Глава 12

Очнувшись, я услышала тихие голоса и постаралась не выдать себя ни звуком, ни малейшим движением.

– Я и говорю, ей неоткуда было взяться в тенях, – негромко говорил Грифон. – И приглядись: может, ты видел когда-нибудь эту девушку? Ее сложно не узнать, согласись!

Ответ я не разобрала. Вернее, не поняла, словно собеседник Грифона изъяснялся на незнакомом языке.

– Твоя память лучше моей, и с возрастом становится лишь крепче, как хорошо выдержанное вино, – тихо засмеялся Грифон. – И если ты уверен, что никогда не встречал нашу гостью, то так оно и есть. Она назвалась Гара-Тессой из Гаррата. Слышал когда-нибудь о таком месте? Говорит, это всего в двух неделях пути к северо-западу отсюда, где-то в лесах. Но я не раз охотился в тех краях, и уверен – там нет никаких поместий, только деревни да охотничьи поселения. Упоминался еще Линдор – якобы он неподалеку… Но и о нем я никогда не слыхал и не нашел ни на карте, ни в землеописаниях.

Второй мужчина что-то проворчал.

– Сам знаю, что они устарели, но не до такой же степени! Последнему всего пять лет! За такой срок, конечно, можно выстроить замок и поселиться в нем, но сделать это так, чтобы ни единого слуха не донеслось до ближайших соседей, боюсь, невозможно… Если хозяин Гаррата – не могущественный колдун, конечно же, в чем я сомневаюсь.

Собеседник Грифона кашлянул и на этот раз говорил громче и, мне показалось, встревоженно.

– Ты уверен? – переспросил мой спаситель. – Ясно… Вернее, все запуталось еще сильнее, и нужно бы распутать этот клубок поскорее. И вот что, Инна-Ро… будь так добр, отвечай на нашем языке, иначе ты совсем перепугаешь бедную девушку. Она, должно быть, думает, что ты читаешь страшные заклятия!

Он дотронулся до моего плеча и добавил:

– У тебя дрожат ресницы, Гара-Тесса, а уши едва ли не шевелятся от любопытства, стало быть, ты в сознании. Можешь открывать глаза.

Пришлось послушаться.

Оказалось, я лежу на узкой кровати – почти такой же, на каких мы спали в самом начале Испытания, – прямо поверх покрывала. А вот верхнего платья на мне не оказалось, и я дернулась прикрыться хоть краем этого самого покрывала. Грифон удивленно взглянул на меня и пояснил:

– Пришлось тебя раздеть, потому что…

– Потому что он решил, что кувшин холодной воды на голову – хорошее средство для того, чтобы привести в чувство благородную девицу, – закончил сухонький старичок, которого я сперва и не заметила: он совсем терялся рядом с Грифоном.

– Каюсь, не рассчитал. Но не переживай – ты не успела промокнуть насквозь.

– Да, он умеет быстро раздевать девиц, – фыркнул Инна-Ро (кто же еще это мог оказаться?). – Платье почти высохло, скоро сможешь одеться. А если замерзла…

– Ты мудр, Инна-Ро, но сейчас ошибаешься, – сказал Грифон. – Она вовсе не от холода дрожит, а от пережитого страха.

С этими словами он накинул мне на плечи… мой шарф. Тот самый, которым я перевязала ему плечо. Следов крови на нем не было.

Я могла бы добавить, что мне не только страшно, но и до крайности неуютно находиться перед двумя незнакомыми по сути мужчинами в одном тонком нижнем платье. Они, однако, вели себя так, словно в этом не было ничего удивительного и тем более зазорного для меня.

– Выпей-ка, девушка, – сказал старик и протянул большую чашку, над которой курился парок. – Не бойся. Это никакое не зелье и тем более не отрава. Видишь, я пью…

– И я, – Грифон тоже сделал глоток. – Это просто травяной отвар, чтобы взбодриться и согреться. Вино я добавлять не велел, подумал, это излишне.

