В дверях стоял оккультист 666-й, но теперь он мало напоминал скособоченного нелепого типа, встреченного мной на конгрессе. Стоял уверенно и ровно, плечи расправлены. На палку не опирался, она была направлена вперед, словно оружие.

Трость и вправду оказалась оружием. Вылупившееся из страусиного яйца существо она не прикончила, однако нейтрализовала, причем весьма своеобразным способом.

Казалось, что на дешевом гостиничном ковре номера люкс сейчас лежит лист стекла – абсолютно прозрачного, почти невидимого, размером примерно метр на метр. А по стеклу, не выходя за его пределы, металось плоское, двухмерное изображение моего головоногого гостя.

При этом «стекло» уменьшалось и в длину, и в ширину, и скорость процесса нарастала. Метания головонога происходили все с меньшей амплитудой. Потом он замер на месте, начал меняться, приобрел форму стремительно уменьшающегося квадрата, потом крошечного квадратика, потом и тот исчез со звуком, напоминающим хлопок слабенькой детской петарды… Все вкупе заняло меньше минуты.

– Где он сейчас и чем занят? – спросил я, не очень доверяя очередному исчезновению: насмотрелся, как быстро этот паршивец умеет возвращаться.

– В ноль-мерном мире, – ответил 666-й. – И, насколько я вижу, пытается убить тебя, такая уж у него программа… Да ты не дергайся, отверстие нулевого диаметра никак твоему организму не повредит, ни на клеточном уровне, ни на молекулярном, ни на атомном… Вовремя я заглянул, не правда ли?

– Не жди благодарностей. Лучше бы нам вообще не встречаться, если честно.

– Я ведь предупреждал, что мы еще встретимся.

– Предупреждал… Только с маскировкой ты опять дал маху. Перегнул палку… Из молодого Кирка Дугласа перепрыгнул в образ полного доходяги. Не бывает в жизни таких ходячих недоразумений…

– Обижаешь, – сказал бывший Резник и бывший поклонник таланта Михаила Рваного. – Этот образ не просто скопирован с кого-то. Настоящее, реальное тело, слегка мной проапгрейденное: устойчивость к инфекциям и ядам, природным и синтезированным, ускоренная регенерация, еще кое-что… Его владелец скончался от второго инсульта, чего же добру пропадать в крематории. Врачи, правда, считают, что совершили маленькое медицинское чудо и вытащили беднягу из клинической смерти, я не стал их разубеждать.

– А не мог бы ты опустить свою палку? Или хотя бы повернуть ее в сторону от меня?

– Вообще-то я собирался ее применить, и как раз к тебе… Нет, не надо в меня целиться из этого пугача. Нынешнее мое тело ты прострелить можешь, оно трехмерное, но я им не слишком дорожу… Поясню: моя трость – многофункциональное устройство. Воздействует на живые организмы самыми разными способами. Может остановить сердце, может взорвать мозг, может заставить кровь вскипеть в сосудах… или, наоборот, свернуться… Уязвимому телу, знаешь ли, приходится носить с собой оружие самообороны.

Мне отчего-то показалось, что куда лучше самообороны такая палка подойдет для идеального убийства, замаскированного под естественную смерть…

– Но трость может и вылечить, – продолжал Икс. – Собственно, тебя уже вылечила.

– От чего? – не понял я.

Потом понял… Разбитая губа больше не болела, ранка на ее внутренней поверхности не кровоточила. Поднял руку к лицу, пощупал – размер нормальный, ни следа отека.

Благотворительность Икса не настроила меня на добродушный лад… Лишь насторожила еще больше.

– Давай отсюда убираться, – предложил я. – Сейчас после стрельбы набежит народ, начнется разбирательство: кто стрелял, в кого и зачем…

(На самом деле, зная о способности этого типа читать мысли, я даже про себя не озвучивал незамысловатую идею: заманить Икса поближе к боссу или к Лернейской, может, при их помощи его удастся взять… От меня-то он точно смоется, при нужде бросив опустевшую телесную оболочку.)

– Никто сюда не набежит, – покачал головой Икс. – Ты слышишь хоть один звук с улицы? Или из коридора? Вот и твое пиротехническое шоу никто не услышал.

Тишина и в самом деле стояла мертвая… Непроницаемый для звуков барьер отделял номер люкс от окружающего мира. Икс постарался, кто же еще…

– И что теперь? – спросил я.

– То же, что и раньше… Делай свое дело. А я буду делать свое. Цель у нас, по большому счету, одна, только движемся мы к ней с разных сторон.

