Глава 13

– У Натальи Ивановны были клиенты, – начала рассуждать вслух Вера, – среди них кто-то мог работать в структурах власти или ушлым адвокатом.

– Интересная схема, – заметил Илья, – я о разных квартирных аферах слышал, но о такой никогда.

– Строго говоря, мошенническими эти действия назвать трудно, – сказал Ершов, – семья действовала по закону.

– В особенности, когда Наталья Ивановна жильем со старухой обменялась, – хмыкнула Трофимова, – тут вообще нет никакого жульничества. Просто ей захотелось из собственной квартиры в коммуналку переехать. А что? Нормальное такое желание.

– Может, ее скука в отдельной двушке одолела, – засмеялся Федор, – на кухне поругаться не с кем. Никто пачку соли в суп ей тайком не вытряхивал, на котлеты не плевал. Жить было неинтересно.

– Федя, то, что не запрещено, то разрешено, – подчеркнул Димон, отрываясь от компьютера, – ни в одном законе не сказано, что человек не имеет права обменять отдельное жилье на комнату в коммунальной квартире. Может, тебе это покажется странным, но кое-кто это совершал. За деньги. Нищета заела, вот и ухудшают квартирный вопрос. Как фамилия Натальи Ивановны, знаете?

Я удивилась вопросу.

– Сиракузова.

– Она ее получила, выйдя замуж за Петра Яковлевича, а девичью знаете? – настаивал Коробков.

Я ответила:

– Понятия не имею.

– Савина, – коротко сказал Димон, – как у бабушки, которая якобы к Владимиру переехала.

– Почему якобы? – не понял Илья.

Миркин махнул рукой.

– Ты всерьез спросил? Обмен они только на бумаге произвели.

– А вы в этом уверены? – прищурился Маслов. – Вдруг Наталья Ивановна и Владимир друг друга терпеть не могли? Возможно, это и не афера. Вероятно, Наталья реально психически заболела.

– Гадание на кофейной гуще, – вздохнула я.

– Вернемся к тому, что известно точно, – повысил голос Димон. – Родители Натальи Ивановны: Ольга Сергеевна и Иван Варфоломеевич Савины. К сожалению, Ольга скончалась. Вдовец женился через какое-то время второй раз на… Внимание! Тут должен играть оркестр. Новой супругой Савина стала Анна Сергеевна Клюкина. Она поменяла фамилию в браке и превратилась в… Анну Савину!

– Ух ты! – подпрыгнула на стуле Вера. – Да они не чужие друг другу! Мачеха и падчерица!

– Ты слушай, – остановил Трифонову Коробков, – в браке с Иваном Варфоломеевичем у Анны родилась дочь. И как ее зовут?

– Только не говори, что Лейкина Анастасия Ивановна, которая потом пошла в загс с Владимиром! – воскликнул Михаил Юрьевич.

– Уважаю психологов, – крякнул Димон, – господин Ершов, как всегда, зрит в корень. Точно. Настенька у них получилась! Девушка, не успев окончить школу, выскочила замуж за юного лейтенанта Лейкина и укатила с ним в тьмутараканскую воинскую часть! Брак продержался недолго, последовал развод. В Москву Анастасия не вернулась, просто перебралась из небольшого поселка в городок. Там выучилась на медсестру и спустя годы прилетела в столицу, где стала счастливой женой молодого во всех отношениях мужа.

– Володя женился на своей родственнице? – возмутился Илья. – У них же есть общая кровь!

– Так этого в загсе никто при подаче заявления не знал, – уточнил Димон, – я уверен, что брак был фиктивным. Детей они заводить не собирались. После развода Анастасия покупает малогабаритную однушку, самое дешевое жилье. Открывает маленький продуктовый магазин, который просуществовал недолго и умер. Более сведений о работе Насти нет. Однушку она продала, переехала в деревню, затем и этот дом сбыла с рук. Куда она подевалась потом, не известно, никаких ее следов я найти не смог.

– Катилась вниз по социальной лестнице, – грустно сказала Вера, – наверное, пьет.

– Она жива? – уточнил Федор.

– Сведений о смерти нет, – ответил Димон, – но это не означает, что Лейкина жива. Теперь еще одна интересная история. Некоторое время назад на машину Сиракузова вылили ведро дерьма на парковке у офиса Владимира. За хозяином зарезервировано самое удобное место. Оно огорожено столбиками, но они легко передвигаются. Чтобы сотрудники не убрали ограждение и не заняли территорию босса, там висит объявление: «Место В. Сиракузова».

– Очень удобно для того, кто хотел его кабриолет изгадить, – усмехнулся Миркин, – служба безопасности у них с головой или без оной? Разве можно фамилию указывать? Обычно пишут: «Служебная парковка для сотрудников из особого списка». И гадай потом, кто в него внесен.