Я не стала говорить, что они могли заранее принять противоядие, и покорно приняла напиток. Удивительно тонкая, почти прозрачная чашка, расписанная диковинными цветами и неведомыми птицами с большими задумчивыми глазами, приятно грела ледяные ладони. На вкус питье оказалось горьковатым, терпким, но не противным, и вскоре я согрелась, а в голове перестало шуметь, пропала тупая боль, поселившаяся где-то за переносицей.

– Она уже не похожа на покойницу, – удовлетворенно заметил старик.

– Я же говорил…

– А я сомневался.

– По-твоему, я спятил до такой степени, чтобы привести сюда умертвие?

– Никогда не угадаешь, что взбредет тебе в голову…

Я переводила взгляд с одного на другого, пытаясь уловить нить их беседы, но тщетно. Очевидно, Грифон с Инна-Ро знали друг друга очень давно и очень хорошо, а потому свободно могли обмениваться репликами, ничего не значащими для посторонних, но более чем понятными им обоим.

– На кровососа она не похожа, и на том спасибо, – добавил старик.

– Солнечный свет ей не повредил, – заметил Грифон, – поэтому ты мог бы оставить свое предположение при себе.

– Ты уверен? А как же пятна у нее на коже?

Я невольно взглянула на себя и плотнее закуталась в шарф.

– Вот это, – Грифон бесцеремонно взял меня за запястье и повернул его к свету, – синяки. Я сам видел, как ее хватали за руки. А это – веснушки. Никогда не видел таких ярких…

Наверно, я покраснела, потому что он засмеялся и добавил:

– Видишь, она точно живая, иначе бы кровь в лицо не бросилась!

– Довольно шуток, – проворчал Инна-Ро, подумал и снял с себя верхний кафтан. Их на старике было надето не меньше десятка, и все разноцветные, с яркими вышитыми узорами. – И отойди от девушки, ты ее совсем перепугал. Надень-ка…

Это уже адресовалось мне, и я с благодарностью приняла одежду. От нее странно пахло, словно бы засушенными травами, в особенности полынью, а еще медом. Инна-Ро вряд ли был выше меня, так что кафтан пришелся почти впору. Главное, прикрыл руки и плечи, и… все остальное тоже. С веснушками вместе.

– Теперь поговорим, – сказал старик, взглянул на Грифона, и тот подвинул ему массивное кресло, в котором Инна-Ро устроился, как на троне. Сам Грифон обошелся табуретом. – Назови свое имя, девушка.

– Гара-Тесса, первая дочь Гаррата, – сказала я, решив ничему не удивляться.

– Ты сказала, что твоя кузина пропала. Как ее зовут?

– Лина-Лисса, вторая дочь Линдора.

– Вторая? Стало быть, есть и первая?

– Да, Лина-Делла, моя старшая кузина. Она тоже здесь.

Я подумала о том, каково Делле лишиться нас с Лиссой почти одновременно, и поежилась. Хоть бы ей хватило выдержки для того, чтобы не начать требовать ответов от распорядителя, иначе ее ждет та же участь, что и меня! А еще – сообразительности, чтобы уехать из замка как можно скорее. Что уж беречь память, ноги бы унести!

– Кузины, стало быть… А в какой точно степени родства вы состоите?

– Их мать – старшая сестра моего отца, – пояснила я. – Она овдовела и вместе с дочерьми вернулась к родителям.

– Те еще живы?

– Только дедушка, – ответила я, недоумевая, к чему эти расспросы. – Бабушка умерла десять с небольшим лет назад.

– Назови их имена.

– Гар-Дайн, первый сын Гаррата, и Веса-Вилла, третья дочь Вестара.

– А девушка, которую ты искала? – напомнил Грифон. – Кто она?

– Мы не были знакомы прежде, – сказала я. – Это принцесса Кара-Идда, вторая дочь Карадина.

Мужчины недоуменно переглянулись.

– Ты уверена? – спросил Грифон. – Именно принцесса?

– Да, – ответила я и повторила слова Идды: – Карадины ведут род от последнего прямого отпрыска Старой Птицы.

– В самом деле? – странным тоном произнес он. – А не ты ли впервые услышала историю о ней от меня?

