешь, я уверен, что Вейра почувствовала ложь и опасность, а.

Альгар, он не прислушался к ее мнению. Подготовиться к тому, что сделала моя пара за несколько минут невозможно, Хейли.

– Невозможно? Тогда почему Хелла сказала, что я должна вернуться иначе ты и я погибнем?

– Она сказала правду, потому что мы связаны. И погибли бы вместе. Речь не об этом. Ты провела без сознания, – Дрейк мысленно вздохнул, – будем откровенны, ты умерла, Хейли, тебя не было среди живых не пять минут, а почти сутки. Твое тело поддерживала Софи, а я подпитывал его своей жизненной энергией.

Однако, я бы не смог остановить ритуал Мартины. Иными словами, она бы вселилась в твое тело. Я не сумел бы сделать того, что сделала Вейра: расколоть две души и заменить обе своей.

– Подожди… – минуту я обдумывала слова стража и попыталась их перефразировать. – В момент, когда в лорда Альгара вселилась Мартина, и его, и ее душа, присутствовали в теле одновременно. Это был краткий миг, потому что Мартина должна была отдать его душу, оставив ту на Грани, но вмешалась Вейра и сумела их разделить, однако, сама оказалась…

– Да. Она пожертвовала собой, чтобы жил Альгар. И при этом не пустила Мартину в его тело. Вся странность знаешь в чем, Хейли? Я без понятия, где душа Мартины провела сто пятьдесят лет! Если судить по твоим мыслям, то именно она вселилась в тело Ванессы Сизери, а той на момент гибели исполнилось тридцать восемь лет!

– Коша, – дикая мысль яркой вспышкой отразилась в сознании, – а что, если, они все-таки сосуществовали вместе? Отсюда лорд Альгар и не помнит, что с ним было, как именно погибла его пара и для чего он хранил статуи богов. И только тридцать восемь лет назад Мартина сумела освободиться и занять другое тело?

– А значит, и освободить ректора от своего присутствия. – Коша задумался. – Ты знаешь, это похоже на правду, потому что примерно в тоже время, он начал активно уговаривать меня на роль своего стража. Он все чаще заводил речь о Вейре, не до конца понимая, что мне больно думать о ней и рана, которой более века, не затянулась. Я и сам не понимаю, почему не ушел вслед за своей парой, а продолжил никчемное и пустое существование.

– Ты просто ждал меня, – ласково подумала я, зная, что дракон уловит мою интонацию и нежность. – К тому же, хранил знания, которые обязан был передать.

– На тот момент, я совершенно не думал о том, что я являюсь ценным хранителем информации, Хейли. Я пробудился от длительной спячки, в которую сам загнал свое сознание, с твоим появлением в академии.

– Ты хотел сказать в ангарах?

– Нет, в академии. Сила твоего огня пробудила мое сердце, заставила кровь бежать по венам, а мысли течь с немыслимой скоростью. Я чувствовал тебя на расстоянии, мало того, уже тогда я выстраивал связь с демоном, которого ты приняла и которому даровала свое дыхание. Это прозвучит эгоистично, но ровно с того момента, как я понял, что послужило мощным толчком к моему пробуждению, я знал, что ты станешь моей подопечной, а я буду твоим стражем.

– Поэтому лорд Альгар отправил меня на Факультет Стражей?

– Нет, за тебя выбрала магия и, если ты помнишь, у них был недобор на факультете.

Честно скажу, если бы могла, то облегченно выдохнула. Потому что у меня и так давно сложилось впечатление, что мной давно и ловко манипулируют. Все обо всем знают, а я шарю в темноте, надеясь найти если не выход, то хотя бы отблеск света!

И тот факт, что не Кошей было подстроено мое поступление на Факультет Стражей, радовал, хотя его заявление несказанно смущало.

– Хорошие деньки были, – вдруг заметил Коша. – Ты боялась магических существ, развлекая всех обитателей ангаров своими криками и страхом.

– Не вижу ничего смешного.

Дракон благоразумно промолчал.

А я не смогла долго обижаться. Там не только магическим существам весело было, там откровенно насмехались и потешались все студенты и преподаватели.

Чего одна мантикора стоила и ее поведение!

– Хейли, ты чувствуешь? – встревожился друг.

