Глава 15
Предприятие «Звезда» выглядело очень солидно. Здание было отлично отремонтировано и производило отличное впечатление. Понятно, что завод, находившийся в таком здании, процветал, имел деньги. Территория вокруг была ухоженная, кусты подстрижены, у деревьев выбелены стволы.
На входе Юрия Владимировича уже поджидали сотрудники предприятия.
– Шеф сказал, что мы поступаем в ваше распоряжение. Я Олег, – представился один. – Я оперативник. А это Павел.
– Очень хорошо. Нас ждут?
– Мы попросили сотрудников задержаться на работе, – ответил Олег.
Начальник службы безопасности предприятия сразу же попытался показать Юрию Владимировичу, кто в доме хозяин.
– У нас режимный объект, имеем дело с дорогим товаром и…
– И поэтому решили мешать следственным органам? Где находится господин Зеленин, вы знаете? По нашим сведениям, он таинственным образом исчез, – сказал Юрий Владимирович.
– Приехал шеф сегодня, как обычно, к десяти утра на своем «Мерседесе»…
– Машина с водителем? – уточнил Юрий Владимирович.
– Нет. Глеб Игоревич сам за рулём. Машину припарковал, как всегда, на своё место во внутреннем дворике, – продолжал начальник службы безопасности. – Обед ему доставили в кабинет из ресторана. Я лично пропускал курьера, шеф часто так делал, и курьера этого я знаю. После обеда Глеб Игоревич продолжил работать, но к вечеру он и пропал. Исчез, никого не предупредив, – развёл руками для пущей убедительности начальник службы безопасности.
– Кто искал? Как пропал? Что вы как в детском саду-то, – надавил Юрий Владимирович.
Начальник службы безопасности выдвинул вперед маленькую хрупкую девушку, которая, теребя волан на вырезе блузки, затараторила:
– Я Мария, секретарша Глеба Игоревича. День прошёл, как обычно. Глеб Игоревич очень серьёзный, строгий и порядочный руководитель. Деловой и пунктуальный. Весь день у него расписан по минутам. Порядок в делах он ценит превыше всего.
– Как прошёл сегодняшний день? – спросил Юрий Владимирович.
– Шеф приехал с утра, заказал обед в офис. Предложил заказать и мне, но я отказалась. Целый день сижу на одном месте, в обед лучше сходить с девочками в кафешку, поболтать, отдохнуть.
– Я не о вас спрашиваю, а о вашем шефе.
– Ничего необычного. После обеда Глеб Игоревич попросил напомнить ему, что у него в ресторане назначены две встречи, одна из которых очень важна для всех нас. Он так сказал. В девятнадцать часов я зашла к нему в кабинет напомнить, что рабочий день окончен. А в кабинете его не было. Я и не видела, как он ушёл, я же выходила пару раз из приёмной. Шеф за это время мог из кабинета выйти.
– Дальше, – попросил Юрий Владимирович.
– Всё. Машина на стоянке, он без неё никуда. Домой звонили – нет его. В полицию заявили.
– Это уже по моей просьбе, – подтвердил Юрий Владимирович, обращаясь к оперативнику. – Олег, обыщи каждый уголок, это очень важно.
– Я понял, уже действуем.
– А мне бы посмотреть записи с видеокамер. У вас же есть видеонаблюдение?
– Видеокамеры есть, – каким-то пластмассовым тоном ответил начальник службы безопасности. – Но сегодня они не работали.
– Как интересно! Именно сегодня?
– Нет и вчера тоже. Коротнуло у нас что-то, вот и вышли все из строя, – ответил начальник. – Чинить собирались завтра. Я знаю, что это нарушение для такого предприятия, но так распорядился Глеб Игоревич.
– Зеленин знал, что проблемы с камерами, а значит, с безопасностью? – уточнил Юрий Владимирович.
– Конечно! Я сразу же доложил. Это на его совести и его решение.
– Только его найти теперь не могут, – помрачнел Юрий Владимирович, потому что понял, что дело сильно осложнилось из-за отсутствия видеозаписей.