– Именно так, сударь, но Идда ее знала, в отличие от меня. И…

– Постой, не торопись, – поднял руку Грифон. – Разберемся во всем по порядку.

«Как же не торопиться, если я не знаю, что сейчас делают с Лиссой?» – могла бы я вопросить, но промолчала. Он прав: спешка ничем не поможет. Пока выяснится, что я пропала, пока обнаружат покалеченного Танна с напарником, пройдет немало времени… А время здесь совсем другое, подумала я. Не могла пройти целая ночь, ведь меня увели перед самым ужином! Но солнце светило в распахнутое окно, и сложно было усомниться в его реальности… но и поверить в увиденное собственными глазами я не могла. Проще было решить, что я сама повредилась в уме!

– На ней действительно есть печать Испытания, – проговорил Инна-Ро.

Я наконец-то осмелилась посмотреть на него прямо и удивилась: он выглядел вовсе не страшно. Маленький, сухонький, пышно одетый, с лысой головой, он напоминал диковинную куклу. Сходство усиливала его манера покачивать головой из стороны в сторону в минуту раздумий – у тетушки был крохотный деревянный болванчик, привезенный невесть из каких краев, он точно так же двигался, стоило коснуться его кончиком пальца.

С морщинистого, смуглого то ли от загара, то ли по природе лица смотрели узкие черные глазки без ресниц. Этим Инна-Ро напомнил мне ящерок: совсем не противных, тех, что летом любили греться на камнях. Если их не трогать и двигаться осторожно, можно даже посидеть рядом, а то и потрогать ящеричью спину…

– Ты только теперь увидел? – осведомился Грифон.

– Помолчи, нетерпеливый! Ты-то не дал себе труда присмотреться, а я вот вижу – это истинная королевская печать!

– Что за ерунда! – Грифон встряхнул головой, в точности как его рыжий конь. – Я не назначал никаких испытаний, тебе ли не знать!

– То-то и оно… – пробормотал Инна-Ро и вдруг подался ко мне. Я отшатнулась, но он лишь взял мою руку в свои, сухие, прохладные, подержал недолго и выпустил. – А зла в этой девушке нет. Оно было совсем рядом, но лишь мимолетно коснулось ее. Не проникло.

– Те двое?.. – отрывисто спросил Грифон.

– Нет, это другое. С ними все ясно. Был кто-то еще. Расскажи нам, Гара-Тесса, – произнес старик, – обо всем, что с тобой случилось. Не спеши. Постарайся не упустить ни малейшей детали. И не бойся. Нечего бояться, когда вот он рядом.

– Когда мы оба рядом, – улыбнулся Грифон. – Первый меч королевства и лучший чародей в мире – сама посуди, осмелится ли кто-нибудь навредить тебе в нашем присутствии?

– Мальчик прибедняется, – проворчал Инна-Ро.

– То есть против именования лучшим в мире чародеем ты не возражаешь?

– С чего бы мне отказываться от заслуженного звания? – усмехнулся старик. – Так вот, он и сам недурно колдует, и если бы не его леность и склонность к праздным забавам, мог бы превзойти старого учителя! С его-то происхождением…

Тот приложил палец к губам, и старик умолк с недовольным видом.

– Не могу же я разорваться, – сказал Грифон примирительно. – Занятия колдовством требуют полной отдачи, и я бы рад учиться усерднее, да только других дел никто с меня не снимал и не снимет.

– Пока не женишься и не обзаведешься наследниками.

– Свадьба не за горами, а наследников придется еще подождать, а потом воспитать и обучить, чтобы можно было спихнуть на них хотя бы рутину! Сам посуди, на это уйдет самое меньшее дюжина лет! И супруга тоже далеко не сразу разберется, что к чему в наших краях…

– А я тебе говорил – бери жену из соотечественниц. Мало ли при дворе достойных девушек… Нет, захотелось иноземную диву!

– Но это выгодный союз, ты сам подтвердил! Мне напомнить? Ты мне об этом писал, а я подобные письма не уничтожаю… как раз на такой случай.

– Ты опять уводишь разговор в сторону, – пожурил его старик и кивнул мне: – Говори, девушка. Мы слушаем.

