Глава 1
Энди Васин. Рабочее чаепитие
– Скверные времена, – сказал я Катьке. – Честному человеку негде украсть денег, абсолютно негде. А тут еще ты пристаешь!
Вместо ответа, Катька (она же Ватрушка, она же Васенька, она же Мымрик, она же Зараза Подлая) боднула меня в голень. Я открыл свежую пачку рагу и выдавил содержимое в кошачью миску. Зараза Подлая понюхала, брезгливо тряхнула хвостом и изобразила, что закапывает еду. После чего демонстративно принялась жевать свою травку из стоящей тут же кадки, склонив морду набок и блаженно щурясь.
– Кошка, ты – корова! – сердито объявил я. – Все! К хозяину не приставать. Хозяин работает.
Я подошел к окну и прислонился к стеклу лбом. Стекло было прохладным. Снаружи накрапывало, капли умиротворяюще постукивали по подоконнику. Надо было думать, но думать было лень. Не хотелось мне думать – хотелось прокрастинировать. И вообще, работать в выходные… всех денег все равно не… мало ли что я обещал…
Ладно. Необходимо было взбодриться, и я решил заварить свежего чая. И заварил тщательно: ошпарил чайничек, насыпал, не скупясь, четыре ложки красного, долил кипятком на треть. Пока заварка настаивалась, я оторвал листок с отрывного календаря и повертел его в руках. Двенадцатое июня, суббота. Восход, закат, долгота дня (долгая долгота)… На другой стороне очень актуальная статейка. «Кухня без жены». Начиналась она словами «Сделайте себе бутерброд…».
Я скомкал листок и выбросил его в мусорное ведро. Долил горячей водой до самого верха чайничка, помешал ложкой, несколько раз аккуратно перелил чай в стакан и обратно – «подженил», как сказал бы мой покойный дед. Вышло вкусно. Замечательно вышло! Поколебавшись, добыл из холодильника лимон, отрезал тончайший кружок…
Однако чай с лимоном без сахара пить, как известно, глупо и пошло. Я сахар не ем принципиально. Здоровый образ жизни и все такое, но тут пришлось насыпать четыре ложечки. Тщательно размешал, отхлебнул… Хорошо, но плохо. Сладкий чай с лимоном без коньяка – как брачная ночь без невесты. Поколебавшись для очистки совести, достал из винного шкафа початую бутылку «Ахтамара» и щедро плеснул в стакан. Кутить так кутить, авось взбодрит!
Уютно позвякивая подстаканником, отнес чай в кабинет, развалился в кресле и с удовольствием закурил, прихлебывая между затяжками. Ну-с, поглядим для затравки, что там творится на форуме нашего «Кольца миров», например в моем рунном разделе? Творились, как и следовало ожидать, всякие безобразия, ругань и плач народный творились – дескать, рунные слова слишком редко выпадают и почти не сочетаются друг с другом. Общество с надеждой ждало обещанного обновления…
Я забанил на недельку двух самых скандальных игроков и почитал предложения, надеясь увидеть что-либо толковое, способное помочь в работе. Толкового было мало: народ, как всегда, тупо хотел халявы. Но халявы, пока я рулю, – не будет! По статистике, за последнюю неделю к нам добавилось без малого три тысячи человек, и черта с два они бы добавились, если бы я не гнул свою линию и исполнял их хотелки… Что бы ни говорили сами игроки и сочувствующие им идиоты из команды!
Из хорошего: некий Corin писал, что собрал новое работающее предложение из рунных слов «небеса – путь – могущество – жизнь – вселенная – потустороннее». Результатом Corin был страшно доволен, но что дает предложение – многозначительно умалчивал. Молодец, молодец…
«Благословение седьмого неба» (название автоматически присвоил мой алгоритм проверки, – напыщенно, но людям такие названия нравятся). Я проверил действие заклинания – в игре «Благословение» дает длительный, но слабый бафф на все параметры. Что ж, награду, положенную первому, составившему предложение, Corin заработал честно – система сама награждала первого, применившего заклинание, увеличивая для него силу и продолжительность магического воздействия (в полтора раза, навечно).
