522
История Семензы по поводу географии смертности в Чикаго стоит того, чтобы к ней отнеслись серьезно. Летом 1995 г. он только приступил к работе в Центре по контролю и профилактике заболеваний в Атланте. И тут в районе американского Среднего Запада начался период аномальной жары. К 13 июля температура воздуха в Чикаго достигла 41°C. Индекс тепловой нагрузки — соотношение температуры воздуха и влажности, которое отражает, как среднестатистический человек воспринимает такую температуру, — поднялся до 120. Асфальт на дорогах плавился. Температура в домах была как в духовке. Дети, которых школьные автобусы отвозили на летние образовательные программы, страдали от тошноты и обезвоживания, им приходилось устраивать душ из пожарных шлангов. Взрослым было не лучше: от отчаяния они вскрывали пожарные гидранты тысячами. Когда приезжали пожарные, чтобы перекрыть воду, уличные купальщики встречали их градом камней и кирпичей. К 15 июля пожилые и больные люди окончательно обессилели. Только в тот день от жары погибло более 300 человек.
Центр по контролю и профилактике заболеваний отправил Семензу в Чикаго, чтобы он выяснил, кто погиб и почему. К моменту, когда он приземлился в аэропорту О’Хара, число жертв аномальной жары достигло 700 человек. Семенза с командой из 80 человек, включая его супругу Лизу Уизел, начали ездить по городу и встречаться с родственниками и друзьями погибших. В один из первых дней Семенза, Уизел и еще один их коллега пытались выяснить что-нибудь о мужчине средних лет, который умер дома, совсем один. Они не могли связаться ни с кем из родственников или друзей и обратились к управляющему дома, где мужчина снимал квартиру. Тот сидел в холле с красными стенами, тускло горели лампы. Воздух был плотным и тяжелым. «Когда заходишь в помещение с улицы, кажется, что попадаешь в утробу огромного зверя», — вспоминал Семенза.
Управляющий не позволил им подняться в квартиру. По его словам, в этом не было смысла. От жильца там не осталось никаких следов, к тому же комнату уже сняли.
— Что вы можете рассказать о нем? — поинтересовался Семенза.
— Ничего. Я ничего о нем не знаю, — резко ответил управляющий.
У него была семья? Его никто не навещал. Друзья? Нет. Он ни разу не приводил гостей.
Семенза четко помнит, как сверху спускалась душная волна жара, а управляющий хмурился. Рубашка Семензы была насквозь мокрой от пота. Он предпринял еще одну попытку. Ему нужны были хоть какие-то детали.
— Нет! Я ничего о нем не знаю. Он жил совсем один, — повторил управляющий.
Во время расследования Семенза не раз слышал эти слова. Большинство погибших жили одни, о них никто ничего не знал, словно они были невидимками.
Специалисты ожидали, что больше всего от аномальной жары пострадали люди с хроническими заболеваниями или прикованные к постели больные. В зоне риска оказались жители верхних этажей под раскаленными крышами, а также те, у кого нет кондиционеров воздуха или доступа к прохладным помещениям. Но на деле число жертв в этих категориях оказалось непропорционально мало. Никто даже представить себе не мог, насколько смертоносен фактор отсутствия друзей.
«Мы выяснили, что для человека, живущего в изоляции, риск погибнуть от аномальной жары увеличивается в семь раз», — рассказывал мне позже Семенза. Это была консервативная оценка: в исследования Центра не включили погибших, у которых вообще не было контактов с обществом, ведь команда ничего не смогла узнать об этих людях. Так что были еще несколько сотен «невидимок», о которых забыли сразу, как только за их телами закрылась дверь грузовика-рефрижератора.
Источники: личная беседа с Яном Семензой, а также: Dying Alone: An interview with Eric Klinenberg, author of Heat Wave: A Social Autopsy of Disaster in Chicago // (по состоянию на апрель 2018 г.); Semenza J. C. et al. Heat-related deaths during the July 1995 heat wave in Chicago // New England Journal of Medicine, 1996. Pp. 84–90.