Я помолчала, собираясь с мыслями, потом сказала:

– Все началось, когда объявили о Королевском Испытании. За полгода, как принято…

Они слушали молча, а я старалась вспомнить обо всем в подробностях, как было велено. В том числе о спорах дома – тетушка настаивала, что другого такого шанса у нас с кузинами может не быть, дедушка считал это блажью и пустой тратой времени, матушка поддерживала его, а отец долго колебался, но все же встал на сторону сестры. Я случайно услышала, как он сказал матушке: «Достойного приданого для трех девушек нам не собрать, так пускай попытают счастья. Для Тессы, разумеется, мы найдем подходящего мужа, но оставить ее дома, отослав прочь остальных, не выйдет, сама понимаешь… Она разумная девочка и не наделает глупостей».

Только вот я, кажется, обманула его ожидания…

Грифон подал мне платок, и я утерла глаза. Сама не заметила, что по щекам струятся слезы… Достаточно было вспомнить о далеком доме, о том, что я могла отказаться участвовать в этой затее… Тетушка была бы недовольна, но не она принимала решения в Гаррате! И пускай бы она сколько угодно поджимала губы, фыркала и не желала со мной разговаривать, зато я осталась бы дома, с родителями! А может, она даже порадовалась бы: ведь соперниц у кузин оказалось бы на одну меньше…

А сами кузины… Лисса, наверно, позабавилась бы, меняя кавалеров, и успокоилась на этом. Вряд ли они сошлись бы с Иддой, и история не получила бы развития! Это я оказалась всему виной…

– Может, налить ей успокаивающей настойки? – встревоженным шепотом спросил Грифон.

По-моему, он из тех людей, которых пугают женские слезы. Мой дедушка был именно таким, и хотя всеми силами скрывал свою слабость, мы с кузинами с детства знали: он не станет строго наказывать, если расплакаться навзрыд… И сжалится, отпустит в замок Старой Птицы, чтобы не видеть изо дня в день наших печальных лиц и не слышать душераздирающих вздохов. Что ж, может статься, он нас вовсе уже не увидит!

– Уснет, – вздохнул Инна-Ро. – Ничего. Это из нее страх выходит. Пусть говорит дальше.

Когда я дошла до прибытия в замок и первой встречи с Грифоном, они снова переглянулись.

– Это было в тот самый вечер, когда ты ввалился ко мне и рухнул на пороге, перепачкав кровью мой любимый ковер? – осведомился Инна-Ро.

– Да, – с досадой ответил Грифон. – Можешь не повторять, сам знаю – не нужно было браться за охоту в дурной день. Да ведь я за той тварью не первый месяц охотился, не хотелось упустить!

– Ты жизнь едва не упустил!

– Скажешь тоже… Ну, шатало меня дня два, а так – зажило как на собаке.

– Если бы эта девушка тебе руку не перетянула, ты бы до меня не дошел, глупец! – Инна-Ро потянулся и постучал сухоньким кулачком по лбу Грифона. – Упал бы в тенях, и где бы я тебя искал?

– Я ведь извинился, – негромко сказал тот.

– Передо мной-то зачем? – проворчал старик. – О людях бы своих подумал… Нужны им твои извинения! Что бы случилось, не вернись ты наутро? Отворачиваешься? Не хочешь об этом думать? Э-эх… выучил на свою голову! Знал бы я, что из тебя вырастет, не взялся бы!

– Тогда меня давно не было бы в живых, – невозмутимо ответил Грифон. В глазах его плясали озорные огоньки. – И что бы сказали мои люди? Неужели поблагодарили бы тебя?

Инна-Ро досадливо фыркнул и повернулся ко мне.

– Не обращай внимания, Гара-Тесса, – сказал он. – Этот безумец вырос на моих глазах. Я, казалось бы, должен знать все его помыслы и чаяния, но ему всякий раз удается меня удивить!

«Даже учитель называет его безумцем, – отметила я. – И Грифон сказал о себе: неужели, мол, сошел с ума, как поговаривают? Может, я была не так уж далека от истины?»

