«Никто не мечтает о свободе от работы, но каждый мечтает о свободе и самоутверждении на работе», — говорит педагог и писатель Оскар Ловелл Триггс в фундаментальном труде Arts & Crafts Movement («История развития искусств и ремесел»). Эти строки, написанные в 1902 году, неподвластны времени. Независимость дает нам творческий импульс, а определенные границы придают уверенности.

Работа необходима, чтобы обеспечить жизнь, но как только достигнут тот уровень базового дохода — который у людей творческих, случается, совпадает с порогом бедности, — мотивация становится иной. На передний план выдвигается личная миссия, внутренний заказ. Можно даже утверждать следующее: как только деньги перестают играть ведущую роль, формой жизни становится творчество. Во времена индустриальной культуры способность дистанцироваться от ценности потребления — это предпосылка для творческой работы.

На первый взгляд отношения между деньгами и творчеством представляют собой трагедию. Одним талантом лишь весьма условно можно обеспечить себе жизнь, иначе бы Вольфганг Амадей Моцарт, Франц Шуберт или Винсент Ван Гог не скончались бы бедняками. Для людей культуры и искусства решение выбрать творческий путь вначале означает шаг почти за грань нищеты. (Взгляните на статистику выплат социальной помощи в области искусства.) Из-за этого людей творческих, по-видимому, раздирают внутренние противоречия. С одной стороны, они страдают из-за безденежья и всю жизнь сражаются за подработки. Кто-то из-за отсутствия признания облачается в доспех высокомерия, даже если ему недостает таланта и усердия в ремесле.

С другой стороны, богатство не приносит им пользы: присмотритесь к большому числу самоубийц и жертв наркотиков в истории культуры — их погребли обрушившиеся на них деньги и слава. Тут достаточно одного взгляда на всё связанное в труде с творчеством, ведь в дизайнере бьются три сердца: он наемный работник, ремесленник и творец; дизайн — прикладное искусство. При выполнении работы на переднем плане оказываются коммуникативные и коммерческие способности, ремесло требует технической сноровки и практики. Творчество находится в области как ремесла, так и, прежде всего, искусства.

Влияние денег тогда положительно, когда нет необходимости о них думать. Слишком много или слишком мало — крайность быстро становится экзистенциальной проблемой. Перед людьми творческими нередко встает вопрос, насколько зависим окажется их труд от коммерческого признания. Некоторые отказываются зарабатывать себе на жизнь творчеством: они утверждают, что денежные заботы принуждают их к «проституции». Есть огромная разница между тем, чтобы писать картину, создавать текст или делать фотографии из желания выразить собственное видение или из необходимости оплатить жилье за текущий месяц. Самые значимые произведения искусства создавались без оглядки на моду, предпочтения публики или коммерческую стоимость.

Поэтому даже знаменитые писатели обычно не бросают свои вполне обыкновенные профессии. Вирджиния Вулф вместе с мужем занималась издательским делом. Фрэнк Маккорт писал прозу и оставался школьным учителем, а Уильям Карлос Уильямс сочинял стихи, работая врачом. Съемкой рекламных роликов зарабатывал деньги не один известный артхаусный режиссер, от Дэвида Линча до Вима Вендерса.

Нет смысла связывать страсть к творчеству с необходимостью заработка. Деньги нужны, чтобы оставаться свободным от настроений заказчиков и критиков, и в то же время — чтобы иметь возможность получать опыт в реальном мире, а не только за своим письменным столом или в художественной мастерской. Недостаток жизненного опыта быстро сказывается на успехах в творчестве. Регулярно покидать рабочее место или вставать из-за стола — это может вдохновлять, если происходит ради преподавания в академии или университете; и одновременно быть уравнивающим и приземляющим, если поступать так ради работы курьером, социальным работником или продавцом.

В худшем случае труд ради куска хлеба оказывается просто изнуряющим или считается таковым для творческого человека. Самый известный пример — Франц Кафка: он работал юристом в страховом ведомстве, пусть и на полставки. Но даже это для него было слишком, и в своих дневниках он горько жалуется на работу. Всё же для людей творческих важно, чтобы помимо собственной мастерской у них были еще и другие миры, где можно что-то пережить. А также другие области деятельности, с виду не связанные с творчеством, куда можно привнести силу своего таланта и компетентность. Сегодня служебные записи Кафки, где тот изысканным слогом описывает страховые случаи, изданы и заслуживают прочтения.

Немецкий художник, один из главных теоретиков постмодернизма Йозеф Бойс советовал своим студентам непременно собирать опыт, полученный в нетворческих профессиях. Его идея общества как социальной пластики, в творчески художественной — не деструктивной! — совместной работе попросту стирает различия между искусством, дизайном и сферой производства. Для Бойса творец тот, кто работает творчески, но не обязательно тот, кто рисует полотна. В центре искусства теоретик постмодернизма видит человека с его силой созидания. Такое расширенное понимание искусства позволяет видеть «подработку» в ином, более благоприятном свете. В таком понимании нет никакой второсортной занятости: работа может быть только творческой или нетворческой — неважно, уход это за больными, ремесленный труд, будни в офисе или в студии.