– Серьезно? Что-то новенькое… Кстати, а не ты ли проковыривал Розой Мира дырки, ведущие непонятно куда? С такой целью я не желаю иметь ничего общего. Моя служба, как бы подоходчивее объяснить… в общем, состоит в обратном. В латании дырок, прорех и прочих лазеек.

– Розу Мира действительно создал я. Но она делает не «дырки», как ты выразился, – а стежки, скрепляющие ткань здешней реальности. Закрывающие ее от существ, вроде этого эйратуса, с которым ты только что имел дело. Кстати, если ты решил, что он был единственным или последним, то вынужден тебя огорчить… Их здесь и сейчас много. И они ждут своего часа в двухмерности…

– Много – это сколько? – спросил я растерянно.

С одним-то справиться не удавалось, а уж если воздух будет кишеть этакими милашками…

– Я не считал. Прикинь, если хочешь, сколько эйратусов можно втиснуть в панцирь крабоида, и получишь приблизительное число.

Хотелось возразить: никак не сможет одно крупное существо обернуться множеством мелких, – но я вспомнил братьев Мишкунцов и прикусил язык.

Прикинул и приблизительное число мне не понравилось… Покрошат всё и всех.

– Покрошат, – согласился Икс, нагло прочитав мою мысль. – Но можно остановить всех разом, ударив по управляющему центру.

– И где этот центр?

– Ты знаешь где, ты его видел, а игра в вопросы и ответы отнимает слишком много времени… Мне пора. Напоследок повторю то, что уже говорил: делай, что должен делать.

На сей раз, разнообразия ради, он не стал бесследно исчезать, удалился обычным порядком, через дверь. Я шагнул было следом – и не смог преодолеть дверной проем. Невидимый барьер, перекрывший вход, не пропускал не только звуки, материальные тела тоже… Икса, разумеется, этот запрет не касался, – в коридоре он обернулся, и я прекрасно расслышал произнесенные им слова:

– Выйти можно будет через пять минут. Поразмысли пока над тем, что я сказал.

Мобильная связь в номере после его ухода не работала. И снятая трубка местного телефона, стоявшего в гостиной, никаких звуков не издавала.

Пять минут показались мне пятью столетиями. Проклятые эйратусы – век бы не слышать это название – не давали покоя. Двухмерные твари, не имеющие толщины, могли прятаться где угодно. В толще стен или пола, в любом предмете, подходящем по размеру… Все вокруг казалось неимоверно подозрительным. Наташа что-то говорила о моей паранойе? Она ошибалась. Паранойя началась только сейчас.

И когда эта затаившаяся мерзость активизируется (вернее, когда ее активизируют), можно лишь гадать… В любом случае моя семья должна быть в тот момент далеко отсюда.

– Интернет и мобильная сеть снова доступны, – сообщила Дана.

– Соедини с боссом, – распорядился я, бросившись к двери и на ходу вызывая Соколова по телефону.

Спустя час мой мандраж несколько поутих. Семья, выдернутая с картодрома, катила в город на срочно арендованном Ротмистром микроавтобусе, и, наверное, ругала меня на все корки, – зато с каждой минутой увеличивала расстояние между собой и стаей эйратусов.

Даже в номер я им зайти не позволил – дескать, позже сам подвезу все оставшееся там имущество. Не стоило рисковать. Захватили бы с собой двухмерную тварь в какой-нибудь из вещей – вовек бы себе не простил. И без того наломал дров с этим семейным отдыхом…

Только вот с боссом связаться не удалось… После нескольких безуспешных попыток я плюнул на субординацию и прочие соображения и попытался выйти на Лернейскую. Но и она была недоступна.

Штатных причин, по которым два вице-директора не отвечают на вызовы с нулевым приоритетом, не так уж много. Может, летят на джампере сквозь Миры. Может, совещаются с тем, о ком говорить не принято. Плюс к тому возможны форс-мажорные обстоятельства.

Я не стал ломать голову… Отправился к Хуммелю, чтобы не терять даром времени. Наш сновидец обещал придумать и наснить более оптимальное средство передвижения для багрового Мира, чем сбиваемый на счет раз дельтаплан. Надо проверить, как справился.

Островок в розовом Мире сохранил идеально круглую форму, но стал значительно больше, диаметр его увеличился раз в десять. В центре, вместо одинокой пальмы росла теперь целая рощица. Там-то, под кронами пальм, Хуммель и держал свое средство передвижения.

– И на этом мы должны лететь? – спросил я недоверчиво.

