Глава 85
– Быстрее, офицер! – торопил рядовой.
Они миновали несколько рядов палаток. Из каждой высовывалась заспанные, оторопевшие головы. Они сперва пытались отдать честь старшему офицеру, но потом сознание начинало работать.
Люди видели Хаджара, в подштанниках, босого, бегущего куда-то за рядовым. Вряд ли они играли в салочки, так что народ, быстро подпоясавшись и взяв оружие, побежали следом.
Каким-то удивительным образом, всего за четверть часа, следом за Хаджаром уже бежало не меньше нескольких тысяч солдат. И чем дальше они удалялись от центра лагеря в сторону южных рубежей, тем отчетливее становились крики.
Наконец, они оказались на опушке. По ушам тут же ударил тонкий, практически животный крик.
На поляне, по пояс голыми, привязанными к деревянным стойкам, кричали несколько солдат. Две девушки и три парня. На их спинах уже живого места не было, а кнут все свистел в воздухе с каждым новым ударом снимая очередной слой кожи и мышц.
Хаджар почувствовал, как все крепче сжимает рукоять меча.
Он помнил этот свист и знал, какую боль может причинить даже один такой удар, нанесенный умелым человеком. Его надсмотрщик в казематах дворца был не просто умел, а чрезвычайно талантлив. Одним взмахом он мог оставить такую рану на спине, что еще неделю Хаджар корчился от боли и едва ли не проглатывал язык от рвущегося из груди крика.
А женщина дознаватель, сверкая через-чур большими серьгами и садисткой улыбкой, все била и била своим распушенным кнутом. Вместо одного, спины солдат “ласкали” сразу семь хвостов. И на каждом виднелся маленький, стальной шип.
Проклятье, не будь они практикующими, а простыми людьми, то даже самый легкий удар такого “оружия” отправил бы их на тот свет.
Дознаватель замахнулась еще раз, но на этот раз кнут застыл в воздухе.
По руке Хаджара закапала кровь. Как и по плечу, которое будто кипятком ошпарило или укусили сразу семь змей.
Он стоял перед своими соратниками, держа в руке пойманный хлыст.
На поляне повисла тишина, а Хаджар невольно понял, что дознаватель была не так проста. Она бы не смогла его ранить, не будь она хотя бы начальных ступеней Телесных Рек. А учитывая её самоуверенность, то, скорее всего, стояла на схожем уровне.
Что тут же подтвердило сканирование нейросетью.
– Что вы себе позволяете? – взвизгнула Гнари.
Именно так её звали – Гнари. Горное имя и примерно такая же внешность – густые, рыжие волосы, свободные робы и поджарое тело.
За спиной дознавательницы от своей игры в шахматы отвлеклись и её коллеги. Вперед шагнули десять закованных в латы воинов. Хаджар краем глаза заметил, как разом обнажили оружие несколько тысяч солдат, стоявших за его спиной. Они взяли в кольцо раненных и стонущих сослуживцев.
– Отвяжите и доставьте к лекарю моего отряда.
Солдаты бросились выполнять приказ.
– Не сметь! – взвизгнула дознавательница.
Она дернула кнут, но хватка Хаджара была куда как сильнее, нежели возможности простой практикующей стадии Формирования. Хаджар был способен на равных сражаться с теми, кто стоял на стадии Трансформации Духа. Иными словами – находились на грани перехода в состояние истинного адепта.
Но все же солдаты дрогнули и прекратили попытки развязать крепкие узлы.
Хаджар не произнес не слова.
Он просто повернулся к ним.
Этого хватило, чтобы солдаты вернулись к делу напрочь игнорируя визги Гнари.
– Как ты смеешь, офицер, – шипела женщина, неспособная выдернуть кнут из чужой хватки.
– Вы переступаете свои границы, леди-дознаватель, – спокойно говорил Хаджар. Впрочем, от этого спокойствия отшатнулись коллеги Гнари, а солдаты в “золотой” броне выхватили оружие.
Те, кто не был занят помощью соратникам, приняли боевой порядок. Они стояли позади Хаджара и тот понимал, что будет достаточно всего лишь одного его слова и ни “золотые”, ни псы генеральского штаба не уйдут с этой поляны. И вряд ли хоть одна душа из армии побежит докладывать в городской центр.
Приближался срок марша к границе с Балиумом и каждый из воинов понимал, что вскоре самым надежным, что останется у него под бескрайним небом, будет плечо товарища слева и такое же плечо справа.
В подобные дни и недели, в армии, как никогда остро работал принцип – “свои”, “чужие”.
