– Море волнуется раз! – командовала Анастасийка. – Море волнуется два! Море волнуется три! Морская фигура, замри!

Мальчики и девочки замерли в причудливых позах.

Надо было чем-то занять отряд до начала футбольного чемпионата, и Анастасийка предложила эту игру. Ирина одобрила; Игорь, разумеется, тоже. Те, кто пожелал играть, выстроились под соснами перед Анастасийкой; те, кто не пожелал, расселись прямо на земле в качестве судей.

Анастасийка придирчиво осматривала морские фигуры.

– Заводной или каменный? – спросила она у Славика Мухина.

Славик стоял сгорбившись и в каком-то непонятном выверте держал возле носа обе ладони с растопыренными пальцами.

– Заводной, – ответил Славик.

Анастасийка коснулась его – «завела». Славик зашевелил пятернями.

– Не знаю, кто ты, – подумав, недовольно сказала Анастасийка. – Урод, а не морская фигура. Крокозёбра. Смесь бульдога с носорогом.

Судьи тоже не могли угадать фигуру.

– Наверное, это герань, – предположила Леночка Романова.

– Откуда в море герань? – удивилась Анастасийка.

– Жена дала капитану, а он в море выбросил. Герань пахнет противно.

– Это кит! – гневно закричал Славик. – Это рот евонный и зубы!

– У кита нет зубов, – возразила Анастасийка. – Зубы только у акулы.

– Кит! Кит! – заорали судьи-мальчишки. – Точняк похожий!

– Плохая фигура, – заявила Анастасийка. – Ты вылетаешь, Мухин.

– Нечестно! – взорвался Горохов. – Все видят, что кит, одна ты косая!

– Неграм слова не давали, – отбрила Горохова Анастасийка.

Валерка сидел в числе судей и любовался Анастасийкой, плавными движениями её рук, когда она изображала волны. Среди судей сидели и Лёва Хлопов с Маринкой Лебедевой. Если бы требовалось подмести территорию, собрать металлолом или поучаствовать в спортивном соревновании, пиявцы наверняка были бы в числе первых, – а играть они не умели. Нет правил, чтобы показывать кита или хотя бы герань, выброшенную капитаном за борт.

Игорь прогуливался поодаль. За соснами с реки уже проквакал ревун швартующегося трамвайчика; Игорь хотел перехватить Димона Малосолова, но проворонил: в поисках Ирины Димон сразу юркнул в корпус. Теперь надо было подождать, пока эти двое наговорятся. Не стоит раздражать Димона, отвлекая от встречи с возлюбленной, – Димон нужен добрый и покладистый.

Игорь незаметно поглядывал на Лёву и Маринку. Маленькие пиявцы уже не вызывали в нём ненависти; наоборот, теперь их было как-то жалко. Мрачная откровенность Вероники произвела на Игоря гнетущее впечатление. Одно дело, когда пиявцы подчиняются стратилату, как тушки подчиняются пиявцам: приказ получен – приказ исполнен. И другое дело, когда пиявцы всей душой преданы своему поработителю: они служат ему истово и ради него готовы на что угодно. Пиявцы молятся на стратилата; для них желания вампира – священные заповеди и воля небес; они бестрепетно отдадут жизнь за повелителя. Как собаки, они счастливы быть у сапога хозяина.

– Море волнуется раз! – командовала Анастасийка. – Море волнуется два! Море волнуется три! Морская фигура, замри!

Судьи с интересом изучали фигуры.

Женька Цветкова просто стояла, сложив ладони над головой домиком.

– Заводная или каменная? – спросила Женьку Анастасийка.

– Каменная.

Анастасийка снова никак не могла определить фигуру.

– Я морская царевна, – подсказала Женька. – Это у меня корона.

– Нифига не корона! – завопил Горохов. – Это пилотка какая-то!..

– Морских царевен в природе не бывает! – Анастасийка рассердилась на глупую выдумку. – Такую фигуру нельзя! Ты вылетаешь, Цветкова!

– Морские царевны бывают! – возмутилась Женька.

– Не бывают! Вон, все согласны! – Анастасийка картинно простёрла руку в сторону судейского сообщества, мужская часть которого разразилась возгласами одобрения, а женская – возгласами негодования.

Игорь не увидел продолжения спора – из корпуса вышел Димон.

Игорь поспешил к нему.

– Димон, погоди, у меня дело к тебе!..

Лицо у Димона дрожало, как у ребёнка.

– Она меня в жопу послала!.. – не слыша Игоря, пролепетал Димон.

– Кто? – изумился Игорь.

– Иришка!.. Сказала, чтоб я никогда к ней больше не подходил!.. – Димон достал сигареты и взволнованно задымил прямо возле корпуса. – Не может вспоминать, как ваша вожатка нас чуть не застукала!..

Игорь понял, что Димон имеет в виду тот случай, когда он уединился с Ириной в корпусе, но туда внезапно запёрлась Свистуха. Всю смену Димон раскачивал Ирину, чтобы затащить в койку, и это была титаническая работа, потому что моральные принципы Ирины выдерживали прямой удар атомной бомбы. Однако Димон справился. А Свистуха невольно обрушила все его достижения. Осмелиться на вторую попытку Ирина уже не могла, и потому от досады беспощадно вышибла Димона из своей жизни, чтобы не соблазнял.

– Займи трёшник, – проникновенно попросил Димон. – Пойду к доктору, куплю у него спирта и нажрусь!

Димон планировал покатиться кубарем под уклон своей горькой судьбы.

– Доктор сам весь спирт вылакал, – сказал Игорь. – Сочувствую, Димон. Но у меня к тебе дело. Достань мне снова ключи от парохода!

– Зачем?

– Надо.

