Началась эта история в пятницу, под вечер. Но до меня ее последствия докатились лишь несколько дней спустя, в среду утром, – к двум выходным я присовокупил еще два дня отгулов, босс не посмел в них отказать после моей героической победы в битве на реке Утке…

В общем, с пятницы по среду ОСВОД сиротливо прозябал без моего мудрого руководства. Сотрудники, я уверен, бездельничали, раскладывали пасьянсы, решали сканворды, постоянно пили кофе (Злата Васильевна – чай), играли в шахматы на деньги и без нужды будили Хуммеля.

Но это были неизбежные и даже заранее запланированные потери рабочего времени и творческой энергии. Все-таки не каждый день ко мне возвращается жена после долгой разлуки, а сразу по возвращении мне от нее в буквальном смысле не отойти…

К среде Нейя адаптировалась уже достаточно: вновь освоила речь, вспомнила о вещах и процессах, вроде бы и элементарных, но без которых в быту никак… И у меня появилась возможность пойти на службу, оставив заново познающую мир наяду на попечение Даны. Позже, летом, отношения между ними сложатся не самые простые… Весьма, на мой взгляд, напоминающие взаимную ревность, как глупо такое предположение ни звучит. Но это будет потом, а пока одна будущая ревнивица активно помогает другой вспоминать позабытое.

Итак, в среду утром я вошел в Институт – честь по чести, через главный вход, украшенный золотыми буквами названия (реально золотыми, не из позолоченного сплава, – об этом мало кто знает, но я в курсе).

В вестибюле машинальным движением коснулся кармана, проверяя наличие бейджа, – и тут увидел Ихти. Она выскочила из челюстей Моби Дика и припустила ко мне так, словно пресловутый М. Дик только что покусился на ее жизнь, здоровье, имущество и половую неприкосновенность… С особым цинизмом покусился.

Поясню для тех, кто никогда не бывал в НИИПРОМОК: Моби Дик – скелет громадного кашалота, украшающий наш вестибюль… Действительно громадного, теперь таких не встретишь: ребра громоздятся у стен изогнутыми колоннами, хребет вытянулся высоко над головами, а к турникетам мы вынуждены проходить сквозь арку широко распахнутых кашалотовых челюстей.

Есть в этом скелете что-то от древних суровых времен, когда толерантностью и гуманизмом не пахло, когда хозяева декорировали колья над воротами головами заклятых врагов и с гордостью показывали трофеи гостям. Ведь Кашалот, сиречь Левиафан, – исконный и заклятый враг того, о ком говорить не принято.

Но вернемся к Ихти. Она поджидала меня у турникетов, увидела и метнулась сквозь челюсти Моби Дика в мою сторону, как наскипидаренная. Соскучилась за четыре дня по любимому начальнику, не иначе.

– Привет, отлично выглядишь!

Мое приветствие, хоть и прозвучало как банальный и затертый комплимент, употребляемый по поводу и без повода, однако же в точности отражало наблюдаемую картину: выглядела Ихти отлично. Вновь стала стройной, как гимнастка, сменила бесформенный, скрывающий фигуру балахон на обтягивающее короткое платье, а свежезаплетенные дреды фиолетового оттенка оказались ей к лицу. Не знаю, как весь остальной отдел, но на Ихти я грешил зря: не кофе она пила и не сканворды разгадывала – избавлялась в лаборатории Института от созревшей икры. И заодно уж занялась прочими составляющими имиджа.

Развернуть и конкретизировать комплимент, отдельно отметив платье, фигуру и прическу, я не успел. Ихти выпалила:

– Импи пропала!

Я взглянул на запястье, на механические часы, заменявшие сегодня незаменимую Дану. И уточнил:

– Всего лишь на пятнадцать минут запаздывает. Пропажей это называть рано.

– Не сейчас, давно пропала! Ее и вчера в отделе не было, и позавчера!

Да, дело и впрямь серьезно, по крайней мере для нее. И не только сообщенная информация заставила сделать такой вывод. Но и то, как доводила Ихти ее до начальства. Из речи напрочь исчезли словечки молодежного приблатненного сленга, коими так любят щеголять сестрички… Ихти была не на шутку взволнована.

– Пошли в отдел, доложишь по дороге, – решил я.

На ходу выяснилось: никто Импи с пятницы не видел, на телефонные звонки она не отвечает, по месту жительства отсутствует.

Надо заметить, что отношения сестер строятся по принципу «Вместе тесно, порознь скучно»: они то съезжаются и живут вместе, то разъезжаются, чего-то не поделив, то вновь съезжаются… Я всегда старался не влезать слишком глубоко в их семейные проблемы, пока те не начинали мешать службе. Однако знал: сейчас у Ихти и Импи период раздельного существования. Но ключи от квартиры сестры у Ихти имелись, и сегодня рано утром, до начала рабочего дня, она туда съездила с проверкой, встревоженная отсутствием Импи и в отделе, и в телефонной сети. Квартира пустовала.