– Что именно? Если своё тело, то нет, – поспешно ответила. Это было правдой, да я знала, что его вертят, чем-то обмазывают, но не чувствовала этого.

– Я не о нем, – и замолчал.

Я терпеливо ждала пока он пояснит, но страж молчал.

Я начала нервничать и пыталась определить, что насторожило Дрейка, однако, как и до этого не ощущала ни себя, ни пространство. Мы ведь и общались с ним на ментальном уровне, не сливаясь до конца аурами и сознаниями, как это случилось, когда мы подглядывали за Райаном.

– Хейли, сейчас будет больно, – предупредил вновь вернувшийся Коша, – потерпи, девочка.

Одна минута разделила меня от его предупреждения до нахлынувшего потока магии, скрутившее мое тело.

Почему-то только сейчас я получила возможность испытать всю прелесть последствий проведенного ритуала и лечения Софи с Пенелопой.

Боль обрушилась моментально, заставляя крутиться на лежанке и судорожно цепляться пальцами за одеяло и матушку, кинувшуюся к мечущейся мне.

Складывалось впечатление, что часть меня куда-то нестерпимо тянет, так сильно, словно мою душу пытаются грубо выдернуть из бренного тела, а оно в свою очередь, сопротивляется. Отчаянно борется и не желает подчиняться неведомой силе, которая буквально выворачивала нутро.

Я не могла связно мыслить, отрешенно, будто со стороны отмечала то, что творит мое тело. Я брыкалась, пиналась, кусалась, цеплялась за лежанку, и будь на ее месте голая земля, несомненно бы вгрызлась в нее зубами. И все это с криками, со стонами, которые, наверное, переполошили весь лагерь.

И пусть на эти мгновения контроль над телом вернулся ко мне, но открыть тяжелые веки не получалось, как и не получалось взять себя в руки и терпеть, как просил Коша.

Я не знаю сколько это продолжалось. Время для меня перестало существовать. Только изматывающая боль и сопротивление.

В какой момент я услышала зов – сложно сказать.

Меня настойчиво кто-то звал по имени. Требовательно.

Сперва я различала его как дуновение ветерка, затем призыв стал отчетливее, но голос, голос не был мне знаком!

Может, отчасти поэтому я не могла фокусироваться лишь на нем, отмахиваясь и погружаясь в свою агонию, однако, зов был силен и я, наконец, смогла уловить его нить и потянулась на него.

– Умница, – поощрили меня, – иди ко мне, дитя.

Не хотелось сопротивляться, наоборот, нить призыва отчетливо отразилась перед внутреннем взором, и теперь я не только чувствовала зов, но и видела дорогу к неизвестной просительнице.

И лишь с опозданием я поняла, что моя душа вновь отделилась от тела. Я летела или шла, невозможно описать путь, прочерченный душой и сознанием, когда ты четко понимаешь, что не являешься призраком и в то же время не совсем жива. Мое тело продолжало свою борьбу и точно не проигрывало. Еще не проигрывало.

Душа, а может только ее часть, торопливо летела на зов. Мной это воспринималось, как путь через глубокие пещеры. Вокруг темно, что ничего, кроме нити зова не видно, да и от той, лишь едва дребезжащий свет, который становился все ярче, пока я вдруг не оказалась у ослепительного источника. Наверно, я бы зажмурилась от ослепляющего столпа, переливающегося всеми цветами радуги, но мне почему-то этого не требовалось и дискомфорта не приносило.

– Я давно ждала тебя, Хейли. – голос, звучащий отовсюду и ниоткуда конкретно. – Не пугайся, дитя. Я не причиню вреда.

Чего уж точно не было, так это страха. Собственно, как и любопытства. Бесконечная апатия овладела моим существом. Меня позвали, и я пришла.

– Прости меня. Прости, за то, что тебе пришлось так много испытать и прости, что кроме тебя никто не может помочь. Не ищи меня, я давно не материальна. Разбитая сущность на множество осколков, которые проявляются в разных частях мира – вот кто я.

– Ты создательница нашего мира? – нет, мои эмоции не проснулись, я все также была безразличной.

Но вести диалог была способна.

