ГЛАВА 35
Тот же лордер стоит на страже перед дверью кабинета доктора Лизандер, пока я жду. Он смотрит прямо перед собой, лицо ничего не выражает. Тот чертик, который дернул его подмигнуть мне в прошлый раз, явно сбежал.
— Входи, — зовет доктор Лизандер, и я шмыгаю в кабинет и закрываю дверь.
Она наблюдает, как я прохожу к стулу, сажусь. Руки сложены на столе, компьютер закрыт. Что-то тут неладно. Опасность. Я натужно сглатываю.
— Доброе утро, Кайла, — произносит она наконец. — Как поживаешь?
— Хорошо. А вы?
Она мешкает.
— Тоже хорошо, спасибо. Но я кое-что поняла после нашей последней встречи. Мы с тобой играли в кошки-мышки.
— А я кто — кошка или мышка? — выпаливаю я, прежде чем успеваю остановиться.
— Должна быть мышкой, но порой я в этом не так уверена. Мне нужны кое-какие ответы, Кайла.
— У меня тоже есть вопросы.
Раздражение борется с любопытством у нее
на лице.
— Хорошо, — говорит она наконец. — Ты задавай вопрос, я отвечу, а потом придет твоя очередь. Договорились?
— Договорились, — отвечаю я, хотя осторожность требует, что было бы лучше начать ей. Я подыскиваю слова.
— Итак?
— Вы ведь помните Бена? Бена Никса. Моего друга, — говорю я, и она слегка наклоняет голову. — Я хочу знать, что с ним случилось. Где он сейчас.
— Я уже говорила тебе, что не знаю.
— Вы знали, что он срезал свой «Лево», вы это говорили. Вы должны что-то знать.
— Ты тоже знала, и я никогда не спрашивала тебя об этом. Что произошло с ним потом... Я смотрела в свое время, но такой информации в нашей системе не было. — Она вздыхает. — Послушай, я это докажу, хорошо?
Она открывает свой компьютер.
— Подойди сюда, и увидишь все своими глазами. Его фамилия Никс, говоришь?
Я киваю. Она набирает «Бен Никс» и нажимает кнопку поиска.
В ответ ничего.
— Может, он значится как Бенджамин. — Она пробует так — результат нулевой.
— Ничего не понимаю. — Доктор хмурится, потом лицо ее проясняется. — Он будет в твоих записях. Да. Я делала перекрестную ссылку с ним под твоими друзьями и членами семьи. Да, вот его номер. — Она переключает экраны и вновь постукивает по экрану.
Нулевой результат.
На лице ее мелькает гнев и что-то еще. Она закрывает компьютер.
— Что случилось? — спрашиваю я.
Доктор Лизандер откидывается назад, снимает очки, трет глаза. Без своих грубых очков в массивной черной оправе она выглядит по- другому. Глаза, не увеличенные линзами, кажутся уставшими, более человечными. Она вновь надевает их.
— Его, должно быть, удалили.
— Что это значит? Что он...
— Умер? Не знаю. Просто смерти недостаточно, чтобы удалить человека из системы. Никто из больничного персонала не может этого сделать, даже члены правления. Я могу создавать новые файлы пациентов, обновлять их, редактировать, но не удалять. Это против всех правил. И все же его как будто и не существовало.
— Кто мог сделать это?
— Безымянные лица с... — Она смолкает. — Ты кошка, а я мышка? Довольно твоих вопросов. Ты же видишь, я ответила, как могла. И рассказала тебе то, чего не должна была. Теперь твоя очередь. Скажи, к тебе вернулись еще какие-нибудь воспоминания? — Она подается вперед, лицо по-прежнему старательно сохраняет беспристрастность, но за ней угадывается напряженное любопытство.
С одной стороны, мне очень хочется ей все рассказать. Она может понять, что со мной произошло, объяснить. Но это опасно. Я нахожусь под пристальным вниманием лордеров, и кто знает, не слушают ли они меня?
Мои глаза оглядывают кабинет. Подслушивающие устройства могут быть тут спрятаны где угодно.
— Что такое?
— Не здесь. Я не могу говорить об этом здесь. Это небезопасно.
— Уверяю тебя, этот кабинет не прослушивается. Это было бы грубейшим нарушением конфиденциальности между врачом и пациентом.
— Еще хуже, чем стереть записи о пациенте?
Она приоткрывает рот, потом закрывает его.
Мгновение думает. Пишет что-то на клочке бумаги, потом передает его мне: «в 9утра во вторник», — написано там. Конная дорожка рядом с моей школой помечена на нарисованной ниже схеме.
У меня так много причин сказать «нет», но я стискиваю бумажку в руке и киваю.
— Ты умеешь ездить верхом? — спрашивает доктор.