– Не хотелось бы, – честно ответил Хуммель. – Но ни на чем другом не получится, собьют или сами упадем. Я две недели астрального времени экспериментировал: все, что сложнее планера или аэростата, там мгновенно теряет способность к полету. А планеры и воздушные шары быстро сбивают. А это, – он кивнул на результат своих трудов, – дает на их «радарах» отметку «свой».

Детище Хуммеля немного напоминало дирижабль.

Немного – потому что у дирижаблей обычно не бывает венчика из щупальцев. Гораздо сильнее воздушный корабль напоминал моего сегодняшнего гостя, эйратуса, – если изрядно увеличить его в размерах, опутать веревочной сеткой и подвесить снизу довольно-таки аляповатую гондолу.

– Как ты сказал? – переспросил Хуммель. – Эйратус? Буду знать… Ну да, он и есть. Но этот в двухмерность не прыгает, нет у него такой функции. И вообще безопасный… теперь стал безопасный. Мозг у него довольно развитый, но сейчас ничем не в теле не управляет, я разорвал нейронные цепочки.

– Да? А я подумал, ты его как-то приручил…

– Рискованно. Все его органы, что нужны для полета, под внешним управлением, под моим… Ну, примерно, словно отрезанные лапы лягушки, которые дергаются от тока.

– Как ты сумел его поймать?

– Заманил сюда. А здесь справиться было просто.

– Чем заманил? Медом или желудями?

– Ну-у-у… в общем, у них тоже есть самцы и самки… Дальше объяснять?

– Понятно… Меня смущает его размер. Как-то представлялось, что баллон аэростата или дирижабля должен быть в разы больше для гондолы таких размеров. Насколько я понимаю, тот Мир – Истинный, и гравитация там не аномальная, да и закон Архимеда действует.

– Все дело в газе, которым они себя накачивают, сами его генерируя. Это не водород, и даже не гелий… Подъемная сила на порядки больше. Я не химик, и для анализа химического состава газа никого привлекать не стал. Работает, и ладно.

– Может, ньютоний? – предположил я.

Сверхлегкий газ ньютоний теоретически открыл еще Менделеев, великий изобретатель сорокаградусной водки и Периодической таблицы имени себя. Открыл, и описал, и оставил для него место в своей таблице, – да вот беда, никто на Земле этот газ так и не обнаружил. Однако в Мирах встречается все, что теоретически может существовать. И то, что не может, тоже порой попадается.

– Не думаю, что ньютоний, – отверг мою догадку Хуммель. – Даже его подъемной силы не хватило бы… Возможно, кварковый газ, безатомный, как-то стабилизированный при нормальной температуре. Но скорее дело в антигравитационной природе частиц газа: на них действует сила не притяжения, а отталкивания… Но тебе шашечки или ехать? В смысле, лететь или понять теоретическое обоснование полета? Эта штука летает. Проверено. Выдержит хоть десяток пассажиров.

– Мне ехать, Хуммель… В смысле, лететь. Слишком долго плавать в тех водах – не лучшая идея.

Теперь, имея транспортное средство, можно было обсудить план вторжения в багровый Мир… В его цитадель. В «управляющий центр», как назвал его Икс.

Чем мы и занялись. Обсудили. И чем дальше обсуждали, тем яснее мне становилось: это дорога в один конец, возврата не будет.

Допустим, мы сумеет обмануть систему «свой-чужой» и незамеченными доберемся до подводной цитадели. Допустим, я в образе кархародона ворвусь в нее, сполна использовав эффект неожиданности. Но если даже хозяина не окажется на месте и если даже удастся уничтожить то, что управляет эйратусами или необратимо сбить настройки (как, вопрос отдельный), то улететь от цитадели нам не дадут… Поднимется тревога, вся ПВО будет стоять на ушах и охотиться за одной-единственной целью. За нами. А наш эйратус, стреноженный и запряженный в гондолу, всяко будет уступать в скорости вольным собратьям…

Дальнейшее предсказуемо: уничтожение наших с Хуммелем астральных тел и медленное угасание физических…

Эх, будь цитадель поближе к трещине, ведущей в тот Мир… Нырнем в проход – и погоня станет не страшна, можно будет немедленно проснуться.

Но сдвинуть проход, подтащить его к цитадели не в наших силах. Однако полетное время можно сократить другим способом – увеличив скорость летательного аппарата. Нужен какой-то дополнительный движитель…

Эту идею мы долго разбирали по косточкам: я предлагал варианты, Хуммель их забраковывал, – что-то, дескать, в том Мире не сработает, а что-то он не сумеет наснить…

– Нужен человек, хорошо разбирающийся в авиации, – сказал я. – Нам, двоим дилетантам, эту задачку не решить.