– Да. Я не могла обратиться к тебе раньше. Это попросту невозможно пока ты не окажешься в приграничном состоянии – ни мертва, ни жива. И в тоже время не на Границе, где застряли души. Я не могла позвать раньше, пока в тебе пела моя магия. Поэтому я позволила провести ритуал, поэтому отголосок моей магии направлял тебя и одобрил твои действия. У нас был один шанс, и прости меня за то, что я им воспользовалась, хотя ты могла погибнуть.

Медленно, но, верно, смысл сказанного доходил до моего сознания.

– Значит ли это, что ты знала о задуманном Мартиной, и то, что она делает посредством оставленного ею ритуала?

– Я знаю обо всем, что творится в этом мире и на Границе, мне не подвластна лишь обитель Тьмы. Я могу направить на путь перерождения, но ее владения вы должны преодолеть сами.

– И все же, я была права, когда не согласилась на ее условия? Она бы заняла мое место?

– Я виновата во всем, что случилось с новорождённым миром. И в том, что произошло с Мартиной тоже. – Богиня, а теперь я знала точно, что это была она, а не подходящие сосуды для ее силы, чем, по сути, и являлись Утративший Имя и Сияющая, говорила медленно, спокойно и в тоже время я ощущала ее боль.

Она действительно раскаивалась, но понять бы еще в чем конкретно.

– Я расскажу тебе свою историю, Хейли. Расскажу обо всем, что намеренно утаила Мартина, и чего не могла знать она и несчастные дети. Я даю тебе право судить и выбирать. И только тебе решать, помогать ли мне в последствии или нет.

Звучало пугающее. Особенно, если учесть, что с гибелью богини исчезнет и наш мир.

– Я родилась в семье Высших, мне суждено было стать демиургом, так нас называют в других мирах.

Вы же зовете Богами, что, по сути, является синонимами. Нас было две сестры, близнецы, чья магия отличалась друг от друга будто день и ночь: жизнь и смерть. – Я было открыла рот, чтобы уточнить, о ее семье, но была мягко остановлена. – Я понимаю, что тебе интересно, как именно рождаются Боги, и я обязательно отвечу на все вопросы, но позволь, пока уйти от путей мироздания и законов вечности.

Кто я такая, чтобы возражать?

– Я была избалованной, взбалмошной богиней. Никогда не могла усидеть на месте и всегда смотрела на сестру свысока. Там, где ступала я, цвели сады, пела сама энергия жизни в то время, как она могла лишь дарить дыхание тлена и рушить все, что создавалось мной. Я ненавидела ее за это, не принимала ее дар, считая его ущербным. Новорождённые Боги, Хейли, ничем не лучше младенца, которому вдруг подчинились блуждающие стихии.

Я поняла, что такое сравнение, она дала специально для меня. Чтобы я поняла, о чем она говорит. Потому как если блуждающие подчинятся младенцу…

Если уж я едва контролировала свои эмоции то, что случилось бы тогда, когда малыш, получивший такой дар, заплакал? Страшно представить.

– Разница лишь во времени, которому подчиняются все существа, созданные демиургами: человек, дракон, оборотень или иные расы. – Спящие чувства во мне просыпались. И пусть сейчас я не ощущала их остро, но на миг мной овладело любопытство. – Хейли, ты же знаешь, что мир не один, и конечно же, их населяют разные существа. Те, кого создадут демиурги. У нас не так много времени, я не хочу, чтобы ты погибла. А потому, пожалуйста, не перебивай меня.

Естественно, я покорилась и промолчала, но сделала себе мысленную памятку, обязательно спросить о том, какие еще расы, помимо тех, что известны мне, существуют.

– Мы взрослеем иначе. Демиурги не подчиняются законам времени и материи. Мы их создаем сами.

Для меня нет секретов в прошлом, настоящем и будущем. Я могу сосуществовать в них всех одновременно.

К примеру, мое будущее с появлением тебя на свет, вновь изменилось, получив два пути, два варианта моей судьбы. Первый ведет к уничтожению, второй к процветанию.

– И так было всегда с рождением нового Сизери?

– До определённого момента. Обычно уже к совершеннолетию очередного потомка Драгонарии, мое будущее менялось вновь, оставлял лишь первый вариант.

– То есть, поступки и мысли главы рода Сизери влияли на то, какой станет ваша судьба?

– Верно. С тобой же у меня до сих пор есть шанс на второй путь.

Каково это понять, что от меня зависит судьба целого мира? Не знаю, потому что это знание не впечатлило.

