Кирсти и Марк прекрасно проводили время. Следуя ярмарочному стереотипу № 1, Марк выиграл для нее большую, уродливую мягкую игрушку, которую она прижимала к груди. Потом они ели сладкую вату: стереотип № 2. Еще он ударил молотком по большой тяжелой штуке, и она со звоном подскочила вверх: ярмарочный стереотип № 3. А теперь, когда Грей было уже решил, что этого не произойдет, они – да-да, точно в цель! – появились из «Туннеля любви», соприкасаясь губами. Полный набор.

Грея чуть не вывернуло.

Было половина десятого вечера. Небо окрасилось в цвет индиго с длинными полосками лилового цвета. Его сестра целовалась с парнем. Он метался между желанием бежать домой и рассказать обо всем родителям и опасением покидать свое место на случай, если случится что-то плохое. Хотя интересно – что плохого может произойти? Он не мог четко сформулировать свои опасения, но они комом стояли в горле. Дело было не просто в его неспособности принять влюбленность, первый секс и взросление сестры. Здесь было что-то большее. Что-то мрачное. Дело было в нем. В Марке. С ним явно что-то не так. Что-то темное и жестокое. В лице слишком много углов. Слишком много задних мыслей в каждом жесте, каждом слове, каждом поступке. Даже цвет волос у него слишком неправдоподобный: Грею казалось, если за них дернуть, то с Марка спадет лицо и обнажится его истинная личина, как у злодея из мультика «Скуби-Ду».

Он наблюдал, как они вылезли из вагончика «Туннеля любви» и пошли, держась за руки, с уродливой игрушкой у Марка под мышкой. Что теперь? На ярмарке больше делать нечего. Для паба Кирсти слишком мала. Уже темно. Они двинулись к выходу; Марк, запрокинув голову, громко смеялся над какими-то словами Кирсти. Грей не представлял, что такого она могла сказать. Он с растущим беспокойством наблюдал, как Марк уводит Кирсти из города, в сторону моря. Он слез со своего места и пошел за ними. Огни города сюда почти не проникали, а музыка с паровой ярмарки казалась далеким, слегка зловещим шумом. Дорогу освещала лишь кремовая луна. Грей затаился в серебряных тенях и попытался подслушать их разговор, но шипение и удары прибоя о песок размывали голоса. Наконец парочка остановилась, подсвеченная лунным светом, и Грей с ужасом наблюдал, как они повернулись друг к другу и начали целоваться сначала нежно, а потом – с нарастающей страстью. Он слегка отвернулся, не желая на это смотреть и в то же время боясь упустить момент, если Марк вдруг сделает его сестре что-то плохое.

Но через несколько минут Марк оторвался от Кирсти, обхватил ее лицо руками, поцеловал в нос, и они пошли дальше.

– Пойдем, – услышал Грей его голос, – уже поздно. Я должен проводить тебя домой.

Грей вернулся домой на десять минут раньше Кирсти, тяжело дыша от быстрого бега.

– Где ты был? – спросила мама, оторвавшись от толстого романа с желтыми страницами.

– Нигде. Просто гулял.

– Хорошо поужинали, правда?

– Нормально.

– И забавно, что столкнулись с Марком. Среди всей этой толпы!

– Мама, это не было совпадением.

– В смысле? Разумеется, было.

Грей закатил глаза, удивляясь ее невинности.

– Ты не против?

– Против чего?

– Кирсти. Гуляет с ним. Хотя он гораздо старше.

– Ой, да брось. Ему всего девятнадцать. Я в возрасте Кирсти встречалась с двадцатилетним парнем.

– Да. Но мы же его не знаем.

– Грэхем, мы были у него дома! Познакомились с его тетей! Это больше, чем получает большинство родителей, когда их ребенок начинает отношения.

Мама посмотрела на часы, и в этот момент возле входной двери послышался смех и стук. Папа Грея открыл дверь – за ней были Кирсти, Марк и уродливый медведь.

– Заходи! Заходи! – пригласил Тони.

Марк с любопытством огляделся:

– Вы не против? Я столько раз проходил мимо этих домиков и ни разу не был внутри.

– Разумеется! – Тони раскрыл дверь пошире и жестом пригласил Марка войти: – Пожалуйста.

– Ух ты! Прямо как кукольный домик. Такой маленький!

– Ну, – ответил Тони, – эти дома строили для маленьких людей. В XVI веке, когда его строили, мы все бы показались великанами!

Марку приходилось наклонять голову, чтобы переходить из комнаты в комнату. Грей с любопытством наблюдал за ним. Потом он повернулся и посмотрел на Кирсти. Ее лицо порозовело – похоже, от смущения.

– А там? – спросил Марк, заглядывая на лестницу.

– Спальни, – ответил Тони. – Хочешь посмотреть?

Марк с улыбкой повернулся к нему:

– Нет, спасибо. Я примерно представляю.

– Хочешь пива? Или еще чего-нибудь?

– Нет, – Марк глянул на часы. – Спасибо. Я лучше пойду. Я обещал Китти убраться на кухне после ужина. И даже не предупредил ее, что пойду гулять! – Он засмеялся, но это прозвучало, как грубый лай. – Но, может, увидимся завтра на пляже? Прогноз хороший.

– Завтра вряд ли, – ответил Тони. – У нас запланирована поездка.