Димон поглядел на Игоря с тоской и осуждением.

– У меня облом по жизни, а ты девку хочешь на судно провести?

– У меня тоже не всё просто! – смутился Игорь.

– Иди ты, Игорёха! – обиделся Димон. – И так всю смену кайфовал!

– Димон, очень надо!

– Да меня Палыч задрал! За человека не считает! Ничё мне уже не даст!

– Ну, ты сумеешь его снова уломать!

– Всё, я в запое! – сердито бросил Димон.

Он отпихнул Игоря с дороги и двинулся прочь. План пленения пиявцев проваливался в тартарары. Игорь в отчаянье схватил Димона за рукав.

– Ну, постой! – горячо заговорил он. – Давай баш на баш! Ты мне ключ от парохода, а я Ирину тебе подгоню!

– Как подгонишь? – сразу притормозил Димон.

– Неважно! – отмахнулся Игорь; сейчас он мог пообещать что угодно. – Когда концерт начнётся, она тебя в корпусе будет ждать!

– Слово пацана? – глупый Димон был очень доверчив.

– Ключ принеси!

– Без базара! – повеселел и оживился Димон. – Я уже к Палычу почесал!

А под соснами продолжалось состязание морских фигур.

Гурька валялся на спине, задрав руку и ногу.

– Заводной или каменный? – свысока спросила его Анастасийка.

– Быстрее гадай! – взвыл Гурька. – Тяжело держать!

– Заводной или каменный?

Гурька бессильно уронил ногу.

– Я был затонувший корабль! – крикнул он. – У меня мачты торчали!

– Ты вылетаешь, – холодно сказала Анастасийка. – Ты фигуру сломал.

– Я не сломал! Я заводной был! Я показывал, как корабль приплыл на дно, и у него мачты все отпали! Корабль вот так на дне лежит!

Гурька вытянул руки и ноги как по команде «Смирно!» и закрыл глаза.

«У меня тоже все мачты отпали», – подумал Игорь.

Ирину он отыскал в комнате вожатых. Ирина сидела на кровати Саши Плоткина – почему-то без очков. В этом было что-то интимное, Игорь даже оторопел. Ирина вытерла лицо ладонью и надела очки, собираясь подняться.

– Не надо, – остановил её Игорь, усаживаясь напротив.

Ирина, оказывается, плакала. Несгибаемая Ирина Копылова – плакала! Пухлая, простоватая и всегда обычная, она вдруг сделалась человечной и очень милой. Да, Димону Малосолову было во что влюбиться.

– Мы завтра уедем, – сказал Игорь, – и больше уже не встретимся.

– Не буду жалеть, – Ирина шмыгнула носом.

– И Димон больше не появится. А он в тебя крепко врезался.

– Это он тебя подослал? – Ирина не глядела на Игоря.

– Нет. Но мы старые дружбеки. Я его прекрасно знаю. И мне тоже не за радость, что у него с тобой всё рассыпалось. У него же мысли коротенькие, как у Буратино: ты сказала ему «пошёл вон» – он, дурак, и пошёл.

Игорь подумал, что ему самому Вероника тоже сказала «пошёл вон».

– Не суй свой нос, Корзухин! – ожесточённо хлестнула Ирина, однако не поднялась с койки, чтобы удалиться и прекратить все обсуждения.

– Вы взрослые люди. Вы нравитесь друг другу. Вы никому не делаете плохо. Но почему же ты всё закончила?

– Такого позора мне больше не надо! – яростно ответила Ирина.

– Какого позора?! – изумился Игорь. – У вас вообще ничего не было! Если ты про Свистуху, так у неё своих проблем выше крыши, она всё давно забыла, она сама живёт с физруком, не расписанная, да и не отразила она тогда нифига! Все препятствия у тебя только вот здесь! – Игорь подался вперёд, вытянул руку и бесцеремонно ткнул пальцем Ирину в лоб.

Вопреки ожиданиям, Ирина не отбросила его руку.

– Может, и так! – упрямо сказала она. – Но жить надо по правилам!

По правилам полагается сначала в ЗАГС и лишь потом в спальню. Всё разумно и справедливо. Только с Димоном это не сработает. До ЗАГСа он не дотерпит. А не получит сейчас – умотается куда-нибудь в сторону.

– Конечно! – искренне согласился Игорь. – Мы же общество, а не стадо, и потому должны жить по правилам. Однако есть вопрос: по каким? Не знаю, кто придумывал правила для нас, но в них почему-то слишком тесно даже хорошему человеку! И человек несчастлив, хотя ни в чём не виноват!

Игорь говорил уже не про Димона, а про себя. И думал уже не о том, что ему никогда не побывать на Стоунхендже или у египетских пирамид, – фиг с ними, с пирамидами. Игорь думал о том, что вампиры – зло, и с этим никто не спорит, но правила, увы, никому не позволяют победить вампиров. В борьбе с вампирами ему, Игорю, приходиться изворачиваться и хитрить, будто он жулик. Почему? Почему правила более удобны для вампиров, чем для людей? Вампиры-то счастливы! А Ирина не вампир, хотя она, как любой пиявец, всей душой предана правилам – торжествующему порядку вещей.

Ирина молчала, сжимая губы. Глаза у неё были полны слёз.

– Короче, Копылова, – устало закончил Игорь, – поступишь по правилам – потеряешь Димона. Он не семи пядей во лбу, он тебя не поймёт.

Ирина была не дура. И всё, о чём говорил Игорь, она, конечно, знала.

– Не ходи на концерт, – честно попросил Игорь. – Я пообещал Димону, что постараюсь переубедить тебя, и вы встретитесь ещё раз.

Ирина не ответила, но и не возразила. Игорь понял, что она согласна.