Я вошел в систему, чтобы отметить рабочее время и снять сделанные задачи, и ко мне тут же постучался шеф. Шеф был страшно доволен мной и моими орлами, хотя и ворчал для порядка на художника Сашу Фурманова, находящегося в своем обычном запое. Я успокоил его в том смысле, что это рабочее состояние нашего творца и что подшофе он рисует даже лучше. Что релиз я накачу, как мы и анонсировали, – в ночь с воскресенья на понедельник, в три утра: новый подвид мобов и два новых босса (готово), новая карта (готово), и, если успею я и тестировщики не затянут, – новые руны с новой роскошной озвучкой будут тоже готовы. Кстати, дорогой шеф (пока у тебя хорошее настроение)! Любимый ты наш! Как там будет в этом месяце со сверхурочными, премиальными и компенсацией за вышеназванную озвучку?
Шеф заверил, что будет хорошо. Останусь доволен. Все останутся довольны. Продажники, конечно, такие продажники, но, что бы они продавали без нас, а? Что же касается меня, Энди Васина, то в понедельник на совещании меня ждет приятный сюрприз. Так что пусть, я готовлюсь. И работаю, черт побери, работаю! Удачи мне. И чтобы релиз – был!
Я заглянул на кухню и налил в ополовиненный стакан еще коньяку. Доверху. Небось заслужил… Подумал, не позвонить ли Марине Львовне, не похвастаться ли родной жене, мокнущей у тещи на даче? Решил погодить до понедельника: мало ли что, не сглазить бы. Обещанный сюрприз шефа, понятно, сюрпризом особо не был. Контора расширялась, и меня, тьфу-тьфу-тьфу, обещали перевести из руководителей проекта в начальники направления. Хлопот еще добавится, но лишний полтинник на дороге не валяется. Шел я тут давеча по дороге и специально приглядывался: нет, не валяется, падла…
Машину давно пора поменять. Домик в Черногории не помешает… и еще одну квартирку в Москве, под сдачу… Охваченный приступом жадности, я не заметил засады, и по пути с кухни был атакован решившей поохотиться Мымрей. Зверюга внезапно повисла у меня на ноге, я машинально взбрыкнул, коварное животное впечаталось в стену и медленно, как в мультике, сползло на паркет.
– Мымреныш! – воскликнул я. – Рехнулась? У меня же рефлексы! На Львовну охоться, она смешно пищит и пугается!
Катька сидела с абсолютно очумелым видом и разглядывала меня круглыми желтыми глазами с черными вертикальными штрихами зрачков: мол, хозяин, это я – рехнулась? Точно я? А может, сам охренел? Да ты ли это?!
– Ну прости, маленькая, прости. – Я виновато погладил пострадавшую. – Ладно, так и быть, сегодня можешь тусоваться у меня в кабинете. Но только сегодня!
И не стал закрывать за собой дверь, хотя Катька порой бывала чересчур назойлива в поисках любви и внимания и отвлекала от дела: лезла топтаться на клавиатуру, скидывала со стола все, что могла скинуть, драла клыками в клочки бумаги (иногда важные), приносила из корзины в ванной мои скатанные в улитку грязные носки и клала их мне на колени, видимо, в подарок…
Ногу вот мне поцарапала через джинсы, негодяйка, и я же еще и виноват… Хорошо, однако, хоть чай не пролил! Я сделал пару глотков. От чая на душе повеселело, и я бодро принялся за дело.
Систему магии для «Кольца миров» я изначально разрабатывал, пользуясь наследством деда. Старик служил в каком-то гэбэшном хранилище секретчиком (кем-то вроде архивариуса) в отделе, где собирали всякую паранормальную хрень – тогда вся эта шарлатанщина была почему-то в почете. Так что дед работал среди рукописей и книг по черной, белой и какие там еще бывают магии, а также колдовству, ведовству и остальному оккультизму. Среди прочего там был манускрипт некоего Густелиуса – в свое время его (манускрипт, понятно, Густелиус уже много веков как помер) вывезли из какого-то гитлеровского хранилища в счет репараций.