Может позже я все как следую осознаю, но пока мне хоть и не до конца безразлично, а все равно как-то пусто.

– Вернемся к моей семье, поверь, это важно. Моя самая главная ошибка – я считала себя выше других, лучше, потому что мне легче давалось создание миров. Мой дар был сильнее, чем у сестры, и я всегда этим хвасталась. Выставлялась, дразнила, намеренно задевала ее, не понимая, что мы все грани одного целого. Я забавлялась, создавая один мир за другим и не особо интересуясь его судьбой. Они неизбежно погибали. Не сразу, не за один век или два, но погибали.

– Однако вам было все равно?

– Да.

Вот так живешь и думаешь, что ты руководишь своей жизнью, а выходит, что кто-то тебя создал на потеху и не особо волнуется за свое детище.

– Так было до момента распределения и выбора. Я хочу, чтобы ты до конца поняла меня, ту, которой я была. Среди нами созданных тоже встречаются самовлюбленные, самоуверенные существа.

– И невероятно глупые.

– Да. Я не стану отрицать того, что была глупа и самонадеянна. В момент нашего совершеннолетия мы находим свою пару. Того, кто станет половиной сути, опорой и соратником, любимым и творцом наравне с ищущим.

– Простите, мне не понятно.

– Это похоже на ваши ритуалы, которые вы проводите, считая, что они спасут жизнь или тренируетесь во время экзаменов. Необходимы специальное место, в моем случае купель мироздания, свидетели и подтверждающие выбор, можно сказать ваши преподаватели в академии. Каждый демиург в момент совершеннолетия выпускает всю свою энергию, полностью растворяясь, а когда вновь собирается воедино, рядом с ним оказывается демиург, предназначенный ему самой вечностью. Только в паре с ним, созданные миры будут процветать, а существа, населяющие их, жить в гармонии.

Я начала догадываться, что произошло во время такого ритуала. Взбалмошной богине достался совсем не тот, кого бы ей хотелось.

– Слишком поздно я поняла, почему в семьях демиургов крайне редко рождаются близнецы. Если быть до конца честной, то мы способны дать жизнь лишь одному. А если это случается, то дети обязательно имеют противоположный друг другу дар. Это необходимо, чтобы новоявленные демиурги поняли, что их сила неразделима, что гармония достигается в связке. Мы должны расти вместе и привыкать к своим дарам, учиться сосуществовать с ними, пока не получим пару, потому что…

– Вашими половинами оказались мужчины с даром Жизни и Смерти. – Я не спрашивала, я утверждала.

– Правильно. И как ты уже догадалась, ни я, ни сестра, так и не приняли своих половины. Однако…

В этот момент столп света потускнел. Не было больше ослепительного огня, только очертания. Видимо, чувства богини отражались на нем и сейчас, она испытывала сильнейшую душевную муку.

– Я никогда не считалась с чувствами других. Разразился скандал. Я не могла принять Бога, в ком поет разрушающая энергия. Он был мне противен, вся его суть виделась ужасающим монстром. Но что я могла?

Выбор неоспорим. И мы стали парой. Наше воспитание сильно отличалось. Он знал, что ему суждено творить бок о бок с жизнедарующей. Он мечтал об этом момента, понимая, на какие чудеса мы оба будем способны, но то, как я встретила его, то как держалась с ним… Хейли, я не просто задела его гордость, я ее растоптала и для верности попрыгала.

Мне было сложно представить как можно попрыгать на гордости. Впрочем, я точно понимала, что это лишь игра слов. Судя по всему, для усиления моего восприятия.

– Он был невероятно горд, как и любой, кто несет в себе бремя Смерти. И если моя сестра стала лишь устами тьмы, то он уже достиг уровня Бога Войны. – Богиня явно забыла о том, что я ничего не знаю об их иерархии и том, как происходит становление богов. А потому я в очередной раз лишь сделала памятку, обязательно уточнить, что это значит. – Старше меня, повидавший больше моего, и невероятно уставший от битв и кровопролитий. Хейли, это только кажется, что мы рвемся за тем, что дает нам могущество. Нам хватает и того, что мы имеем при рождении. Несомненно, жизнь и процветание моих созданий – подпитывают меня, делают сильнее, точно также, как сестру смерть, однако всем нам хочется существовать в гармонии с мирозданием и вечностью. Может не сразу, но мы постигаем, что это не прихоть, а святая необходимость. И что самое главное, именно в гармонии, находим спокойствие и счастье.