– Совсем пустая? – уточнил я в этом месте рассказа. – С вещами съехала?

– Вещи на месте… Импи нет!

Нельзя сказать, что я вообще не встревожился… Но до красного уровня тревога недотягивала. В своих попытках социализации и ассимиляции сестрички порой вступают в отношения с мужчинами – ничем серьезным эти эксперименты не завершаются, но некоторое время длятся…

Допустим, какой-то из недавних кавалеров Импи встретил ее, по виду явно беременную, – подсчитал, загибая пальцы, месяцы, сделал абсолютно ложный вывод… Тогда костер страсти мог полыхнуть с новой силой. И верную мою соратницу засосало в водоворот вернувшейся любви и мужского отцовского инстинкта… Скоро всплывет.

Больше тревожило другое: сотрудница отдела два дня не появляется на службе и не выходит на связь, а прочие сотрудники не считают нужным известить об этом начальника… Бардак, как есть бардак.

Ихти попыталась защитить отдел от высказанной мною претензии: дескать, никто и не понял, что произошло исчезновение. Все в ОСВОДе считали, что сестры отправились вдвоем в медлабораторию, затем в палату, на восстановление. Лишь Ихти знала, что у нее икра созрела в этот год на несколько дней раньше, чем у сестры, – и не удивлялась отсутствию Импи на соседней койке. А когда вчера вернулась, в отделе провела всего ничего, остаток дня ездила по важному поручению Златы Васильевны.

На том курс вводной информации завершился, мы дошагали до ОСВОДа. А там судьба уже подготовила для меня новый нежданчик.

– Начальство прибыло! – привычно оповестил я, входя. – Прекращаем заниматься ерундой, завариваем кофе и готовимся к планерке! Злата Ва…

Я осекся. Златы Васильевны не было на ее месте. И у гадательного столика не было. И нигде не было, как понял я, пройдясь по ОСВОДу.

Изумившись, набрал ее номер. Мне сообщили, что абонент в сети отсутствует. Оставался последний вариант.

Подойдя к аквариуму, я постучал по стеклу согнутым пальцем – но золотая рыбка не выплыла из-за пластикового затонувшего галеона. По второму аквариуму постучать не удалось ввиду полного его отсутствия. Исчез. На его месте стоял пластиковый за́мок, лежал фильтр-аэратор с аккуратно свернутым в бухточку проводом. А сама стеклянная емкость вместе с содержавшейся в ней водой исчезла.

Но пропажа аквариума волновала меня куда меньше, чем отсутствие Златы Васильевны. Ладно Импи, дело молодое… Ладно бы любой другой сотрудник или сотрудница отдела… Но Злата Васильевна! Ходячая (иногда плавающая в аквариуме) служебная добродетель! Образец сознательного отношения к делу! Ни разу за десять лет не прогулявшая и не опоздавшая! Не болевшая от слова «совсем»! Всегда заранее предупреждавшая о редчайших случаях отсутствия по уважительным причинам!

Мир сошел с ума, и конец света близок…

Осводовцы в поредевшем составе подтягивались на планерку. Ихти принесла кофе, причем, в отсутствие сестры, ей пришлось сходить к кофемашине дважды.

– Хуммель спит? – задал я вопрос, который не мог не задать.

Но не удивился бы, получив ответ: нет, не спит, сам проснулся, побрился и уехал на заседание Госсовета с полным портфелем законопроектов собственного сочинения.

– Спит, – подтвердил Властимир.

– Пусть спит, – кивнул я.

Ну хоть что-то остается неизменным. Хоть какая-то скрепа удерживает взбесившийся мир на месте… Спи, Хуммель, спи, родной.

Разумеется, на повестку дня встал главный и единственный вопрос: куда, собственно, подевались две трети от прекрасной половины отдела? Озвучив его, я вдруг понял, что не могу решить простенькую задачку с дробями: выразить в процентах две трети от половины… Маришка, уверен, справилась бы на счет раз. Неужели так деградировал от прыжков в ипостась кархародона и обратно?

Все, что смогли поведать присутствующие касательно Импи, оказалось лишь вариациями рассказа ее сестры, ничего принципиально нового я не услышал.

Зато мнения об исчезновении Златы Васильевны разошлись. Все сходились на том, что в понедельник она на службе присутствовала. Насчет вторника – полный разнобой в показаниях.

Соколов утверждал: в отделе в тот день Злата Васильевна не появлялась. Или по меньшей мере с ним, Ротмистром, там не пересекалась, он не сидел на месте безвылазно. Властимир вроде бы видел ее во вторник… но не совсем уверен, мог и перепутать с понедельником… Ихти заявила без колебаний: во вторник Злата Васильевна на месте точно была. Потому что выдала ей, Ихти, деньги под отчет и отправила в магазин на Петроградке. Чек с датой сохранился, никакой путаницы с днями недели быть не может. Принести чек?