А дальше началась рутинная и нудная работа следствия. Опрашивали всех работников предприятия. Никто не сообщил ничего нового. Работники были усталыми и раздражёнными. Отвечали односложно и скупо, не понимая, чего от них хотят услышать и при чем тут они? Кто-то видел директора в одном месте, кто-то в другом. Кто-то в этот день вообще его не видел. Юрий Владимирович терпеливо записывал все показания.
Татьяна и Барков сидели рядом на диване и напоминали парочку понятых по какому-то особо важному делу. Фёдор сидел в сторонке и что-то чертил на плотном листе бумаги. Периодически он бросал острый внимательный взгляд на Таню с Сашей, словно рисовал их.
– Смотри, этот монстр смотрит на нас, – прошептал Татьяне на ухо Александр.
– И что с этого? Пускай смотрит.
– А хочешь, я тебя обниму и поцелую? Смотри-смотри, как прожигает взглядом. Он сейчас ручку сломает. Ревнует, наверняка, зуб даю…
– Сашок, а хочешь, я тебе сейчас ещё один бланш под глазом организую? Только попробуй! – предупредила его Татьяна. – Тебе что, мало на твою задницу приключений?
– Танюша! Какие приключения? Тем более я знаю, где находится виски пятидесятилетней выдержки. Я полностью реабилитирован!
– Идиот, – толкнула его локтем Татьяна.
– Златовласка, – снова начал Александр. – Я его боюсь.
– Сашка, прекрати.
– Хорошо, я по-другому вопросу. Можно тебя спросить, мой надёжный партнёр?
– Попробуй. Я уже места себе не нахожу от волнения.
– Вот послушай историю. Жил-был человек. Имел в рабочем кабинете кучу дорогих бутылок с элитным алкоголем. Ни жена, ни дети не имели к его запасу никакого отношения. И тут этот человек умирает…
– Надо же какая неожиданность, – покачала головой Татьяна.
– Всякое бывает! Кирпич на голову, сердечный приступ… незакрытый люк…
– Сашка, ты к чему клонишь?
– Я клоню к тому, что початые бутылки – несолидное наследство, не находишь? Может, даже было бы гуманнее вообще семье об этих винных запасах не сообщать. Это же такие невинные мужские радости, одним словом – пустячок. Не лучше бы, чтобы бутылки эти достались на помин души хозяина какому-нибудь доброму самаритянину?
– Это тебе, что ли? – усмехнулась Татьяна.
– Догадалась! Пять с плюсом. Одобряешь мою мысль?
– Ты, Сашка, полный дурак и законченный алкоголик. Тебе не о бутылках нужно думать, а о бессмертной душе и добрых делах.
– А я тебе о чём толкую? Понимаешь, душа моя в тумане и… трубы горят!
– Да ну тебя, отстань! Лучше скажи, когда опрос закончится?
– А я почём знаю? Но без этого никак. Вдруг кто-то что-то вспомнит и потянется ниточка…
Барков еще что-то ей говорил, но Татьяна перестала его слушать. Она погрузилась в томительное ожидание, периодически исподтишка посматривая на Фёдора.
Юрий Владимирович попросил ее зайти в кабинет. Человек, который по-хозяйски развалился в кресле, оказался Татьяне знаком. Она даже содрогнулась, увидев его. Леонид Павлович Староверов, собственной персоной. Он же Лёня Старый. Увидев Татьяну, лысый присвистнул.
– О-о, и ты здесь! Нас прямо судьба сводит, а ты намёка не понимаешь.
– Не отвлекайтесь, гражданин Староверов. Когда вы видели Глеба Игоревича Зеленина в последний раз?
– Как звучит трагично – «в последний раз». Видел с утра. Я, между прочим, акционер этого заводика и в кабинет к директору могу заходить в любое время без стука.
– Как интересно. Вы так же и с местным банком связаны? – вскинул бровь Юрий Владимирович.
– Это вы люди приезжие. Или местные, но предавшие местные красоты, а я-то здесь живу, тут мои корни и меня это устраивает.
«Пообрубали бы тебе твои корни в Москве. А тут устроился, как клоп в ковре, и творишь, что хочешь», – подумала Таня, которая видеть не могла этого лысого урода.