Дед почему-то увлекся именно учением Густелиуса. Где-то в середине восьмидесятых до работы деда добрался технический прогресс в лице допотопного ксерокса, безбожно сыплющего порошка втрое больше нужного. Перед уходом на пенсию дед отксерил манускрипт, притащил ксерокопии домой и возился с ними целыми днями. Мне остались и сами любовно переплетенные в огромный том ксерокопии, и дневник деда с комментариями к ним, и надиктованные им магнитофонные кассеты, которые несколько лет тому назад я оцифровал. Сам манускрипт Густелиуса был написан на латыни. Я латынью владел. Не очень, но владел – мы все учились в институте чему-нибудь и как-нибудь…
Если откинуть многочисленные заумствования, нравоучения (вполне безнравственные, Густелиус жил в четырнадцатом веке) и прочие отвлечения и философские шалости автора, учение его было довольно примитивным. Дескать, есть некий изначальный язык, который Густелиус откуда-то узнал, но откуда – манускрипт темнит и не признается. Впрочем, пару раз (без особой теплоты) упоминался некий Учитель (с большой буквы), который сначала Густелиуса вроде репетиторствовал в языке, а потом то ли подставил, то ли просто выгнал ученика, то ли сделал какую другую пакость… Так вот, суть учения: если особым образом составлять слова и фразы на этом изначальном языке, то можно совершать чудеса. Влиять на погоду, мгновенно перемещаться в пространстве, вызывать себе на подмогу чудищ, повелевать огнем, водой и прочее в этом духе. Имелся словарик латинско-изначального языка на две сотни слов (изначальный тоже записывался латиницей, приводилась транскрипция), примеры «работающих заклинаний», объяснялись общие принципы их построения.
К счастью, в реальной жизни «работающие заклинания» не функционировали, сколько ни бился над ними дед (представляю, что было бы, если бы все бросились влиять на погоду простой болтовней). Но звучали они – на кассетах дед как раз надиктовывал заклинания на разные лады – сильно. Красиво звучали. Мелодично. То грозно, то ласково, то сдержанно и равнодушно, то страстно и гневно…
У деда был потрясающий голос, полагаю, из него мог выйти большой артист. Неудачам дед не огорчался, в манускрипте на такой случай была железная отмазка: «Lingua vera domini eligis» – мол, истинный язык сам выбирает своих носителей. Но дед до конца дней продолжал надеяться: а вдруг выберет-таки и его? За старания?..
Я воспользовался всем этим богатством в «Кольце миров»: игроки получали рунные свитки со словами или, что очень редко, с готовыми предложениями заклинаний, позаимствованными у Густелиуса. В «Кольце миров», понятно, они работали завсегда… Был некоторый шик в том, чтобы не высасывать разнообразные заклинания, необходимые в игре, из пальца, как делают все, но брать их из труда древнего мракобеса, считавшего себя чародеем. Да и дед надеялся, что я продолжу его странное хобби, вот я и продолжил, пусть и на свой лад. И волшебный голос деда радует теперь не только меня…
Я уже определился с рунными словами, которые собирался ввести в этом релизе. Это были слова «стража», «водопад», «дубина», «радость», «искра» и предложение-заклинание – «зажигалка». Теперь надо было подобрать им подходящую озвучку. Я начал с предложения (как с самого трудного).
«Зажигалка» – заклинание отнюдь не боевое. С его помощью можно запалить дрова в костре или, скажем, зажечь лучину или факел. Состояло оно из уже присутствующих в игре слов «огонь» и «погода» и нового слова «искра»: «Элиго милайта – делиго серрайта» (из искры огонь – в любую погоду). Я запустил файл с наговорами деда и внимательно прослушал, как он восемь раз элигомилайкает на разные лады. От отрывистой, рубленой фразы до протяжного напева, от команды до просьбы…
С первой прослушки мне, как всегда, понравились все варианты, но остановиться надо было на одном. Предстояло еще слушать и слушать. Я отхлебнул чаю, взял сигарету и пошарил на столе в поисках зажигалки (обычной человеческой зажигалки – прикурить). Зажигалки не было. Ну Катька, ну Зараза Подлая – и когда успела? Конечно, у меня дома еще имелись зажигалки, да и спички на кухне хранились, но за ними надо было идти, а трогаться с места не хотелось. Снова как следует глотнув чаю, я (от греха) убрал пачку сигарет в карман рубашки, а ту сигарету, что хотел прикурить, положил на край пепельницы. В конце концов, чем черт не шутит? В игре, читая заклинание, надо было навести курсор мыши на его цель. По Густелиусу и деду – указать дланью. Дланью мне показывать, пусть никто и не видит, было как-то неловко. Что я, как дедушка Ильич на постаменте, кривляться буду… Поэтому я просто ткнул в кончик сигареты указательным пальцем, запустил голос деда и принялся ему подражать:
– Элиго милайта – делиго серрайта… Элиго милайта, делиго серрайта!.. Элиго, милайта делиго серрайта?