– Они посмели мне перечить, – Гнари все пыталась выдернуть кнут, но рука Хаджара даже не дергалась в сторону тщетных рывков. – Они младше мне по званию и по статусу и посмели иронизировать над моими вопросами! Это нарушение устава!
– В данный момент устав нарушаете вы. Теперь я старше вас по званию, госпожа Гнари.
Когда леди в очередной раз дернула кнут, Хаджар разжал пальцы и женщина упала в грязь. Она поднялась, все красная от гнева и осознания своего бессилия. Леди уже собиралась что-то сказать, как вперед вышел толстяк.
Кажется, его звали Элиот. Или как-то так. Очень мягкое и такое же “толстое” имя, как и он сам.
– Старший офицер, – произнес он, сохраняя в голосе все ту же елейность, что и прежде. – вы ведь понимаете, что сейчас неправы вы?
– Наказание, которое надлежит за подобный поступок – один удар кнутом. Я же только за то время, что бежал сюда, услышал не меньше семи свистов. И это не учитывая то, что рядовому, который все это видел, еще пришлось сперва добежать до меня, – Хаджар хрустнул шейными позвонками и показательно положил ладонь на рукоять меча. – Это не просто избыточное наказание, господин следователь, это нападение на мою армию.
Хаджар даже не сделал и шага, он не двинул ни единым мускулом. Он лишь представил с каким бы наслаждением снес голову этому псу. И одного этого хватило, чтобы примялась трава вокруг его ног, а толстяк, нервно сглатывая, отшатнулся. Ему казалось, что ему в лицо рычит голодный зверь. Могучий и свирепый.
Увидев состояние своего начальника, “золотые”, замахнувшись оружием, синхронно сделали даже не шаг, а полушаг назад. Выполнить движение до конца им не дал взгляд небесно-синих глаз.
– Еще один шаг и, клянусь бескрайним небом, я сниму ваши головы с плеч.
Если к кому Хаджар и испытывал бездонную ненависть, так это к королевскому корпусу. Особенно, королевским телохранителям. Тем, кто предал его мать и отца. Кто был напрямую причастен к гибели его матери.
– Д-да я, д-да я-я т-тебя, – разом пропала вся холеность толстяка.
Он превратился в того, кем и был всегда – забитого, испуганного труса. Такие не идут в армию, но, желая власти, ищут другие способы её получить.
Хаджар повернулся к нему и второго взгляда было достаточно, чтобы Элиот повторил судьбу своей напарницы. В очередной раз отшатнувшись, он запутался в своих длинных, богатых одеждах и упал на землю.
Солдаты за спиной Хаджара засмеялись.
– Мы закончили, – будто “отрезал” Хаджар.
Он уже развернулся спиной к ищейкам, как слово взял никто иной, как граф.
– Не торопитесь, старший офицер, – он говорил тихо, но достаточно, чтобы его мог услышать каждый. – Гнари была в своем праве.
– О каком праве вы говорите, граф? – прорычал Хаджар. – Она нарушила…
– Моя коллеги ничего не нарушала, – перебил его Васлиа. – помимо пререканий, ваши рядовые позволили себе грубые оскорбления в её адрес. Кто-то даже предложил согреть постель.
Хаджар посмотрел на рядового, прибежавшего к нему за помощью. Тот лишь потупил взгляд и отвернулся.
Хаджар тяжело вздохнул.
– Скажите мне, старший офицер, сколько в сумме должно было бы нанести ударов за подобный проступок?
Хаджару даже не требовалось напрягать память. Устав находился в “базе-данных” нейросети, а, значит, был в постоянном и полном доступе.
– В сумме – тридцать два удара.
И не потому, что все так заботились о сквернословии или чести женщин. Нет, просто если спускать такое поведение, то очень вскоре в армии, где женщин было достаточное количество, возникла бы не самая здоровая атмосфера.
Поэтому за “сексуальное домогательство” здесь карали сразу и сильно, отбивая у остальных какое-либо желание повторить судьбу провинившегося.
Хаджар посмотрел на Гнари. Та, стоя прямо и с гордо поднятой головой, не выглядела как оскорбленная. Нет, она выглядела как лиса, забежавшая в курятник, сожравшая несколько птиц и сделавшая так, что в этом обвинили домашнего, сторожевого пса.
Не оставалось никаких сомнений, что именно она повернула ситуацию так, чтобы спровоцировать и без того взвинченных солдат.
– Что здесь происходит? – прозвучал знакомый голос.