– Ближе к делу, о красотах потом. Вам не кажется странным, что директор банка скоропостижно скончался, а директор завода бесследно исчез? – спросил Юрий Владимирович.
– Что Иван Дмитриевич умер, так это дело житейское. А что Зеленин пропал, так это еще доказать надо. Может, он уже с какой-нибудь красоткой на Мальдивах отдыхает? Или в местном пансионате где-нибудь в лесу? Панику подняли – человек пропал! Я-то тут при чём? Мои деньги лежат в банке «Альянс», зачем мне ему вредить? Чтобы самому же и пострадать? Знаете, я люблю достаток, хорошие вещи, вкусную еду. Я совладелец банка и очень заинтересован, чтобы банк процветал.
Юрий Владимирович отпустил его. Старый и Татьяна вышли из кабинета вместе. Старый тихо сказал ей:
– А с тобой мы еще, дорогуша, увидимся.
– Если только в полиции, – фыркнула Татьяна.
Лёна Старый криво усмехнулся и бодро направился к выходу.
– Опять маньяка отпустили, – вздохнула Татьяна, глядя ему вслед.
– Опять ты за своё, – вскинул бровь Фёдор, ожидавший её в коридоре.
– Уверена, что это он на меня напал! А вы все – факты и факты!
– А как можно без фактов людей за решётку сажать? Мы сейчас здесь по другому делу. Глеба Игоревича найти надо. А я знаю, где его найти. Он в цехе номер пятнадцать.
– Поясни, – попросила Татьяна.
– Я внимательно выслушал всех до одного опрашиваемых, кроме этого Лёни Старого. У меня в руках подробный план предприятия. Я составил схему: кто, в какое время и где видел директора.
– Интересно. И что получилось? – спросил Юрий Владимирович.
– Получилось, что в девятнадцать часов двадцать минут в коридоре «А» Глеба Игоревича видел начальник склада Иван Сергеевич. Охранник сказал, что он видел Ивана Сергеевича в девятнадцать двадцать две, а Глеба Игоревича он не видел. Больше помещений в этом коридоре, кроме пятнадцатого цеха, нет.
Юрий Владимирович почесал затылок и посмотрел на секретаршу.
– Что это за цех?
– Предварительная очистка породы, механическая и химическая, – быстро ответила девушка, нервно теребя пуговицу на воротничке.
– Этот цех проверен полностью, директора там нет, – ответил начальник службы безопасности.
Юрий Владимирович поджал губы.
– Вы что, не слышите, что говорит наш сотрудник? Значит, еще надо проверить!
– Я не понимаю, что здесь делает этот человек? – показал пальцем на Фёдора начальник безопасности. – Почему он участвует в расследовании?
Так надо, – сухо бросил Юрий Владимирович, и начальник безопасности угрюмо замолчал.
Следователи отправились в цех номер пятнадцать. Таня сама не поняла как, но оказалась рядом с Фёдором и если бы ей позволила гордость, то взяла бы его и за руку. Фёдор, словно почувствовав ее настроение, не отходил от нее.
Цех был мрачноватый, гулкий, большой и абсолютно пустой.
– Ну, вот… – развел руками начальник охраны. – Рабочий день закончился давно.
– Кто тут главный технолог? – спросил Юрий Владимирович.
– Вы его допрашивали. Борис Витальевич.
– Приведите его.
Вскоре пожилой мужчина объяснял, в чем заключалась его работа в этом цехе:
– Очистка ювелирных алмазов протекает в несколько стадий, – сказал он. – Предварительно алмазы обрабатываются такими растворителями, как этиловый спирт, ацетон, серная кислота, пероксид водорода, для удаления поверхностных масел, углеводородов и других поверхностных соединений. Щелочная обработка алмазов проводится в автоклаве раствором гидроксида натрия и нитрата калия при высокой температуре для удаления стеклообразных структур и сложных оксидов. После этого алмазы промываются водой и подвергаются кислотной обработке смесью азотной и соляной кислот, иногда с добавлением серной кислоты, затем алмазы подвергаются окончательной промывке водой и растворителями. Я не видел Глеба Игоревича! Если он и заходил, то уже без меня. Я ничего не могу сказать по этому делу.