Я разглядывал сигарету, надеясь заметить хоть какое-нибудь мимолетное изменение и жалея, что покойный дед не может присутствовать на моем маленьком следственном эксперименте. Увы, с сигаретой ничего не произошло. Я посмеялся над собой и встал, чтобы все-таки пойти за спичками, и тут (совсем рядом, почти под ногами) истошно заголосила Катька. До этого подобных душераздирающих воплей мне от интеллигентного животного слышать не доводилось, я вздрогнул и бросился к ней – спасать… Интеллигентное животное сидело у стены – целое и невредимое, смотрело вверх и заходилось мявом. На обоях над ней расползалось горелое пятно, красно-черное посередине и коричневое по краям.
– Не понял? – растерянно сказал я вслух, щупая края пятна. Горячее, мать его! Львовна за обои убьет. – Не понял? Эта хрень работает, что ли?
Пятно становилось больше, неторопливо расползаясь по стене. Хрень работала! Я схватил стакан, хлебнул чаю и почесал репу. Никаких рациональных появлений пятна не придумывалось, чай и чесание не помогли. Колданул-таки, блин… но почему пятно появилось именно здесь? И что теперь с ним делать? Облить водой? Стоп! О воде. Подобное надо лечить подобным! Про воду у меня тоже колдунств хватает.
Я торопливо открыл файл с предложениями готовых заклинаний. Так… водяные… цунами и прочие наводнения с водопадами как-то слишком радикально, а вот это вроде подходящее – «Весенняя капель» (тает невидимый снег под горячей ладонью), авось ликвидирует последствия заклинания огня… Мне было интересно, так интересно, что меня даже потряхивало от возбуждения. Я сел, крепко сжал подлокотники кресла и с выражением зачитал:
– Ано ледре мадино ква пале индино!
С пятном ничего не произошло, оно продолжало неспешно расти. Может, не с тем выражением зачитал? Я выудил сигарету, подошел к пятну (пятно было уже с футбольный мяч) и прикурил из его центра. В самом деле ведро воды вылить? Ладно, успеется, надо еще поэкспериментировать…
– Ано ледре мадино, – сказал я сурово, – ква пале индино!
С пятном ничего не случилось, правда, сигарета у меня в зубах погасла. Я бросил ее в направлении пепельницы и проканючил:
– Ано, ну ледре уже мадино…
Мои упражнения в декламации прервал дверной звонок. Я было решил не открывать, не хотелось отвлекаться, но посетитель оказался упорнее меня. Посетитель был просто хам. Сначала он трезвонил не переставая, а потом начал колотить в дверь так, будто твердо решил ее высадить. Я бросился в прихожую.
– Сдурели, что ли?! – проорал я на дверь. – Морду набью! В бараний рог скручу! Полицию вызову!
– Ой, открывайте скорее, – раздался взволнованный голос. – Нас так затопило, так затопило…
– Как так затопило? – тупо переспросил я, открывая дверь. – В каком смысле?
– Как, как… – передразнила соседка снизу, тощая скандальная тетка, отталкивая меня и врываясь в квартиру. – Следить надо за водой!
Я побежал за ней в ванную – в ванной было сухо. Я побежал за ней на кухню – на кухне луж не наблюдалось. Я побежал за ней в туалет – туалет оказался в порядке.
– Ничего не понимаю, – запричитала соседка. – У нас прямо ливень с потолка…
– Мы-то тут при чем? – нагло возмутился я. – Может, трубы прорвало между перекрытиями?
– Трубы? Побегу разбираться в правление!
– Конечно. Такие вещи они обязаны чинить бесплатно.
Окрыленная последним замечанием, соседка исчезла. Я запер дверь, достал зажигалку из кучи в коридорной тумбочке и задумчиво прикурил. Вот и ликвидировал пятно… Что за чертовщина творится с моими заклинаниями?! Но главное, главное – они работают! Вовсю пашут! Ударно трудятся! Фигарят! Горбатятся! Дей-ству-ют!!!