Я продолжила рассказ и удивилась – Грифон мрачнел на глазах. В комнате, до того залитой солнечным светом, будто появилась грозовая туча, сделалось трудно дышать, так и казалось – еще немного, и разразится буря!

Заметил это и старик.

– Ну-ка, прекрати, – велел он Грифону. – Или пойди продышись. А лучше – пробегись вокруг замка. Как остынешь – возвращайся. Девушка и без того напугана, а от твоих выходок может вовсе заикой остаться.

– В самом деле, я отлучусь, – проговорил тот и поднялся. – Объясни пока, что не так с ее Испытанием. Но – только это, ясно?

– Иди уж, – махнул на него старик, дождался, пока закроется дверь, и вздохнул: – Весь в отца…

– А кто его отец? – осмелилась я спросить.

– Его уже нет в живых, – ответил Инна-Ро, помолчал и сказал, как ни в чем не бывало: – Я его убил.

– Что?..

– Иначе их обоих казнили бы, – добавил старик, заметил, что мне это ни о чем не говорит, и пояснил: – Его отец выбрал поединок. Он был силен, но я оказался сильнее. В награду за победу потребовал мальчика. Сама видишь, мальчик успел вырасти и возмужать.

– Но… он знает? Что это вы…

– Конечно, знает, – преспокойно ответил Инна-Ро. – Поединок состоялся у него на глазах. Он обязан мне жизнью.

– Он сказал, что и вы ему – тоже, – вспомнила я.

– Да, только это уже другая история, – усмехнулся Инна-Ро, и морщины на его лице изменили рисунок. – Если он захочет, расскажет. А я обещал говорить лишь об Испытании.

– А… что с ним?

– С Испытанием?

– Да нет же! Ну… с ним… – я кивнула на дверь.

– Просто нрав скверный, – пояснил старик, посмеиваясь. – Порой не может сдержаться, когда видит несправедливость, а уж если по отношению к самым беззащитным…

– Идда говорила точно так же, – вспомнила я. – О фамильном безумии. Но она просто… просто потребовала ответов, а не…

– Не разнесла половину замка? Ну, к этому мы еще вернемся, – сказал Инна-Ро. – А пока, напомню, я должен объяснить тебе кое-что насчет Испытания.

Я постаралась всем своим видом выразить готовность внимательно слушать.

– Кто-то нарушил порядок, – произнес старик после паузы. – Никогда девушек не отсылали ночью, тайно. Участие в Испытании – большая честь, а проигрыш – ни в коем случае не позор! Тех, кто выбывал из состязания, отправляли домой с богатыми дарами, а бывало, уже замужними – за девицами, которых выбрала Старая Птица, всегда выстраиваются женихи!

– Разве не любая девушка может участвовать в Испытании? Так объявляли на всю страну, и…

– Участвовать-то может любая, только те, кто сразу не пришелся по нраву Старой Птице, в замок даже не войдут. А если продержались хоть сколько-то, значит, имели шансы добраться до вожделенной короны, – высокопарно проговорил старик и ухмыльнулся. – Опять же, мужчины видят, когда именно выбыла девушка. Какая-то оказалась слишком гордой, какая-то – недостаточно хозяйственной… Ну да ты сама прошла через это, должна понимать.

Я промолчала, потому что не понимала ровным счетом ничего.

– Выбывшие на втором этапе – это уже не так интересно, – добавил Инна-Ро. – Все знатные девицы знают обхождение, умеют танцевать, обучены грамоте и прочему. Здесь в ход идут интриги, и если кому-то нужна подобная супруга, он, конечно же, выберет такую девушку, когда она выйдет из Испытания.

– А если она доберется до… вожделенной короны, как вы выразились?

– Такая – не сумеет, – ответил старик. – Старая Птица не допустит, чтобы подобная досталась ее птенцу. Но мы снова отвлеклись… Я сказал: правила нарушены. Девушки унижены… Хуже! Некто мало того, что назначил Испытание без ведома и согласия Раннара, – на это он может закрыть глаза, – но каким-то образом использовал королевскую печать, а за такое уже можно лишиться головы. Кроме того, этот некто извратил саму суть Испытания, и хорошо, если Раннар остынет прежде, чем найдет негодяя…

– Я уже остыл, – раздалось от дверей, и Грифон вошел в комнату. С него капало, словно он одетым нырнул в пруд.