– Мы вас ни в чем не обвиняем, – ответил Фёдор. – Осмотрите контейнеры.
Юрий Владимирович кивнул местным сотрудникам.
– Ничего не должно пропасть. А то потом на меня всех собак повесят, – забеспокоился главный технолог.
– Ведётся следствие! Не мешайте.
– Вы могли бы показать мне тетради с вашими рабочими записями, – спросил Фёдор.
– Конечно! Одну минуточку, сейчас принесу, – засуетился Борис Витальевич.
Фёдор отдал тетради эксперту для проверки.
– Вредное производство у вас, – сказал он технологу. – Кислота всякая, щёлочи…
– Любое производство тяжёлое. А наше особенно. Камешки в золоте и платине все уважают, а как они нам достаются, даже не догадываются. – У Бориса Витальевича даже очки запотели от волнения.
– А я всё смотрю на вас и вспоминаю – где же я вас видел!? – вдруг воскликнул, как всегда радостный Александр, обращаясь к технологу цеха.
– Меня? – удивился Борис Витальевич.
– Вас, вас! – похлопал его по плечу Барков. – Как увидел ваши запотевшие очки – сразу вспомнил. Вы приходили в больницу, где я недавно лежал в инфекционном. Не надо на меня так смотреть, я не заразный, я там прятался от полиции, а теперь им лучший друг! – продолжал радоваться Сашок, но вот никто его радости не разделял.
«Что он несёт? Допился до белочки», – подумала Таня.
«Вот с кем приходится иметь дело», – говорил взгляд Юрия Владимировича.
Взгляд Фёдора Александра не осуждал, потому что он всё время смотрел на Татьяну.
Александр словно и не замечал всеобщего замешательства. Его просто несло по волнам его памяти.
– Это же больница, там курить нельзя. А я еще в боксе лежал, в коридор лишний раз выйти нельзя, чтобы не привлекать внимания. Вот я, не в силах преодолеть пагубную страсть, вылез в окошко и в кусты – покурить. Сижу – курю. Смотрю, по дорожке доктор в белом халате идёт, пожилой такой, с небольшой бородкой. Я затаился, чуть окурок не проглотил. Доктор дошёл до того места, где я прятался, и тут на него налетел незнакомый мне мужчина. Разговаривали они громко, я всё слышал. Доктор оправдывался, а мужик орал, что он заплатил уже кучу денег, а положительного результата у Вовочки всё нет. Доктор ему объяснял, что они использовали все средства, медицина бессильна. Мужчина стал хватать доктора за руки и умолять помочь ему, кричал, что он готов на всё. Тогда доктор сказал, что есть ещё одно лекарство. Но оно стоит несколько миллионов. Мужик сказал, что сдохнет, но деньги достанет. Мужик – это вы, – ткнул Александр пальцем в сторону технолога.
Возникла неловкая пауза. Технолог цеха снял очки и протёр стекла.
– Вы что-то путаете. Я не был ни в какой больнице.
– Я никогда ничего не путаю. У меня глаз – алмаз и память, как у налогового инспектора. Да и голос ваш я запомнил, – сказал Саша. – А вы разве сделали что-то противозаконное? – не понимал он.
– Борис Витальевич, а мы не знали, что ваш внук Вова так серьёзно болен, – заволновалась секретарша Мария.
– Думаю, вас это не касается, – грубо ответил технолог. – При чем тут мой внук? Это моё личное дело.
В этот момент к ним подошёл один из следователей.
– В баке с серной кислотой обнаружены фрагменты человеческого тела. Я думаю, что директор завода нашёл своё пристанище именно там. То есть мы его нашли.
Кто-то вскрикнул. Борис Витальевич опрометчиво попытался бежать, но был остановлен. Татьяну замутило, и она выбежала на улицу, на свежий воздух. Она обессиленно опустилась бы на землю, за неимением скамеек, но ее поддержали сильные и тёплые руки Фёдора.
– Тебе плохо? Что сделать?
– Увези меня отсюда, – попросила Таня, утыкаясь ему в грудь и чувствуя новый приступ дурноты.