Как бы то ни было, для удовлетворения основных материальных и душевных потребностей деньги попросту необходимы. В то же время это болезненная тема для творческих людей. В свою деятельность творцы инвестируют кровь сердца, превращают страсть в профессию — тут без идеализма не обойтись: они верят, что достойное само быстро проложит себе путь. Не то чтобы это было в корне неверно, но всё же такой взгляд не позволяет отчетливо воспринимать правду жизни: увлеченные творчеством люди, как правило, не видят, что карьерный рост не происходит параллельно с ростом навыков. Они повышают свою компетентность, но теряют из вида ее рыночную стоимость. Да и для тех, кто не хочет иметь отношение к финансовым вопросам, отсутствие денег не обходится без последствий. Когда финансовый успех всё никак не приходит, это снижает самооценку. Сделать хорошую иллюстрацию и продать ее — для этого требуются разные навыки. Понятно и замечательно, что творческие люди столько внимания уделяют «творчеству». Однако немного коммерческой сноровки им бы не только не повредило, но и способствовало бы тому, чтобы мир наконец познакомился с образцами талантливого созидания.

К сожалению, слишком многие по-прежнему полагают, что успех — единственно правильный исход. Будто только сделавший карьеру — по-настоящему творческий человек. Такие представления относятся к престижу, но не к таланту или творчеству. Когда талант неожиданно приносит материальный успех — это прекрасно (в крайних случаях — опасно). Если такого не происходит, это еще ничего не значит. Мы знаем столько примеров того, как деятели искусства оставались безвестны при жизни и десятилетия после смерти, а сегодня они классики. При взгляде на знаменитых творцов нам часто виден лишь итог, но не сам длинный, тернистый путь к признанию.

Люди творческие нуждаются в особой добродетели — терпении. Необходимо смириться с тем фактом, что денежный заработок — лишь одна из форм признания, которая, впрочем, дает больше свободы. Так же как и бедность, финансовый успех не доказательство умений. Чувствовать себя непризнанным и быть непризнанным — большая разница. Только тогда в этой игре можно не зависеть от денег или перестать считать их, когда однажды на банковском счету оказывается достаточная сумма. Слава может пройти так же быстро, как и наступила. Да и прийти она может, несмотря на недостаточную художественную ценность! Многие, «попав в тренд», какое-то время купаются в лучах славы, но о большинстве из этих творцов по прошествии времени никто и не вспомнит.

Как и работа по дому, деньги — та запретная тема, на которую люди творческие не говорят. Но достигнутым благосостоянием создается престиж. Деятели искусства часто имеют красивые квартиры, стильную одежду, свои студии, они ездят на конференции и выставки — или же вообще не могут позволить себе ничего подобного. В любом случае было бы обманом отрицать значимость этих мирских явлений. Нехватка денег терпима в годы учебы, но провести так всю жизнь готовы немногие. Желание завести семью внезапно ставит художника перед бесчисленными финансовыми проблемами.

Даже если ваша ситуация не одна из противоположных крайностей: жизнь бедного поэта или прославленного литератора, — нужно мужество, чтобы признать собственные потребности и выстоять перед лицом проблем. Где-то между этими полюсами и лежит то, что большинство считает хорошей жизнью. Многие творческие люди ведут совершенно обычную жизнь и в быту, и на работе, несмотря на отдаваемое СМИ предпочтение личностям эксцентричным. Иоганн Себастьян Бах, Иоганн Вольфганг фон Гёте, Иммануил Кант, Жоан Миро или Томас Манн были домоседами, неприметными творцами, спокойно занимающимися своими делами. Они вставали утром и следовали регулярному рабочему распорядку дня. «Главное, что я где-то нахожу покой, раскладываю вещи, устраиваюсь и организую равномерный рабочий день — вот способствующий делу уклад жизни», — писал Томас Манн в своем дневнике. «Нужда заставит» — это высказывание хоть и правдиво, но относится только к отдельным этапам жизни, а не, будем надеяться, ко всему жизненному пути, и касается оно только денег.

Отношения между людьми творческими и деньгами — никакая не трагедия. В процветающем западном обществе дизайнер больше не страдает от голода. Есть бедность, но она относительна. Однако быть творческой личностью — вопрос материальных потребностей (всё еще). Кому наряду с этим приходится много работать, тому следует найти занятие, с которым он может примириться. «Труд тяжек, часто полон безрадостных и изнурительных мелочей, но жизнь без труда — вот что ад», — писал Томас Манн. Причина, по которой наша работа связана с творчеством или почему мы вообще расположены к творчеству, имеет мало общего с оплатой счетов. Как и не имеет ничего общего, если задуматься еще глубже, с причинами, поддающимися рациональному осмыслению. После нескольких месяцев в строгом траппистском монастыре это осознал Генри Нувен, профессор психологии и христианский писатель, который до конца жизни мужественно бросал себе всё новые и новые вызовы. В своем монастырском дневнике Ich hörte auf die Stille («Я слушал тишину») он изложил небольшую теорию творчества:

Тем же путем следовал и Йозеф Бойс. Борец за расширение пространства для творцов и творчества, он ставил вопрос, что еще мотивирует нас после достижения свободы. Он считал, что это не деньги или некоторая вынужденная необходимость, но исключительно «любовь к своему делу». Она источник творческого созидания.