На поляну вышла одетая в полу броню, Лунный Генерал. В руке она несла свое длинное, белое копье. За её спиной спешили Неро, Сера, командиры отрядов и огромные телохранители.
– Мой генерал, – тут же упал на колено Хаджар, как и несколько тысяч воинов за его спиной.
– Леди Лин, – поклонился граф. – позвольте мне рассказать…
Повтор истории не занял слишком много времени.
Генерал покачала головой и повернулась к выпрямившемуся Хаджару.
– Они в своем праве, старший офицер, – тихо произнесла она.
Хаджар видел, как крепко она сжимает свое копье и как буквально пышут жаждой битвы, стоявшие у неё за спиной телохранители. Но она слишком устала и не вышла из битвы у хребта самой собой. Лин больше не была тем самым Лунным Генералом, которую боялись и уважали во всем королевстве. Лишь её призрачной тенью.
Настоящий генерал осталась вместе со своими соратниками и друзьями на том поле смерти.
– Приведите мне провинившихся солдат! – крикнула Гнари.
Солдаты посмотрели на генерала. Та кивнула и несколько десятков двинулись в сторону лагеря Хаджара. Вот только спустя мгновения, не веря своим глазам, они смотрели на происходящее.
Свирепый старший офицер, чей меч воспели в песнях сотни бардов, вдруг опустил оружие на землю.
– Эти пять солдат пережили битву с кочевниками. Они сражались на стенах форта, чтобы вы, госпожа дознаватель, могли спать спокойно и плести свои мелкие интриги, – Хаджар стянул рубаху, которую ему принес Неро. Собственно, недолго он её носил… – через месяц они отправляться на границу с Балиумом, где будут вновь проливать кровь, чтобы вам не пришлось греть постель иноземцам.
Гнари дернулась как от пощечины. Из уст Хаджара это действительно звучало оскорбительно.
– И вы прекрасно знаете, что еще десять ударов они, если и переживут, то останутся на всю жизнь калеками.
Хаджар развернулся и пошел к деревянным стойкам. Покрытые потом и кровью, они напомнили ему о десяти годах странствий в образе уродца. Кажется, в то время он знал свист кнута лучше, чем человеческую речь.
Солдаты расступались перед ним. Они плохо понимали, что происходит, но постепенно догадывались.
Хаджар опустился на колени перед стойкой и положил на ней руки.
– Вяжи, – бросил он в сторону одного из солдат.
Тот как раз стоял с веревкой в руках.
– Но, старший офицер…
– Вяжи.
– Но…
– Это мой прямой приказ, рядовой! Вяжи!
Дрожащими руками солдат крепко привязал руки Хаджара к стойке.
На поляной все еще висела тишина.
– У вас в руке есть кнут, – в голосе Хаджара будто слышался звериный рык. – перед вами спина. Чего вы ждете?
– Это весьма благородно, старший офицер Хаджар, – смеялась Гнари. – но если вы хотите взять наказание на себя, то… Вам придется забрать не только десять ударов. Но десять ударов каждого из провинившихся.
По рядам солдат пронеслись шепотки.
Пятьдесят ударов семихвостым кнутом? Даже практикующий стадии Трансформации тела вряд ли бы пережил подобное.
– Отвяжите его! – выкрикнула Сера. – Да чего же вы стоите! Отвяжите немед…
Ей на плечо опустилась ладонь Неро. Она посмотрела на него, но тот лишь отрицательно покачал головой.
– Ну раз вы так настаиваете.
И кнут со свистом рассек воздух. По спине Хаджара как раскаленным железом провели. Горячая кровь хлынула по коже, но ни крика не раздалось над поляной. Ни стоны не вырвалось из глотки офицера.
В гробовой тишине, среди молчащих и смотрящих в землю солдат, звучал свист кнута и удары плетей о окровавленную, иссеченную спину Хаджара.
Он знал, что переживет очередную пытку. Она была для него далеко не первой.
А вот те пятеро… Они бы так и остались лежать привязанными к стойкам.
Свистел кнут.
Молчали солдаты…
Прозвучал металлический удар.
Потом еще, и еще, и еще.
И так пока тысячи солдат, наблюдавших за тем, как псы чиновников истязают их прославленного офицера, не начали стучать оружием по доспехам и щитам.
Хаджар улыбнулся.
Этот звук приятно заглушал свист кнута. Теперь тот больше походил на жалобный писк, затихающий под натиском океана из стали.
С очередным ударом Хаджар лишь крепче стиснул зубы.