Марк на мгновение помрачнел, во взгляде тучкой пробежало недовольство. Но потом он взял себя в руки и сказал:

– Вот как! Здорово! Куда поедете?

– Пока не знаем. Может, в Робин Худс Бэй. Может, в замок. Посмотрим.

Марк пожал плечами и вздохнул:

– Ну, ладно. Значит, в другой раз.

– Да, конечно. Ты нормально доберешься? – он показал рукой в сторону большого дома на побережье. – Может, тебя подвезти?

– Тони, – вмешалась мама, – не стоит. Ты уже выпил пива.

– Ой, не глупи. Я выпил-то совсем чуть-чуть. Два часа назад.

– Нет, правда, я дойду пешком. Я делал так сотни раз. В любую погоду. В любое время. Но спасибо. Вы очень милы.

Последовала минута хороших манер и поцелуев в щеку, и наконец он ушел.

– Итак, – спросил Грей на следующее утро сестру за тарелкой хлопьев, – о чем вы говорили весь вечер? Ты и Марк?

– Почему ты произносишь его имя так, будто оно выдуманное?

Он пожал плечами:

– Не знаю. У меня вообще такое ощущение, что он выдуманный. И работает по сценарию.

Она вздохнула:

– О чем ты вообще? Не понимаю.

– Не бери в голову, – ответил Грей, чувствуя, что не сможет этого объяснить. – Короче, о чем вы говорили?

– Ничего особенного. Про школу, про семью, всякое такое.

– Он тебе все еще нравится?

Она краснеет и опускает взгляд в миску с хлопьями.

– Может быть. Он ничего.

– Ты ведь понимаешь, что не обязана видеться с ним снова? Что можешь ответить ему «нет», если он попросит увидеть тебя?

– А может, он и не попросит.

– Что-нибудь произошло? – спрашивает Грей, заинтригованный, станет ли она ему лгать. – Может, вы целовались?

– А тебе-то какое дело? – огрызается сестра.

– Я твой брат, – отвечает он с большим нажимом, чем собирался.

– Я твой брат, – передразнивает она низким голосом, подергивая плечами. И начинает хихикать.

– Да. Ну… Просто не хочу, чтобы ты наделала глупостей.

Она закатила глаза и встала.

– Ты просто завидуешь. Потому что я целовалась, а ты нет.

Это был невинный подкол. Она не хотела его задеть. Но задела. Грей сам не знал, почему еще ни разу не целовался, если учесть, сколько времени он проводил с девушками. У него уже было множество голливудских моментов, когда казалось – все вот-вот случится, но в последнюю секунду девушка отворачивалась, или кто-нибудь заходил, или он не выдерживал и обращал все в шутку. Он знал, что нравился некоторым девушкам. Ему рассказывали. Но они его никогда не привлекали. Печальные, толстощекие девушки, которые отчаянно ловят его взгляд за обедом в столовой.

Он обнимал девушек, и они сидели у него на коленях. Держал их за руку, целовал в щеку, шутил, сплетничал и катал на велосипеде. Но почему-то не мог пересечь границу физической близости. Он бы засомневался, не гей ли он, если бы не был уверен в обратном.

– Отвали, – обиженно бросил он сестре. – Что ты вообще знаешь?

Она проигнорировала его слова и ушла прочь.

Когда шесть часов спустя они вернулись из особняка Следмер-Хауз, Марк сидел возле их коттеджа, глядя на послеполуденное солнце, в белоснежной рубашке и выцветших джинсах. Он держал букет розовых роз.

Грей заметил, что Кирсти слегка напряглась.

– Добрый день, – поздоровался Марк, направившись к ним навстречу. – Я только пришел.

– Ну, тебе повезло, – заметил Тони.

– Держи, – Марк вручил Кирсти розы. – Поставь к себе в комнату. Для красоты.

– Ой, спасибо, – застенчиво поблагодарила она.

Повисла неловкая пауза, пустота, которую, по логике, следовало прервать приглашением войти. Но приглашения не последовало.

– Как провели день? – спросил Марк.

– Отлично, – сказал Тони. – Были там уже сотню раз, но каждый раз – с удовольствием.

– А я – никогда, – отозвался Марк тоном, дающим понять, что его это и не интересует.

– А ты чем занимался? – спросила Пэм. – Был на пляже?

Марк покачал головой:

– Нет. Не сегодня.

Обычное беспечное очарование покинуло его. Кирсти вела себя совсем не так, как ему хотелось бы.

Грей отвернулся и отправился ко входу в коттедж. Он явно почувствовал, что сестру по какой-то непонятной причине нужно было спасать из этой ситуации и сделать это должен был он.

– Папа, дай ключи, – попросил он.

Тони передал ему ключи и улыбнулся Марку:

– Ну что, увидимся на пляже?

Марк посмотрел на Кирсти, которая уходила с букетом в руке.

– Я хотел спросить… Кирсти, ты не хочешь сходить со мной в кино? Сегодня?

Кирсти жалобно посмотрела на родителей. Но мама не поняла намека и сказала:

– Почему бы и нет? У нас нет никаких особых планов.

– Отлично, – обрадовался Марк, и вся его неуверенность мигом улетучилась прочь. – Я зайду в семь. Хорошо?

– Да, – ответила Кирсти, опустив взгляд. – Конечно. До встречи.