— Да, — отвечаю я, не задумываясь, хотя даже не знаю, так ли это. Да, так. Мелькает воспоминание: лошади, бегущие по полю. Прыжок через низкую ограду — это сродни полету!
— Что случилось, Кайла?
— Я вспомнила, — шепчу я. — Лошадь. Черно-белая. Мы с ней могли летать!
И ее глаза загораются жаждой узнать, узнать все. Посмотреть, что пошло не так в моей голове.
Но если ее любопытство будет удовлетворено, что тогда?
Вернувшись домой из больницы, я сижу в своей комнате и смотрю на конверт Нико, желая узнать его тайны. Я могла бы открыть его, посмотреть, что внутри, но засовываю в карман и направляюсь вниз.
— Як Кэму. — Обуваюсь и открываю дверь. Выхожу, пару мгновений медлю, потом просовываю голову обратно.
— Мам?
— Что? — Она выходит в прихожую.
— Это было засунуто в дверь. Адресовано тебе. —Я протягиваю конверт, но не ухожу. Мне нужно знать. Что в нем? Какой будет ее реакция?
Нахмурившись, она берет конверт. Разрывает его, вытаскивает листок бумаги. Просматривает, и глаза ее расширяются. Она резко втягивает воздух.
— Что там?
— Ничего важного, — быстро отвечает она и прячет листок с конвертом в карман. По моим глазам, наверное, видно, что я ей не верю, и на секунду взгляд ее смягчается, в нем появляется нерешительность. Она уже готова мне что-то рассказать, то ли правду, то ли какую выдумку, ведь между нами так много тайн. Откроется ли она мне? И если да, сделаю ли я то же самое?
Тук-тук-тук.
Мы обе вздрагиваем.
Мама впускает гостя.
— Кэм, привет. Входи.
Он переступает через порог, переводит взгляд с нее на меня, словно чувствует, что что-то неладно.
— Великие умы мыслят одинаково. Я как раз собиралась пойти узнать, не хочешь ли ты погулять.
— Конечно, — отвечает Кэм. — Но сначала у меня вопрос. Что я должен надеть на эту тусовку на ДПА? — Мы с мамой удивленно смотрим на него, а он на нас. — Ох, он что, не сказал вам?
— Кто? Чего не сказал? — спрашиваю я.
— Твой отец. Он спросил, не хочу ли я пойти на этот прием с тобой, чтобы потом отвезти тебя домой после обеда.
Мои глаза в тревоге расширяются, но я силюсь этого не показать. Нет, Кэм! Не ходи туда. Кто знает, что там произойдет?
— Но если вы не хотите, чтобы я пошел...
Мама первая приходит в себя:
— Ну, что ты, Кэм, конечно же, хотим. Это отличная идея! Мы просто не знали, вот и все. Боюсь, костюм и галстук обязательны.
Я заставляю себя произнести все правильные вещи и сделать это убедительно. А сама думаю, что бы мне сказать, чтобы убедить его не ходить, когда мы будем вдвоем.
— Пора идти на прогулку... пока не стемнело.
— Кэм, вопрос, пока ты не ушел, — говорит мама. — Ты сегодня не видел никого перед нашей дверью?
Он бросает быстрый взгляд на меня, потом опять на нее.
— Вроде нет. Только Кайла вышла, а потом опять зашла пару минут назад. А что?
— Да нет, ничего. Идите, идите.
Мы идем по пешеходной дороге над деревней. Я искоса поглядываю на Кэма.
— Ты ведь не хочешь идти на этот дурацкий прием в Чекерсе?
— Еще как хочу! Это шанс разодеться и потолкаться среди сильных мира сего. Чего ж не хотеть-то?
— Там будет жуткая скукотища.
— Пожалуй! — Он ухмыляется и подмигивает. — Но там будешь ты.
— Кончай зубоскалить, балда. Это же длинные нудные речи, политики. Всюду лордеры. Если бы я могла не пойти, ни за что не пошла бы.
— Вот поэтому я и иду — чтобы умыкнуть тебя после. Так что никаких но.
Мы доходим до верхней точки, и рядом с Кэмом мои демоны отступают. Он изображает Тарзана, раскачиваясь на ветке дерева, и я смеюсь, стоя в лучах заходящего солнца. Оно висит низко в небе, скоро стемнеет. Я поеживаюсь.
— Пошли, пора возвращаться. — Он идет следом за мной по дорожке.
— Итак, — говорит Кэм, — ты собираешься рассказать мне, что с тобой происходит? У тебя явно что-то на уме.
— Ничего.
— Не принимай меня за идиота.
— Я и не принимаю, — пожимаю я плечами. — Все как обычно.
— Обычно и таинственно?
— Вроде того.
На обратном пути он держит меня за руку. Перед домом прощается. Добавляет тихим голосом, что, если мне когда-нибудь понадобится друг, он рядом. Но я не могу подвергнуть его такой опасности.
