Изабель
Вблизи побережья Флориды. 1994 год
5 дней вдали от дома
Они возвращались на Кубу, и никто ничего не мог поделать.
«Так вот он, последний куплет», – думала Изабель. После всего, что им пришлось вытерпеть, после всего, что они потеряли, их песня не достигнет кульминации вовсе. И она – вовсе не son cubano с ее торжествующим финалом, а фуга, музыкальная тема, которая повторялась снова и снова. Их кода – навеки оставаться бездомными, даже когда они вернутся домой. Быть беженцами в собственной стране. Береговая охрана Соединенных Штатов нашла их.
– Геральдо, – позвала мать, но муж не ответил. Он окаменел, как и другие пассажиры, под ярким белым лучом прожектора.
Мотор лодки – настоящий мотор, подвешенный к настоящему гребному винту, – с ревом ожил.
– Геральдо, – повторила мать. – Началось.
– Нет, – ответил он. – Кончилось. Для всех нас.
Луч прожектора повернулся к ним.
– Нет, – тревожно ответила мама, положив ладони на набухший живот. – Я хочу сказать, началось! Ребенок вот-вот родится!
Остальные с удивлением повернули головы.
Изабель уселась в лужу на днище. Она не знала, что думать, что чувствовать. Она вспоминала все: радостное возбуждение, вызванное отъездом с Кубы, усталость после шторма, ужас от гибели Ивана, облегчение при виде огней Майами, отчаяние от встречи с катером береговой охраны и осознания, что они никогда не доберутся до Америки. И вот теперь мама рожает! Рожает братика! Изабель могла только сидеть, безучастно глядя на это. Ей было нечем помочь.
Только Луис заметил, как прожектор скользнул по воде мимо них и показал на другую точку.
– Это не за нами. Береговая охрана охотится за кем-то еще.
– Другие кубинцы? – спросила Амара.
– Не важно! – отмахнулся сеньор Кастильо. – Теперь у нас есть шанс. Гребите к берегу! Быстро!
Изабель осторожно взглянула на мать, но все-таки схватила кувшин для воды, переделанный в совок, и стала грести настолько яростно, насколько хватало сил. Ее примеру последовали Лито, Амара и семья Кастильо.
– Только потише, – прошептал дед. – Звуки очень далеко разносятся по воде.
– Ой! – вскрикнула мать.
– Ш-ш-ш, Тереза, – взмолился муж, сжимая ее руку. – Не рожай пока! Дождись, когда мы доберемся в Америку!
Мать стиснула зубы и кивнула. На глазах выступили слезы.
Огни Майами приближались, до берега все еще было далеко. Изабель огляделась. Во мраке она смогла различить огни судна береговой охраны, а рядом другой силуэт. Какие-то неясные фигуры сновали туда-сюда между ними.
Должно быть, брали беженцев на борт, чтобы отправить на Кубу.
– О-о-ой! – снова вскрикнула мать, и ее голос в тишине прозвучал, как пушечный выстрел.
– Гребите, гребите, – прошептал сеньор Кастильо.
Они подобрались так близко! Изабель уже видела окна отеля, в которых горел свет и в которых он был выключен, слышала бонго, выбивающие ритм над водой. Звучала румба.
– Течение уносит нас на север, – пробормотал Луис. – Мы не попадаем в Майами.
– Не важно. Главное – встать на землю, и тогда мы в безопасности, – прохрипел измученный Лито. – Нельзя, чтобы нас поймали на воде. Гребите!
– О-о-о-ой! – завопила мать Изабель. Ее голос казался громовым раскатом.
БИП-БИП!
Катер береговой охраны издал тот же звук, что и раньше. Прожектор снова включился, и луч осветил лодчонку. Их обнаружили!
– Нет, – всхлипнула мать. – Нет! Я хочу родить ребенка в Америке!
– ГРЕБИТЕ! – завопил сеньор Кастильо, плюнув на предупреждение вести себя тише.
Позади снова взревел мотор.
Изабель гребла с такой силой, что ее жалкое весло-кувшин гнулось. Слезы лились по лицу, она сама не знала почему: от отчаяния, страха или усталости. Она понимала одно: они еще слишком далеко от берега. И катер охраны перехватит их до того, как они достигнут Майами.