Я сходил посмотреть, как там пятно. Пятно пованивало горелым, но расти, кажется, перестало и краснота из его центра ушла. Надо было успокоиться и хорошенько все обдумать, а то как бы бед не натворить. Я распахнул окно, чтобы проветрить кабинет, облокотился на подоконник и высунулся под дождь.
С дедом бы сейчас посоветоваться… Эх, дед, дед… Кстати, в такую погоду (едва моросит и водяная взвесь в воздухе) рыбачить хорошо. Одно из самых ранних моих воспоминаний: я просыпаюсь, закутанный в телогрейку, передо мной спина деда и река, а слева и справа уже лежит по щуке. Обе длиннее меня… Хотя это было еще на Тоболе, в Казахстане, и никаким дождем там и не пахло. В дождь мы любили рыбачить потом, уже в Подмосковье. Лесной пруд, караси. Иногда дождь расходился, и дед, посмеиваясь, напевал в прокуренные усы свои мелодичные вирши. И тогда, бывало, дождь стихал. Мне это казалось то фокусом, то чудом, то совпадением – бывало, что и не стихал и под те же дедовы вирши начинал лить как из ведра, и тогда мы бежали спасаться в машину…
Стоп! Не надо так тупить! Быть такой идиотиной! А дланью-то, дланью я куда показывал, заклиная? Я бросился к креслу, безжалостно согнал с него кошку и постарался воспроизвести свою позу (когда колдовал «зажигалку»): вальяжно откинулся на спинку, нога на ногу, левая рука под головой, правая вытянута к пепельнице, палец показывает вниз, на кончик сигареты. Палец-то вниз, а вот кулак и вся остальная рука – аккурат на пятно! Ой-е… ой… я, когда «капель» декламировал, – руками за подлокотники держался, вот оно вниз и долбануло. М-да, неловко-то как вышло… бедные соседи! Ладно, пес с ними. Я им потом, как разберусь, ремонт наколдую… А я разберусь. Времени впереди у меня много. Вся жизнь у меня впереди!
Чай закончился, я сбегал на кухню, плеснул в стакан еще коньячку и заодно захватил с собой бутылку, чтобы не вставать лишний раз. Катьку, которая успела устроиться на клавиатуре, переложил на принтер и запустил программку, проверяющую в «Кольце миров» деструктивную способность заклинаний. А то как бы невзначай метеоритный дождь не вызвать, землетрясение или извержение вулкана… Я теперь, похоже, все это могу. Жаль все-таки, что я не террорист: ужо показал бы проклятым капиталистам!
Откинувшись в кресле, я начал размышлять о новых теоретических возможностях, неожиданно открывшихся передо мной. Мысленно просмаковал церемонию вручения мне Нобелевской премии… Да что премия – чепуха премия! Лучше я использую колдовство в корыстных целях. Все женщины будут любить только меня. Я сделаюсь верховным правителем Земли. Возьму к ногтю миллиард-другой… Все станут меня уважать. «О-о-о, – скажут все, – никто еще не брал к ногтю миллиарда. Это великий человек!»
Потом, под облагораживающим воздействием «чая», я размечтался, как облагодетельствую человечество. Не буду никого брать к ногтю. Наоборот, устрою золотой век. Накормлю всех. Привью любовь к изящным искусствам. Разберусь с экологией. Не знаю еще как, но разберусь. Мне давно пора разобраться с экологией…
Некоторое время я занимался тем, что придумывал варианты памятников. Себе. Прижизненных, разумеется. Хватит уже Ленину торчать на Калужской площади! Там давно пора торчать мне. Благодарное человечество исправит эту ошибку! А эта безвкусная статуя Свободы? А зеленый медный Петр? Кому они нужны?!
Кстати! Господа скульпторы! Убедительная просьба меня из меди не ваять. Титан, и только титан! Добром прошу…
Я распечатал заклинания, которые уже имел. Вместе они смотрелись внушительно (всего шестьдесят два заклинания). Налюбовавшись, я сложил распечатку, засунул ее в нагрудный карман и вспомнил про шестьдесят третье – то, которым Corin хвастался сегодня на форуме («Благословение седьмого неба»). Я полез в нужную ветку, чтобы добавить его в файл, и в этот момент телефон грянул «Имперский марш» из «Звездных войн», выставленный на звонки моей ненаглядной красавишны.