– Не нужно… – рассеянно отмахнулся я. – Сохрани для бухгалтерии…

Смотрел на осиротевший пластиковый замок, и перед мысленным взором вставала навязчивая картинка: отдел практически пуст, лишь Хуммель дрыхнет в своем закутке, а Злата Васильевна занимается водной релаксацией… Входная дверь открывается, появляются таинственные личности в масках – и уносят аквариум с панически мечущейся золотой рыбкой, предварительно вынув из него фильтр-аэратор и декоративный замок.

Нет, конечно же, перед кем попало наша дверь не откроется, и даже сквозь фальшивую стену эти кто попало просто так не пройдут. А вот если вооружатся бейджем похищенной ранее Импи… Тогда уравнение сходится. Бинго, Дарк!

Версия была стройная и все объяснявшая. Но, едва озвученная, пошла трещинами и рассыпалась на куски.

Оказывается, утром понедельника аквариум уже был разбит. В этом вся троица свидетелей оказалась единодушна: каждый видел, что именно Злата Васильевна собирала куски стекла.

Новую дедукцию я сочинить не успел. И выслушать версии остальных не успел. Меня вызвал босс. Тоже, наверное, скучал без меня эти четыре дня.

– Придется понырять, Дарк! – приветствовал меня ЛБ.

– Где? – спросил я без малейшего энтузиазма; дальние командировки мне сейчас ну совсем не с руки…

– Здесь, рядом, в Финском заливе. На траверзе Зеленогорска.

И отчего я не удивлен? Именно в тот район ткнул указкой Хуммель, когда рассказывал о проходе между Мирами, который он обнаружил. Его информация ушла наверх, а теперь бумерангом вернулась в виде задания ОСВОДу.

– Есть что-то конкретное? – спросил я. – Или так, для профилактики понырять, для пункта в отчете?

– Я и сам не уверен… – Босс щелкнул пальцами, вызвав виртуальный экран. – Вот, взгляни.

Как я понял, это были снимки, сделанные гидровизором с самолета или вертолета. Или с беспилотника, но с большого, мало уступающего габаритами пилотируемому истребителю, – гидровизор штука увесистая.

Четыре снимка сменились быстро, я ничего не успевал толком разглядеть. Пятый оказался тем самым, породившим у босса чувство неуверенности.

– Что скажешь?

– Пятно на дне… Водная растительность или грунт другого цвета. Смахивает на контур краба, вытянувшего одну клешню. Или действительно краб. Если вон те отростки считать лапами…

– Скорее, крабоид, – внес поправку босс. – У настоящих крабов на одну пару ног больше.

– Увеличить можно?

– Смысла нет. Расплывается, разрешающая способность низкая. Но вот тебе масштаб, для наглядности.

Снизу вдоль экрана вытянулась масштабная линейка. Ого… Размеры пятна впечатляли. Метра четыре в длину, если не считать то, что напоминает ноги и вытянутую клешню. В земных морях и океанах такие внушительные членистоногие не водятся. Но, учитывая версию Хуммеля, речь идет о госте не из наших морей…

– Такая зверюшка, если это зверюшка, должна весить многие центнеры как минимум, – сказал я. – На нее должны срабатывать датчики вытесняемой воды, и датчики движения, и прочие способы обнаружения.

– Не сработали… Хуже того, и гидровизор, сколько ни кружили потом над той точкой, больше ничего похожего не показал. Пятно из водорослей, как я понимаю, само собой исчезнуть не могло.

– Сигнал от гидровизора обрабатывается компьютером… Глюк?

– Поди знай… Это у тебя в отделе великий спец по компам сидит. А я так, дилетант, юзер-чайник…

– А с другой стороны, грунт там мягкий, илисто-песчаный, живое существо могло успеть закопаться.

– Вот я и предлагаю тебе понырять, посмотреть все вживую. Слишком мы доверяем технике…

– Понырять… У меня проблемы с составом группы. Хотелось бы сначала разобраться.

– А почему я не курсе?

– Сам только что узнал, считаные минуты назад.

– Докладывай.

Я выложил всю информацию (опуская, естественно, версию с таинственными личностями в масках). И добавил в качестве финального вывода:

– Без Ихти и без Импи я под водой как без рук… В полном смысле этого выражения. Челюсти кархародона хороши в бою, но и только.

И тут произошло неожиданное. Небывалое. Немыслимое.

Я уже представлял, каким тоном ЛБ сообщит, что однорукие люди относительно дееспособны, и простенькое задание ОСВОД вполне сумеют выполнить в усеченном составе, а там, без сомнения, Импи объявится… Представлял, и уже заготовил новую порцию отмазок, когда босс сказал, словно отрезал:

– Залив отменяется. Займутся другие.

Дзынк! Скрепа-Хуммель лопнула, и мир покатился в тартарары…