– Вопрос не ко мне, – отмахнулся Димон, – вандал, вернее, вандалиха…

– Такого слова нет, – сделал замечание Ершов.

– Вандалица, – придумал новый вариант Коробков, – не мужик безобразничал, баба. Она ведро на капот опорожнила, удрать не успела, ее схватил секьюрити, который у входа стоит.

– Это ты как узнал? – удивилась я. – Влез в документы охраны?

– Уже говорил один раз, но не трудно повторить: соцсети, – протянул Димон, – теперь жизнь моя стала намного легче, чем раньше. Нынче народ сам о себе что хочешь разболтает. У фирмы Сиракузова есть аккаунты во всех местах, где только можно. Наиболее интересным оказался «Инстаграм». Ну там вроде все как обычно: реклама, адреса салонов, рассказ об услугах, массажистах, восторженные отклики клиентов. В комментах сплошная патока, мед с шоколадом, зефир с вареньем. Но я обратил внимание на некую Мэрибумсбом, она под многими сообщениями ставит смайлик, который означает: «рыдаю от смеха». Я нашел ее профиль, он закрыт, но мне его открыть-то ничего не стоило. И что? Обнаружил Клондайк информации. Мерибумсбом со сладострастьем обсуждает со своими подписчиками Сиракузова. Она его терпеть не может, высмеивает со всех сторон, по-детски радуясь, описывает, как Владимир Петрович попал в неприятное положение. Я понял: милая особа ранее сидела в секретариате, иначе откуда она знает, кто к Сиракузову пришел-ушел? С кем о чем он в кабинете говорил? И, похоже, она под мужика клинья подбивала, потому что постоянно именует его «импотентом». С особым восторгом прелестница про дерьмо вещала, прямо захлебывалась от счастья. Я влез в базу отдела персонала. Упс! Вход в кабинет босса теперь стережет пятидесятисемилетняя Галина Владимировна. А вот во время происшествия с какашками в приемной восседала Марина Комиссарова, победительница конкурса красоты «Подросток», его проводил один из московских округов, попросту говоря, это районные соревнования симпатяшек-школьниц. В четырнадцать лет девочка диплом получила и до сих пор гордится своим успехом. Давно взрослая Марина постоянно выставляет старые фото с того конкурса, спрашивает: «Правда, я очень хороша?» Ее уволили по собственному желанию. Но, думаю, уходить она не хотела, раз по сегодняшний день она злобу на Сиракузова изливает! Она никак его забыть не может. Похоже, у нее сейчас поклонник появился. Марина хвасталась новой шубкой, колечком. Намекала, что это подарки. Но Владимир для нее до сих пор заноза.

Михаил Юрьевич направился к кофемашине.

– Стандартная ситуация. Девушка, которая считает себя неземной красавицей, нанимается секретарем к мужчине средних лет. Она полагает, что перед ее прелестями не устоит ни один представитель сильного пола, и начинает усиленно демонстрировать их боссу. Расчет прост: затащить обеспеченного папика в койку. Программа-максимум женить его на себе. Наличие у шефа супруги помехой не считается. Программа-минимум: получить квартиру, машину, полететь отдыхать на острова. Некоторые рожают ребенка, но это опасно, вдруг алименты получить не удастся. Сиракузов оказался крепким орешком, то ли девица совершенно не в его вкусе, то ли он любит супругу. Владимир, импотент проклятый, слишком сексуальную неземную красу уволил. И чтобы более не быть объектом сафари, посадил у двери кабинета женщину, которая давно справила пятидесятилетие.

– Мы хотели найти того, кто имеет зуб на Сиракузова? – обрадовался Илья. – Вот она! Уволенная секретарша.

Вера взяла из вазочки конфету.

– Здорово Владимир ее задел, если по сию пору она успокоиться не может. Михаил Юрьевич, сделайте мне тоже кофейку. Тань, хочешь шоколадку? Я купила нам в офис сладенького.

– Нет, – отказалась я.

– Никак опять худеть решила? – спросила Трофимова.

Я проигнорировала неделикатное замечание.

– Дима, адрес Марины есть?

– Обижаешь, начальник, – процитировал бородатый анекдот Коробков, – уже у тебя в телефоне.

– Советую прикинуться корреспондентом популярного глянцевого журнала, – стал наставлять меня Ершов, – скажи, что хочешь написать об одной из самых красивых девушек Москвы, и узнаешь все, что надо и не надо.

– Дима, сделай мне удостоверение члена редколлегии «Звезда мегахит», – попросила я, – завтра отправлюсь к Марине.