– Марина Львовна, радость наша, – сказал я в трубку, – ты в курсе, что у тебя не муж, а сокровище?.. Трезвое… в смысле – трезвый! Точно трезвый, работаю, пью чай. А Петрович приехал?.. На черта нам газонокосилка? У тебя же есть прекрасный серп!.. Львовна, прекрати!.. Нет, не починил. Я не слесарь, блин! Будешь наезжать, я и газонокосилку не куплю. Не хочу я газонокосить, я хочу водку пить с Петровичем… Ну куда ты попрешься в такую хмарь? Сиди уж там… Не надоела… Соскучился, соскучился. Постараюсь выбить отпуск. В любом случае в следующую субботу приеду к тебе с Катькой… Кто кого еще обижает!.. Люблю… Тоже целую.
Я дал отбой и постарался привести мысли в порядок. Так, сигарет осталось всего ничего (да и коньяк кончается). Если я не хочу всю ночь работать всухомятку, до десяти нужно успеть сбегать в магазин. Этим и займусь в первую очередь…
И тут мою светлую голову осенила еще одна гениальная идея. Интересно было бы попробовать это «Благословение седьмого неба». Я оценил деструктивную способность заклинания. Ноль. Оно просто повышало характеристики субъекта, на который применялось. Понятно, я и без него умен, красив, силен, ловок и страшно вынослив. Но ведь нет пределов совершенству! Отличное заклинание, только не совсем понятно, как показывать дланью на самого себя. Впрочем, я быстро сообразил обнять себя за плечи и несколько раз глубоко вздохнул, собираясь с духом. Направлять колдовство на себя было все-таки боязно. Ладно, где наша не пропадала!
– Лиро элоне куара, – сказал я (путь в небеса, жизнь), прислушиваясь к своим ощущениям. Ощущения были приятные, но обычные, – по-моему, просто «чай» сказывался. И я продолжил: – Лиро элоне сам-сара (путь в небеса, вселенная) – лира элоне эмбара (путь в небеса, могущество) – лиро алироменара (путь в потустороннее)!
Первые несколько секунд ничего не происходило, потом свет стал меркнуть. Он угасал постепенно, но быстро, как бывает в кинотеатрах. Запахло болотом. Я попытался выскочить из кресла, но не выскочил, непреодолимая сила вжала меня обратно. Мне показалось, что кресло проваливается вниз, под землю; заслоняя все, вокруг закружились крупные белые хлопья; на меня дохнуло холодом. Я изо всех сил вцепился в подлокотники и зажмурился…
Падение кончилось так же внезапно, как и началось. Я сглотнул, избавляясь от комка в горле, и осторожно открыл глаза.
Черное озеро, тускло отливающее металлом. Черная трава. Скрученные деревья, лишенные листьев. Я сидел в своем вращающемся кресле посреди этого нелепого пейзажа и пытался прийти в себя. Южная Африка? Мезозой? Другое измерение? Мое внимание привлек бородатый толстяк, стоявший шагах в пяти от меня и с любопытством меня рассматривающий. Больше вокруг никого не было. Я попытался заговорить с ним на известных мне языках. Потом – на малоизвестных. Потом я напрягся и вспомнил кое-какие слова из вовсе неизвестных…
Толстяк, одетый в стильную кожаную жилетку, кожаные штаны и высокие кожаные же сапоги, вышедшие из моды лет двести назад, благожелательно меня слушал. На жирном плече у него синела татуировка – пацифик, только вместо палочек почему-то были рисовальные кисти.
Я иссяк.
Толстяк почесал потное волосатое брюхо, торчащее из-под жилетки, улыбнулся и без всякого акцента добродушно сказал:
– Рад приветствовать на Небе!
– При… Где приветствовать? А… ну, в смысле… логично, конечно, да… Блин! На седьмом небе, что ли?!
– Увы, – толстяк засмеялся, – у нас только одно Небо, и оно, к сожалению, отнюдь не седьмое… Давай-ка я сотворю тебе бутылочку пива, дружище, поможет прийти в себя.