– Молодец, – похвалил старик. – А мы еще не добрались до сути. Девушка очень даже разговорчива, задает вопросы, когда ты ее не пугаешь, знаешь ли.

– Я же не нарочно, – улыбнулся тот и убрал со лба мокрые волосы.

– Это я знаю, что ты не нарочно. Придворные и слуги знают, что ты не нарочно. И что нужно переждать немного, и ты вскоре снова станешь прежним добрым Раннаром. А девушка не знает. Интересно, почему?

– Она явно никогда меня не видела, – уверенно сказал Грифон. – Ведь не видела же?

Я покачала головой, потом все-таки сказала:

– Мне показалось, будто вы похожи на его величество. Я подумала – вы особа королевской крови, а одеты так странно и ведете себя… и говорите непонятно, потому что…

– Ну же, договаривай! – подбодрил он, и я прошептала:

– Я решила, что вы тихий помешанный. Что вас поселили в старом замке, подальше от чужих глаз. Вы воображаете свой мир, и, покуда от вас нет никакого вреда, вам позволяют жить спокойно.

– И поэтому ты никому обо мне не сказала? – удивленно произнес Грифон.

– Не только… Я не могла признаться, что оставалась наедине с незнакомым мужчиной!

– Что в этом такого? – искренне не понял он, и я лишилась дара речи.

Нет, он не шутил. Инна-Ро тоже смотрел на меня с недоумением, и я попыталась объяснить:

– Это неприлично. Если кто-то узнает, то… могут подумать, что я…

– Бегала на свидание? – пришел на помощь Грифон, и я кивнула. – Все равно не понимаю, что в этом непристойного.

– После разберемся, – поднял руку Инна-Ро, – иначе запутаемся в несущественных деталях. Мне понравилось, впрочем, как тебя назвала Гара-Тесса.

– Можно просто – Тесса, – тихо сказала я. – Мы же не на приеме.

– Как скажешь. И не молчи, продолжай. Что еще ты подумала о Раннаре?

Я постаралась объяснить, но мне казалось, будто они мне не поверили. А уж когда я добралась до своих измышлений о гербе и его отличии от королевского…

– Инна-Ро, она ведь не лжет, – удивленно произнес Грифон. Почему-то у меня не получалось называть его по имени даже в мыслях. – Даже я это чую, а уж ты-то!..

– И я, – кивнул старик и пристально посмотрел на меня. – Опиши еще раз королевский герб, Тесса.

– Может, я лучше нарисую? – предложила я. – Так будет быстрее и проще!

– Перо и чернила у тебя найдутся? Или уголек хотя бы? – спросил Инна-Ро у Грифона, и тот покачал головой. – Так сходи в библиотеку!

Получив все необходимое, я быстро изобразила герб – это совсем не сложно.

– Видите? – зачем-то спросила я, взглянув на мужчин. – Они очень похожи, только у… у вас солнце, а здесь – щит. И меч…

– И какой же король носит этот герб? – негромко спросил Грифон. – За чьего родственника ты меня приняла?

– Его величество Дар-Аррон, первый сын Даррахейна, – растерянно ответила я.

– Ну и кто из нас сумасшедший? – так же тихо произнес он.

– Я не понимаю…

– Я тоже не понимаю, что происходит, – сказал Грифон. Брови его сошлись на переносице, в глазах явственно полыхнули молнии. Хотя, конечно, виновато было мое воображение. – Инна-Ро?

Старик развел руками.

– Она не лжет, не околдована, не опоена, – произнес он. – Однако уверяет, будто явилась из неведомого места, отдаленно похожего на нашу страну, где есть замок Старой Птицы, существует Королевское Испытание, но где детям дают странные имена, а правит какой-то Дар-Аррон…

– А… кто? – только и смогла я выговорить.

– Я, кто же еще? – недоуменно взглянул на меня Грифон. – Раннар из Карада, третий в роду с этим именем.