– Где ты его будешь искать? И когда? Здесь мы можем работать долго, но в нашей реальности время на исходе… Импи права: если эйратусы устроят бойню на ИБК, то никак не позже заключительного банкета. У нас меньше семи часов реального времени, и то в лучшем случае, если тварей не активизируют раньше…

– Есть одна идея, – успокоил я. – И специалисты есть на примете.

Босс слушал мой доклад, машинально перебирая странную коллекцию, лежавшую у него на столе. А лежали там несколько металлических пластин разных форм и размеров, – ничего толкового о их назначении мне в голову не приходило.

– Твой Икс тебе солгал, ничего подобного его Роза сделать не способна, – сказал ЛБ, когда я закончил. – Обычный кусок металла. Сплав, правда, интересный, у нас таких не производят, но скопировать его можно, технологии позволяют.

Лишь тогда я сообразил, что за металлолом он теребил по ходу разговора. Догадаться помогла оказавшаяся наверху пластинка в форме правильного семиугольника. Я вспомнил про антивандальное устройство, про знаменитый гаечный ключ Бодалина для семигранных гаек.

– Это она? – спросил я, кивнув на стол. – Роза?

– Частично, несколько фрагментов…

– Где нашли?

– В пункте по приему металлов. Иногда самая тривиальная версия оказывается правильной, и Бодалин угадал: Розу действительно утащили бомжи. После того, как крабоид нашинковал ее тонкими ломтиками.

– Роза, может, и фальшивая, босс. Но отверстия-то настоящие! Мы ведь вместе проверяли…

– Проверяли… Но что, если их «сверлили» с другой стороны? Извне – к нам? А Роза служила маячком и ориентиром.

– Тогда… Если Икс наврал мне про свои благие цели – получается, что крабоид играл на нашей стороне? И эйратусы тоже? Не верю… Союзников, как говорит одна моя знакомая, надо ценить, беречь и помогать им. А не вламываться к ним в жилище, не портить обстановку и казенные телевизоры, не пытаться убить хозяина.

– Неправильно оцениваешь ситуацию, Дарк… Если две банды жестоко конкурируют за то, кому первому ворваться в твой дом, прикончить тебя и стать там хозяевами, – разве те или другие бандиты могут считаться твоими союзниками? Однако пользу из их соперничества, согласен, извлечь можно.

Он помолчал и продолжил другим тоном:

– Утром состоялось совещание, сам знаешь с кем. (Ага, догадка моя угодила в точку.) Поставлена задача: всех пришельцев уничтожить, все пути, которыми они проникли – законопатить наглухо. С дырами, отмеченными Розой Мира, уже работают, их в голову не бери. С путем крабоида все сложнее… В реальности этот проход так и не нашли. Есть лишь астральная проекция в сновидениях Хуммеля… Сколько человек разом он может втащить в свой сон?

– Пятерых, не считая себя, это знаю точно… Мы пробовали как-то попасть туда всем ОСВОДом. Долго пробовали и безрезультатно – кто-то один каждый раз оставался вне сновидения, вернее, видел свой собственный сон.

– Пятеро… Негусто.

– У меня есть план. Но ОСВОДу потребуется усиление.

– Проси кого угодно… После утреннего совещания проблем не будет. Кто нужен?

Я объяснил, кто.

По лицу босса было видно, что мои запросы его не обрадовали… Но отказываться от своих слов ЛБ не стал.

– Сделаю. Но, сам понимаешь, не мгновенно… Часа через три-четыре будет твое усиление, не раньше. Кстати, об усилениях… Стажер Соколов в ОСВОДе работать больше не станет, эта операция для него последняя.

Вот как… Ротмистр успел настучать о нашей маленькой разборке? Вообще-то не похоже на него…

– И куда его наладят? – спросил я. – Не обратно в психушку, надеюсь?

– Наоборот, на повышение. Принято решение создать новый отдел, занимающийся расследованиями и не входящий в структуру службы безопасности. Соколов станет его начальником.

Кто из высшего руководства будет курировать новый отдел, я не стал спрашивать – и так понятно по довольному виду босса.

Но Ротмистр-то каков! Стремительная карьера, что и говорить… Этак за пару лет до вице-директора дослужится. И уволит меня с формулировкой: не могу, мол, разводить в Институте семейственность и держать у себя под началом брата своей девушки.