Практически исчезнувший свет вновь ярко разгорелся.

– Несколько столетий я отказывалась принимать свою половину, в то время как сестра смирилась со своим выбором. Точнее мы все так думали. Драгонария – это плод двух творцов, сестры и ее пары. Прошли тысячелетия прежде, чем я сумела договориться со своей парой, а сестра набрать небывалую мощь.

Я молчала, смутно сознавая, что именно сейчас, узнаю самый важный и самый страшный момент.

– Я должна была создать свой мир, доказав, что смогу сотворить и поддержать его в гармонии без помощи предназначенной половины, а он, в свою очередь, сделать тоже самое. Мы подали прошение, и неожиданно, Высшие его одобрили. В случае, если бы у нас не получилось мы должны были безоговорочно принять друг друга. Так появился Длэрлайд – его мир, и Кьярес – мой. Даже в именовании своего детища, я осталась верна себе, – в голосе богини явно ощущалась горечь. – Солнечный, Лучистый, Сияющий. Вот так можно перевести название этого мира.

Интересно, а название нашего мира как-то связано с тем, что Хеллу называли Богиней Сияющей?

– Тысячу лет, ровно столько каждый из нас смог провести друг без друга, пока мы не поняли, что наша магия ограничена, а расширять уже созданную и обговорённую с вечностью территорию – невозможно. У мира свои рамки и выходить за его пределы категорично запрещалось. Мы не могли создать дополнительные миры и объединить их с уже имеющимися, чтобы нашим созданиям было комфортно, это бы нарушало прописанные в прошении пункты. И я, и он. Тогда каждый из нас нашел свой выход. Я – отдала часть своей магии людям, он же породил плоть от плоти и наделил ту половиной своей магии.

– Кого породил?

– Сына. От смертной женщины, погибшей при родах. Бессмертное, как и он существо, совершенно ничего не взявшее от своей матери, даже памяти о той он не хранит, считая, что выкован из огня и тьмы. Я же посчитала, что крупицы моей силы достаточно, чтобы продлить жизнь уже созданным существам, а там, хватит времени на решение проблемы.

– Вы отсрочили неизбежное, правильно?

– Да, мы получили небольшую передышку и вновь вернулись к тому, что имели. И тут, как нам казалось, мы нашли выход. Погибала Драгонария. Мы точно знали, что это случится, а два мага должны уцелеть. Маг Жизни, и маг Смерти, те кого каждому из нас не хватало. Вот только, тогда никто из нас не задумался о последствиях, отмахнулся от путей будущего, выбрав лишь те, что были созвучны нашим желаниям.

– Почему два мага, если их было больше?

– Нам нужны были две сестры, связавшие себя магией, об остальных мы не думали. Хейли, пара демиургов, это нечто необыкновенное, мы чувствуем друг друга, знаем, что у каждого из нас происходит.

Эта связь похожа на ту, что образовывается у близнецов, близких родственников, и что пусть и случается редко, но бывает среди друзей. Правда, с существенным отличием, эта связь на много-много раз прочнее, сильнее и острее. Поэтому я могла заглянуть в его мир, а он в мой.

Я анализировала полученную информацию, пока богиня собиралась с мыслями. А может, она погрузилась в воспоминания, невольно давая себе передышку перед признанием.

– Я ненавидела сестру, и заранее ликовала над тем, что с ней стрясалось. Я не понимала тогда, что, уничтожив свой мир, она обрела небывалую мощь, почти сродни Высшего. Однако точно знала, что ровно с тем моментом, когда исчезнет детище пары демиургов, растворятся в мироздании и они. А потому, спасая часть того мира, мага с даром тьмы, я спасала и ее. Спасала, хотя мечтала о том, чтобы ее не было. Ни ее, ни разрушающего, пусть и необходимого мне дара. Я считала, что смогу его подчинить, присвоить… А если не получится, то управлять сестрой, приказывать ей и требовать.

– А в итоге, приказывать и требовать смогла она, – невесело констатировала я. – Протащив в этот мир не только мага с даром Смерти, но и всех, кто в нем когда-либо был ею создан.

Гулкая тишина и моментально потускневший столп огня стали красноречивым ответом.