Изабель
Майми. Флорида. 1994 год
Дома
Это кода к песне Изабель. Она стояла с трубой в руке – ее подарил дядя Гильермо, брат Лито. Не на обочине в Гаване, а в классной комнате, в Майами. Шла вторая неделя обучения в школе и первый день репетиции оркестра. Сегодня проходил отбор.
Изабель погладила пальцами вентили трубы. Она поверить не могла, что находится здесь, в этой комнате. Меньше двух месяцев прошло с тех пор, как она выбралась на Майами-Бич с младшим братом на руках.
Так много всего изменилось, так быстро. После того как мать и Мариано отвезли в больницу и провели медицинское обследование, Гильермо, брат Лито, забрал их к себе. Вскоре они нашли маленькую квартирку, меньше, чем их дом на Кубе. Она находилась далеко от берега, но Изабель это вовсе не печалило, она не огорчилась бы даже если больше никогда в жизни не увидела бы океан.
Маленький Мариано оставался дома, толстел и был всем доволен. Как и другие малыши, за которыми присматривала мама в маленьких домашних яслях. Папа работал таксистом и копил на свою машину. Сеньора Кастильо устроилась секретарем в юридическое бюро кубинской общины и готовилась к сдаче экзамена на адвокатскую степень. Сеньор Кастильо уже вел переговоры о получении кредита на открытие ресторана. Луис трудился в маленьком винном погребке, Амара – в магазине одежды. Она собиралась стать офицером полиции, как только получит гражданство. Они решили пожениться зимой.
Изабель пошла в шестой класс. Учиться было трудно, потому что она еще не знала английского. Но здесь учились и другие кубинские дети, много детей. Некоторые, как она, приплыли в Америку на лодке. Но куда больше было тех, кто здесь родился, кубино-американцев, все еще говоривших дома по-испански.
Изабель быстро обзавелась друзьями, мальчиками и девочками, приветливыми и дружелюбными, и знала, что достаточно скоро научится говорить по-английски. Она практиковалась, часами просиживая перед телевизором (по крайней мере, уверяла в этом родителей).
Она точно научится, а пока следовало уделить внимание математике, испанскому и искусству.
И музыке.
Сеньор Виллануэва и другие ученики ждали, когда она начнет. Ради этого момента Изабель упражнялась неделями. Сначала она не могла решить, какую песню выбрать, но когда вместе с отцом смотрела бейсбольный матч, поняла, что ей нужно.
Изабель поправила бейсболку Ивана, глубоко вздохнула и заиграла «Звездно-полосатое знамя», национальный гимн Соединенных Штатов. Но совсем не так, как слышала на бейсбольном матче. Она исполнила son cubano, в непривычном ритме сальсы, с испанскими мотивами. Играла для Ивана, погибшего в море, и для Лито, вернувшегося на Кубу. Для мамы и папы, оставивших родину, и для младшего брата Мариано, который никогда не узнает улиц Гаваны так, как знала она. И для себя, чтобы никогда не забывать, откуда она родом, кто она.
Скоро все стали хлопать в такт. Но Изабель расслышала иной ритм, биение, скрытое за ударами ладоней. Ее нога притоптывала в такт скрытой каденции, и она с волнением поняла, что наконец услышала. Она отсчитывала тот самый ритм.
Лито ошибался. Не обязательно быть в Гаване, чтобы слышать его, чувствовать. Она привезла сердце Кубы с собой в Майами.
Изабель виртуозно закончила мелодию, сеньор Виллануэва и другие ученики зааплодировали. Она едва не заплакала от счастья, но смогла сдержаться. Она достаточно плакала по Ивану и Лито.
Песня о том, как она покинула Кубу в поисках нового дома, закончилась. Сегодня пора начать новую.
